сей вероятности.
   - Ты когда с ней встречался последний раз?
   - Две недели назад.
   - Ну и как?
   - Она, Арт, согласилась выйти за меня замуж.
   - Ну и ну! А потом? С отцом разговаривал?
   - Да...
   - Ну и что?
   - Принял он меня очень холодно. Сказал, что дочь его совершеннолетняя и
по законам штата может выходить за кого угодно, хоть за Мао-Цзэдуна.
   - Остроумный мужик. Ну а дальше что?
   - Затем вызвал секретаря или телохранителя и велел  проводить  меня  до
машины. Джейн, между прочим, предупреждала меня, что у нее с  отцом  очень
плохие отношения, но я  не  представлял,  что  настолько.  Она  предложила
пожениться без согласия отца. Матери у нее нет. Но я не захотел входить  в
их семью помимо воли отца, даже надеялся их примирить.
   - Идиот!
   - Кто?
   - Ты, Том. Я-то думал, что она просто вильнула хвостом, а выходит,  что
ты сам во всем виноват. Ну а что было после свидания с папашей?
   - Пытался встретиться с Джейн, звонил.  Секретарша  отвечала,  что  нет
дома, уехала, не велела никому давать ни телефонов, ни адресов.
   - Да, брат, сложный у тебя случай. Надо тебе ее увидеть во что бы то ни
стало.
   - Теперь уже поздно, Арт. Сегодня я получил записку, что она берет свое
слово назад и желает мне счастья.
   - Почерк ее?
   - Напечатано на машинке, а подпись как будто ее, хотя мы с ней почти не
переписывались.
   - Ну а те письма были от руки?
   - Тоже на машинке.
   - Все равно сделай еще попытку увидеться. Такие слова надо услышать,  а
не доверяться бумаге. Ну  счастливо  тебе,  Том,  кати  в  свою  редакцию.
Неужели там всю ночь работают?
   - Ну конечно. Остаются  дежурные  по  отделам.  Но  я  туда  не  поеду.
Репортаж о катастрофе я передал сразу же, по телефону.  Думаю,  займет  не
меньше трех колонок.
   - Целых три!
   - Один из погибших - Фред Фишер.
   - Это еще что за птица?
   - Хозяин десятка ресторанов, игорных домов и еще многих злачных мест.
   - Ну тогда дадут и целую полосу. Отхватишь сотни три. Что он, был пьян?
   - Пожалуй, не особенно, да и за рулем сидел шофер. Их сбил грузовик.
   - Может, подстроили конкуренты?
   - Все возможно.
   - Это как пить дать. У этих акул идет беспрерывная драчка.  -  Он  взял
Тома за плечо: - Вот что я хочу  тебе  посоветовать:  ты  уж  не  очень-то
добивайся встречи с Джейн. Если  ее  письмо  фальшивка,  она  сама  найдет
способ тебя уведомить. На то она и  женщина.  А  не  то  и  тебе  сотворят
небольшую аварию с пребыванием в больнице не меньше  года,  это  в  лучшем
случае. Поезжай-ка ты сейчас домой, Том.
   - Не бойся, в такой час я не стану искать с ней встречи.
   - Прихлопнут в два счета.
   - Ты прав. Поеду-ка я в самом деле домой. Правда,  была  у  меня  мысль
заглянуть в окрестности порта, но, ты прав,  поздно,  хотя  в  тех  местах
жизнь не  затихает  всю  ночь.  Понимаешь  ли,  я  хочу  переключиться  на
социальные проблемы, дорожные катастрофы не по мне.
   - Ну давай, давай. Хотя и то,  что  творится  на  дорогах,  тоже  носит
социальный характер. На дорогу все  выплескивается,  мне  кажется,  только
гляди зорче.
   - Так-то оно так, Арт, только на дорогах очень стремительное  движение,
там трудно проследить судьбы людей в их  развитии,  на  дорогах  мы  видим
итог, концовку событий, следствие многих причин. Мы еще поговорим с  тобой
об этом. Извини, мне пора.
