же аташе по торговле  и  сельскому  хозяйству  и  военный
аташе. ("Это полковник Маккинни", - подумала  Мэри.)  Вы  будете  обладать
дипломатической  неприкосновенностью.  Вас   не   смогут   арестовать   за
превышение скорости, вождение машины в нетрезвом виде, за поджог и даже за
убийство. Если вы умрете, никто не вправе прикоснуться к вашему  телу  или
читать записи, которые вы оставили. Вам не надо даже платить в магазинах -
их владельцы не смогут подать на вас в суд.
     -  Не  дай  Бог  об  этом  узнает  моя  жена,  -  выкрикнул  один  из
присутствующих дипломатов.
     - Всегда помните, что посол является личным представителем президента
для правительства той страны, в которой он аккредитован. Ожидается, что вы
будете вести себя соответствующим образом. - Инструктор посмотрел на часы.
- Перед следующим занятием почитайте "Наставление по  внешним  сношениям",
том второй, раздел трехсотый, в котором идет  речь  о  социальных  связях.
Спасибо.


     Мэри и Стэнтон Роджерс обедали в отеле "Уотергейт".
     - Президент Эллисон хочет, чтобы общественность получше узнала вас, -
сказал Роджерс.
     - А что от меня требуется?
     - Мы организуем национальную кампанию. Интервью  для  прессы,  радио,
телевидения.
     - Я ведь никогда... Ну, если это так важно, я попытаюсь.
     - Отлично. Вам надо обновить свой гардероб. Вы не  можете  появляться
два раза в одном и том же платье.
     - Стэн, но ведь это будет стоить огромных денег! К тому же у меня нет
времени ходить по магазинам. Я занята с раннего утра до  позднего  вечера.
Если...
     - Нет никаких проблем. Нам поможет Элен Моуди.
     - Кто?
     - Это одна из самых лучших вашингтонских покупательниц. Она сама всем
займется.


     Элен Моуди была привлекательной негритянкой, которая  раньше  успешно
работала  фотомоделью,  а  потом  стала  руководить  службой  персональных
покупок. В один из дней она зашла к Мэри и целый час обсуждала  с  ней  ее
новый гардероб.
     - Прекрасное платье  для  Джанкшн-Сити,  -  откровенно  сказала  она,
рассматривая Мэри. - Но нам надо покорить Вашингтон. Правильно?
     - У меня нет таких денег...
     - Я знаю, где можно купить подешевле,  -  улыбнулась  Элен  Моуди.  -
Итак, вам потребуется вечернее платье до  пола,  платье  для  коктейлей  и
вечерних приемов, платье для чаепития и дневных  приемов,  деловой  костюм
для улицы или работы, черное платье и соответствующий  головной  убор  для
участия в траурных мероприятиях или похоронах.


     На покупки ушло три дня. Когда все было готово, Элен Моуди оценивающе
посмотрела на Мэри Эшли.
     - Вы привлекательная женщина, но можно сделать вас еще лучше. Я хочу,
чтобы вы сходили  к  Сюзанне  в  салон  красоты  "Рэйнбоу"  и  к  Билли  в
парикмахерскую "Саншайн".
     Через несколько дней Мэри встретилась со Стэнтоном Роджерсом на одном
из официальных обедов. Он посмотрел на Мэри и улыбнулся.
     - Вы потрясающе выглядите.


