си без названия". Что это такая за рукопись? Уж не протокол ли? 
А фамилии, фамилии какие! Абстрактно-обобщённые, безлично обычные. "Типовая ситуация". (116) Впрочем, есть и ещё один момент в этом хармсовском смаковании Петровых, Ивановых, Комаровых и Петраковых - просто ненависть к русским фамилиям. Такая же, как у Михаила Булгакова к фамилиям еврейским (в "Мастере и Маргарите", да и в других вещах). "Эй ты, Макаров. - Ну, ты, Петерсон. Ха-ха-ха". 





87

Примечание к №81
Это русская черта - вера. 

Герой чеховского рассказа "На пути" говорит: 
"Я так понимаю, что вера есть способность духа. Она всё равно что талант: с нею надо родиться. Насколько я могу судить по себе, по тем людям, которых видел на своём веку, по всему тому, что творилось вокруг, эта способность присуща русским людям в высочайшей степени. Русская жизнь представляет из себя непрерывный ряд верований и увлечений, а неверия или отрицания она ещё, ежели желаете знать, и не нюхала. Если русский человек не верит в Бога, то это значит, что он верует во что- нибудь другое ... Я вам про себя скажу. В мою душу природа вложила необыкновенную способность верить ... Моя мать любила, чтобы дети много ели, и когда, бывало, кормила меня, то говорила: "Ешь! Главное в жизни суп!" Я верил, ел этот суп по десяти раз в день, ел как акула, до отвращения и обморока. Рассказывала нянька сказки, и я верил в домовых, в леших, во всякую чертовщину ... А когда меня отдали в гимназию и осыпали там всякими истинами вроде того, что земля ходит вокруг солнца, или что белый цвет не белый, а состоит из семи цветов, закружилась моя головушка!" 
Русские недоверчивы и верить не умеют и не желают. Зато они умеют ВЕРОВАТЬ. Нет доверия, есть вера. Первое - мера, второе - безмерность. 





88

Примечание к №72
Обидно. 

Если бы я был абсолютным нулём. Всё-таки нечто циклопическое. А то ведь ни Богу свечка... Я это себе представляю даже графически. Знаете, такая бумажка в косую линеечку, вырванная из ученической тетрадки. И там с наклоном, полудетским почерком дебила начертано: "Одиноков - 0" (669). И всё. Только "тире-ноль". И вот где-нибудь в архивах, через тысячу лет будут исследовать нашу эпоху. А кто же будет исследовать нашу вот эпоху? Какой-нибудь "золотушный, из неудавшихся, с насморком". И вот он прыг-прыг на копытцах к стеллажам на букву "О". И лапкой хвать мою папочку. Открывает, а там, в моём-то "Деле", одна только эта страничка и вшита: "Одиноков - 0". 





89

Примечание к №84
я согласен на тело. Но выдайте Александра Македонского 

Было и это. "Бесы": 
" - Сударыня, ... я может быть, желал бы называться Эрнестом, а между тем принуждён носить грубое имя Игната, - почему это, как вы думаете? Я желал бы называться князем де Монбаром, а между тем я только Лебядкин, от лебедя, - почему это? Я поэт, сударыня, поэт в душе, и мог бы получать тысячу рублей от издателя, а между тем принуждён жить в лохани, почему, почему? Сударыня! По-моему, Россия есть игра природы, не более!"





90

Примечание к с.9 "Бесконечного тупика" Экзистенциализм это неприязнь и отстранение от мира реальности ... мерцающего болотными огоньками социальных утопий. 

Набоков восклицал: 
"Отчего это в России всё сделалось таким плохеньким, корявым, серым, как она могла так оболваниться и притупиться? Или в старом стремлении "к свету" таился роковой порок, который по мере естественного продвижения к цели становился всё виднее, пока не обнаружилось, что этот "свет" горит в окне тюремного надзирателя?"
Увы! Слишком мы поздно поняли, что огонёк русской утопии и был зажжён в каморке-то. Так и ЗАДУМАН был. На западе всё это "на лоне природы", то есть более естественно и, следовательно, менее неизбежно. 





91

Примечание к №86
Вот рассказ Хармса "Григорьев и Семёнов" 

Хотите, этот рассказ сейчас из гротеска, пародии и карикатуры превратится в самый что ни на есть реальнейший реализм, в документальную прозу и чуть ли не стенограмму? Очень просто: Григорьев - это пьяный русский следователь (205). 





