хотя и  захваченный врасплох этим  неожиданным движением,
тем не менее успел еще вовремя продвинуться вперед к Малоярославцу, где оба
авангарда   и  столкнулись   24  октября.  Евгений   Богарне,  составлявший
французский  авангард, едва  успел переправиться  через реку Лужу,  как его
атаковал  Дохтуров. Под  Малоярославцем  произошел горячий  бой; обе  армии
постепенно   сосредоточились,  но   не  могли  развернуться   полностью  за
недостатком места. Евгений удержал свои позиции, но дальше продвинуться ему
не удалось.

Это  чрезвычайно  кровопролитное  сражение  показало Наполеону,  что  путем
маневрирования ему не удастся принудить Кутузова к отходу и что если он все
же  решит  отбросить  его  силой, то  это  будет  связано со  значительными
потерями. Хотя 25-го он  и собрал всю свою армию под Малоярославцем, но все
же не отважился возобновить атаку и начал отступать по той самой дороге, по
которой и  пришел, а именно на  Боровск, с тем, чтобы  оттуда через Верею и
Можайск  снова  выйти  на  большую  Московскую  дорогу.  Кутузов  также  не
стремился к генеральному сражению; 25-го он оставался на занятой им позиции
на расстоянии  получаса от  Малоярославца и в  ночь с 25-го  на 26-е сделал
переход назад по Калужской дороге до Гончарова.

Первый день отступления или, вернее, пауза 25 октября, ознаменовался смелым
налетом, который Платов произвел рано утром на центр французской армии близ
Городни; ему  досталось 11 орудий, и  сам Наполеон едва не  попал в плен. В
тот же  день другие казачьи отряды  появились под Боровском. Таким образом,
уже в самом начале отступления среди французской армии распространились как
страх  перед казаками,  так и  серьезная тревога  относительно предстоящего
отступления.

Тем временем  Мортье взорвал  Кремль и выступил  из Москвы 23-го;  28-го он
находился с Жюно в  авангарде между Гжатском и Можайском, а Наполеон прибыл
с главными  силами в этот  последний; Даву с арьергардом  еще находился под
Боровском.

31-го Наполеон с авангардом  достиг Вязьмы, гвардия и Мюрат - Федоровского,
Ней - Величева, Понятовский и Евгений - Гжатска, а Даву с арьергардом был в
Гридневе;  таким   образом  армия   растянулась  по  дороге   на  14  миль.

Кутузов  выступил из Гончарова  27-го и  продвинулся на дорогу,  ведущую из
Медыни  в  Верею.  По  ней  он  спустился  до  Кременского  и  оттуда  взял
направление на  Вязьму. Тем временем Милородович  с 25 000 человек двинулся
на Гжатск, где он  еще застал последние французские части, и пошел у них на
фланге,  между тем  как Платов  с отрядом  конницы в  6 000  - 8  - человек
следовал  за ними  по  дороге, а  отдельные разъезды  его рыскали  на обоих
флангах отступающих французов.

Наполеон несколько дней задержался под Вязьмой, чтобы подтянуть свою армию.
2 ноября  он находился в Семелеве  с гвардией, Мюрат и Жюно  - в 4 милях от
Вязьмы,  Ней был  в Вязьме,  Евгений, Понятовский  и Даву -  в Федоровском;
таким образом, французская армия теперь растягивалась всего лишь на 6 миль.

3 ноября Милорадович и Платов совместно атаковали под Вязьмой вышеуказанные
французские части  численностью в  40 000 человек; Кутузов  тоже подошел на
расстояние  1 мили  к Вязьме, в  Быково, но  не принял участие  в сражении.
Французские корпуса, занявшие позицию  в ожидании подхода Даву, по прибытии
его снова начали отступать, понеся значительные потери; впрочем, русским не
удалось отрезать ни одной французской части.

События,  сопровождавшие  отступление  французов  от Вязьмы  до  Смоленска,
заключались  в  следующем:  несколько  арьергардных  стычек  между  Неем  и
Милорадовчием  под Семелевым  и Дорогобужем;  марш корпуса  Евгения Богарне
через Духовщину,  где он надеялся найти  в большем изобилии продовольствие;
на  переправе 11  ноября через реку  Вопь он  был вынужден бросить  свои 60
орудий, так  как их не удалось втащить на крутой  берег реки; в Смоленск он
прибыл лишь 13-го после неимоверных усилий; потеря целой бригады пехоты в 2
000  человек из  дивизии  Бараге д'Илье  под командой  генерала  Ожеро (она
заняла Ляхово  по дороге  в Ельню и 9  ноября была окружена и  взята в плен
Орловым-Денисовым  и  тремя  другими  начальниками  партизанских  отрядов);
потеря  1  500 быков,  согнанных  к  Смоленску для  продовольствия армии  и
попавших в  руки казаков, и, наконец,  первый сильный мороз, возвестивший о
приближении зимы.

