рограмме, по крайней мере в ограниченных пределах, несмотря на его тайную
ненависть к "Халибат" и ее прежнему командиру. Бредли нужно было получить
разрешение от Риковера на внесение значительных изменений в конструкцию
лодки. Он хотел избежать повторения инцидента, в котором чуть не погибли
водолазы "Халибат". Для этого на лодке должны иметься приспособления на
днище в виде выносных лыж, с тем чтобы ей не приходилось удерживаться над
кабелем на якорных канатах. "Халибат" тогда будет способна приземляться на
дно моря, когда пойдет в Охотское море в 1974 и 1975 годах.

Детали технического устройства подлодки "Халибат" не интересовали верха
разведывательного сообщества, а вот записи перехвата представляли для них
большой интерес. ВМС взяли руководство операцией в свои руки, поскольку ни
один агент, ни одна стандартная шпионская подлодка не могли собрать столь
ценную информацию, какую привозила "Халибат".

Агентство национальной безопасности присвоило всем предстоящим операциям
кодовое наименование "Вьющиеся колокольчики". Бредли будет планировать еще
несколько таких операций, и другие подлодки будут переоборудованы по образу
и подобию "Халибат" для походов в Охотское море.

Но Бредли не суждено будет знать из первых рук, какие плоды приносили его
усилия. Агентство национальной безопасности станет предоставлять ВМС
детальные обзоры полученной информации, но не даст прослушать ни одной
минуты записи этой информации на пленке. Агентство решило, что Бредли,
который открыл этот кабель в своем воображении, предвидел знаки,
указывающие на него, с большими усилиями добыл фонды и разрешение на
проведение первых операций, не заслужил хотя бы маленькой привилегии
послушать пленку, чтобы получить удовольствие от результатов своих усилий.
Посчитали, что ему нет необходимости слушать и нет необходимости знать.

Глава 9. ПЕСОЧНЫЙ ЗАМОК СТОИМОСТЬЮ 500 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ

22 октября 1973 года журналист Сеймур Херш делал наброски в свой
репортерский блокнот - частично полными фразами, частично условными знаками
- обо всем, что услышал, обедая в загородном ресторане с человеком, имя
которого, в силу журналистской этики и по договоренности, он никогда не
раскроет.

В тот момент многие полагали, что 36-летний лауреат премии Пулитцера
всецело увлечен уотергейтским скандалом. Ведь Сеймур Хейш был основным
журналистом газеты "Нью-Йорк таймс", ведущим расследование этого скандала.
В своем расследовании он несколько отставал разве что от корреспондентов
"Вашингтон пост" Вудворда и Бернстайна.

Однако не поиски уотергейтских сенсационных новостей привели Херша на этот
обед с человеком, не принадлежащим к группе людей, которых вскоре окрестят,
как "вся президентская рать". Этот человек вращался в другой среде,
известной как ЦРУ. Он лишь недавно ушел с высокого поста в системе
национальной безопасности.

Херш тайно встречался с этим человеком, потому что хотел узнать подробности
одной истории, которая его интересовала не в меньшей степени, чем
уотергейтский скандал, приведший к падению президента Никсона. В течение
ряда лет Херш получал конфиденциальные сведения о растратах огромных
средств и об излишне опасных операциях, проводимых американской разведкой,
включая самые секретные шпионские операции подводных лодок. Теперь он
собирался пролить свет на этот мрачный мир, которому всегда позволяли
функционировать под прикрытием своеобразного политического иммунитета в
виде различных грифов секретности, выраженных пометками "Сов. секретно" или
"Чрезвычайно секретно".

Для журналистов и законодателей эти слова всегда звучали как сигнал -
отвяжитесь и перестаньте задавать вопросы. Но в те дни уотергейтский
скандал придал смелости прессе, а конгресс США поддержал ее, призывая быть
более критичной. Херш встал во главе движения за то, чтобы сделать
разведывательное сообщество подотчетным обществу, чтобы доверенные его
представители хотя бы в общих чертах информировались о том, что же делается
в стране под завесой секретности.

