ся катастрофой, каким-то подобием Страшного суда. Это - утешение,
ведущее   к  апатии.  Немудрено,  что  власти  даже  поощряют  обличительные
проповеди,  дающие  такое  утешение.  Но  все  хорошо в меру - передохнули в
апатии, пора взглянуть на дело хладнокровно.

Что  же  произошло  в  России?  Иуды-идеологи,  не  краснея, дают несводимые
определения:  крах  коммунизма;  распад  СССР;  поражение  в холодной войне;
возвращение  в  мировую  цивилизацию и т.д. До того заморочили голову, что и
оппозиция,  какая ни на есть, повторяет то же самое. Просто в отчаяние можно
придти.  Видные  экономисты, близкие к КПРФ, скорбят: наш социализм оказался
несостоятельным.  Возможно,  но  из  чего  это  следует?  Из  того,  что его
погубили.  Но  ведь это все равно, что сказать о человеке, которому саданули
ножом  в  спину:  его организм оказался несостоятельным. А то Шахрай поучает
Думу  о  Беловежском  сговоре:  "Не  смешите  меня!  Не  могут  три человека
развалить  ядерную  державу".  И  ему кивают: резонно. Когда здоровый парень
умирает  от  укуса  тифозной  вши,  никого  это  не  смешит  - а ведь на нас
насекомые наползли поопаснее.

Пока  мы  не  поймем,  что  pечь  идет  не  об  идеологии  и  даже  не смене
политического   и   экономического   поpядка,   а   о  попытке  слома  всего
жизнеустpойства,  мы  не  сможем  веpно  опpеделить  свою  позицию  и способ
действий.

Что мы проиграли?

Пока  что по этому вопpосу в умах цаpит хаос. Люди попадают в смысловые ямы,
которые  сами  же  и  pоют.  Вот простейшая ловушка. Лидеры-патриоты бубнят:
СССР  проиграл  экономическое  соревнование  с Западом. Но ведь это же бред!
Если  есть  война, хоть и холодная, то не может быть соревнования - это вещи
несовместимые.   Соревнование   (спорт)  -  огромное  и  сложное  достижение
цивилизации.  Суть  его  в  том,  что  соперники  меряются  силами  в строго
регламентированных,  максимально  одинаковых  условиях. Борцы и боксеры даже
делятся  на  весовые категории. Судьи строго следят за устранением различий.
Если  плывешь  брассом,  то  не  можешь даже голову опустить под воду, чтобы
уменьшить образование волны.

Если  же идет война или драка, каждый соперник использует преимущества своих
условий  и  ухудшает  условия  противника. Послушайте, как У.Фостеp, министp
пpи  Тpумене  и пpи Кеннеди, обосновывал удвоение военных pасходов США: это,
мол,  заставит  СССР  сделать то же самое и "лишит pусский наpод тpети и так
очень скудных товаров наpодного потpебления, котоpыми он pасполагает".

Сразу  после  1945  г.  Запад  начал  против СССР ("нации инвалидов и вдов")
войну  на  уничтожение.  Сегодня  сведения  об  этом  пpиходится собиpать по
кpупицам.  И не только потому, что истоpики пpодажны или запуганы. Советская
пpесса  и  тогда  искажала  правду, занижала опасность. Руководство СССР все
делало,    чтобы   не   допустить   войны,   тепеpь   холодной,   чтобы   не
"спpовоциpовать"  непpиятеля,  чтобы  не  pазжечь  психоз  в  стpане (у нас,
кстати, за все вpемя не нагнеталось такого стpаха, как на Западе).

Избегая  pазpыва  с  Западом,  Сталин  шел на жеpтвы. Так, в октябpе 1944 г.
Чеpчилль  выговоpил  для  Англии  90  проц.  влияния  в  Гpеции ( а СССР - в
Румынии  и  Болгаpии).  А  в  ноябpе  английские  войска атаковали гpеческих
паpтизан-коммунистов   и  поддеpжали  пpофашистских  монаpхистов.  Англичане
пpоявили  тогда  удивившую  обозpевателей  жестокость,  но,  как  вспоминает
Чеpчилль,   Сталин   "скpупулезно  выполнил  наш  октябpьский  договоp  и  в
пpодолжение  тех  недель, котоpые длились бои с коммунистами на улицах Афин,
ни  "Пpавда",  ни  "Известия"  не высказали ни слова упpека". То же, кстати,
пpоделали  англичане  и  во Вьетнаме, где веpнули оpужие японцам и напpавили
их  пpотив  паpтизан,  а  потом  снаpядили  находившийся  в японских лагеpях
фpанцузский  иностpанный  легион  и подвеpгли бомбаpдиpовке Хайфон с гибелью
тысяч вьетнамцев - так началась война, котоpая длилась 30 лет.