92

Примечание к с.9 "Бесконечного тупика"
Василий Васильевич где-то сказал, что свечка ему милее Бога. Бог это где-то там, вообще, а свечечка вот она, зажёг её, и она ожила, это "видно", в это можно верить. 

Свеча это символ тёплого времени. Русская история бесконечна, но прерывиста, разомкнута, и может быть именно поэтому она тепла. Как тепла и уютна всё же Россия ХIX века. Холод ХХ и делает её тёплой, очеловечивает, округляет, превращает из сумрачной пустоты нигилизма в быт, бытие. Свеча - символ надежды и символ жалости. Жалость возникает от сознания её одинокой конечности, надежда - от светлой сопричастности мировому времени. 
Перед смертью Розанов сказал: 
"Как всё произошло. Россию подменили. (94) Вставили на её место другую свечку. И она горит ЧУЖИМ пламенем, чужим огнём, светится не русским светом и ПО-РУССКИ НЕ СОГРЕВАЕТ КОМНАТЫ. Русское сало растеклось по шандалу. Когда эта чудная свечка выгорит, мы соберём остатки русского сальца. И сделаем ещё последнюю русскую свечечку. Постараемся накопить ещё больше русского сала и зажечь её от той маленькой. Не успеем - русский свет погаснет в мире". 
О чём хотел сказать Розанов своим пророчеством? Может быть, он тогда, в 18-ом, предвидел трагедию русской эмиграции? Или его мысль следует отнести к ещё более позднему времени? К НАШЕМУ времени? 





93

Примечание к №81
Это всё мнение, "мне так приснилось". 

Мне дороги слова Ремизова: 
"Самое недостоверное исповедь человека. Достоверно только "непрямое" высказывание, где не может быть ни умолчаний по стыдливости, ни рисовки "подымай выше". И самое достоверное в таком высказывании то, что неосознанно, что напархивает из ничего, без основания и беспричинно, а это то самое, что определяется словом "сочиняет"". 
Для любого психоаналитика слова "шляпа" или "мех" необыкновенно прозрачны. Но ведь и это шутка, намёк ни на что. В исповеди следует сделать недостоверной ПОДОПЛЁКУ. Тогда исповедь почти совпадет с истиной. Ибо её текст обернётся контекстом и сном. 





94

Примечание к №92
"Как всё произошло. Россию подменили". (В.Розанов) 

Октябрь - что это? Полный крах, или есть в последующих событиях какой-то смысл, пусть тёмный, но смысл? Может быть, есть. Может быть, хотели из России сделать процветающую Францию с отличным пищеварением и давно выжранным червями мозгом (96). Но не получилось. Потеряли и мозг, и тело разрушили язвы, но остался человек, пускай кости и череп человека, но человека, а не полусущества-полумеханизма. 
Розанов ещё до революции писал: 
"Счастливую и великую родину любить не велика вещь. Мы её должны любить именно когда она слаба, мала, унижена, наконец глупа, наконец даже порочна. Именно, именно когда наша "мать" пьяна, лжёт и вся запуталась в грехе, - мы и не должны отходить от неё... Но и это ещё не последнее: когда она наконец умрёт, и обглоданная евреями будет являть одни кости - тот будет "русский", кто будет плакать около этого остова (97), никому не нужного, и всеми плюнутого. Так да будет..." 
И кто-то, я знаю, плачет, любит... А во Франции не могут даже задаться подобным вопросом. Некому. И может быть это страшнее. Самый страшный недуг - дебил со счастливой улыбкой и прозрачными глазами. Франция - развитое общество. И оно живёт своей сложной жизнью - там есть идея. Чужая. И живут французы для чужого. Мудрого, может быть даже гуманного и рачительного хозяина, но... чужого. А русские не захотели. С кровью, с мясом выдрали, потеряли всё, почти все, разрушили и уничтожили национальные святыни, но сохранили большее. Россия ещё поднимется. Через 50, через 100, 200 лет. Может, мир похолодеет от ужаса фатальной борьбы (113). Как бы то ни было, сейчас ясно одно: Россия - единственная страна мира, где господство над историей не удалось, по крайней мере - "не завершилось". 





95

Примечание к №52
Россия это страна допросов. Это уже из анализа художественной литературы ясно. 

