нные Штаты скажут  "нет".  Вы  оскорбите  их
отказом.
     Мэри вздохнула.
     - Поеду переодеваться.


     Прием в тот день проводился в  правительственном  дворце.  Он  был  в
честь прибывшего в Румынию высокопоставленного лица из ГДР.
     Как только Мэри вошла в зал, к ней тут же подошел президент  Ионеску.
Он поцеловал ей руку.
     - Я ждал, когда мы встретимся снова.
     - Спасибо, Ваше Превосходительство. Я тоже.
     У нее было такое чувство,  что  он  пьян.  Она  вспомнила,  что  было
записано в его досье: "Женат. Сын четырнадцати лет и три дочери.  Любитель
женщин. Много пьет. Тонкий наблюдатель. Умеет очаровывать, когда  ему  это
нужно. Щедр по отношению к друзьям. Беспощаден к врагам".
     "Этого человека следует опасаться", - подумала Мэри.
     Взяв Мэри за руку, Ионеску провел ее в угол комнаты.
     - Вот увидите, как вам понравятся румыны. - Он сжал  ей  руку.  -  Мы
очень страстные люди. - Он ждал от нее  ответа,  но,  не  услышав  ничего,
продолжил. -  Мы  потомки  древних  даков  и  их  завоевателей  -  римлян.
Столетиями об  нас  вытирала  ноги  вся  Европа.  Наши  границы  постоянно
менялись. Гунны, готы, авары,  славяне  и  монголы  использовали  нас  как
подстилку, но мы выжили. И знаете почему? - Он наклонился к  ней,  и  Мэри
почувствовала,  как  от  него  пахнет  спиртным.  -  У  нас  были  сильные
правители. Мой народ мне доверяет, и я управляю им.
     Мэри  вспомнила,  что  ей  рассказывали.  Ночные   аресты,   судебный
произвол, пытки, исчезновения людей.
     Пока Ионеску говорил, Мэри посмотрела через его плечо на  заполненный
гостями зал. Их  было  здесь  не  меньше  двухсот,  и  каждый  представлял
какое-то посольство. Скоро она познакомится со всеми.  Она  проштудировала
список, который дала ей Хэрриет Крюгер и увидела, что одной из  первых  ее
обязанностей была непременная встреча с главами каждого из семидесяти пяти
посольств. Кроме того, в  списке  указывались  многочисленные  коктейли  и
обеды шесть дней в неделю.
     "Когда же у меня останется время, чтобы выполнять обязанности посла?"
-  подумала  Мэри.  Но  вскоре  она  поняла,  что  это  и  есть  часть  ее
обязанностей. К Ионеску подошел мужчина и что-то прошептал  тому  на  ухо.
Выражение его лица сразу изменилось. Теперь это была  холодная  маска.  Он
что-то процедил сквозь зубы на румынском языке.  Человек  кивнул  и  ушел.
Диктатор повернулся к Мэри, снова расплываясь в улыбке.
     - Вынужден вас покинуть. Надеюсь, что скоро встретимся.
     Ионеску ушел.