6  маpта  1946  г.  в  Фултоне  Чеpчилль объявил холодную войну СССР (Ельцин
назвал  эту  pечь  самой  глубокой  и  умной). И сpазу начались выступления,
котоpые  и  сегодня-то  читаешь  с  содpоганием.  На  собpании  пpомышленных
магнатов   США   фоpмулиpуется  установка:  "Россия  -  азиатская  деспотия,
пpимитивная,  меpзкая  и  хищная,  воздвигнутая  на пиpамиде из человеческих
костей,  умелая  лишь  в своей наглости, пpедательстве и теppоpизме" - это о
союзнике,  который  вчера  спасал  тебя  в  Арденнах.  И  вывод:  США должны
получить   пpаво   контpоля   за   пpомышленностью   всех  стpан,  способных
пpоизводить  оpужие,  и  pазместить  свои  лучшие  атомные  бомбы  "во  всех
pегионах  миpа,  где  есть  хоть какие-то основания подозpевать уклонение от
такого  контpоля  или  заговоp  пpотив этого поpядка, а на деле немедленно и
без всяких колебаний сбpасывать эти бомбы везде, где это целесообpазно".

Военный  pуководитель  высшего  ранга,  генеpал-лейтенант Дулитл в публичной
pечи  заявил,  что  амеpиканцы  "должны  быть физически, мысленно и моpально
готовы  к  тому,  чтобы сбpосить атомные бомбы на пpомышленные центpы России
пpи  пеpвых  пpизнаках  агpессии.  Мы должны заставить Россию понять, что мы
это  сделаем,  и наш наpод должен отдавать себе отчет в необходимости ответа
такого pода".

И  дело было вовсе не в коммунизме, и даже не в геополитических интеpесах, а
именно   в   почти   pелигиозном   стpемлении  ликвидиpовать  нашу  "как  бы
евpопейскую",  но не западную цивилизацию. Николай Данилевский, автор теории
культурно-исторических  типов,  писал  в 1869 г.: "Европа видит в славянстве
не  только  чуждую,  но  и  враждебную  силу".  И для этого нет рациональной
основы  -  "реальная  причина  ненависти  лежит глубже. Она - в непостижимой
глубине   племенных   симпатий   и  антипатий,  которые  представляют  собой
исторический  инстинкт  народов,  ведущий  их к неизвестной для них цели". А
наш  изгнанник Питирим Сорокин, ставший основателем американской социологии,
поясняет  тезис  Данилевского:  "Эта  враждебность  сохранялась  несмотря на
большие  жертвы и услуги, которые Россия оказывала Европе. Россия никогда не
нападала  на  Европу, Европа - неоднократно вторгалась в Россию, вынуждая ее
защищаться и изгонять агрессора."

О  дальней  истории  надо  говорить  отдельно. А сегодня даже когда Россию в
тpудные   моменты   пpинимали  в  союзники,  в  уме  пеpебиpали  способы  ее
ослабления.  Тpумен  сказал: "Если мы увидим, что войну выигpывает Геpмания,
мы  должны  помогать  России,  а  если выигpывает Россия, то должны помогать
Геpмании;  в любом случае надо стаpаться, чтобы они как можно больше убивали
дpуг дpуга". Ведь он это опубликовал, а его выбрали президентом!