Французская армия в Смоленске растаяла до 45 000 человек. 9 ноября Наполеон
прибыл в  Смоленск. Передовые же его корпуса  пришли туда лишь 10-го. Здесь
он  решил   снова  остановиться  на  несколько   дней,  чтобы  иметь  время
распределить  между войсками  наличные запасы. Запоздалое  прибытие Евгения
принудило    его,   однако,    продлить    свое   пребывание    до   14-го.

Жюно и  Понятовский со своими корпусами,  насчитывавшими по 1 5000 человек,
выступили на один переход  вперед по дороге в Красное, т. е. по направлению
к Минску.

Гвардия и  Мюрат располагались в Смоленске,  Евгений приближался со стороны
Духовщины,  Даву стоял  в Цурикове,  в 4  милях от Смоленска  по Московской
дороге. Ней в качестве  арьергарда еще на 1 милю позади, на противоположном
берегу Вопи.

13-го прибыл  Евгений; Даву вступил  в Смоленск, а Ней  остался в Цурикове,
где ему пришлось выдержать  горячий арьергардный бой с генералом Шаховским;
Жюно и Понятовский достигли Красного.

Милорадович  ввиду трудности  довольствия войск  при следовании  по большой
дороге,  а также  с  целью обхода  дефиле  между рекой  Вопь и  Смоленском,
оставил  на  большой  дороге  лишь  несколько тысяч  человек  под  командой
генерала Шаховского, а с остальными пошел на Ляхово и, таким образом, вновь
сблизился  с Кутузовым,  который из-под  Вязьмы взял направление  на Ельню,
куда  и  прибыл  8-го.  В  этот  день  Милорадович находился  между  ним  и
Дорогобужем.  Затем оба  продолжали путь  рядом по направлению  к Красному.

В районе Красного Кутузов значительно опередил французскую армию, и от него
вполне зависело преградить ей дорогу; прекрасные условия для этого создавал
протекавший поблизости  Днепр. Но Кутузов все  еще опасался противника и не
хотел ввязываться в решительное сражение, а желал лишь нанести ему возможно
больше  вреда, не  подвергая  себя риску  нового поражения.  В  этом районе
произошло шесть  боев, несомненно, крайне гибельных  для французской армии,
хотя внешне французы выходили из этих боев победителями.

Жюно  и  Понятовский  достигли  Красного  уже 13-го,  Наполеон  выступил  с
гвардией из Смоленска 14-го; Евгений, прибывший туда лишь 13-го, мог оттуда
выступить только 15-го. Даву, чтобы не удаляться слишком от Нея, должен был
последовать лишь 16-го, а  Ней, вступивший в Смоленск 15-го, должен был все
в нем разрушить и выступить дольше 16-го или 17-го.

Первый бой под Красным 14 ноября

Гвардия  первая   столкнулась  у  Корытни   с  отрядом  Остермана-Толстого,
выделенным Кутузовым, и подверглась  с его стороны сильному артиллерийскому
обстрелу.

Второй бой под Красным 15 ноября

15-го  гвардия встретила  Милорадовича, построившегося  ближе к  Красному у
Мерлина  и,  прежде чем  ей  удалось  дойти до  Красного,  она должна  была
выдержать серьезный бой.

Третий бой под Красным 15 ноября

Наполеон  приказал  атаковать  ночью  генерала  Ожаровского,  составлявшего
авангард  Кутузова, на  расстоянии 1  мили к  югу от Красного,  в Кутькове.
Ожаровский был отброшен со значительными потерями.

В этот  день Кутузов прибыл в  Шилове и подошел, таким  образом, вплотную к
Наполеону.

Четвертый бой под Красным 16 ноября

Евгений выступил из Смоленска 15-го и дошел до Корытни;

16-го  он  должен  был   прибыть  в  Красное.  Он  нашел  Милорадовича  уже
расположенным  на  дороге; имея  всего  5 000  человек, попытался  неудачно
отбросить русских  и оказался  вынужденным дождаться ночи,  а затем кружным
путем  в обход левого  фланга русских  достигнуть Красного, понес  при этом
значительные потери.