Какой тут пример привести? Просто глаза разбегаются. Какого русского писателя ни возьми, везде допросы, допросы, допросы. (105) Допросища. Допросики. Ну вот Гоголь например. Огромное количество допросов в "Игроках", "Мёртвых душах", "Ревизоре". Везде допросы. 
Начало "Женитьбы": 
"Подколесин: Не приходила сваха? Степан: Никак нет. 
- А у портного был? 
- Был. 
- Что ж он, шьёт фрак? 
- Шьёт. 
- И много уже нашил? 
- Да, уж довольно. Начал уж петли метать. 
- Что ты говоришь? 
- Говорю: начал уж петли метать. 
- А не спрашивал он, на что, мол, нужен барину фрак? 
- Нет, не спрашивал. 
- Может быть, он говорил: не хочет ли барин жениться? 
- Нет, ничего не говорил. 
- Ты видел, однако ж, у него и другие фраки? Ведь он и для других тоже шьёт.
- Да, фраков у него много висит. 
- Однако ж ведь сукно-то на них будет, чай, похуже, чем на моём? 
- Да, это будет поприглядистее, что на вашем. 
- Что ты говоришь? 
- Говорю: это поприглядистее, что на вашем. 
- Хорошо. Ну, а не спрашивал, для чего, мол, барин из такого тонкого сукна шьёт себе фрак? 
- Нет. 
- Не говорил ничего о том, что не хочет ли, дескать, жениться? 
- Нет, об этом не заговаривал. 
- Ты однако же сказал, какой на мне чин, и где служу? (и т.д.)"
Тут любопытна двусмысленная форма допроса. Это типичный допрос свидетеля, но допрос, ведущийся не следователем, а преступником. И преступник вскоре уличается в своём русском преступлении (женитьбе): 
Кочкарёв: Ты от меня, твоего друга, всё скрываешь. Жениться ведь вздумал? 
Подколесин: Вот вздор, совсем и не думал! 
Кочкарёв: Да ведь улика налицо (указывает на Фёклу (сваху. - О.)) ... Ну что ж, ничего, ничего. Здесь нет ничего такого. Дело христианское, необходимое даже для отечества".





96

Примечание к №94
хотели из России сделать процветающую Францию с отличным пищеварением и давно выжранным червями мозгом 