     Газетное выступление началось. Оно было спланировано Яном  Виллерсом,
начальником отдела по  связям  с  прессой  государственного  департамента.
Сорокалетний  Виллерс  в  молодости  сам  был  неутомимым  журналистом  и,
казалось, знал всех в мире средств массовой информации.
     Мэри сидела перед  камерами  таких  телепередач,  как  "Доброе  утро,
Америка", "Встреча с прессой", "Огневой рубеж". Интервью с ней появились в
"Нью-Йорк таймс", "Вашингтон пост" и десятках других влиятельных газет.  У
нее также  взяли  интервью  репортеры  из  "Таймс",  "Шпигеля".  "Ожжи"  и
"Монда". Журналы "Тайм" и "Пипл" посвятили ей и ее  детям  целые  разделы.
Фотографии Мэри мелькали повсюду, и что бы ни случилось в мире,  ее  сразу
же просили прокомментировать это  событие.  Мэри  Эшли  и  ее  дети  стали
знаменитостями.
     - Мам, - сказа Тим, - просто жутко становится, когда видишь  во  всех
журналах наши фотографии.
     - Именно жутко, - согласилась Мэри.
     Она чувствовала себя  неловко  в  лучах  славы.  Так  она  и  сказала
Стэнтону Роджерсу.
     Бен Кон и Акико лежали в постели. Акико была привлекательной японкой,
на десять лет моложе репортера. Они  познакомились  несколько  лет  назад,
когда он писал статью о манекенщицах, и с тех пор не расставались.
     Кон был погружен в свои мысли.
     - Что-нибудь случилось, милый? - нежно спросила Акико. -  Может,  мне
еще поласкать тебя?
     Его мысли витали где-то далеко.
     - Нет, у меня и так уже стоит.
     - Что-то незаметно, - дразнящим голосом сказала она.
     - У меня стоит на один материал для газеты. В этом городе  происходит
что-то странное.
     - Что же в этом необычного?
     - Я и сам не знаю, вот в чем дело.
     - Ты мне расскажешь?
     - Мэри Эшли. За последние  две  недели  ее  фотография  появилась  на
обложках шести журналов, а ведь она еще не заняла свой пост. Акико, кто-то
усиленно делает из нее суперзвезду. Но почему?
     - Не забывай, что у меня восточный склад ума. Наверно, ты просто  все
усложняешь.
     Бен Кон зажег сигарету и глубоко затянулся. - Может, ты  и  права,  -
пробурчал он.
     Она провела рукой по его телу и принялась поглаживать его.
     - Может, ты отложишь сигарету и лучше зажжешь меня?..


     - Завтра состоится прием в честь вице-президента Брэдфорда, -  сказал
Стэнтон Роджерс. - Я достал тебе приглашение. В пятницу, в  "Пан  Америкен
Юнион".
     "Пан Америкен Юнион" располагался в величественном здании с  огромным
садом. Его часто использовали для различных дипломатических приемов.  Обед
в честь вице-президента был  выдающимся  событием,  хрусталь  и  старинное
серебро украшали столы. Тихо играл  небольшой  оркестр.  Все  приглашенные
относились к столичной элите. Кроме  вице-президента  и  его  жены,  здесь
находились сенаторы, послы и всевозможные знаменитости.
     Мэри была поражена окружавшей ее роскошью.
     "Надо все запомнить, чтобы потом рассказать Тиму и Бет",  -  подумала
она.
     Гостей  пригласили  к  столу.  Мэри  сидела  в  окружении  сенаторов,
высокопоставленных  чиновников  госдепартамента  и  дипломатов.  Обед  был
изысканным, а люди обаятельными.
     В одиннадцать часов Мэри сказала сенатору, сидящему справа от нее:
     - Я и не заметила, что уже так поздно. Я обещала детям, что  не  буду
задерживаться.
     Она встала и кивнула гостям.
     - Было очень приятно с вами познакомиться. До свидания.
     В зале воцарилась тишина. Все приглашенные смотрели, как Мэри идет  к
выходу.
     - О, Господи! -  прошептал  Стэнтон  Роджерс.  -  Ее  ведь  никто  не
предупредил.


     На следующее утро Стэнтон Роджерс встретился с Мэри за завтраком.
     - Мэри, - сказал он. - В  этом  городе  существуют  строгие  правила.
Многие из них ужасно глупые, но их следует соблюдать.
     - Я что-нибудь не так сделала?
     - Вы нарушили правило номер один, - вздохнул он. - Никто -  абсолютно
никто - не может покинуть прием раньше почетного гостя.  А  им  вчера  был
вице-президент Соединенных Штатов.
     - О Господи!
     - Сегодня все телефоны звонили не переставая.
     - Простите меня, Стэн. Я ведь этого не знала. К тому же  я  пообещала
детям...
     - В Вашингтоне не существует детей, здесь есть только  избиратели.  В
этом городе сосредоточена вся власть. Никогда не забывайте об этом.
     Появились проблемы с деньгами. Расходы  были  просто  невообразимыми.
Цены в Вашингтоне поражали Мэри. Она отдала  кое-какие  вещи  в  прачечную
отеля, а когда увидела счет, чуть не упала в обморок.
     - Пять долларов и пятьдесят центов за то, чтобы постирать  блузку?  И
два доллара, чтобы выстирать лифчик! "Нет уж,  теперь  я  займусь  стиркой
сама".
     Она намочила колготки в холодной воде и положила  их  в  морозильник.
Так они прослужат дольше. Она  стирала  вещи  детей  в  раковине.  Носовые
платки после стирки она сушила на зеркале, а  потом  тщательно  складывала
их, чтобы не гладить. Свои платья и брюки Тима она развешивала на плечиках
в ванной, затем включала на полную мощь горячую воду  и  закрывала  дверь.
Когда однажды Бет открыла утром дверь в  ванную,  оттуда  вырвались  клубы
пара.
     - Мама! Что ты делаешь?
     - Экономлю деньги, - гордо ответила Мэри. - Цены в  прачечной  просто
умопомрачительные.
     - А если  к  нам  зайдет  президент?  Как  это  будет  выглядеть?  Он
посмотрит на тебя как на деревенщину.
     - Президент к нам не зайдет. И пожалуйста, закрой дверь, не мешай мне
экономить деньги.
     Так уж и деревенщина! Если бы президент увидел, чем  она  занимается,
он бы гордился ею. Она бы показала ему счет из  прачечной,  и  он  увидел,
сколько она сэкономила благодаря  американской  практичности.  Он  был  бы
поражен.  "Если  у  членов  моего  правительства  было   бы   столько   же
воображения, как у вас, госпожа посол,  наша  экономика  находилась  бы  в
лучшем состоянии. Мы потеряли дух пионеров,  которые  сделали  эту  страну
великой. Люди утратили смекалку. Мы  больше  полагаемся  на  электрические
приборы, чем на самих себя.  Я  хочу  поставить  вас  в  пример  некоторым
вашингтонским чиновникам, которые полагают, что  наша  страна  сделана  из
денег. Это будет для  них  хорошим  уроком.  Кстати,  Мэри  Эшли,  у  меня
возникла замечательная мысль. Я назначу вас министром финансов".
     Пар проходил под дверью, Мэри открыла ее, и целое облако ворвалось  в
гостиную. Раздался звонок в дверь, и Бет крикнула:
     - Мама, к тебе пришел Джеймс Стикли.