Пятый бой под Красным 17 ноября

Наполеон  опасался, что  Даву и  Ней подвергнутся  той же, если  не худшей,
участи, и потому решил, что Жюно и Понятовский будут продолжать движение на
Оршу, а  Евгений на Ляды; сам  же он с гвардией  и Мюратом расчистит дорогу
своим  последним корпусам  путем  наступления против  Кутузова, рассчитывая
этим побудить  последнего отозвать к себе  Милорадовича. Итак, 17 ноября он
двинулся  с  14 000  человек  между  Кутьковом и  Красным против  Кутузова.

Кутузов,  предполагавший, что  главные силы  французов уже прошли,  решил в
этот самый  день двинуться в атаку с  главными силами и отрезать оставшиеся
еще  позади французские части.  С этой  целью одна колонна  под начальством
генерала Тормасова  должна была занять дорогу  влево от Красного, между тем
как сам Кутузов двинется на эту дорогу справа от города, чтобы усилить себя
или,  вернее, чтобы  более сосредоточить  свои силы,  он притянул  к своему
правому  крылу Милорадовича.  Когда бой  уже начался, Кутузов  заметил, что
имеет  дело  с Наполеоном  и  главной массой  уцелевшей еще  неприятельской
армии;  это отбило  у  него охоту  ввязываться  со своей  армией в  слишком
серьезное сражение. Будучи убежден, что большая часть французской армии так
или  иначе погибнет,  он  приостановил наступление  Тормасова. Последствием
этого  было  то, что  в  течение нескольких  часов длилась  безрезультатная
перестрелка, и Даву, найдя дорогу свободной, мог подойти, а Наполеон отошел
от  Ляды, причем, однако,  арьергард под  командой Даву, на  который сильно
напирал Милорадович, понес большие потери.

В  этот  день русские  захватили  45  пушек и  6  000  пленных. Казаки  же,
следовавшие  за  арьергардом  французов  от самого  Смоленска,  еще  раньше
подобрали 112 пушек.

Шестой бой под Красным 18 ноября

Однако,  Ней еще  оставался  позади. Он  выступил из  Смоленска  лишь 17-го
поутру, хотя  Даву дал ему знать,  что корпус Евгения наполовину уничтожен,
сам он ни минуты  не может ждать далее, чтобы оказать ему содействие. 17-го
он дошел  до Корытни. 18-го  он подвергся участи, выпавшей  на долю Евгения
16-го.  Он располагал,  как  и последний,  приблизительно 6  000  человек и
наткнулся на  получившего подкрепления и еще  более расширившего свой фронт
влево Милорадовича. Как и Евгений, он сделал две попытки отбросить его; они
оказались столь же безуспешными;  убедившись, что третья попытка совершенно
его обессилит,  он точно так  же решил ночью попытаться  спастись еще более
кружным обходным  движением. В  результате он в темноте  двинулся к Днепру,
переправился  с  величайшими  трудностями  по  льду через  реку  у  деревни
Сырокоренье, а затем двинулся  через Гусиное, Хомино и Расасну на Оршу, где
и присоединился к французской  армии 21-го, правда, имея лишь 600 человек в
строю.  Большая часть  корпуса  Нея со  всей  артиллерией попала  в плен  к
русским.

Это  был последний  бой, который  французской армии пришлось  выдержать при
прохождении  мимо  русской. Число  людей  под ружьем  во французской  армии
сократилось на  этом пути приблизительно  тысяч на двадцать, так  что из 45
000, вышедших  из Смоленска, при подходе к  Березине оставалось лишь 12 000
человек, т.  е. меньше на 33  000; впрочем, эту убыль  надо главным образом
отнести за счет боев  и напряжение этих дней. Кроме того, русские захватили
в плен за эти дни на 10 000 отставших больше, чем если бы не было боев, так
как  эти  отставшие  все  же  пытались  тянуться за  армией.  Поэтому  надо
признать, что эти 6 боев оказали значительное влияние на распад французской
армии, хотя формально ни  один из корпусов не оказался вынужденным положить
оружие.  Общая сумма  орудий, захваченных за  эти 4  дня, с 15-го  по 18-е,
достигла 230.

К 19 ноября вся  французская армия за исключением Нея была в сборе в районе
Орши;  дальнейший  марш  должен   был  продолжаться  по  дороге  на  Минск.

