Еще два обстоятельства, Френсис. Во-первых, забыл тебе сказать, что
Леонсия вовсе не Солано, хоть она этого и не знает. Об этом  мне  сказал
сам Альфаро. Она приемная дочь, но старик Энрико положительно молится на
нее, хотя в жилах ее и не течет его кровь и она даже не одной с ним  на-
циональности. Альфаро никогда не рассказывал  мне  подробностей,  сказал
только, что она вовсе не испанка. Я даже не знаю, кто она  -  англичанка
или американка. Она довольно прилично говорит по-английски, хотя изучила
этот язык в монастыре. Видишь ли, Энрико удочерил  ее,  когда  она  была
совсем крошкой, она и не догадывается, что это не ее отец.
   - Неудивительно, что она с таким презрением и ненавистью отнеслась ко
мне! - расхохотался Френсис. - Ведь она приняла меня за тебя; а она счи-
тала - да и до сих пор считает, - что это ты всадил нож в спину ее  род-
ному дядюшке.
   Генри кивнул и продолжал прерванный рассказ:
   - Во-вторых, я хочу предупредить тебя  об  одном  чрезвычайно  важном
обстоятельстве. Речь идет о здешних законах, или, вернее, об  отсутствии
таковых. В этой богом забытой дыре законом вертят, как хотят. До  Панамы
далеко, а губернатор этого штата - или округа, или как он там у них  на-
зывается - старик, настоящий сонный отец Силен. Зато  начальник  полиции
Сан-Антонио - человек, с которым надо держать ухо востро. Он в этой глу-
ши царь и бог, и подлец первостатейный, - уж кто-кто, а я это знаю. Взя-
точник - это слабое слово в применении к нему; а жесток он и кровожаден,
как хорек. Для него самое большое удовольствие казнить человека: он обо-
жает вешать. Берегись его и держи ухо востро... Ну, ладно, до  свидания.
Половина того, что я найду на острове Быка, - твоя... Да смотри,  поста-
райся надеть кольцо на палец Леонсии.
   Прошло два дня. После того как метис-капитан сам произвел разведку  и
привез известия, что вся  мужская  половина  семьи  Солано  отсутствует,
Френсис высадился на берег, где он впервые  встретился  с  Леонсией.  На
этот раз поблизости не видно было ни девиц с  серебряными  револьверами,
ни мужчин с ружьями. Кругом царил покой, и лишь оборванный мальчишка ин-
деец сидел у воды; увидев монету, он охотно согласился  отнести  записку
молодой сеньорите в большую асьенду. Френсис вырвал из блокнота листок и
начал писать: "Я тот, кого Вы приняли за Генри Моргана; у меня к Вам по-
ручение от него... ", отнюдь не подозревая,  какие  необычайные  события
должны обрушиться на него с не меньшей стремительностью,  чем  во  время
его первого посещения здешних мест.
   Если бы ему пришло на ум заглянуть за  выступ  скалы,  к  которой  он
прислонился спиной, сочиняя это послание к Леонсии, глазам его предстала
бы поразительная картина: Леонсия собственной  персоной,  точно  морская
царица, выходила после купанья из воды. Но  Френсис  продолжал  спокойно
писать, а маленький индеец был не менее его  поглощен  этой  процедурой,
так что Леонсия, выйдя из-за скалы, первая увидела их.  Подавив  возглас
изумления, она повернулась и, не разбирая пути, бросилась бегом в  зеле-
ные заросли джунглей.
   Френсис почти тотчас узнал, что она где-то рядом, когда до него доле-
тел ее испуганный крик. Бросив на песок карандаш и записку,  он  побежал
на крик и столкнулся с мокрой, полуодетой девушкой - она в ужасе мчалась
назад, спасаясь от чего-то. Не разобравшись, что Френсис прибежал ей  на
помощь, Леонсия снова вскрикнула.
   Она метнулась в сторону, чуть не сбив с ног мальчишку индейца, и  ос-
тановилась, лишь когда выбежала на песчаную отмель. От  страха  лицо  ее
побелело как полотно. Только тут она обернулась и увидела, что перед нею
не новый враг, а спаситель.
   - Что с вами? - взволнованно спросил Френсис. - Вы ушиблись? Что про-
изошло?
   Девушка указала на свое голое колено, на котором алели две  крошечные
капельки крови, вытекшие из двух еле заметных ранок.
   - Гадюка, - сказала она. - Ее укус смертелен. Через пять минут я  ум-
ру, и я рада этому, очень рада: по крайней мере тогда вы уже  не  будете
больше терзать мое сердце.
