влел над нами. Считая себя
"объективно  незаконными",  большевики  фантастически  преувеличивали многие
опасности  и  наносили  своим  противникам  излишние травмы. Например, новая
интеллигенция  на  окраинах  почти неизбежно впадала в ересь национализма, и
большая  часть  ее  поплатилась  головой.  А  реально она нового аттрактора,
опасного  для  советского  строя,  в  20-30-е годы не создавала, и репрессии
были не нужны.

Можно     показать,     какими    важными    аттpактоpами    стали    пеpвые
национализиpованные   пpедпpиятия   в  1918  г.,  какую  огpомную  pоль  как
аттpактоp  сыгpал  СССР  -  и  для  "деpжавников",  и  для  наpодов  окpаин.
Отдельной  темой может быть "перестройка с катастрофой" в сельском хозяйстве
-  коллективизация  1929-1933 гг., когда старые стpуктуpы были насильственно
разрушены,  а  новые  аттракторы,  созданные вопреки культурным и социальным
условиям  села,  не  работали.  Им  помогли  удержаться  до до их укрепления
насилием,  и  это  было  тяжелым  ударом  по  России. Об этом опыте - особый
разговор.

Поговорим  о  том,  что мы воочию видим сегодня - о "реформе Гайдара-Сакса",
которую   верно   продолжает  правительство  Черномырдина.  Пожалуй,  это  -
классическая  иллюстрация  для  теории  катастроф. В этом ключе излагает ход
событий уже ряд экономистов (Ю.М.Осипов, И.Н.Шургалина и др.).

Реформаторы  имели политическую сверхзадачу: необратимо уничтожить советский
строй  (эта  цель,  кстати,  не  скрывалась). Перестройка экономики была для
этого  средством,  хозяйство было заложником политики. Правительству Гайдара
поставили  задачу:  политическими  средствами  создать  хаос  и  блокировать
действие  аттракторов  советской  хозяйственной  системы  (план,  финансовая
система,  регулируемые  цены  и т.д.), а затем включить действие аттракторов
рыночной  экономики  (коммерческие  банки,  биржи,  свободные  цены, частная
собственность  и т.д.). Элементы разрушенной системы - и предприятия, и люди
-  будут  втянуты в новые аттракторы, хаос будет преодолен и возникнет новый
порядок,  капитализм  западного типа. Так обещалось и, возможно, в это верил
Гайдар (хотя я о его умственных способностях более высокого мнения).

Дестабилизация   советской   системы   была  проведена  в  ходе  перестройки
достаточно  эффективно.  Все  ее основные стpуктуры были сначала опорочены в
общественном   сознании,  а  затем  парализованы  административными  мерами.
Началась  инфляция,  был разрушен потребительский рынок, ликвидирован план и
ослаблена  необходимая  монополия  внешней  торговли.  К  1991 г. равновесие
стало  неустойчивым,  а  хаос  весьма  обширным. Благодаря умелой провокации
(путч  ГКЧП)  равновесие  было  сломано,  систему  толкнули в полный хаос, о
восстановлении советского строя никто и не заикался.

План  реформы  был  "спущен"  из  МВФ  и  повторял  ее грубо механистическую
программу  "структурной  стабилизации",  которая до этого угробила экономику
ряда  стран  "третьего  мира"  и Югославии. С помощью т.н. "шоковой терапии"
достигалась  катастрофическая  потеря  устойчивости старой системы, а дальше
"рыночные"  аттракторы  должны  были  сами  втянуть  оставшуюся от советской
экономики  труху  в  зону  своего  притяжения.  Мол,  "невидимая рука" рынка
слепит  из  нее  светлое здание капитализма через механизмы самоорганизации.
Надо  только  подвести  людей,  кнутом  и пряником, близко к зоне притяжения
нового  аттрактора  -  и  ликвидировать старый, чтобы некуда было вернуться.
Подчеркну,  что  все это - декларации Гайдара и его американских советников.
На  деле  же,  весьма  вероятно,  целью  было как раз создание хаоса и таких
аттракторов,  которые  держали  бы  систему  в  режиме саморазрушения. Но мы
здесь  не  следствие  ведем,  а  решаем  учебную  задачу,  так  что  условно
"поверим" реформаторам - допустим, что "они хотели как лучше".