Позорное "дело Дрейфуса" показало, что Франция постепенно перестаёт быть самостоятельной страной (99), превращается в лишенный мозга социальный труп, подобно марионетке дёргаемый за нити неведомым сверхгосударством. 
Что сказал Розанов о евреях самое глубокое, самое верное и самое злое? Наверно это: 
"В "еврее" пришла новая "категория" человека - а именно пришёл "отец диакон", который есть новая и неслыханная "категория" среди греков и римлян, между Ликургом и Катоном. В еврее никакой "крупицы" нет нашего, нет французского, нет немецкого, нет английского. Ничего европейского нет и не будет. Сказано - масло. Сказано - олива. Сказано - лампадка. И длинные волосы и бархатный голос. С евреями ведя дела, чувствуешь, что всё "идёт по маслу", всё стало "на масле" и идёт "ходко" и "легко", в высшей степени "приятно". Это и есть "о семени твоём благословятся все народы" и "всем будет хорошо с тобою" (около тебя). Едва вы начали "тереться около еврея", как замечаете, что у вас всё "выходит". И вы "маслитесь" около него, и он "маслится" около вас. И всё было бы хорошо, если бы вы не замечали (если успели вовремя), что всё "по маслу" течёт к нему, дела, имущество, семейные связи, симпатии. И когда наконец, вы хотите остаться "в себе" и "один", остаться "без масла" - вы видите, что всё уже вобрало в себя масло, всё унесло из вас и от вас, и вы в сущности высохшее, обеспложенное, ничего не имущее вещество. Вы чувствуете себя бесталантным, обездушенным, одиноким и брошенным. С ужасом вы восстанавливаете связь с "маслом" и "евреем" - и он охотно даёт вам её: досасывая остальное из вас - пока вы станете трупом. Этот кругооборот отношений всемирен и повторяется везде - в деревеньке, в единичной личной дружбе, в судьбе народов и стран. Еврей САМ не только бесталанен, но - ужасающе бесталанен: но взамен всех талантов имеет один большой хобот (110), маслянистый, приятный; сосать душу и дар из каждого своего соседа, из страны, города. Пустой - он пересасывает из себя полноту всего. Без воображения, без мифов, без политической истории, без всякого чувства природы, без космогонии в себе, в сущности - БЕЗЪЯИЧНЫЙ, он присасывается "пустым мешком себя" к вашему бытию, восторгается им, ласкается к нему, искренне и чистосердечно восхищён "удивительными сокровищами в вас", которых сам действительно не имеет: и начиная всему этому "имитировать", всё это "подделывать", всему этому "подражать" - всё воплощает "пустым мешком в себе", своею космогоническою БЕЗЪЯИЧНОСТЬЮ, и медленно и постоянно заменяет ваше добро пустыми пузырями, вашу поэзию - поддельной поэзией, вашу философию - философической риторикой (120) и подлостью. Сон фараона о 7 тучных коровах, пожранных 7 тощими коровами, который пророческим образом приснился египетскому царю в миг, как пожаловал в его страну Иосиф "с 11-ю братцами и папашей" - конечно был использован Иосифом фальшиво. Это не "7 урожайных годов" и "7 голодных годов", это судьба Египта "в сожительстве" с евреями, судьба благодатной и полновесной египетской культуры возле тощего еврея, с дяденьками и тётеньками, с большими удами, без мифологии и без истории, без искусства и философии. "Зажгут они лампадочки" и "начнут сосать". Плодиться и сосать, молиться и сосать. Тощий подведённый живот начнёт отвисать, наливаться египетским соком, египетским талантом, египетским "всем". Уд всегда был велик, от Харрана, от Халдеи, от стран ещё Содомских и Гоморовских. Понимания - никакого. Сочувствия - ничему. Один копеечный вкус к золотым вещицам египтян. И так везде. И так навсегда". 
Боже мой, какая глубина, какая масляная ласковость, какое издевательство. 
Множество моих друзей и знакомых - евреи. Тут дело не в жёлтом дворянстве, новой элите России, не только в этом. Один из них как-то спросил меня: "Одиноков, ведь ты антисемит? антисемит? Почему же мы дружим?" И мне стало так грустно, даже в глазах защипало. Как же тут объяснить? Ведь этому человеку "надо бы имени моего ужаснуться", бежать от меня куда глаза глядят. Ибо не только он абсолютно понятен, прочитываем в своем мегацыганстве - наивном, восточном, совершенно не осознаваемом, - это-то ладно, но дело в том, что он вне зависимости от своей воли и желания уже включён моим разумом в страшную игру (123) и стоит какой-то мельчайшей пешкой на громадном шарообразном поле. Он уже задуман мною. Помещён в двойную заглушку. И я сам гибну. 
Вообще, современные евреи видели русских В ИХ РАЗВИТИИ, настоящих, разве что издалека, знают понаслышке. Они всё каких-то маленьких, трёхсантиметровых кальмариков-осьминожиков видели (129) и думают, что они такие и есть. А они не такие. Они ведь в благоприятных условиях, знаете ли, и растут. А ещё Цицерон говорил, что "природа сказывается не в зачатке, а в совершенстве". 
Евреи погибнут из-за мнимости, которой они по привычке так опрометчиво "насосались". Отравляя своим нихилем, русские ставят еврея в положение "дружащего с евреем", положение для него совсем неожиданное, неслыханное, просто издевательское. (Хотя, разумеется, для русского тоже губительно такое соседство.) 





97

Примечание к №94
"когда она (Россия) наконец умрёт и, обглоданная евреями, будет являть одни кости - тот будет "русский", кто будет плакать около этого остова" (В.Розанов) 