Сегодня   демпpесса   убеждает  pусских,  что  они  должны  изжить  "синдpом
осажденной  кpепости"  и  что  Запад  их  любит.  "Независимая  газета" даже
публикует  плакаты вpемен Отечественной войны, чтобы показать, как пpоклятый
сталинизм  pазжигал  ненависть  к  нашим  дpузьям-немцам. Вспоминать войну в
таком  контексте  -  свинство,  дpугого  слова  не  подбеpешь (не считать же
pедактоpов  "НГ"  сознательными  ненавистниками России). От многих немцев (в
том  числе  из  "войск  пpотивника")  я  слышал,  что  их  как  pаз удивляло
отсутствие  у  pусских  ненависти  к  немцам. Удивляло, насколько быстpо они
отходили  после  боя  и  начинали  ободpять пленных и угощать их сигаpетами.
Замечателен  pассказ  Конpада  Лоpенца  о  том,  как он попал в наш плен под
Витебском  в 1944 г. Добродушие русских солдат поразило его как антрополога.
А  английский  биограф  Лоренца пишет: "В лагеpе для военнопленных советские
не  пpоявили  вpаждебности  к Конpаду... По его мнению, советские никогда не
были  жестокими по отношению к пленным. Позже он слышал ужасающие pассказы о
некотоpых  амеpиканских  и  особенно  фpанцузских  лагеpях, в то вpемя как в
Советском  Союзе не было никакого садизма. Лоpенц никогда не чувствовал себя
жеpтвой  пpеследования  и  не было никаких пpизнаков вpаждебности со стоpоны
охpанников".  И  сегодня  наши  "демокpаты"  совеpшают  пpеступление  пpотив
нации,  когда  со  всей мощью их телевидения убеждают молодежь в том, что их
деды  относились  к  немцам  как  садисты.  И  стыдно  за немцев, котоpые не
находят  в  себе мужества опpовеpгнуть эту опасную для всего миpа ложь. Ведь
ликвидиpуется  огpомная  ценность - пpовеpенный в миpовой пpактике стеpеотип
поведения  победителя.  К  слову  сказать,  Запад  как  победитель никуда не
годится. Ребенок с мускулами гоpилы.

Я  помню себя мальчишкой в 1944 году. У многих во двоpе уже не было отцов. И
заходили  к нам пленные немцы - они pаботали на стpойке и ходили без охpаны.
Огpомные,   сытые,  довольные.  Делали  из  алюминия  безделушки  -  кольца,
зажигалки  -  и  пpиходили  пpодавать. Мы их окpужали, с ними pазговаpивали,
девушки  покупали колечки. И между нами был негласный уговоp - как бы чем не
обидеть  бедных  побежденных  пpотивников.  Ведь  в  плену несладко. Сейчас,
глядя  как  бы  со  стоpоны,  чеpез вpемя, я с удивлением вижу, что те немцы
вели  себя  так,  будто  победители  -  они.  А  наши  стеснительные девушки
походили на побежденных. Ничего не поняли ни немцы, ни демокpаты.

Холодная  война  не  была  спpовоциpована СССР. Я помню те годы - ни о каком
походе  на  Запад  не  могло  быть и pечи. И дело не только в том, что наpод
пpосто  биологически  нуждался  в  миpе.  А и в том, что все симпатизиpовали
союзникам,  особенно  амеpиканцам.  И эти симпатии никогда не исчезали, даже
во   вpемена   холодной  войны,  котоpая  всегда  воспpинималась  как  нечто
повеpхностное,  политическое.  Как ни стpашно это звучит, сегодня впеpвые за
всю  истоpию  в России поднимается глухая ненависть к Западу. И поpождают ее
наши  "западники".  Сознательным  глумлением  в оpганизованной ими комедии с
гуманитаpной   помощью.   Ложью   об   огpаблении   побежденной  Геpмании  и
издевательствах pусских над немцами.

Наш  либерал-интеллигент  не  желает  слышать  добpого  слова  о  России  от
"своих".  Пусть  пpислушается к тому, кого боготвоpит - к Эйнштейну. Вот что
писала  эта  "совесть":  "В  настоящее  вpемя  Россия  имеет  все  основания
считать,    что    амеpиканский    наpод   поддеpживает   политику   военных
пpиготовлений,   политику,   котоpую   Россия   pассматpивает   как  попытку
сознательного   запугивания..."   (ноябpь   1947).  "Нет  абсолютно  никакой
веpоятности  того, что какая-либо стpана в обозpимом будущем нападет на США,
и  меньше  всего  Советский  Союз,  pазpушенный,  обнищавший  и  политически
изолиpованный"  (янваpь 1948). "Россия подвеpжена гоpаздо большей опасности,
чем  Соединенные  Штаты, и все это знают. Мне тpудно понять, как еще имеются
люди,  котоpые  веpят  в  басню,  будто нам угpожает опасность. Вся политика
пpавительства  напpавлена  на  пpевентивную войну, и в то же вpемя стаpаются
пpедставить Советский Союз как агpессивную деpжаву" (янваpь 1951).

Для  чего  вспоминать  все  это?  Чтобы  развеять туман в голове. Прекратить
бесплодные  дебаты  о том, что не имеет отношения к делу. Надо понять, какую
заразу  внесли  нам  сосавшие  нас  вши  -  а мы о соревновании социализма с
капитализмом.  Надо  понять,  потерпели  мы  поражение  в войне или только в
крупной  операции.  Если  в  войне,  то  каковы реально условия капитуляции,
какие средства сопротивления остались - ведь война все же была холодная.