   Они пожали друг другу  руки.  Механик  подтолкнул  репортера  в  спину,
захлопнул дверцы "форда", жалея, что другу так не повезло  с  этой  Джейн.
Поначалу все будто складывалось как нельзя  лучше,  и  вот  поди  ж  ты  -
рухнуло. Девчонка  сматывается,  а  Том  будет  рыскать  по  окрестностям,
выискивая дорожные происшествия, пока сам не залетит в одну из  катастроф.
Хоть и не полагается так думать о друге, да  что  поделаешь,  такая  мысль
невольно приходит в голову, когда посмотришь на его постную физиономию,  а
потом на этот разнесчастный "форд"...
   К станции, стелясь по асфальту,  подплывал  огромный  "студебеккер",  и
Артур  Рид  пошел  к   площадке,   выложенной   зелеными   плитками,   где
останавливались машины.
   Томас Кейри, выехав на  шоссе,  занял  крайнюю  правую  сторону.  Через
минуту красная полоска на спидометре подошла к  цифре  70  и,  вздрагивая,
остановилась. Помня советы друга, репортер редко превышал эту скорость.  К
тому же сейчас спешить ему было некуда. Несмотря на поздний час, спать  не
хотелось. Недавно еще одна из самых оживленных, дорога стелилась навстречу
пустынной серой лентой, теряясь в мглистой дали.
   После получения записки от Джейн Том  Кейри  старался  забыть  все,  не
думать о ней. Пытался убедить себя, что никакой Джейн и не было вовсе, что
все это плод его воображения. В гонке по дорогам, при виде людского  горя,
за пишущей машинкой Джейн занимала какой-то уютный потайной уголок  в  его
сознании. Вытеснив ее оттуда, он успокаивался, почти забывал ее. Так  было
час назад, когда он подъезжал к заправочной станции и  думал,  что  бросит
"дорожные происшествия" и  займется  социологическими  очерками.  Один  из
первых таких очерков, о нравах  трущоб  Окленда,  ему  удалось  напечатать
полгода назад, перед встречей с Джейн. Потом, у него  собран  материал  на
целую  книгу.  Надо  только  найти  время,  сесть  и  написать...   Своими
разговорами Артур вновь  заставил  его  думать  о  ней.  Ее  исчезновение,
записка  вдруг  приобрели  для  него  таинственность,  лживость,  так   не
свойственную Джейн. Как он раньше не понял, что она не могла порвать с ним
таким образом!
   "Сколько потрачено времени в бездействии! - думал Кейри.  -  Надо  было
сразу же после ее исчезновения энергичней взяться за поиски. И как  я  мог
поверить записке! - Он  посмотрел  на  циферблат,  вделанный  в  панельную
доску. - Без пяти три. Осталось одиннадцать часов тридцать пять  минут  до
ее отъезда. Что я могу сделать за эти  считанные  часы,  из  которых  надо
выбросить время до рассвета?" Он стал мучительно думать. "Пойти к отцу?.."
Томас  горько  улыбнулся,  представив  презрительно  сжатые   губы   этого
человека. Он не все рассказал своему другу о свидании с мистером  Чевером.
Тот хоть и сказал, что Джейн может выходить за кого захочет, но  при  этом
добавил:
   - Если же вы хотите  знать  мое  мнение,  то  я  категорически  против.
Девочка не для вас. Вы слишком мало стоите, а следовательно, значение ваше
ничтожно в нашем мире. Попробуйте заработать хотя  бы  миллион  на  первый
случай. -  И  он  раскатисто  захохотал.  Затем  сказал:  -  Не  вздумайте
преследовать ее своими домогательствами. К тому же  должен  вам  сообщить,
что вы у нее не первый и всем она очень быстро показывала на  дверь.  И  в
вас она уже разочаровалась. Вы когда  видели  ее  последний  раз?  Сегодня
утром?