                                    15

     - С каждым днем это становится все более странным, - сказал Бен  Кон.
Он сидел голый на кровати рядом с Акико. Они смотрели передачу "Встреча  с
прессой" с участием Мэри Эшли.
     - Я полагаю, - говорила новый посол в Румынии, - что с присоединением
Гонконга и Макао Китай станет более гуманным коммунистическим обществом.
     - Откуда, черт возьми, она может знать о  Китае?  -  пробормотал  Бен
Кон. Он повернулся к Акико. - Перед тобой домохозяйка из Канзаса,  которая
ни с того ни с сего стала международным экспертом.
     - Она довольно умная, - заметила Акико.
     - Умная - это одно. Но каждый раз, когда она дает интервью, репортеры
как с цепи срываются. Как она пробилась во "Встречу  с  прессой"?  Я  тебе
скажу. Кто-то решил, что Мэри Эшли должна  стать  знаменитостью.  Но  кто?
Почему? Даже про Чарлза Линдберга [знаменитый американский летчик,  первым
совершивший перелет через Атлантический океан] столько не говорили.
     - Кто такой Чарлз Линдберг?
     Бен Кон вздохнул.
     - Вот она, проблема разных поколений. Никакого взаимопонимания.
     - Есть другие пути взаимопонимания, - мягко сказала Акико. Она  нежно
толкнула его на кровать и села на  него  верхом.  Ее  длинные  шелковистые
волосы щекотали его грудь. Когда его  возбуждение  достигло  предела,  она
погладила его член и сказала:
     - Привет, Артур.
     - Артур хочет войти в тебя.
     - Подожди. Я сейчас вернусь.
     Она встала и  направилась  на  кухню.  Бен  Кон  посмотрел  на  экран
телевизора и подумал: "Надо будет разобраться с этой леди. Что-то  тут  не
так, и я узнаю, что именно".
     - Акико, - закричал он. - Где ты там? Артура клонит ко сну.
     - Скажи ему, пусть подождет немного. Я уже иду.
     Через  несколько  минут  она  вернулась  в  комнату,  неся  блюдо   с
мороженым, взбитыми сливками и вишней.
     - Господи, зачем? Я не голоден. Я хочу тебя.
     - Лежи, не шевелись. - Она положила под него полотенце,  взяла  рукой
мороженое и принялась намазывать им вокруг члена.
     - Эй! Холодно! - завопил он.
     - Тихо! - Поверх мороженого  она  положила  взбитые  сливки,  а  член
украсила вишенкой.
     - Обожаю фруктовый салат, - прошептала она.
     Затем она принялась слизывать  все  языком.  Бена  захлестнула  волна
невероятных ощущений. И все они были приятными. Когда он уже больше не мог
терпеть, он перевернул Акико на спину и вошел в нее.
     С телевизионного экрана Мэри Эшли говорила:
     - Один  из  лучших  способов  предотвратить  войну  со  странами,  не
признающими американскую идеологию, это развитие торговли с ними...