   И Леонсия, укоризненно ткнув в него пальцем,  хотела  было  высказать
все, что она думает о нем, но силы изменили ей, и она без  чувств  упала
на песок.
   Френсис знал о змеях Центральной Америки лишь понаслышке; и  то,  что
он слышал, было ужасно: говорили, что  даже  мулы  и  собаки  умирают  в
страшных мучениях через пять-десять минут после укуса какой-нибудь двад-
цатидюймовой змейки. "Ничего нет удивительного, что она потеряла  созна-
ние, - подумал он, - ведь яд этот очень быстро действует, и,  по-видимо-
му, он уже начал свою работу". О том, какую помощь оказывают при змеиных
укусах, Френсис знал тоже лишь понаслышке. Но он мгновенно вспомнил, что
надо туго перевязать ногу выше  укуса,  чтобы  приостановить  циркуляцию
крови и не дать яду добраться до сердца.
   Он вынул носовой платок, перевязал им ногу Леонсии выше колена,  про-
сунул в узелок коротенькую палочку, валявшуюся на берегу и, по-видимому,
выброшенную  морем,  и  туго-натуго  закрутил  платок.  Затем,  действуя
опять-таки понаслышке, быстро открыл перочинный нож, прокалил лезвие  на
нескольких спичках, чтобы продезинфицировать его, и осторожно, но  реши-
тельно сделал несколько надрезов в том месте, где виднелись следы  змеи-
ных зубов.
   Френсис был донельзя перепуган; он действовал с лихорадочной  поспеш-
ностью, каждую минуту ожидая появления на лежавшем перед ним  прелестном
существе страшных признаков смерти. Он слышал, что от змеиного укуса те-
ло быстро распухает до невероятных размеров. Еще не покончив с  надреза-
ми, он уже решил, что будет делать дальше. Прежде всего он  высосет,  по
возможности, весь яд, а затем раскурит сигарету и горящим концом прижжет
ранки.
   Не успел Френсис сделать и двух крестообразных  надрезов  ножом,  как
девушка беспокойно зашевелилась.
   - Лежите смирно! - приказал он.
   Но Леонсия села как раз в ту минуту, когда он нагнулся, чтоб высосать
из ранки яд. Ответом на его слова была звонкая пощечина, которую нанесла
ему маленькая ручка Леонсии.
   В этот момент из джунглей выскочил мальчишка  индеец,  приплясывая  и
размахивая мертвой змейкой, которую он держал за хвост.
   - Лабарри! Лабарри! - захлебываясь от восторга, кричал он.
   Френсис, услышав это, решил, что дело совсем худо.
   - Лежите смирно! - резко повторил он. - Нельзя терять ни секунды.
   Но Леонсия так и впилась глазами в мертвую змею. На душе у  нее  явно
стало легче, однако Френсис этого не заметил, - он снова нагнулся, соби-
раясь по всем правилам приступить к лечению.
   - Да как вы смеете! - прикрикнула она на него. - Ведь это всего  лишь
лабарри, и притом не взрослая змея, а детеныш - его укус безвреден. А  я
думала, что это гадюка. Маленькие лабарри очень похожи на гадюк.
   Почувствовав, что нога у нее онемела, - жгут, которым она была  пере-
тянута, почти приостановил кровообращение, - Леонсия посмотрела  вниз  и
увидела носовой платок Френсиса, обмотанный выше ее колена.
   - Что это вы придумали? - Яркий румянец залил ее  лицо.  -  Ведь  это
всего лишь детеныш лабарри, - с упреком повторила она.
   - Вы же мне сами сказали, что это гадюка! - возразил он.
   Девушка спрятала лицо в ладонях, но скрыть своего смущения не  могла:
уши у нее так и пылали. Френсис мог бы поклясться, что  она  смеется,  -
если это, конечно, не истерика. Тут только он понял, как трудно ему  бу-
дет выполнить взятую на себя задачу: надеть кольцо  другого  мужчины  на
палец Леонсии. Но он твердо решил не поддаваться ее чарам.
   - Ну, теперь ваши родичи, надо полагать, изрешетят меня на том  осно-
вании, что я не могу отличить лабарри от гадюки, - с горечью заметил он.
- Можете позвать кого-нибудь из рабочих с плантации, чтоб они  выполнили
эту миссию! Или, может, вы пожелаете пристрелить меня собственноручно?
   Но она, по-видимому, не слышала его: вскочив легко и грациозно, как и
следовало ожидать от столь безукоризненно сложенного существа, она  при-
нялась изо всей силы топать ногой по песку.