   - Да.
   - Так вот, больше вы  ее  не  увидите.  И  не  пытайтесь.  Постарайтесь
наверстать потерянное с Джейн время более плодотворной работой. И когда  у
вас появится первый миллион...
   Сколько презрительного превосходства слышалось в его словах! "Почему  я
тогда не вспомнил, что мне говорила Джейн о своих отношениях с отцом? Меня
ослепила ревность, я  был  раздавлен  словами  этого  человека,  не  сумел
достойно ответить ему... Но что же все-таки мне предпринять?"
   Они познакомились с  Джейн  пять  месяцев  назад  во  время  нашумевшей
дорожной катастрофы на Королевской дороге.  Рейсовый  автобус  развернулся
поперек шоссе, машины наседали одна на другую, переворачивались  в  кювет.
"Крайслер" Джейн сдавили с боков два автомобиля, искорежив корпус,  бампер
"крайслера"  врезался  в  багажник  передней  машины,  по   сама   девушка
отделалась  только  сильным  испугом.  Томас  Кейри  увидел  Джейн,  когда
пожарники, вспоров откидной верх машины, извлекли ее оттуда и поставили на
обочину среди разбитых автомобилей. Репортер предложил ей свой "форд". Она
села на заднее  сиденье,  закрыла  глаза,  вздрагивая,  когда  до  ее  уха
доносились стоны раненых.
   - Вы подождите  минут  десять,  пока  все  утрясется,  -  сказал  он  и
захлопнул дверцу машины.
   Прошло полчаса, пока расчищали дорогу и Кейри  брал  интервью  у  легко
раненных и оставшихся невредимыми участников катастрофы.
   Всю дорогу  до  города  девушка  не  проронила  ни  слова,  хотя  Томас
несколько раз спрашивал, куда ее  отвезти.  Наконец,  уже  в  городе,  она
назвала адрес. Жила она на холме Ноб, где расположены самые дорогие  отели
и дома очень состоятельных людей. На тихой, пустынной улице она  попросила
остановить машину у чугунной ограды.
   - Я вам безмерно благодарна, - сказала она,  протягивая  руку.  -  Меня
зовут Джейн. Джейн Чевер. Мы здесь живем с  отцом.  Видите,  какой  у  нас
большой и холодный дом. Боже, как мне всегда страшно в него входить! Это у
меня с самого детства. Когда была жива мама, мы проводили  с  ней  большую
часть года в загородном доме... Ну прощайте...
   Он невольно задержал ее руку в своей.
   - Разрешите и мне представиться. Томас Кейри.  Как  вы  уже,  вероятно,
догадались  -  репортер.  Простите,  ваш  отец  не  президент   пароходной
компании?
   - Да. Вы с ним знакомы?
   - Лично нет, но я писал о забастовке на его судах.
   - У него частые неприятности  со  своими  людьми.  Отец  очень  суровый
человек... Так вы репортер? Как  это,  должно  быть,  интересно  -  всегда
находиться в потоке жизни!
   - Интересно только со стороны, Джейн. У нас  был  знаменитый  журналист
Менкен, так он писал, что американская журналистика - это ремесло, которое
изнашивает и оглупляет людей. К концу жизни журналист в девяти случаях  из
десяти становится тупицей.
   - Да? Но вы пока непохожи на тупицу. Не стал им, как видно,  и  Менкен.
Надеюсь, не отупеете и вы.
   Оба рассмеялись, не разнимая рук, забыв о  недавнем  страшном  событии.
Сейчас, в тихий теплый вечер, им казалось, что никакой дорожной катастрофы
не было, что они давным-давно знали друг друга  и  вот  встретились  снова
после долгой разлуки.
   - Вы не торопитесь? - спросила она.