     В тот же вечер Бен Кон позвонил Яну Виллерсу.
     - Привет, Ян.
     - Бенджи, приятель! Чем могу быть полезен?
     - Окажи мне одну услугу.
     - О чем разговор. Всегда пожалуйста.
     - Как я понимаю, ты занимаешься организацией интервью с  нашим  новым
послом в Румынии.
     - Да, - осторожно ответил Ян.
     - Кто за всем этим стоит? Мне хотелось бы знать.
     - Извини, Бен. Этим занимается госдепартамент. Я  всего  лишь  мелкая
сошка. Поинтересуйся у государственного секретаря.
     - Почему тебе просто не послать меня в задницу, Ян? Я думаю, что  сам
поеду и все разузнаю.
     - И куда же ты собираешься поехать?
     - В Джанкшн-Сити, Канзас.


     Бен Кон  провел  в  Джанкшн-Сити  всего  один  день.  Около  часа  он
беседовал с шерифом Манстером и одним из  его  заместителей,  а  затем  на
машине,  взятой  напрокат,  отправился  в  Форт-Райли,  где  беседовал   с
представителем ОУР. В тот же день он вылетел обратно.
     Как только его самолет поднялся в небо,  из  Форт-Райли  позвонили  в
Вашингтон.


     Мэри Эшли шла по коридору в кабинет к Джеймсу Стикли, когда  услышала
за спиной низкий мужской голос:
     - Вот это да!
     Мэри резко обернулась.  Высокий  незнакомец  стоял,  прислонившись  к
стене, с вызывающей улыбкой на губах. Он  был  небрит  и  одет  в  джинсы,
футболку и кроссовки. Его глаза смотрели  насмешливо.  Его  надменный  вид
вывел ее из себя.  Резко  повернувшись,  Мэри  рассерженно  пошла  дальше,
чувствуя на себе его взгляд.


     У Джеймса Стикли она пробыла больше часа. Когда Мэри вернулась в свой
кабинет, то обнаружила там незнакомца, который сидел в ее кресле,  положив
ноги на стол и просматривая ее бумаги. Она почувствовала, как краска гнева
залила ее лицо.
     - Какого черта вы тут делаете?
     Мужчина смерил ее долгим взглядом, затем лениво поднялся.
     - Я Майк Слейд. Зовите меня просто Майк.
     - Чем обязана вашему  присутствию,  мистер  Слейд?  -  ледяным  тоном
спросила она.
     - В общем-то ничему, - просто ответил он.  -  Мы  с  вами  соседи.  Я
работаю здесь в отделе. Дай, думаю, зайду поздороваюсь.
     - Вы уже поздоровались. К тому же, если вы действительно работаете  в
отделе, полагаю, у вас  должен  быть  свой  стол.  Поэтому  в  будущем  не
садитесь за мой стол и не ройтесь в моих бумагах.
     - Боже, ну и характер! А я слышал, что канзасцы, или как вы себя  там
называете, приветливые и дружелюбные люди.
     - Мистер Слейд, - процедила она. -  Я  даю  вам  две  секунды,  чтобы
убраться отсюда, или я позову охранника.
     - Я, наверно, что-то не расслышал, - пробормотал он.
     - И если вы здесь действительно работаете, то вам следует пойти домой
побриться и одеться поприличней.
     - У меня была жена, которая говорила то же самое, - вздохнул он. - Но
ее давно уже у меня нет.
     Лицо Мэри полыхало от ярости.
     - Вон!
     - Пока, крошка, - он помахал ей рукой. - Еще увидимся.
     "Нет", - подумала Мэри, - "ни за что".