Как  мы  хорошо  помним,  с  помощью "шока" хаос удалось создать, но это был
"шок  без  терапии".  Отмена  контроля за ценами вызвала обвальную инфляцию,
которая  превзошла все ожидания - 1500 процентов в 1992 г. При этом рост цен
не  останавливался.  Потом были отменены все ограничения внешней торговли, и
рухнул  рубль  по  отношению  к  доллару, капиталы хлынули за рубеж. Третьим
ударом  была  приватизация.  Хаос  был создан, а новых структур не возникло.
Деваться   остаткам  хозяйства  было  просто  некуда.  Стали  "ограничивать"
инфляцию  методами  монетаризма, взятыми из совсем иной системы. По расчетам
самих  реформаторов, "за каждый процент сокращения инфляции хозяйство должно
расплачиваться тремя-пятью процентами спада производства".

Итак,  в результате действий правительства экономическая система не получила
набора  новых структур-аттракторов, которые через "шок" вывели бы ее на путь
к   новому   порядку  с  эволюционным  развитием.  Результатом  была  полная
дестабилизация   системы   и   такой   тип   хаоса,  при  котором  возникают
непредвиденные  (т.н.  "странные")  аттракторы: преступный и теневой бизнес,
массовые  неплатежи (прямой грабеж населения государством), безумные налоги,
дикие  формы  найма  и  расчетов,  черный  рынок с мелочной торговлей и т.д.
Никакого  импульса  к развитию эти аттракторы не дают, но они укореняются, и
уже  их  преодоление  потребует  огромных  усилий.  Даже  та единственная из
задуманных  структур,  которая  активно  действует  - банки - превратилась в
разрушительную  силу,  в  паука, высасывающего последние соки из хозяйства и
населения.

Не  сработал  главный аттрактор рыночной системы - частная собственность, он
натолкнулся  на  мощное  подспудное сопротивление всей культурной среды. Вот
вопль   рыночной   мадам  Пияшевой  (сохраняю  ее  неповторимый  стиль):  "Я
социализм  рассматриваю  просто  как  архаику,  как недоразвитость общества,
нецивилизованность  общества,  неразвитость,  если  в  высших категориях там
личности,  человека.  Неразвитый человек, несамостоятельный, неответственный
-  не  берет  и  не  хочет.  Ему  нужно коллективно... Это очень довлеет над
сознанием  людей,  которые  здесь  живут.  И поэтому он ищет как бы, все это
называют  "третьим"  путем,  на  самом  деле  никаких  третьих  путей нет. И
социалистического  пути,  как  пути, тоже нет, и ХХ век это доказал... Какой
вариант  наиболее  реален?  На  мой  взгляд,  самый  реальный  вариант - это
попытка   стабилизации,  т.е.  это  возврат  к  принципам  социалистического
управления экономикой".

В  чем  смысл  этого  лепета "доктора экономических наук"? В том, что ввести
людей  в  зону  притяжения  самого  главного аттрактора не удалось. Русскому
человеку,  несмотря  на  все потуги Чубайса да Ясина, "нужно коллективно". И
потому  он не берет и не хочет их священной частной собственности. И потому,
по  разумению  умницы Пияшевой, хотя "социализма нет", единственным реальным
выходом  из  кризиса  она  видит  "возврат  к  социализму". Но это уже очень
трудно,   ибо   хотя   привлекательность   старых  аттракторов  растет,  они
подорваны.  Да  и созданное пропагандой недоверие к ним еще велико. Хаос и в
хозяйстве, и в умах оплачивается страшной платой.

Как  же  в  понятиях  теории  катастроф  можно  определить задачу оппозиции,
которая  принципиально  отказывается  от революции? Кстати сказать, пока что
революция  может  быть совершенно мирной, поскольку хаос еще не преодолен, и
сильных   аттракторов,   которые  трудно  сломать,  еще  нет  (а  "странные"
аттракторы   так  и  так  придется  демонтировать).  Но  не  будем  спорить,
поговорим  об  "эволюционном"  пути.  Задача  -  создать  из нынешнего хаоса
некоторый   порядок,   какое-то   приемлемое   жизнеустройство,  сокращающее
бедствия  народа  и  страны  и  позволяющее  встать на путь восстановления и
развития.  Для этого надо собрать все силы и создать критический набор новых
аттракторов,    вокруг   которых   могла   бы   возникнуть   ячейка   такого
жизнеустройства.   Поскольку  этому  будет  противодействовать  политический
режим,  нечего  надеяться  на  возможность наступления широким фронтом, речь
может  идти  именно  о  ячейках.  Но  их демонстрационная роль исключительно
велика,  они  должны  стать  "центрами  кристаллизации",  зародышами  нового
порядка.