   - У меня нога затекла, - пояснила она со смехом, уже  не  прячась  от
него.
   - Вы ведете себя просто позорно, - поддразнивая  ее,  заметил  он.  -
Ведь вы считаете, что это я убил вашего дядюшку.
   Леонсия сразу перестала смеяться, и кровь отхлынула от ее  лица.  Она
ничего не ответила, только нагнулась и дрожащими от гнева пальцами попы-
талась развязать платок, точно он жег ей ногу.
   - Давайте я помогу вам, - любезно предложил Френсис.
   - Вы зверь! - в запальчивости выкрикнула она. - Отойдите  в  сторону.
Ваша тень падает на меня.
   - Вот теперь вы совершенно очаровательны, просто прелестны, - продол-
жал насмехаться Френсис, в то же время с трудом подавляя властное  жела-
ние заключить ее в объятия. - Вы сейчас точь-в-точь такая, какой  я  вас
запомнил, когда в первый раз увидел на берегу: то вы упрекали меня,  по-
чему я не поцеловал вас, то принимались сами целовать меня - да, да,  вы
меня целовали! - а в следующую секунду уже угрожали навеки испортить мне
пищеварение этой вашей серебряной игрушкой. Нет, вы ни на йоту не  изме-
нились с тех пор. Вы все тот же вулкан, именуемый Леонсией. Давайте-ка я
лучше развяжу вам платок. Неужели вы не видите, что узел затянут?  Вашим
пальчикам никогда с ним не справиться.
   Леонсия в безмолвной злобе топнула ногой.
   - Мне еще повезло, что вы не берете с собой вашу игрушку, когда идете
купаться, - продолжал поддразнивать ее Френсис, - а не то здесь, на  бе-
регу, пришлось бы устраивать похороны очаровательному молодому человеку,
чьи намерения по отношению к вам всегда отличались благородством.
   В эту минуту к ним подбежал мальчишка индеец с купальным халатом  Ле-
онсии; она схватила его и  поспешно  надела,  а  уже  потом,  с  помощью
мальчишки, снова принялась развязывать узел. Когда платок был  развязан,
она отшвырнула его от себя с таким видом, точно это была ядовитая змея.
   - Фу, гадость! - воскликнула она, чтобы уязвить Френсиса.
   Но Френсис, продолжая в душе вести борьбу с  самим  собой,  чтобы  не
поддаться ее обаянию, медленно покачал головой.
   - Это вам не поможет, Леонсия, - заметил он. - Я оставил на вас мети-
ну, которая никогда не сойдет. - Он дотронулся до надрезов, сделанных на
ее коленке, и рассмеялся.
   - Метина зверя, - бросила она через плечо и повернулась, чтобы  уйти.
- Предупреждаю вас, мистер Генри Морган, не попадайтесь больше  на  моем
пути.
   Но он сделал шаг и преградил ей путь.
   - Ну, а теперь поговорим по-деловому, мисс Солано, - сказал он, меняя
тон. - И вы выслушаете меня. Можете сверкать глазами, сколько вам  угод-
но, но прошу меня не перебивать. - Он нагнулся и поднял записку, которую
начал было писать. - Я как раз собирался послать это  вам  с  мальчиком,
когда вы вскрикнули. Возьмите ее и прочтите. Она вас не укусит. Это ведь
не ядовитая змея.
   Хотя Леонсия решительно отказалась взять записку, однако глазами  она
непроизвольно пробежала первую строку:
   "Я тот, кого Вы приняли за Генри Моргана..."
   Девушка посмотрела на своего собеседника.  По  ее  испуганным  глазам
видно было, что она многого не понимает, но о многом уже смутно  догады-
вается.
   - Честное слово, - серьезно сказал он.
   - Вы... не... не Генри? - с запинкой спросила она.
   - Нет, я не Генри. Быть может, вы все-таки возьмете записку и прочте-
те?
   Она повиновалась и стала читать, а он не отрываясь смотрел на матовое
лицо блондинки, позлащенное тропическим солнцем, которое не только  опа-
ляло тело, но и горячило кровь, а может быть, наоборот:  именно  горячая
кровь придавала коже Леонсии этот чудесный золотисто-матовый оттенок.
   Френсис был точно во сне; внезапно он понял, что смотрит прямо  в  ее
испуганные, вопрошающие бархатисто-карие глаза.
   - А чья подпись должна была стоять под этой запиской? - уже во второй
раз спрашивала его Леонсия.
   Заставив себя очнуться, он поклонился.
   - Но имя? Как вас зовут?