Большая часть того, что он слышал, касалась излишних расходов на шпионские
спутники и огромного риска программ подводного шпионажа. Он также узнал о
разведывательной подлодке, которая дерзко проникала в советские воды. А
недавно Херш начал собирать разрозненные слухи об операции ЦРУ с целью
украсть нечто, потерянное или сброшенное Советским Союзом на дно океана.
Три раза ему говорили, что ЦРУ строит огромное судно, которое может достичь
океанского дна, несмотря на многокилометровые глубины, бурные подводные
течения, огромное давление воды и кромешную темноту. Ему было известно
только кодовое наименование: "Проект Дженнифер".

Упоминания об этом проекте были интригующие, но косвенные. Ни один из
источников не мог или не хотел рассказать Хершу, что же конкретно задумало
ЦРУ. Один из правительственных чиновников как-то намекнул, что агентство
ищет обломки упавших в Тихий океан баллистических ракет, запускавшихся с
испытательного центра в центральной части Советского Союза. Но Херш не
поверил этой информации. Он опасался, что этот чиновник высказывает либо
свою догадку, либо преднамеренную дезинформацию.

...Теперь он встречался с человеком, которому доверял всецело.

В ходе беседы за столом Херш назвал своему собеседнику всего два слова:
"Проект Дженнифер", истинного значения которых он не знал. И с невозмутимым
видом стал ожидать реакции своего собеседника. Тот был спокоен. И произнес
только одно слово: "Записывайте".

"Русская подлодка утонула в Атлантическом океане, - записывал Херш. -
"Проект Дженнифер" предназначен для ее поисков. Мы знаем, где она
находится". Затем последовали слова, которые, возможно, открывали причину,
почему источник все это рассказывает Хершу. "Разве вы не считаете, что
русские знают, почему траулер с необыкновенным оборудованием находится в
середине океана?"

Записывая все это, Херш знал, что он ухватил саму суть того, что могло бы
быть одним из самых странных мероприятий "холодной войны", операции, о
которой знают лишь несколько десятков человек в правительстве. Источник не
сказал, как ЦРУ нашло эту советскую подлодку, а Херш только спустя много
времени понял, что его собеседник намеренно "поместил" подлодку не в тот
океан. Но он иносказательно указал на сомнительные действия разведки США.
Шпионское агентство пытается претворить в жизнь, похоже, несбыточную мечту.
Оно рискует при этом вызвать недобрые чувства к Америке в Советском Союзе,
и именно в тот момент, когда политика разрядки начала смягчать
напряженность "холодной войны". Ведь именно в этот момент США и Советский
Союз выступили с совместным призывом о прекращении огня на Ближнем Востоке.

Херш обратился и к другим источникам. Но его усилия оказались напрасными.
Затем, в январе 1974 года, спустя четыре месяца после тайного обеда,
кое-что прояснилось. На одном из обедов в Вашингтоне, на которых журналисты
общаются с правительственными чиновниками, Херш разговорился с одним только
что уволившимся в отставку сотрудником ЦРУ. В ходе беседы Херш, как бы
между прочим, поинтересовался у отставного офицера, кому пришла в голову
мысль о подъеме затонувшей советской подлодки, при этом он произнес слово
"Дженнифер". Бывший сотрудник ЦРУ внешне никак не отреагировал на этот
вопрос, умело переведя разговор на другую тему. Но, похоже, вопрос Херша
крепко засел в голове этого отставного сотрудника ЦРУ, поскольку сразу же
после обеда он позвонил директору ЦРУ Колби, который занял этот пост всего
четыре месяца назад.

Новость о том, что Херш прослышал что-то о проекте "Дженнифер", произвела в
ЦРУ эффект разорвавшейся бомбы. Колби знал, что Херш удостоился премии
Пулитцера за предание гласности сведений о кровавом побоище над мирными
жителями, устроенном американскими солдатами в деревне Ми Лай. Поэтому
директор ЦРУ считал его "хорошей ищейкой". Колби понимал и другое: за 6 лет
планирования и подготовки секретной операции все тайное так или иначе может
стать явным.