Сегодня  для  такой  программы  есть  все  условия.  В целом ряде областей и
исполнительная,   и  представительная  власть  находится,  пусть  во  многом
условно,  в  руках оппозиции. Население же просто жаждет перемен к лучшему и
внимательно  приглядывается ко всем попыткам. Центральный режим не настолько
силен,   чтобы   блокировать   действия   местных   властей,   тем  более  с
использованием  насилия.  Учитывая,  что  экономический  потенциал областей,
которые  могли  бы участвовать в программе создания структур нового порядка,
позволяет   образовать   целостные,   самодостаточные   системы,   способные
выдержать  давление центра, набор частных акций может быть весьма широким. А
значит,  задавить  их  будет  непросто. Специалисты уже сейчас могут назвать
целый  ряд  проектов  по  локальному  восстановлению  хозяйства  и  быстрому
улучшению жизни людей. Но это не для газеты.

КПРФ   и   весь  блок  оппозиции  имеет  редкую  возможность  выступить  как
конструктивная,  но  не  соглашательская сила, реально создающая условия для
спасения.  Стоит  только  наглядно  показать эту возможность в части страны,
режим Чубайса быстро утратит остатки привлекательности.

Но  можно  быть  уверенным  -  долго  эта  возможность  не  продлится. Режим
подготовит  и  создаст  новую  катастрофу  -  монархию,  войну,  что угодно.
Следует  также  отбросить  иллюзии  -  самопроизвольно  новые  аттракторы не
возникнут.  Их надо создавать сознательно, собирая для этого силы и средства
со  всей  страны.  Если эта возможность будет упущена, перед русским народом
останется один выбор: полная гибель или революция.

(Не опубликовано. Январь 1997 г.)

Оглавление




Глава 8. Размышляя о советском строе

Когда  человек  живет  в  сильной  независимой  стране, он не замечает этого
счастья,  как  обычно  не  замечает  счастья  дышать,  видеть солнце, траву,
близких  людей.  Осознание это счастья приходит лишь вместе с осознанием его
утраты  -  когда  его  страну  раздавят  и  обглодают.  Когда из телецентра,
построенного  на  его земле и на его деньги, предатели Родины будут ежечасно
над ним глумиться, захлебываясь от радости при каждом новой ране России.

Октябрьские  праздники  окрашены  сегодня печалью. Русские люди, как древние
славяне,  погрузились  в  болото  и дышат через тростинку, надеясь, что беду
пронесет.  Русские  студенты - "неподкупное сердце и светлые лица" - выходят
на улицы с мычаньем некормленной скотины, под лозунгом "Хочу есть!".

С  Великой войны, когда затянулась рана гражданского братоубийства, праздник
Октября  стал  праздником  страны.  Люди моего поколения всю жизнь так его и
праздновали   -   вплоть   до  1990  г.,  когда  "демократы"  в  первый  раз
организовали  "альтернативную"  демонстрацию, обнародовали свой план раскола
народа.  И  с  тех  пор  в этом празднике нарастает чувство противостояния и
чувство утраты.

Я  понимаю,  что  не  всем  это  чувство понятно, а многим и смешно. Кому-то
ближе  идеологические блага - гражданские свободы, права человека. А счастье
-  это  чувство  чуть  ли  не  животное.  И кошка счастлива - на солнышке, с
котятами, когда есть дом.

Что  ж,  быть  может, Россию удастся свернуть на этот путь - понятие счастья
будет   заменено   "уровнем   жизни",  а  потом  еще  один  шаг  -  "уровнем
потребления".  Честь  заменит  налоговая  декларация,  вместо  ума и совести
будет  компетентность.  Когда Сталина спросили, какое самое главное качество
в  руководителе страны, он ответил: "очень сильно любить свой народ". Такого
не  скажет  сегодня  ни  один политик. Понятие любви и чести из политики уже
устранили.