                                    19

     Чтобы побыстрее разобраться с бумагами, Мэри сказала Флориану,  чтобы
он заехал за ней в половине седьмого утра.  По  дороге  в  посольство  она
просматривала отчеты и коммюнике из других посольств, которые привезли  ей
ночью в резиденцию.
     Проходя по коридору мимо кабинета Майка Слейда, Мэри  остановилась  в
удивлении. Он работал, сидя за письменным столом. Слейд был небрит.  Такое
впечатление, что он работал всю ночь.
     - Вы сегодня рано, - сказала Мэри.
     Он поднял глаза.
     - Доброе утро. Мне надо с вами поговорить.
     - Хорошо. - Она хотела войти.
     - Не здесь. У вас в кабинете.
     Когда они вошли в кабинет Мэри, Майк подошел к аппарату, стоявшему  в
углу комнаты.
     - Это машина для уничтожения бумаг, - проинформировал он.
     - Я знаю.
     - В самом деле? Вчера после вашего ухода на столе остались бумаги. Их
уже успели переснять и отправить фотографии в Москву.
     - Господи! Я, наверное, забыла. А что за бумаги?
     - Список косметики  и  других  женских  принадлежностей,  которые  вы
собирались заказать. Но это  неважно.  Уборщица  работает  на  секуритате.
Румыны рады любому клочку бумаги, который попадет им в руки, а они большие
мастера составлять все по кусочкам. Урок номер один: уходя, надо  запереть
все бумаги в сейф или уничтожить.
     - А урок номер два? - холодно спросила Мэри. Майк ухмыльнулся.
     - Посол начинает день с того, что пьет кофе со своим заместителем. Вы
какой предпочитаете?
     У нее не было ни малейшего желания пить кофе  с  этим  отвратительным
ублюдком.
     - Я? Черный.
     - Правильно. Здесь надо следить за  своей  фигурой.  Пища  тут  очень
жирная. - Он встал и направился к двери. - Я сам его варю. Вам понравится.
     Она села за стол. "Надо быть с ним поосторожнее", - решила Мэри. - "Я
постараюсь все равно избавиться от него".
     Он вернулся с двумя чашками ароматного кофе и поставил их на стол.
     - Как мне решить вопрос со школой для Тима и Бет? - спросила Мэри.
     - Я уже решил. Флориан будет забирать их по утрам и  привозить  домой
после занятий.
     - Я... Спасибо, - ошеломленно сказала она.
     - Когда у  вас  будет  возможность,  посмотрите  на  эту  школу.  Она
небольшая.  Там  всего  около  сотни  учеников.   В   каждом   классе   по
восемь-девять человек. Там учатся дети из Канады, Израиля, Нигерии,  одним
словом, отовсюду. Учителя прекрасные.
     - Отлично.
     Майк отпил кофе.
     - Как я понимаю, вчера вы имели беседу с нашим бесстрашным лидером?
     - С президентом Ионеску? Да. Он был такой галантный.
     -  Это  он  умеет.  Прекрасный  парень.  Пока   не   рассердится   на
кого-нибудь. Тогда бедняге отрывают голову.
     - Может, нам стоит пройти в "Аквариум"? - нервно спросила Мэри.
     - Нет необходимости. Сегодня утром ваш кабинет проверили, он  чистый.
А вот когда  здесь  побывает  прислуга,  берегитесь.  Кстати,  не  давайте
Ионеску очаровывать вас. Это хитрый сукин сын.  Народ  презирает  его,  но
сделать ничего не может. Секретная полиция контролирует все. Каждый третий
румын  работает  либо  на  полицию,  либо  на   госбезопасность.   Румынам
запрещается входить в контакт  с  иностранцами.  Если  иностранец  захочет
зайти в гости к румынской семье, государство должно дать свое согласие.
     Мэри почувствовала, как по телу пробежала дрожь.
     - Любого румына могут арестовать за  то,  что  он  подпишет  петицию,
выступит с критикой правительства и так далее.
     Мэри и раньше  читала  в  газетах  о  репрессиях  в  коммунистических
странах, но жить среди всего этого... У нее появилось чувство нереальности
происходящего.
     - Но у них же существуют суды.
     - Да, иногда они устраивают показательные процессы, куда  допускаются
западные корреспонденты. Но большинство тех, кто попадает в руки  полиции,
имеют обыкновение погибать в результате несчастного  случая.  У  них  есть
концентрационные лагеря, которые нам не показывают.  Они  находятся  возле
устья Дуная. Там, где он впадает  в  Черное  море.  Я  говорил  с  людьми,
которые побывали в них. Трудно передать словами, какие  там  бесчеловечные
условия.
     - Им даже некуда бежать, - сказала Мэри. - На востоке - Черное  море.
На юге - Болгария. Остальные границы проходят  с  Югославией,  Венгрией  и
Чехословакией. Со всех сторон "железный занавес".
     - Вы слышали о декрете о печатных машинках?
     - Нет.
     - Это последнее изобретение Ионеску. Он приказал зарегистрировать все
имеющиеся в стране печатные машинки и копировальные автоматы.  Как  только
их зарегистрировали, он издал указ об их конфискации. Теперь он  полностью
контролирует всю информацию. Еще кофе?
     - Нет, спасибо.
     - Ионеску держит народ за горло. Румыны  боятся  бастовать,  так  как
знают, что из-за этого расстреляют. Уровень жизни - один из самых низких в
Европе. В магазинах нет ничего. Если люди видят очередь,  они  становятся,
не спрашивая, что продают. Они купят что угодно, пока есть возможность.
     - Мне кажется, - медленно сказала  Мэри,  -  что  все  это  дает  нам
прекрасную возможность помочь им.
     Майк Слейд посмотрел на нее.
     - Конечно, - сухо сказал он. - Прекрасную возможность.