Вопреки тому, что говорил Хершу его источник, огромный корабль еще не
вступил в строй, но строительство его было завершено, и он получил имя
"Гломар Эксплорер". Корабль получился длиною в три футбольных поля, его
палубы были загромождены управляемым с помощью компьютеров оборудованием,
способным по команде опустить тросы на глубину более 5000 метров и вытащить
со дна советскую подлодку. Оставалось провести лишь несколько последних
испытаний до принятия его в проект "Дженнифер". Еще 5 месяцев, и ЦРУ
наконец предпримет попытку поднять советскую затонувшую лодку.

Эта идея не встретила одобрения со стороны капитана первого ранга Джеймса
Бредли, который уйдет в отставку через месяц, и Джона Крейвена, который уже
находился в отставке. Бредли и Крейвен по-прежнему считали, что советская
подлодка постройки 1950-х годов уже не представляла большой ценности для
разведки и определенно не стоила тех затрат и сомнительных шансов на
успешное ее вызволение со дна океана. Вместо этого они предлагали более
простой и менее опасный план изъятия из затонувшей лодки наиболее ценных
материалов: создать автоматический (без экипажа) подводный аппарат, пробить
отверстия в корпусе этой субмарины и вытащить из нее боеголовки ракет,
аппаратуру связи, шифровальные машины, то есть то, что может представить
реальную ценность.

Мудрость их предупреждения об опасности и нецелесообразности дорогостоящего
проекта казалась еще яснее теперь, когда Советский Союз отказался от
использования подлодок типа "Гольф", завершая строительство тридцати
подлодок типа "Янки", и был готов принять на вооружение более мощные
ракетные подлодки типа "Дельта". Первые лодки типа "Дельта" уже проходили
ходовые испытания и планировались к патрулированию в 1974 году, причем
намечалось построить еще два-три десятка этих лодок. Подлодки типа "Дельта"
были вооружены ракетами с дальностью стрельбы более 1300 морских миль, то
есть в 6 раз дальше, чем устаревшие ракеты на утонувшей лодке.

Подводные силы США начали осваивать слежку за советскими подлодками в море.
Две или три подлодки типа "Янки" теперь всегда в Атлантике, а системы
подводных гидрофонов уже откалиброваны достаточно, чтобы засекать их, когда
они поочередно, сменяя друг друга, проходят в свои зоны патрулирования,
которые американские ВМС называли "ящики "Янки"", на юго-востоке от
Бермудских островов и на запад от Азорских. Проходила установка
дополнительной сети подводных гидрофонов, а боевые корабли ВМС США уже
имели на вооружении буксируемые гидролокаторы для работы в тех районах, где
нет подводных гидрофонов. Военно-морская разведка США также создала
оперативные разведывательные центры на восточном и западном побережье США,
в Европе и Японии, которые собирали все получаемые данные о советских
подлодках и ежедневно рассылали соответствующую информацию. Во время
арабо-израильской войны США удавалось вести тщательный учет всех 26
советских ракетных и многоцелевых подлодок в Средиземном море, причем одна
многоцелевая подлодка США передавала ответственность другой лодке, и так
они вели постоянную слежку за индивидуальными советскими подлодками из этой
армады. Нужно ли в этих новых условиях гоняться за старыми призраками?

Но план ЦРУ - поднять всю советскую подлодку целиком, все еще нравился
Никсону и Киссинджеру, который теперь стал государственным секретарем. В
свой план ЦРУ посвятили также нескольких лидеров конгресса США.

Удивительно, как удавалось многие годы сохранять в секрете строительство
такого огромного корабля как "Гломар Эксплорер". Теперь же он был
замаскирован идеальной, по мнению ЦРУ, легендой о том, что самый известный
в стране богатый сумасброд Ховард Хьюз строит "Гломар Эксплорер" с целью
монополизировать рынок марганцевой руды за счет добычи крупных окатышей
этого минерала, разбросанных на дне океана. Никто не удивлялся тому, что
Хьюз так крупно рискует с целью контролировать новый рынок. Ненасытность
Хьюза была широко известна, а секретность являлась отличительной чертой в
его империи самолетостроения, нефтеразведки и гостиничного бизнеса.