Но  с  переделкой  нашей  души  процесс  застопорился.  Видать, архитекторы,
прорабы  и  каменщики  готовят  какие-то  новые  инструменты.  Готовясь к их
следующему   удару,  мы  наконец-то  поднимаемся  над  идеологией,  начинаем
чувствовать  Историю,  прозревать  будущее.  Думать не о свободе выезда, а о
свободе  воли,  об  ответственности  не  перед  мэрами и префектами, а перед
внуками  и  правнуками.  И  на  этом  уровне  счастье оказывается категорией
вечной,  категорией  Бытия.  И  человек  меряет прожитое именно этой, полной
мерой, а не килограммами потребления и литрами "свобод".

Как  же  в  канун  праздника  Октября  люди оценивают свою советскую жизнь в
категории  счастья?  "Демократы"  наконец-то  решились  задать  людям  такой
вопрос.  56  проц.  считают,  что  до  перестройки было "больше счастья", 22
проц.  видят  "больше  счастья" в наши дни. Доля последних велика среди тех,
кому  уже  трудно  сравнивать  - молодым людям в возрасте до 24 лет, и резко
снижается  среди  зрелых  людей  -  после  сорока. Среди тех, кто уже думает
прежде  всего  о  детях и об их будущем. И это - после десяти лет промывания
мозгов, когда каждая черточка советской жизни была очернена и осмеяна.

В  чем  же  был  главный  источник счастья, который открыла (или расчистила)
Октябрьская  революция?  Скажу о двух сторонах одного чувства: в том, что мы
жили  в  ладах  с исторической памятью и с верой в будущее. И то, и другое -
огромная  духовная  роскошь,  которая нечасто достается людям, как и большая
любовь. А тут - почти весь огромный народ прожил в этой роскоши полвека.

Что  значит  -  жить  в  ладах  с  исторической памятью народа? Для меня это
значит  чувствовать,  что  ты  своим образом жизни не оскорбляешь души твоих
предков,  которые  вроде бы все время смотрят на тебя. Конечно, здесь речь о
главном,  в  мелочах  каждое  поколение  живет по-новому. Успокоили ли мы, в
нашей  советской  жизни, опасения и предчувствия наших отцов и дедов? Думаю,
да  -  пока  не  попались,  по  нашей  умственной и душевной лени, в паутину
перестройки.

Сегодня  становится  понятной  тоска  и  страх  за  будущее,  которыми полны
страницы  Гоголя,  Достоевского, Салтыкова-Щедрина. Они чувствовали, а потом
и  воочию  видели,  что  на  Россию  надвигается сила, желающая ее сломать и
растереть  в  пыль.  И  эта  сила имеет мощную пятую колонну в самой русской
жизни  -  в  Смердякове и Ставрогине, в Головлеве и Колупаевых. Одна мысль о
том,  что  русским  предстоит стать народом "второго сорта", доводила героев
Достоевского  до  самоубийства.  Он описывал реальные случаи - но это была и
его мысль.

Казалось,    все   эти   предчувствия   сбылись   в   феврале   1917   года.
Либерально-демократические  "бесы"  разрушили  армию  и  буквально разогнали
империю  -  точь в точь как нынешние "межрегионалы и беловежцы". Октябрь был
ответом.  Думаю,  потому  народ и отшатнулся от белых, что почувствовал - не
они  соберут  Россию,  а  красные.  А  за  белыми  -  хотели  того  или  нет
идеалисты-прапорщики - вползали мародеры всего Запада с Японией в придачу.

Именно  советская, а не капиталистическая индустриализация соединила народ и
создала  державу,  которую  никто не мог ни победить, ни обгладывать. В 1918
г.  открыт  ЦАГИ  -  колыбель  нашей  авиации, и Институт радия, из которого
начал  расти  наш  ядерный  щит.  В Т-34 и в "Катюше", в Жукове и Гагарине -
именно  советский  дух. Соединение счастья со свободой и ответственностью за
весь  народ,  за  всех  братьев-земляков  нашей  страны. Мы жили по правде и
имели силу - и все страхи отступили. Эту жизнь мы и вспоминаем 7 ноября.

Напрасно  сетуют  на  это и огорчаются те, кто придумал себе сегодня "белый"
идеал  -  антисоветской  пропаганде  поверил,  а  к "демократам" не пристал,
претит.  Капитализм  расколол  и  разложил  Россию, довел ее до революции. И
дело  не в пудах чугуна и не в верстах железных дорог, а в оскорблении духа,
в  "столыпинских  галстуках"  и  терроризме  Азефа,  тайных внешних долгах и
грязных  лапах  Распутина с Симановичем. Этого не закроешь Саввой Морозовым.
Если  бы  это продолжалось, то, как и предвидел В.Розанов, "Россию обглодали
бы до косточки, и она лежала бы в грязи, всеми плюнутая и покинутая".