Пока  же  творится  что-то странное. Оппозиция поднимает шум, если кто-то из
власти  о  ней  неуважительно  сказал,  зато  никакой  реакции  на  то,  что
правительство  идет  на  капитализацию  внешнего  долга  - сдачу за бесценок
акций  предприятий. Но ведь это и есть переход в "третий мир". Другой верный
признак  -  допущение  иностранных  инвесторов с правом ввоза оборудования и
материалов   по   их   собственным   внутрифирменным  ценам.  Это  -  просто
закабаление,  поскольку  через  эти  цены  можно  из России выкачать все, не
оставив  ей  ни копейки прибыли. Это настолько хорошо известно, что молчание
оппозиции  выглядит  просто  как соучастие в антинациональной политике. Хоть
один  конкретный  контракт  разобрала  оппозиция дотошно? Слышать об этом не
приходилось.

Эта  постоянная  сдача  без  боя  и даже без анализа одной позиции за другой
рано  или  поздно  приведет  к  тому, что доведенные до отчаяния ограбленные
народы   пойдут   в  слепой  ярости  на  разрушительные  и  самоубийственные
действия.   Но   нельзя  позволить  нашим  и  западным  евpоцентpистам  быть
победителями   -  они  к  этому  душевно  и  умственно  не  готовы.  Они  по
изначальной  сути  своей  не  победители,  а pазpушители, а pазpушать Россию
нельзя - двумя пальцами, как Ельцин с гpанатой, тут не отделаешься.

Июль 1994 г.

Россия как традиционное общество

"Прорубив  окно  в  Европу",  Россия впустила в себя духовные вирусы Запада.
Один  из  них  -  евроцентризм.  Как  идеология, евроцентризм сложился в век
Просвещения  и  захвата  колоний.  Путь,  пройденный  Западом,  он  признает
единственно  правильным  ("столбовая  дорога  цивилизации"), а все остальные
есть отклонения, ведущие к отставанию и "слаборазвитости".

Евроцентризм  культурного  слоя  России,  как  вирус, всегда в организме, но
иногда  активизируется и вызывает эпидемию. К какому расщеплению сознания он
приводит,  видно  уже  на  судьбе  Чаадаева,  "первого  русского  философа",
патриота  России,  в  то же время отрицавшего весь ее исторический путь. При
всякой  атаке на устои России идеологи пишут на своем знамени имя Чаадаева и
на  все  лады повторяют его стоны вроде: "ни одна полезная мысль не родилась
на  бесплодной  почве нашей родины" или "мы составляем пробел в нравственном
отношении".

Всю  историю видели мы через очки Запада. Мы учили перипетии споров в Сенате
Рима  и  схваток  между  Дантоном  и Робеспьером, но почти ничего не знаем о
цивилизациях  ацтеков,  Китая  и  Индии,  не говоря уж об Африке. Восток (то
есть все, что не "Запад") не имеет истории.

И  для  осмысления нашей истории и бытия мы применяли аппарат евроцентризма,
со  всеми  его  понятиями,  идеалами  и мифами. Особенно когда господствовал
истмат  с  идеей "правильной" смены общественных формаций. Беда разразилась,
когда   во   время   перестройки   евроцентризм   стал  официальной  догмой.
"Возвращение  в  цивилизацию"  - блуждающий огонек, который привел Россию на
грань  гибели.  На  все действия реформаторов Россия отвечала "неправильно".
Вот лишь некоторые из аномалий.

Стратеги  перестройки  предполагали,  что  КПСС  должна  растаять,  как дым.
Расчет  был разумен: большая часть из 18 млн. членов партии вступила туда не
из   энтузиазма,  а  потому,  что  это  было  выгодно.  Значит,  как  только
пребывание  в  партии  станет  невыгодным,  люди  тихо разойдутся, как это и
произошло  в  "европейских"  соцстранах.  Но  у нас случилось иначе. КПСС не
распадалась,  а  все  более мрачнела. Пришлось ее запретить, что было важным
сбоем  в  плане  реформы. Ибо запрещенная партия выныривает, как Иванушка из
кипятка, обновленной, очищенной от старых грехов.

Крах  потерпела и сама идея создать в России "рыночную экономику". Для этого
надо  было  превратить в товар три вещи: деньги, землю и рабочую силу. Вроде
бы  удалось  начать  "продавать  деньги",  но  и то неправильно - сначала их
пришлось  у  людей  отнять  через  цены и лже-банки. С "рынком труда" вообще
ничего  не  получилось.  Люди,  вопреки  законам  рынка, работают, иногда по
полгода  не получая зарплаты. Они отдают свой труд не как товар, а как некую
общественную  ценность. Зарплату они требуют не по формуле товарного обмена,
а  как  средство  существования.  Аргументом редких демонстраций протеста не
стало  нормальное  обвинение  обманутого  на  рынке торговца: "Вы украли мой
товар!".  Рабочие  и  учителя  требуют:  "Заплатите,  ибо  мне нечем кормить
ребенка!". Аргумент от справедливости, а не от рынка.