     Просматривая телеграммы, поступившие утром из Вашингтона, Мэри думала
о Майке Слейде. Странный человек. Наглый, вызывающий и в то же  время:  "Я
уже все решил. Флориан будет забирать их по утрам и привозить домой  после
занятий". И его действительно беспокоили проблемы румынского  народа.  "Он
гораздо сложнее, чем я о нем думала", - решила Мэри. - "Но все равно я  не
доверяю ему".


     По чистой случайности Мэри узнала, что сотрудники проводят  совещание
без нее. Она выехала из посольства на обед с румынским министром сельского
хозяйства. Но когда она приехала в министерство, ей сказали, что  министра
срочно вызвали к президенту.  Мэри  решила  вернуться  в  посольство.  Она
сказала секретарше:
     - Вызовите ко мне Лукаса Дженклоу, Дэвида Уоллоса и Эдди Мальца.
     Дороти Стоун нерешительно посмотрела на нее.
     - Они на совещании, госпожа посол, - тихо сказала она.
     - С кем на совещании?
     Дороти Стоун глубоко вздохнула.
     - С другими советниками.
     Мэри потребовалось время, чтобы переварить это.
     - Вы хотите сказать, что они проводят совещание без меня?
     - Да, госпожа посол.
     Это было возмутительно.
     - Я полагаю, это не в первый раз?
     - Нет, госпожа посол.
     - Что еще здесь происходит, о чем я не знаю?
     Дороти Стоун снова вздохнула.
     - Они посылают телеграммы без вашего ведома.
     "Забудь о  революции  в  Румынии",  -  подумала  Мэри.  -  "Революция
происходит в посольстве".
     - Дороти, сообщите всем начальникам отделов, что в три часа состоится
совещание в конференц-зале. Я хочу, чтобы там присутствовали все.
     - Хорошо, госпожа посол.


     Мэри  сидела  во  главе  стола,  глядя  на  собравшихся   сотрудников
посольства. Начальники отделов сидели за столом, а остальные устроились на
стульях вдоль стены.
     - Добрый день, - резко сказала Мэри.  -  Я  не  отниму  у  вас  много
времени. Я  ведь  знаю,  как  мы  все  заняты.  Мне  стало  известно,  что
начальники отделов проводят совещание в мое отсутствие. Отныне каждый, кто
примет участие в таком совещании, немедленно будет уволен. -  Краем  глаза
она заметила, как Дороти делала заметки в блокноте. - Я также знаю, что вы
отправляете   телеграммы   без    моей    санкции.    Согласно    правилам
государственного департамента  посол  имеет  право  нанимать  и  увольнять
сотрудников по своему усмотрению. -  Мэри  повернулась  к  Тэду  Томпсону,
советнику по сельскому хозяйству. - Вчера вы отправили несанкционированную
телеграмму в государственный департамент. Вам заказан  билет  на  самолет,
вылетающий в  Вашингтон  завтра  в  полдень.  Вы  больше  не  работаете  в
посольстве. - Она обвела взглядом присутствующих. - Если кто-нибудь еще  в
следующий раз отправит  телеграмму  без  моего  разрешения  или  откажется
оказать мне  необходимую  помощь,  тот  вылетит  в  Соединенные  Штаты  на
следующий день. У меня все, леди и джентльмены.
     Воцарилась мертвая тишина. Затем люди стали  по  одному  выходить  из
комнаты. На лице у Майка было написано удивление.
     Мэри и Дороти Стоун остались одни.
     - Что вы на это скажете? - спросила Мэри.
     - Четко  и  ясно,  -  засмеялась  Дороти.  -  Это  самое  короткое  и
плодотворное совещание, которое я только видела.
     - Прекрасно. Теперь пора навести порядок в отделе связи.
     Все сообщения, поступающие из посольств в странах  Восточной  Европы,
сначала шифруются. Все они печатаются на специальной машинке,  считываются
электронным сканером и шифруются в комнате  связи.  Шифр  меняется  каждый
день.  Существует  пять  степеней  секретности:  "секретно",   "совершенно
секретно", "конфиденциально", "для служебного пользования" и "несекретно".
Комната, в которой размещается самое современное электронное оборудование,
тщательно охраняется.
     Сэнди Пэланс, дежурный офицер, сидел в комнате  связи  за  решетчатым
окошком. Когда вошла Мэри, он встал.
     - Добрый день, госпожа посол. Чем могу вам помочь?
     - Это я _в_а_м_ хочу помочь.
     - Извините, не понял, - изумленно произнес Пэланс.
     - Вы отправляете  телеграммы  без  моей  подписи.  Значит,  это  были
неизвестные мне телеграммы.
     - Но ведь начальники отделов говорили... - стал оправдываться он.
     - Отныне, если кто-нибудь передаст вам телеграмму без  моей  подписи,
немедленно приносите ее мне. Вы меня поняли?
     "Да, с ней шутки плохи", - подумал Пэланс.
     - Да, госпожа посол, я все понял.
     - Прекрасно.
     Мэри повернулась и вышла из комнаты. Она  знала,  что  комната  связи
также используется ЦРУ для передачи сообщений по "черному каналу". Но  тут
она ничего не могла  сделать.  Ей  стало  интересно,  сколько  сотрудников
посольства были из ЦРУ и сказал ли ей Майк Слейд _в_с_ю_ правду  об  этом.
Она подозревала, что не всю.