   - Что вы, нет, нет! - ответил Томас, хотя должен  был  срочно  сдать  в
редакцию материал о катастрофе,  "Ничего,  успею.  У  меня  в  запасе  час
времени", - подумал он.
   Джейн провела его в сад.
   Сгустились сиреневые тени. Отдаленным рокотом прибоя сюда доносился гул
огромного  города.  Пахло  листвой  платанов  и  розами.  Внезапно   Джейн
остановилась, испуганно схватив спутника за руку: послышался  хруст  песка
на боковой дорожке.
   - Идет отец, уходите! Вот. -  Она  порылась  в  сумочке  и  сунула  ему
визитную карточку. - Звоните.  Я  эти  дни  буду  дома.  Лучше  по  утрам.
Прощайте!
   Возле калитки Томас Кейри расслышал желчный голос:
   - Что за тип?.. Газетчик?.. Я же приказал не пускать  репортеров!  Если
он еще посмеет, я спущу собак...
   "Но что же делать, что делать?" - в  который  раз  спросил  себя  Томас
Кейри, прибавляя скорость.
   За полгода их знакомства они  встречались  часто,  а  если  встречи  не
удавались  из-за  занятости  Томаса,  то  обязательно   разговаривали   по
телефону.
   "Джейн  совсем  одинока.  Как  я  мог  подумать,  что  она  так  резко,
безжалостно  пошла  на  разрыв!  Без  всяких  причин!  И  я  поверил  этой
злосчастной записке. Надо было добиваться встречи всеми силами. Боже,  как
я ее обидел! Что она может подумать о таком человеке, как я?"
   Из миниатюрной приемопередаточной станции,  выпущенной  специально  для
автомобилистов,  скучающих  на  бесконечных  дорогах  Америки,  послышался
мелодичный голос. Томас Кейри вздрогнул: голос напомнил ему Джейн.  Только
Джейн никогда бы не смогла произнести такой монолог.
   - Привет! Ну что вы все молчите, будто вместо виски  налакались  отравы
для осенних мух. Отвечайте! Я вот уже  целый  час  умираю  со  скуки.  Мои
позывные - "Пантера".
   Тотчас же отозвался бас:
   - Привет, крошка! Я много  слышал  о  тебе.  Давай  познакомимся.  Я  -
"Черный ягуар". Скажешь, таких не бывает? А на что косметика? Ха-ха-ха...
   Томас Кейри выключил приемник и проехал несколько километров, перебирая
все возможности разыскать Джейн. "Если бы у меня  были  деньги,  то  можно
было нанять детектива или  попытаться  подкупить  секретаршу  Чевера  мисс
Брук".
   Он тут же посчитал эту мысль глупой,  порожденной  отчаянием:  о  каком
подкупе и о каком  детективе  можно  думать,  имея  в  кармане  пятнадцать
долларов и тридцать пять центов. Осталось одно - попытаться  пробиться  на
лайнер и там переговорить с Джейн.
   Придя к такому решению, Томас почти успокоился.  Оказывается,  все  так
просто: надо только  разыскать  Джейн,  растолковать  ей,  как  они  глупо
попались на провокацию, и все пойдет как прежде. Конечно, они  выведут  на
чистую воду того, кто писал фальшивые письма. Неужели отец? Или мисс  Брук
по его наущению? Секретарша добрая девушка, но она больше всего  на  свете
боится потерять работу... "Нет, мне не отвлечься от этих  мыслей,  а  надо
немного отдохнуть. Просто пока не думать ни о чем.  Послушаю-ка  я  лучше,
что творится на дорогах. И от них пока никуда  не  денешься".  Он  включил
транзистор, настроенный на волну дорожной  полиции,  и  стал  по  привычке
краем уха улавливать сообщения патрулей.