Но Херш никогда не слышал об этой легенде прикрытия и проигнорировал ее в
одном очень важном интервью. Директор ЦРУ Колби, известный своим
хладнокровием, занервничал. Он испугался, что рассказ о проекте,
напечатанный в газете, может погубить всю операцию еще до того, как "Гломар
Эксплорер" выйдет в море.

Конечно, адвокаты ЦРУ подготовили юридические обоснования, объясняющие,
почему США имеют право на то, чтобы поднять советскую собственность со дна
океана. Но эти словесные потуги могли оказать какое-то влияние лишь на
общественность внутри США. Колби-то знал, что, с объяснениями или без оных,
международное право ясно гласит, что утонувшие боевые корабли всегда
принадлежат стране, под чьим флагом они плавали. Юридически Колби не мог
заставить Херша молчать. Но мог попытаться уговорить его. Именно это он и
собирался сделать, когда посетил Херша в его вашингтонском бюро "Нью-Йорк
таймс".

И вот Колби пришел к Хершу, надеясь заключить сделку. Он согласился с
журналистом, что единственный способ сохранить поддержку усилий разведки со
стороны общества - это "вывести разведку из тени". Со своей стороны Херш
подумал, что Колби, в сущности, честный малый. Наверное, не слишком-то
приятно директору ЦРУ иметь дело с болтливыми ветеранами своего агентства.

Итак, два человека сидели и беседовали. Директор ЦРУ хотел, чтобы Херш
придержал свою историю, перестал вести расследование и даже упоминать о
проекте "Дженнифер". Херш слушал Колби и в душе соглашался с ним, что,
пожалуй, еще не готов к публикации в прессе. Он перевел разговор на
уотергейтское дело, заявив, что оно не даст ему возможности заниматься
проектом "Дженнифер", по крайней мере, еще несколько месяцев. Заодно Херш
поинтересовался причастностью ЦРУ к уотергейтскому скандалу. Колби с
радостью ответил на вопросы Херша и покинул бюро "Нью-Йорк таймс",
убежденный, что получил по крайней мере два или три месяца спокойствия.
Действительно, Херш был еще полностью поглощен президентским скандалом,
когда через пять месяцев "Гломар Эксплорер" покинул порт. Херш все еще
писал об "уотергейте", когда в июле 1974 года "Гломар" уже находился над
местом гибели советской подлодки в Тихом океане, на расстоянии 1700 миль к
северо-западу от Гавайских островов.

Колби казалось, что его секрет сохраняется. В течение нескольких
последующих недель ему докладывали, что из советских кораблей поблизости от
"Гломар" проходили лишь торговые суда. Тем не менее в разведке опасались,
что в Советском Союзе догадываются, что происходит. Большинство экипажа
"Гломара" составляли рабочие-нефтяники, завербованные с американских
нефтепромыслов только потому, что умели обращаться с массивными кранами и
другим громоздким оборудованием корабля. Ни один из них не желал стычки с
советскими моряками. Они хотели лишь одного: выполнить свою работу и уехать
домой.

Новые фотоснимки, сделанные камерой, спущенной с борта "Гломар", показали,
что подлодка типа "Гольф" находится в таком же состоянии, в каком ее
обнаружила "Халибат" шесть лет тому назад. Она лежала с креном на правый
борт. Фотоснимки, сделанные через открытые или отсутствующие крышки люков,
четко показывали, что на лодке все еще оставалась одна ракета с ядерным
зарядом. Две другие были повреждены, когда лодка тонула.

За исключением трехметровой дыры позади ходовой рубки, появившейся,
по-видимому, в результате взрыва, который привел к гибели лодки, остальной
корпус выглядел целым. Но оставалась большая вероятность того, что корпус
может быть недостаточно прочным. По расчетам ВМС США, советская подлодка
врезалась в океанское дно на большой скорости. Сильный удар мог привести к
повреждениям под внешней стальной обшивкой. Это был один из основных
доводов Бредли и Крейвена в пользу того, что вряд ли есть смысл поднимать
лодку целиком.

Но как достичь корпуса лодки? Это было, по мнению одного из членов экипажа
"Гломар", все равно что пытаться поднять огромную стальную трубу с грунта
тросом, спущенным с крыши 110-этажного небоскреба в кромешной темноте при
сильных порывах ветра.