   - Морган, Френсис Морган. Как я уже объяснил в записке, мы с Генри  -
дальние родственники, троюродные братья или что-то в этом роде.
   К удивлению Френсиса, в глазах ее вдруг появилось сомнение  и  взгляд
снова загорелся гневом.
   - Генри, - с  укоризной  сказала  она  ему,  -  ведь  это  же  обман,
дьявольская хитрость! Вы просто пытаетесь разыграть  меня.  Конечно,  вы
Генри.
   Френсис указал на свои усы.
   - Вы успели отрастить их с тех пор, - не отступала она.
   Тогда он закатал рукав и показал ей свою левую руку  от  запястья  до
локтя. Но она только недоуменно глядела на него, явно не понимая, что он
хочет этим доказать.
   - Вы помните рубец? - спросил он ее.
   Она кивнула.
   - Тогда попытайтесь его найти.
   Она наклонила голову, скользнула по его руке взглядом и медленно  по-
качала головой.
   - Я... - запинаясь, произнесла она, -  я  прошу  извинить  меня.  Это
ужасная ошибка. Подумать только, как... как я обошлась с вами...
   - Вы подарили мне божественный поцелуй, - с озорством школьника заме-
тил он.
   Но она вспомнила то, что произошло совсем недавно, взглянула на  свое
колено и, как ему показалось, подавила очаровательнейший смешок.
   - Вы сказали, что у вас есть поручение от Генри? - спросила она, вне-
запно меняя тему разговора. - И что он не виновен?.. Это правда? Ох, как
бы мне хотелось вам поверить!
   - Я глубоко убежден, что Генри столь же невиновен в  убийстве  вашего
дядюшки, как и я.
   - Тогда не говорите больше ничего, по крайней мере сейчас, - радостно
прервала она его. - Прежде всего я должна принести вам  свои  извинения,
хотя вы и не можете отрицать, что некоторые ваши слова и  поступки  были
просто возмутительны. И вы не имели права меня целовать.
   - Если вы припомните, - возразил он, - я сделал это под  угрозой  ре-
вольвера. А вдруг вы бы меня пристрелили, если б я вас не поцеловал?
   - Ох, замолчите, замолчите! - взмолилась она. - А теперь пойдемте  со
мной к нам в дом. И по пути вы расскажете мне о Генри.
   Взгляд ее случайно упал на платок, который она так презрительно  отш-
вырнула в сторону. Она подбежала и подняла его.
   - Бедный, обиженный платочек, как с тобой  плохо  обошлись,  -  нежно
промолвила она. - Перед тобой мне тоже придется извиниться. Я сама  тебя
выстираю и... - Она подняла глаза на Френсиса. - И верну его  вам,  сэр,
свежим и чистым, пропитанным благодарностью моего сердца...
   - Это к зверю-то? - спросил он.
   - Извините, пожалуйста, - покаянно сказала она.
   - И мне теперь будет дозволено отбрасывать свою тень на вас?
   - Да, да! - весело воскликнула она. - Вот! Видите:  я  стала  в  вашу
тень. А теперь пойдемте.
   Френсис бросил песо обрадованному мальчишке индейцу и в самом веселом
настроении повернулся и  последовал  за  Леонсией  по  дорожке,  которая
сквозь густую тропическую растительность вела к белой асьенде.
   Альварес Торрес, сидевший на широкой террасе перед  асьендой  Солано,
увидел сквозь густой кустарник юную пару, приближавшуюся к дому по изви-
листой подъездной аллее. И то, что он увидел, заставило его заскрежетать
зубами и сделать весьма ошибочные выводы. Он пробормотал про себя  прок-
лятье и от злости даже не заметил, что у него потухла сигарета.
   Он видел Леонсию и Френсиса, погруженных в оживленный разговор и, ка-
залось, забывших обо всем на свете. Он видел, как Френсис размахивал ру-
ками, горячо что-то доказывая, - Леонсия даже остановилась, явно  трону-
тая мольбами своего спутника. Он видел, - Торрес с трудом  мог  поверить
собственным глазам, - как Френсис достал кольцо,  а  Леонсия,  отвернув-
шись, протянула левую руку и позволила ему надеть это кольцо на ее безы-
мянный палец - палец, на который надевают  обручальные  кольца.  В  этом
Торрес мог бы поклясться.
   А на самом деле Френсис просто надел на палец Леонсии подарок  Генри.
Леонсия, сама не зная почему, без особой охоты приняла его обратно.