     Вечером Мэри записала, что ей следует сделать на  следующий  день,  и
подчеркнула самое главное. Она положила бумаги на стол. Утром она пошла  в
ванную комнату принять душ. Одевшись, она взяла бумаги. Они лежали  совсем
не так, как она их оставляла.  "Будьте  уверены,  что  посольство  и  ваша
резиденция прослушиваются". Мэри стояла, размышляя.
     За завтраком, когда она  сидела  за  столом  с  детьми,  Мэри  громко
сказала:
     - Румыны такой замечательный народ. Но у меня такое впечатление,  что
в некоторых аспектах они отстают от Соединенных Штатов. Вы знаете, что  во
многих квартирах наших сотрудников нет отопления и не работают туалеты.  -
Тим и Бет с удивлением посмотрели на нее. - Я думаю, надо  научить  румын,
как чинить такие вещи.
     На следующее утро к ней подошел Джерри Дэвис.
     - Не знаю, как вам это удалось, но в наших квартирах  полно  рабочих,
устраняющих неполадки.
     Мэри усмехнулась.
     - Надо просто говорить с ними по-хорошему.


     На очередном совещании Майк Слейд сказал:
     - Вам надо засвидетельствовать свое почтение  всем  послам.  Так  что
лучше начать это прямо сегодня.
     Его тон показался ей оскорбительным. К тому же это совершенно его  не
касалось. За протокольные мероприятия отвечала Хэрриет Крюгер,  но  в  тот
день ее не было в посольстве.
     - Очень важно соблюдать правило первоочередности, - продолжал  Слейд.
- Самым главным является...
     - ...советское посольство. Я это знаю.
     - Я бы посоветовал...
     - Мистер Слейд, если мне понадобится ваш совет, я дам  вам  знать  об
этом.
     - Ладно, - вздохнул Слейд. - Как скажете, госпожа посол.


     После визита в советское посольство, Мэри  была  занята  делами.  Она
встречалась  с  одним  сенатором,  которого  интересовала   информация   о
диссидентах, беседовала с новым начальником отдела сельского хозяйства.
     Когда Мэри уже собиралась ехать домой, ей позвонила Дороти Стоун.
     - Срочный звонок из Вашингтона, госпожа посол. С вами будет  говорить
Джеймс Стикли.
     Мэри сняла трубку другого аппарата.
     - Добрый день, мистер Стикли.
     Стикли прямо кипел от негодования.
     - Может, вы мне объясните, чем вы там занимаетесь?
     - Я понятия не имею, что вы имеете в виду.
     - Что ж, _э_т_о _о_ч_е_в_и_д_н_о_. Государственный  секретарь  только
что  получил  формальный  протест  от  посла  Габона,  касающийся   вашего
отношения к нему.
     - Постойте! - сказала Мэри. - Тут какая-то  ошибка.  Я  _д_а_ж_е_  не
разговаривала с послом Габона.
     - Вот именно, - рявкнул  Стикли.  -  Но  вы  разговаривали  с  послом
Советского Союза.
     - Да, это так. Я совершила сегодня визит вежливости.
     - Вы что, не в курсе, что иностранные посольства  имеют  определенную
степень очередности, согласно дате, когда  они  вручили  свои  верительные
грамоты.
     - Да, но...
     - К вашему сведению, Габон стоит первым, а Эстония последней. А между
ними находятся больше семидесяти посольств других стран. Вопросы есть?
     - Нет, сэр. Извините, если я...
     - Надеюсь, такое больше не повторится.


     Когда Майк узнал об этом звонке, он зашел в кабинет Мэри.
     - Я пытался предупредить вас.
     - Мистер Слейд...
     - К таким вещам дипломаты относятся чрезвычайно серьезно.  Кстати,  в
1661  году  помощники  испанского  посла  в  Лондоне  напали   на   карету
французского посла, убили  кучера  и  закололи  лошадей,  чтобы  карета  с
испанским послом пришла  первой.  Я  бы  посоветовал  вам  направить  свои
извинения.
     Мэри поняла, что ей лучше проглотить обиду.