С  момента  потери  Витебска  Минск  был  ближайшим  крупных  снабженческим
складом.  Туда вела  большая  дорога, и,  кроме того,  это  было кратчайшее
направление, по  которому Наполеон мог сблизиться  с Шварценбергом. По этим
причинам он и предпочел  это направление более прямому пути через Молодечно
на Вильно.

Дорога  на Минск  проходит у  Борисова через протекающую  преимущественно в
болотистых  берегах  Березину.   Борисов  являлся  ближайшей  целью  марша.

События  во  фланговых  корпусах  тем временем  приняли  следующий  оборот:

Под Ригой  крупных событий не произошло.  Русские еще удерживали позицию на
левом берегу  Двины, а именно за реками  Мисса и Аа. Постоянные аванпостные
стычки побудили Макдональда отбросить их на правый берег реки. 15 ноября он
стремительно двинул  главные силы из Эккау  на Даленкирхен и отрезал, таким
образом,  правое  крыло русских,  которые  оказались вынужденными,  потеряв
несколько  батальонов, отойти по  льду на  правый берег Двины  близ деревни
Линден. Затем  все было спокойно. Макдональд  получал официальные сообщения
из главной армии об ее отступлении, но лишь общего характера и не настолько
тревожные,  чтобы  заставить  его  подумать о  собственном  отходе.  Приказ
отступить был  направлен ему лишь из Вильно от 10  декабря, и потому он мог
начать отступление лишь 19 декабря.

Сен-Сир  после  второго  сражения под  Полоцком  отступил  на соединение  с
Виктором,  который подошел  к нему  на помощь  из Смоленска.  Соединение их
состоялось 29  октября у  Лукомля. Силы французов достигли  36 000 человек,
что опять давало им некоторое превосходство над русскими, потерявшими много
людей в  боях и кроме того,  ослабленными выделением отрядов. Виктор принял
командование над обоими корпусами, так как Сен-Сир был ранен в сражении под
Полоцком,  а Удино  еще  не оправился  от  своей раны.  Виктор считал  себя
обязанным  атаковать Витгенштейна,  который следовал  за войсками  Удино до
Чашников;  он  попытался  это   сделать  31  октября.  Однако,  в  процессе
выполнения  своего  намерения  изменил   свое  решение  и  дал  возможность
Витгеншейтну атаковать превосходными  силами те французские войска, которые
успели  переправиться  через Лукомлю,  и  отбросить их,  нанеся им  большие
потери.  После  этого Виктор  отступил  на  Сенно, а  оттуда по  прошествии
нескольких   дней   он   перешел   в   Черею,   куда   прибыл   6   ноября.

Удаление французских войск от Витебска побудило Витгенштейна направить туда
отряд генерала Гарпе, который  7 ноября взял штурмом этот город, захватив в
плен большую  часть его  гарнизона. Вследствие этого  все запасы, собранные
французами  в Витебске,  были  потеряны, что  почти предрешало  направление
отступления великой армии на Минск.

Удино, оправившись  от раны,  снова прибыл к  своему корпусу; тем  не менее
Виктор как старший маршал  сохранил командование. Прибыв в Черею, последний
получил  от  Наполеона из-под  Дорогобужа  категорический приказ  атаковать
Витгенштейна и  отбросить его за Двину. Поэтому  он снова двинулся вперед и
14  ноября   атаковал  выдвинутое   на  тот  берег   Лукомли  правое  крыло
Витгенштейна и после продолжительного боя овладел деревней Смоляны. Однако,
располагая лишь 25 000,  имея против себя на крепкой позиции Витгенштейна с
30 000  и, вероятно,  еще переоценивая его  силы он счел  общую атаку всеми
своими силами  слишком рискованной  и потому снова отступил  15-го в Черею.
Обе стороны оставались на занимаемых ими позициях до тех пор, пока прибытие
великой  армии   к  Березине   не  определило  их   дальнейшего  поведения.

Вроде, который  отступил через Глубокое к  Даниловичам и который подтянул к
себе из Вильно легкую  бригаду Корбино, снова продвинулся до Глубокого, где
и находился  до 19 ноября; бригада  Корбино двинулась дальше к  Удино и при
этом переправилась  через Березину  в брод близ  Студянки. Впоследствии это
дало Удино  основание распорядиться постройкой мостов  именно в этом месте.