Почему  же  смогли в советское время расцвести и ум Королева, и воля Жукова,
и  красота  Улановой  -  и  вместе  создать  ту силу, которая нас оберегала?
Думаю,  потому, что каждая мать знала: ее ребенок всегда будет сыт и согрет,
всегда  о  нем  позаботится  врач  и  учитель, и ему, если будет способным и
прилежным,   откроются  все  пути.  Пусть  это  был  идеал,  но  мы  к  нему
продвинулись  дальше  всех. И каждый мог спокойно выйти из дому и не увидеть
ночующего  на  улице  старика.  Это  -  счастье,  которое все мы получили от
советского строя.

Мы  все  больше  и  больше  прикасались  к искусству, в нашей жизни было все
больше  красоты  - в наш дом вошли Пушкин и музыка. Наши песни были спокойны
и   мелодичны,   наш   смех   был  незлобив,  а  дети,  насмотревшись  наших
мультфильмов,  верили, что мир добр. Мы не боялись людей и доверчиво ставили
свою  палатку  и над уральской рекой, и на литовском озере, и в горах Чечни.
Никто  не  видел  друг  в  друге мироеда и угнетателя, и труд каждого из нас
чудесным  образом  увеличивал потребность страны в рабочих руках. А живя без
страха,  мы  были  восприимчивы - и к стихам, и к музыке. И все это было нам
по карману.

Но,  нежась  в  лучах улыбки Гагарина, под защитой Королева и Курчатова, все
мы  расслабились  и не заметили, что та вековая, подспудная, горяче-холодная
война,  о  которой нас предупреждали отцы и деды, вовсе не кончилась. Просто
изменилось  оружие  и тактика - а обычным оружием бряцали для отвода глаз. В
ухо  нам  вливали  яд,  и  многие  сошли  с  ума.  Мы  же,  в розовых очках,
готовились  отпраздновать  мир  в  холодной  войне, обнявшись с добродушными
янки.  И  не  знали,  что  на Мальте тайком подписывают нашу капитуляцию. Мы
сдали  страну  и  сдали  советскую  власть.  Каждому придется отвечать перед
тенями  своих  предков,  а  пока  что мы лишились благодати и принимаем кары
земные.

В  ЦАГИ,  в  уникальной  Большой  аэродинамической трубе, где "обдували" все
советские   самолеты,   сегодня  сушат  на  продажу  пиломатериалы.  Ученые,
преемники  Курчатова,  от  безысходности уходят из жизни. По городам и селам
наносятся  ракетно-бомбовые  удары,  а убийцы патрулируют русские города под
командой  иностранных  наемников. На наших глазах политические клики решают,
не  поднять  ли  планку  -  от  чеченской войны перейти к русско-украинской.
Молодой  предприниматель  в  истерике:  старик,  который  копался  в мусоре,
обернулся,  и  он  узнал  в  нем своего любимого преподавателя университета.
Множество  людей  продали  бы,  а  то  и бесплатно отдали бы себя в рабство,
обещай им хозяин кормить их и их детей.

Но  те,  кто до этого еще не дошел, в дни Октябрьских праздников имеют право
лишь  на  минутное  воспоминание  об утраченном счастье. Уже немного времени
осталось,  чтобы  решить:  как предотвратить то столкновение, что уже маячит
впереди.  С  кем  он  будет,  если  оно  окажется неминуемым. И что он может
сделать, чтобы пролилось как можно меньше невинной крови.

("Пpавда", "Советская Россия". Ноябрь 1996 г.)

Снова простой вопрос вождям

Отстранить   от   власти   возникший  на  волне  патологической  перестройки
антисоветский  режим  "атакой  сходу",  на  первых  же  выборах, не удалось.
Велика  еще инерция антикоммунизма, не исчерпаны иллюзии ("кредит доверия"),
жизнь  еще  не  приперла  основную  массу  людей так, чтобы они задумались о
главном  и  перестали  верить  паяцам с ТВ. Все это - реальность, которую не
могла бы устранить никакая самая гениальная пропаганда.

Но  надо признать, что и пропаганда левой оппозиции была далека не то что от
уровня  гениальности  -  от  того  минимума, который вполне был достижим при
кадровом  состоянии  партий  и  дви