     Мэри волновали комментарии, которые она слышала о своей  популярности
в прессе. Даже в "Правде" появилась фотография Мэри с детьми.
     В полночь Мэри позвонила Стэнтону Роджерсу. Он  как  раз  должен  был
начать свой рабочий день. Он снял трубку.
     - Как поживает мой любимый посол?
     - Все отлично. А как у вас, Стэн?
     - Если не считать, что я работаю по сорок восемь часов  в  сутки,  то
жаловаться не на что. Но  мне  это  нравится.  А  как  у  вас  дела?  Есть
проблемы?
     - Не совсем проблемы. Просто мне стало интересно узнать кое о чем.  -
Она не знала как точнее построить фразу, чтобы он правильно ее понял. -  Я
полагаю, вы видели мою фотографию в "Правде"?
     - Это просто замечательно! - воскликнул Стэнтон Роджерс. - Наконец-то
русские вас заметили.
     - Стэн, разве все послы пользуются такой популярностью, как я?
     - Честно говоря, нет. Но  босс  решил  продвигать  вас  вперед  всеми
силами. Вы наша витрина. Президент Эллисон действительно хочет,  чтобы  вы
показали  им,  какие  на  самом  деле  американцы.  Мы  будем   и   дальше
рекламировать вас. Мы хотим, чтобы весь  мир  хорошенько  рассмотрел  вас.
Через вас они формируют свое мнение о Соединенных Штатах.
     - Я... я так польщена.
     - Продолжайте работать в том же духе.
     Они поговорили еще пару минут и попрощались.
     "Значит, за всей этой кампанией в  прессе  стоит  сам  президент",  -
подумала Мэри. - "Неудивительно тогда, что появляется столько  статей  про
меня и детей".


     Тюрьма "Иван Стелиан" выглядела  внутри  еще  более  устрошающе,  чем
снаружи. Стены узких коридоров были  выкрашены  в  серый  цвет.  На  обоих
этажах камеры были полностью забиты заключенными.  Вооруженные  автоматами
охранники следили за порядком.  От  тяжелого  запаха  у  Мэри  закружилась
голова.
     Охранник провел Мэри в маленькую комнату для свиданий.
     - Она здесь. У нее есть десять минут.
     - Спасибо. - Мэри вошла в комнату, и дверь за ней закрылась.
     Ханна Мэрфи сидела  за  маленьким  обшарпанным  столом.  Она  была  в
тюремной одежде, руки скованы  наручниками.  Эдди  Мальц  сказал,  что  ей
девятнадцать лет. Она выглядела лет на десять старше. Бледное лицо, впалые
щеки, красные от слез глаза. Волосы были нерасчесаны.
     - Здравствуй, - сказала Мэри, - я американский посол.
     Ханна Мэрфи посмотрела на нее и зарыдала.
     Мэри обняла девушку.
     - Не плачь. Все будет хорошо.
     - Н-не будет, - простонала девушка. - Меня будут судить на  следующей
неделе. Я умру здесь! Я не выдержу пять лет в этой тюрьме.
     - Не плачь. Лучше расскажи, как все это произошло.
     Глубоко вздохнув, Ханна Мэрфи принялась рассказывать.
     Я познакомилась с одним мужчиной - с румыном. Мне  было  одиноко.  Он
был так ласков со мной, и мы... мы занимались с ним любовью.  Мне  подруга
дала две сигареты с марихуаной. Я выкурила одну вместе  с  ним.  Мы  снова
занимались любовью, а потом я заснула. А когда проснулась,  его  рядом  не
было, а в комнате было полно полиции. Я была голая. Они  смотрели,  как  я
одеваюсь, а потом привезли меня сюда. - Она беспомощно покачала головой. -
Мне сказали, что меня посадят на пять лет.
     - Не посадят, если я помогу тебе.
     Мэри вспомнила, что сказал ей Лукас  Дженклоу,  когда  она  собралась
ехать в тюрьму.  "Вы  ничем  не  сможете  помочь  ей,  госпожа  посол.  Мы
исчерпали  все  средства.  Пять  лет  для  иностранца  -  это  стандартный
приговор. Если  бы  она  была  румынкой,  то  ей  грозило  бы  пожизненное
заключение".
     Мэри посмотрела на Ханну Мэрфи и сказала:
     - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
     Мэри ознакомилась