На  юге после  четырнадцатидневного отдыха  27 октября Чичагов  двинулся на
Минск с 38 000 человек, оставив против князя Шварценберга генерала Сакена с
27 000.  Прибыв 6 ноября в Слоним, он оставался  до 8-го, а затем продолжал
движение на Минск; этот город защищал гарнизон силою всего в 4 000 человек,
в помощь которому подходила, однако, из-под Бобруйска дивизия Домбровского;
15 ноября  авангард Чичагова разгромил отряд  генерала Кашицкого, посланный
ему  навстречу из  Минска  на Новый  Свержень;  16-го он  вступил в  Минск,
предупредив   дивизию    Домбровского;   последняя   отошла   к   Борисову.

Шварценберг,  узнав  об  отходе   Чичагова,  обошел  правое  крыло  Сакена,
переправился через  Буг в районе Дрогичина  и последовал за Чичаговым через
Белосток, Волковыск на Слоним,  куда прибыл 14 ноября. Ренье прикрывал этот
марш от  Сакена, следуя за Шварценбергом  до окрестностей Свислочи, а затем
повернулся  фронтом к  Сакену,  как бы  составляя крупный  арьергард. Сакен
разобрался в  движении находившихся  против него сил лишь  тогда, когда они
уже  переправились через  Нарев.  Он находился  в районе  Высоко-Литовска и
поспешил через Беловеж и Рудню вдогонку за Ренье. Последний снова пошел ему
навстречу  до  Рудни,  однако, отошел  перед  его  превосходными силами  до
Волковыска,  где он  соединился  с пришедшей  из Варшавы  дивизией Дюрютта,
принадлежавшей к 11-му корпусу (Ожеро). Он поспешил уведомить Шварценберга,
находившегося  в  Слониме,  о  приближении Сакена,  убедительно  прося  его
вернуться.  15 ноября Сакен  произвел внезапное  нападение на штаб  Ренье в
Волковыске и  отбросил гарнизон, нанеся ему  большие потери; 16-го он всеми
силами  атаковал  Ренье  на   его  левом  крыле,  чтобы  оттеснить  его  от
Шварценберга,  но,   прежде  чем   этот  бой  принял   решительный  оборот,
Шварценберг, оставивший Фримана с  6 000 в Слониме и повернувший обратно со
всеми остальными  силами, появился в тылу  у Сакена. Последний был вынужден
поспешно   отступить  с   большими   потерями  на   Свислочь.  Преследуемый
соединенными  силами Шварценберга  и  Ренье, он  продолжал отступать  через
Брест-Литовск на Любомль и  Ковель. Ренье двигался за ним на Брест-Литовск,
а Шварценберг  на Кобрин, куда и прибыл 25  ноября. Здесь он получил приказ
Наполеона  двинуться на  Минск, куда  и выступил  27-го, в тот  самый день,
когда  Наполеон переправлялся  через  Березину. Ренье  последовал за  ним 1
декабря.

Чичагов, избавившись  благодаря Сакену  от Шварценберга, двинулся  20-го по
Смоленской  дороге, т. е.  на Борисов;  его авангард под  командой генерала
Лемберта  настиг  21-го  у  борисовского  предмостного  укрепления  дивизию
Домбровского, атаковал ее и  погнал через мост, нанеся ей такие потери, что
лишь  1 500  человек  могли спастись  и  отступить на  соединение с  Удино;
последний  21-го выступил  из  Череи на  Бобр, а  оттуда  стал продвигаться
вперед; Виктор еще оставался  в Черее. Чичагов выдвинул 22-го свой авангард
под  командой генерала  Палена к Бобру  до Лапницы,  а сам со  своей армией
переправился через Березину и расположился у Борисова.

Итак, в  момент выступления из Орши главной  армии французов силою около 12
000  человек оба  русских корпуса,  намеревавшихся преградить  ей переправу
через Березину  и Улу  (а французам до  переправы еще оставалось  18 миль),
находились в Чашниках и Борисове на расстоянии около 12 миль друг от друга;
оба  же  французских корпуса,  стоявших  против них,  находились на  прямых
линиях   от  Орши   к  этим  пунктам,   а  именно   у  Череи  и   у  Бобра.

Когда весть  о потере Минска и  Борисова дошла до Наполеона,  он должен был
считать  себя счастливым, если  бы ему  удалось где-нибудь найти  место для
переправы через  Березину, с тем чтобы затем  пойти прямым путем на Вильно.
Его  отговорили от внезапно  пришедшего ему  в голову решения  пробить себе
дорогу на Лепель, атаковать  Витгенштейна. Итак, он поручил Удино отбро