     В то утро у нее были одни неприятности. Джеймс Стикли относился к ней
с нескрываемой враждебностью. К полудню Мэри чувствовала  себя  совершенно
разбитой. Она решила вместо обеда покататься  по  вашингтонским  улицам  и
немного разрядиться. Ее лимузин стоял напротив  Института  по  иностранным
делам.
     - Доброе утро, госпожа посол, -  сказал  шофер.  -  Куда  вы  желаете
поехать?
     - Куда угодно, Марвин. Давай просто покатаемся.
     - Да, мадам. - Машина плавно тронулась с места. -  Хотите  посмотреть
на "Посольский ряд"?
     - Да. - Она была готова ехать куда  угодно,  лишь  бы  избавиться  от
чувства досады.
     Шофер повернул налево и направился к Массачусетс-авеню.
     - Он начинается здесь, - сказал Марвин, когда они выехали на  широкий
проспект. Он двигался медленно, чтобы показать стоявшие здесь посольства.
     Мэри узнала японское посольство по флагу  с  восходящим  солнцем.  На
дверях индийского посольства красовался слон.
     Они проехали мимо мечети, во дворе которой, стоя на коленях, молились
люди. Миновали 23-ю улицу, на углу которой стояло здание из белого камня.
     - Это румынское посольство, - сказал Марвин. - А рядом...
     - Остановитесь, пожалуйста.
     Лимузин затормозил. Мэри посмотрела в окно на  табличку,  висевшую  у
дверей. На ней  было  написано:  "ПОСОЛЬСТВО  СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ  РЕСПУБЛИКИ
РУМЫНИИ".
     Повинуясь внезапному желанию, Мэри сказала:
     - Подождите меня здесь. Я хочу зайти в посольство.
     Сердце у нее учащенно  забилось.  Это  будет  ее  первый  контакт  со
страной, о которой она рассказывала студентам и которая на  несколько  лет
станет ее домом.
     Глубоко вздохнув, Мэри нажала на кнопку звонка. Тишина. Она  толкнула
дверь и та открылась. Мэри вошла. В вестибюле было темно и холодно.  Возле
стены стояла софа, два кресла и телевизор. Услышав шаги,  она  обернулась.
Высокий худой человек поспешно спускался по ступенькам.
     - Да? Да? Что случилось? Что случилось? - повторял он.
     Мэри расцвела.
     - Доброе утро. Я Мэри Эшли. Я новый посол в...
     Мужчина закрыл лицо руками.
     - О Господи! - Что-нибудь не так? - испугалась Мэри.
     - Но мы же совершенно не ждали вас, госпожа посол.
     - А, я знаю. Я просто проезжала мимо...
     - Посол Корбеску будет ужасно расстроен.
     - Расстроен? Почему? Я ведь просто заехала...
     - Конечно, конечно. Простите  меня.  Меня  зовут  Габриел  Стойка.  Я
заместитель посла. Позвольте, я включу свет и отопление. Видите ли, мы  не
ждали вас. Совсем не ждали.
     Видно было, что он в полной растерянности. Мэри хотела уйти, но  было
уже слишком поздно. Она смотрела, как  Габриел  Стойка  суетился,  зажигая
лампы, пока зал не бы полностью освещен.
     - Через несколько минут будет тепло, - извиняющимся тоном сказал  он.
- Мы стараемся экономить на электроэнергии. Вашингтон очень дорогой город.
     Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
     - Если бы я знала...
     - Нет-нет. Ничего страшного. Посол наверху. Я уведомлю  его  о  вашем
приходе.
     - Не стоит...
     Но Стойка уже помчался наверх.


     Через пять минут Стойка вернулся.
     - Пожалуйста, проходите. Посол рад вас видеть. Крайне рад.
     - Вы уверены, что?..
     - Он ждет вас.
     Стойка проводил ее наверх.  Они  вошли  в  конференц-зал,  где  стоял
длинный стол  с  двенадцатью  стульями.  Вдоль  стены  стояли  стеллажи  с
румынскими  сувенирами  и  поделками,  на  противоположной  стене   висела
рельефная карта  Румынии.  Над  камином  красовался  государственный  флаг
Румынии. Застегивая пиджак, к ней спешил  посол  Раду  Корбеску.  Это  был
высокий смуглый мужчина. Слуга зажигал повсюду свет.
     - Госпожа посол, - воскликнул Корбеску. -  Какая  неожиданная  честь!
Извините,  что  принимаем  вас  так  неофициально.   Ваш   государственный
департамент не уведомил о вашем визите.
     - Это моя вина, - сказала Мэри. - Я проезжала мимо и...
     - Я так рад встрече с вами! Так рад! Мы столько  раз  видели  вас  по
телевизору и столько читали в газетах. Нам так  хотелось  познакомиться  с
новым послом. Хотите чаю?
     - Ну, если это вас не затруднит...
     - Затруднит? Что вы! Извините, что мы не приготовили формальный  обед
для вас. Извините меня. Я так смущен.
     "Это я смущена", - думала Мэри. - "Зачем я сюда пришла?  Дура,  дура,
дура! Я даже своим детям не расскажу об этом. Я унесу этот секрет с  собой
в могилу".
     Когда подали чай, румынский посол так взволновался, что пролил его.
     - Какой я неловкий. Простите меня.
     Мэри хотелось, чтобы он перестал извиняться.
     Посол  стал  говорить  на  светские  темя,  но  это  только  ухудшило
обстановку. Было видно, что он ужасно смущен. При  первой  же  возможности
Мэри встала.
     - Большое