   Торрес отбросил потухшую сигарету, яростно, словно находя в этом  ка-
кое-то облегчение, закрутил усы и направился  навстречу  молодым  людям,
уже поднимавшимся на террасу. Даже не ответив на приветствие девушки, он
с перекошенным от гнева лицом набросился на Френсиса.
   - Трудно, конечно, ожидать, чтобы убийца устыдился  своего  поступка,
но он мог бы по крайней мере соблюдать приличия!
   Френсис иронически усмехнулся.
   - Ну вот, опять начинается, - сказал он. -  Еще  один  сумасшедший  в
этой  сумасшедшей  стране!  Последний  раз,  Леонсия,  я   видел   этого
джентльмена в Нью-Йорке. Он был тогда преисполнен готовности участвовать
со мной в одном деле. А теперь я его встречаю здесь, и  первое,  что  он
мне говорит, - это что я низкий, бесстыжий убийца.
   - Сеньор Торрес, вы должны извиниться, - вмешалась возмущенная девуш-
ка. - В доме Солано не принято оскорблять гостей.
   - В таком случае, насколько я понимаю, в доме Солано  принято,  чтобы
проезжие авантюристы убивали членов их семьи, - в тон ей  заявил  он.  -
Конечно, нет такой жертвы, которую нельзя было бы принести во имя госте-
приимства.
   - Возьмите себя в руки, сеньор  Торрес,  -  любезно  посоветовал  ему
Френсис. - Вы слишком много себе позволяете. Я скажу  вам,  в  чем  ваша
ошибка. Вы считаете, что я Генри Морган. А я Френсис Морган, и мы с вами
не так давно беседовали в кабинете Ригана в Нью-Йорке. Вот вам моя рука,
пожмите ее - другого извинения при создавшихся обстоятельствах я от  вас
не потребую.
   Торрес, в первую минуту совершенно ошеломленный тем, что мог так оши-
биться, взял протянутую Френсисом руку и рассыпался в  извинениях  перед
ним и Леонсией.
   - А теперь, - сказала девушка, радостно рассмеявшись,  и  хлопнула  в
ладоши, вызывая служанку, - мне надо поместить куда-нибудь мистера  Мор-
гана, а самой пойти переодеться. После этого,  сеньор  Торрес,  если  вы
разрешите, мы расскажем вам про Генри.
   Леонсия удалилась на свою половину. Френсис вслед за молоденькой  хо-
рошенькой метиской-горничной тоже направился в отведенную ему комнату. А
Торрес тем временем несколько опомнился, и все-таки удивлению его и зло-
бе не было предела. Так, значит, этому пришельцу, совершенно незнакомому
человеку, Леонсия разрешила надеть ей на палец кольцо, словно он ее  же-
них. И мозг Торреса заработал яростно и быстро. Леонсия, которую он  на-
зывал в душе владычицей своих грез, вдруг в один миг  обручилась  с  ка-
ким-то чужеземцем, с нью-йоркским гринго! Невероятно! Чудовищно!
   Хлопнув в ладоши, он велел подать экипаж, нанятый им в Сан-Антонио. И
когда Френсис вышел на террасу, чтобы поговорить  с  ним  поподробнее  о
местонахождении клада старика Моргана, Торрес в своем экипаже был уже  у
ворот.
   После завтрака Френсис заметил, что ветер переменился и подул с  суши
- следовательно, можно будет быстро пересечь лагуну Чирикви и вдоль  бе-
рега добраться до островов Быка и Тельца. Горя желанием поскорее обрадо-
вать Генри известием о том, что его кольцо снова украшает пальчик  Леон-
сии, он решительно отклонил ее любезное предложение заночевать у  них  и
познакомиться с Энрико Солано и его сыновьями. У Френсиса была и еще од-
на причина для поспешного отъезда: он не мог дольше оставаться в общест-
ве Леонсии. И совсем не потому, что она была ему неприятна, -  напротив:
она очаровала его, увлекла так сильно, что он не смел больше  оставаться
здесь, подвергаясь воздействию ее чар и этого все  возрастающего  влече-
ния, если собирался сдержать слово, данное человеку в  парусиновых  шта-
нах, который сейчас искал клад на острове Быка.
   Итак, Френсис отбыл, унося в кармане письмо Леонсии к Генри. Прощание
было кратким. Со вздохом, столь быстро подавленным, что Леонсия даже по-
думала, не почудилось ли ей это, оторвался он от ее руки и зашагал прочь
по подъездной аллее. Она смотрела ему вслед, пока он не исчез  из  виду,
затем со смутной тревогой перевела взгляд на кольцо, блестевшее у нее на
пальце.
   Выйдя на берег, Френсис подал сигнал стояв