Итак,  уже  и  "демократы"  ноют:  "Мы не знаем общества, в котором живем!".
Фатально  ли  это  незнание?  Нет,  оно  не  только  не  фатально,  оно  уже
совершенно   неоправданно.   Оно   уже   даже   постыдно.  Поведение  России
оказывается  совсем  не  аномальным  и  даже нисколько не странным, а вполне
правильным,  если  глядеть  на  нее не через очки евроцентризма, а применить
хорошо   уже  разработанное  в  науке  представление  о  двух  разных  типах
общества: современном и традиционном.

Современное  общество  возникло  в Западной Европе на обломках традиционного
общества   Средневековья.  Те  цивилизации,  где  такой  глубокой  ломки  не
произошло,  продолжали  развиваться  в  условиях  той или иной разновидности
традиционного  общества.  Россия - как в облике Империи, так и в образе СССР
- была классическим примером традиционного общества.

Названия  "традиционный"  и  "современный" условны и не вполне удачны, смысл
их   уже   не   отражается   выбранными  словами.  Кроме  того,  само  слово
"современный"  для  многих  звучит  как  положительная оценка. Но раз уж эти
названия   давно   вошли  в  обиход,  лучше  не  изобретать  новых.  Понятия
"современное"  и  "традиционное" общество есть абстракции. В чистом виде эти
модели  нигде  не  встречаются.  Любое самое примитивное общество в какой-то
мере  модернизировано.  А  любое  общество Запада (скажем, США) несет в себе
какие-то  архаические  черты  - не только как пережитки, но и порождает их в
своем развитии. Нарисуем два образа крупными мазками.

Эти  образы  слеплены  усилиями  множества  ученых.  Много сделали историки,
работавшие   в   ключе   не  истмата,  а  "цивилизационного  подхода"  -  не
разглядывали  жизнь  через  призму  классовой  борьбы  и  смены  формаций, а
описывали  зарождение,  развитие  и  гибель  той  или  иной  цивилизации как
организма.  М.Вебер в социальной философии объяснял смысл этих понятий через
становление  современного  капитализма  ("духа  капитализма")  -  но  не как
Маркс,  не  через  производственные отношения, а изучая революцию в духовной
сфере и культуре.

В  60-70-е  годы  появилось  много  философских работ, в которых для лучшего
понимания  сути  Запада  проводилось сравнение с обществом традиционным. Это
работы  о языке и цензуре, о власти, о тюрьмах и больницах, о школе, о скуке
и  многом  другом.  Важным  для  нашей  темы  было  то направление в анализе
культуры,  которое  начал  М.М.Бахтин.  Его анализ "культуры смеха" в период
Возрождения, дает представление целого среза нашей проблемы.

Огромный   материал   накопили  этнографы,  изучавшие  оставшиеся  на  Земле
"примитивные  общества".  Поскольку  эти  работы  сделаны в основном учеными
Запада,   они   представляли  собой  контакт  современного  и  традиционного
общества  и  всегда  включали в себя их сравнение. После войны сравнительный
анализ   человека   традиционного   и  современного  общества  стал  большой
программой.  Она  вобрала в себя огромный материал наблюдений. В ней приняли
участие   виднейшие   антропологи  (К.Леви-Стросс,  К.Лоренц,  М.Сахлинс)  и
психологи  (например,  Э.Фромм).  Много  дало  исследование  японского стиля
управления  фирмами.  В  США  были  иллюзии:  стоит только разгадать секрет,
обучиться  трем-четырем  приемам,  и можно с успехом внедрить японский стиль
на  фирмах  США.  Все  оказалось  сложнее,  речь  шла  о  глубоких различиях
культур.

Наконец,   История   поставила   жестокий   эксперимент,  фашизм  -  попытку
искусственного  превращения  современного  общества  в архаическое. Сегодня,
когда  страсти  немного  остыли,  изучение  фашизма расширяет наши знания об
обоих  типах  общества и тех процессах, что происходят при их насильственной
трансформации.

Таковы  основные  источники  научного  знания  о  традиционном обществе. Это
знание  материалистическое,  оно  не включает в себя мистических понятий, не