   На сто восьмом километре шоссе N_3 авария  молочной  цистерны:  лопнула
камера, и машина врезалась в фонарный столб. Шофер и  его  помощник  легко
ранены. На дороге N_2 дело посерьезнее. Полицейский торопливо докладывал о
числе жертв. В другое время Томас Кейри немедленно  помчался  бы  к  месту
катастрофы,  сейчас  же  довольно  равнодушно  прослушал  это  трагическое
сообщение, будто прочитал вчерашнюю газетную хронику.
   Полицейские  передавали  номера  машин,   задержанных   за   превышение
скорости. Пьяная компания сшибла изгородь частного владения и  въехала  на
птичник: водитель уснул за рулем. Жертв нет, но случай  интересный,  носит
комический характер. Такую  информацию  любит  заведующий  отделом  Джонс.
Наконец  его  внимание  привлек  разговор   двух   полицейских.   Постовой
разговаривал с дежурным по дорожному отделению полиции.
   - Да, да, Роб. Его выбросили из машины, - говорил полицейский, -  минут
десять назад. Я с ним возился, а Сэм не мог с тобой связаться. Ты  кого-то
разносил и посылал его к дьяволу.
   - Совершенно верно. Сегодня всю ночь сплошная кутерьма. Так,  говоришь,
жив?
   - Приходит в сознание, а потом опять отключается. Едва очнется,  просит
инспектора и пастора. По всей видимости, мафиози. Его свои кокнули. В трех
местах продырявили да еще трахнули об асфальт. И представь, дышит  и  даже
говорит. Посылай ребят. Неотложку мы вызвали с  таким  же  трудом,  как  и
связались с тобой, Роб.
   - Сейчас ребята выезжают.
   - Поживей! Если это мафиози, то  он  наверняка  расколется.  Старик  не
простит тебе, если ты не успеешь.
   "Надо бы посмотреть на этого бедолагу,  -  подумал  Томас  Кейри,  -  и
послушать допрос. Что, если и катастрофа на  бойком  перекрестке,  и  этот
случай связаны между гобой? Там убит главарь мафии, а здесь  -  кто-то  из
его шайки либо один из противников. Возможно, начинается  настоящая  война
гангстеров. Надо позвонить Брауну - пусть он займется  этим  делом.  Может
получиться сенсационный материал..."
   Тут он увидел сверкающую никелем полицейскую машину. Она стояла, съехав
с крайней полосы на обочину, Томас Кейри остановился рядом.  Из-за  машины
вышел полицейский гигантского роста.
   - Проезжай, парень, - сказал он устало.
   - Я из газеты.
   - Ну и нюх  у  тебя,  парень!  -  засмеялся  полицейский.  -  Надо  же!
Четвертый час, а ты не спишь и тоже шатаешься по дорогам как неприкаянный.
Ну народ пошел! Ну чего тебе не спится?
   - Я с тридцатой мили.
   - Ах вон что! Тогда  поставь  свою  гоночную  впереди  нашего  фургона.
Хе-хе-хе!
   Томас Кейри выполнил указание полицейского, вышел из  машины  и  увидел
лежащего  на  земле  человека.  Подфарники  полицейской  машины   освещали
пепельное лицо с черной ниточкой усов. Человек лежал без рубашки, грудь  и
живот - в бинтах  с  темными  пятнами  крови.  Томас  Кейри  присел  возле
раненого и услышал, как тот с трудом, прерывисто дышит.
   - Отходит, - сказал полицейский, - а ни  инспектора,  ни  "скорой",  ни
пастора...
   Раненый приоткрыл глаза, уставился на Томаса Кейри.
   - Падре! - прошептал он. - Господь услышал  меня.  -  Он  опять  закрыл
глаза и с полминуты лежал молча, собираясь с силами.
   Полицейский шепнул:
   - Если начнет раскалываться, то не перебивай. Хоть это не по  правилам:
какой ты падре! Со мной он не хотел говорить,  и  с  Джоном  также.  Давай
прими его исповедь. Думаю, что инспектора он не дождется. Видишь, как  его
всего корежит? Поверь мне, он долго не протянет.