Компьютеры в рубке управления "Гломар" начали выдавать информацию по мере
того, как огромная клешня со стальными захватами, напоминающими щупальцы
осьминога, медленно опускалась в глубину. Потребовалось несколько дней,
чтобы опустить клешню в район ходовой рубки затонувшей лодки. Наконец пятью
захватами удалось подсоединить корпус лодки.

Начался подъем со скоростью около 2 метров в минуту.

Через 9 часов советская лодка была поднята на 1000 метров от дна, затем ее
подняли еще на 1500 метров. До поверхности оставалось около 2 миль. Через
минуту лодка должна была подняться еще на 2 метра. Вместо этого пришло
удручающее осознание того, что лодка уже никогда не поднимется.

Три захвата, державшие лодку, с треском лопнули и отвалились. Теперь
оставались только два захвата, державшие ее носовую часть. Остальная часть
лодки некоторое время болталась, а затем стальной корпус стал разваливаться
и пошел на глубину, унося с собой на дно океана и ракету с ядерной
боеголовкой, и шифры, и шифровальные машины, и специальные
радиопередатчики, то есть почти все, что ЦРУ намеревалось получить.

На обратном пути домой на "Гломар" царило уныние. Ведь они везли домой лишь
десятую часть советской подлодки.

"Гломар" был еще в море, когда пришло сообщение, что Никсон с позором
покинул Белый дом.

Политический шторм, который так захватил Херша, с уходом Никсона со своего
поста прекратился. К тому же Херш ничего не слышал ни о попытке "Гломар",
ни о его неудаче. Херша даже не насторожило то, что подводные специалисты
ЦРУ начали составлять планы проведения второй попытки достать затонувшую
советскую лодку. Но с уходом Никсона Херш снова занялся проблемами
разведки. В декабре на первой странице "Нью-Йорк таймс" он опубликовал
большую статью, обвиняющую ЦРУ в том, что оно проводило массовую незаконную
разведывательную операцию внутри страны, собирая досье более чем на 10
тысяч американских граждан. ЦРУ проводило слежку за противниками войны во
Вьетнаме и внедряло агентов в антивоенные организации.

Колби и Херш еще были в размолвке из-за последствий статьи о слежке за
гражданами внутри страны, как на поверхность всплыла история проекта
"Дженнифер". 7 февраля 1975 года утренний выпуск газеты "Лос-Анджелес
таймс" вышел с кричащим заголовком через всю первую страницу: "Сообщают о
сделке ЦРУ с Хьюзом по поводу утонувшей русской подлодки".

Херш задержал публикацию своей статьи на эту тему почти на целый год. И вот
"Лос-Анджелес таймс" его опередила. Но в статье была ошибка, в ней
указывалось, что лодка затонула в Атлантическом океане, а не в Тихом,
приводились лишь мелкие подробности операции. Как бы то ни было, теперь
Херш не видел оснований воздерживаться от опубликования имевшегося у него
куда более обстоятельного материала. Колби же был решительно настроен не
допустить этого. Дело в том, что после провала первой попытки эксперты ЦРУ
убедили Колби, что "Гломар" может поднять и оставшуюся часть подлодки.
Корабль уже переоборудовали, и вторая попытка была намечена на лето 1975
года.

Колби полагал, что если шум, поднятый "Лос-Анджелес таймс", быстро утихнет,
то в Советском Союзе и не заметят этой публикации. Но если она привлечет
внимание или Херш выступит с более подробными данными, да еще укажет
фактическое место нахождения утонувшей советской лодки, то ему, Колби,
придется остановить операцию и его агентство потерпит очередное фиаско.

ЦРУ немедленно послало двух агентов к редактору газеты "Лос-Анджелес
таймс". Они заявили редактору, что операция "Дженнифер" еще не завершена и
публикация в газете помешает ЦРУ извлечь из нее очевидные выгоды для США.
Агенты не сказали, что первая попытка уже провалилась. Но редактор и не
задавал много вопросов. Он согласился спрятать эту заметку на 18-й странице
в следующем, дневном