   Репортер встал на одно колено,  взял  раненого  за  руку.  Пульс  бился
слабо, с перебоями. Человек заговорил, не открывая глаз:
   - Падре! Слушайте, падре! Я из людей  Минотти...  Кровавого  Минотти...
Зовут меня Спиро... Тихий Спиро... Хотя... Но об этом после...  Запомните,
падре... Сегодня  в  четырнадцать  часов...  да,  уже  сегодня...  отходит
лайнер... Судно  погибнет,  если  вы  его  не  задержите...  Люди  Минотти
отправят его на дно... Большая афера... миллионы... Меня посылали  с  этим
судном... нет... не для диверсии... как всегда, должен  был  убрать,  кого
прикажут... отказался... нет, не отказался... за это сразу смерть... хотел
скрыться...  и  вот...  Господь  надоумил  меня...  Там  тысяча   людей...
больше... О, Лючия! Ты тоже здесь...  Спасибо...  подожди...  дай  доскажу
падре... Про аферу узнал случайно... Вот будет немного  легче...  тогда...
Главное, задержите  судно...  Тяжело...  устал...  Пусть  теперь  подойдет
Лючия. Лючия... дай твою руку... Вот так... Хорошо, как прежде...
   Полицейский сказал:
   - Думаю, этот парень отпрыгался. Слышал, как он упомянул  про  Минотти?
Большая птица этот Минотти. Нее же тебе придется под присягой  подтвердить
его слова. Только у него что-то не клеится с рассказом. Думаю, бредит. При
чем здесь какой-то пароход? Все же, думаю, инспектор  возьмет  на  заметку
все суда, что отходят сегодня после четырнадцати. Эй, Сэм! -  крикнул  он,
обернувшись к машине. - Спит, дьявол!  Вот  способность  у  этого  тюленя.
Может уснуть в любую  минуту  и  так  же  быстро  проснуться,  и  даже  не
подумаешь про него, что дрыхнул. Вот и он! Смотри!  Свеж,  как  ананас  из
Гондураса.
   Из машины вылез второй полицейский, такой же великан, как и первый,  он
зевнул, потянулся, сказал, прислушиваясь к шуму приближающейся машины:
   - Вот наконец помощники смерти прибыли.
   Как только фургон "неотложной помощи", взвизгнув тормозами, остановился
перед полицейской машиной, из него выскочили трое в белых халатах: врач  с
чемоданчиком и санитары с носилками. Первый полицейский включил  прожектор
на крыше своего  автомобиля.  Ослепительный  круг  как  бы  приподнял  над
дорогой врача, санитаров, Тихого Спиро. Не раскрывая  своего  чемоданчика,
врач кивнул санитарам, те быстро  положили  тело  на  носилки  и  пошли  к
раскрывшемуся чреву фургона.
   - Готов? - спросил врача второй полицейский.
   Врач, не ответив, сел в машину.
   - Ну что ты, Сэм, всегда задаешь такие глупые вопросы? Разве не видишь,
что парень уже там! - Первый полицейский возвел глаза к звездному небу.  -
И наверное, душа его смотрит на нас, грешных, оттуда.
   - Хватит, Джон, не то я зарыдаю!
   - Не плачь, малютка, не буду. Садись за вертушку, а я передам  ребятам,
чтобы возвращались назад, если, конечно, они успели выехать. А ты, парень,
давай с нами. Будешь знать в другой раз,  как  выдавать  себя  за  святого
отца! Поедешь впереди. Да не вздумай гнать более двухсот миль,  а  то  мы,
бедные, отстанем.
   Полицейские захохотали.
   В полиции Томаса Кейри продержали до  семи  часов  утра.  Инспектора  с
серым пористым лицом несколько раз отрывали  от  составления  протокола  о
смерти  Тихого  Спиро.  Когда  бумага  в