"Закруглённый мир" (I часть этой книги) - что это? По форме - любовь к Розанову. По содержанию - глумление над ним. Всё верно, всё правильно. Пришёл развязный хам в узконосых ботинках и стал расшаркиваться аккуратно и "умно": "во-первых", "во-вторых", "в-третьих". Но разве так говорят по настоящему? Разве признаются в любви словами "я вас люблю так искренно, так нежно..."? Нет, это во сне выговаривается избранниками божьими так чисто. А в реальном мире самое сокровенное говорится слабо, прерывающимся шёпотом. От ужаса и любви язык заплетается: "Тут такое дело... гм... Видишь ли... Я не знаю... Я не могу без тебя жить". А сам смотрит в окно. А за окном строится панельная пятиэтажка. В "Закруглённом мире" я по паркету разлетелся. Разве ТАК было? (100) 
Я купил "Второй короб" за огромную, бессмысленную сумму и прочёл за две октябрьские ночи. И это было как предсмертный укус пчелы Сократа. Больно и сладко. Целебное жало спасло от ревматизма одиночества. И никому не сказать. Я хочу поделиться, но никто не понимает, что я бормочу. Я написал гладко. Тогда "поняли". Но это же не так. Там нет меня. Смутно, в "подподтексте", при сопоставлении с II и III частью что-то видно. А так, "само по себе" - нет. Так каждый может написать. Вот Георгий Федотов написал: 
"За видимым хаосом, разорванностью, противоречивостью, приоткрывается тихая глубина". 
"Ищешь по привычке, к чему можно было бы прицепить ярлык цинизма, и не находишь ... как поднимется рука судить того, кто сам так беспощадно казнит себя". 
"Категория меры, столь ему несродная, торжествует, как найденное равновесие сердца: как возможный предел благословения жизни". 
"Его любовь раздваивается, как эрос и жалость, оставаясь единой. И это единство - самое важное в завещании Розанова". 
(В 1931 году, в предисловии к эмигрантскому изданию "Опавших листьев".) Хорошо. И в сущности, так. А в конце своего предисловия Георгий Петрович привёл целиком цитату, "лист", фрагмент из которого здесь, в примечании №97, комментируется. И вот в этом комментируемом предложении Федотов выскреб бритовкой слова "обглоданная евреями". Выскреб подленько, без отточия. Не хорошо. 
Писать гаденькие гладенькие статейки и книжицы по философии это ещё не значит быть философом. Федотов нечестный человек. А за руку в объективированном тексте его схватить нельзя. В последнем предложении статьи одна ошибка. Да и то в цитате. Ошибка конечно имеющая символический характер. Такие проговаривания всегда бывают. Но замечают-то их далеко не всегда. И что это за "философия", восприятие которой зависит от справки филолога? 
Поэтому "Закруглённый мир" это пародия. Вторая часть именно за счёт пародийности из пародии выпадает. А эта, нелепая, уже я сам. Не текст, а ощущение от текста "Примечаний" это и есть ощущение моё от Розанова. 
Я писал первую часть "так", как "пустяк", не вполне серьёзно. Я уже сознавал, что это всё не то. Почему Я это написал? Почему это не мог написать кто-нибудь другой? Вот Федотов написал. Но если это просто "сделано", то зачем писать? Ну да, Розанов гений? - Гений. Чуткий? - Чуткий. Добрый? - Добрый. А зачем тогда писать? О чём? Это не нужно. Это глумление. Вот отец умер. А мне приносят о нём статью, где мне доказывают, что он хороший. Зачем это? КУДА ВЫ? Розанов писал, что мир погибнет от равнодушного сострадания. 
Нет. Или уж сострадать, но искренно, всей душой, до потери "приличия", до размазывания слёз по онемевшему от страдания лицу... или лучше отойти в сторону. 
Пригладил Розанова. Он как бы ПРОСТИЛ его. За что? Разве Розанов ему что-нибудь сделал? И вся жизнь Федотова... экскурсовод в российском палеонтологическом музее. И этот человек всерьёз считал себя философом. Быть умным человеком и уметь в талантливой форме излагать свои мысли это значит быть философом? А я скажу: да, Федотов умный. Он прочёл Розанова. Понял. Написал о нём учёную, интересную статью, помогающую понять мыслителя и лучше разобраться в собственных впечатлениях от его книг. Но когда Федотов писал, он явно не задавал себе один маленький вопрос: "А зачем?" Зачем это всё? И кому это нужно - "мои впечатления от Розанова". Даже самому Розанову - в очень незначительной степени. Ведь он прямо говорил, что ему плевать на то, что о нём пишут. Тут проблема воплощения, жизни и смерти. Надо оживить себя, ввернуть в эти проклятые испачканные строчками страницы. А возможно ли это? И не есть ли подобного рода существование фикция? 
От объективности Розанов исчезает. В первой части говорится только о Розанове. Но Розанова там нет. В третьей части Розанов это боковая тема. Но эта постыдная и до смешного жалкая неудача и есть действительно книга о Розанове. Книга, где жизнь меня смахивает смехом как крошки после ужина - "не нужен". 





98

Примечание к №60
была создана мощнейшая технология придуривания 

Чехов о переписи на Сахалине: 
"Обыкновенно вопрос предлагают в такой форме: "Знаешь ли грамоте?" - я же спрашивал так: "У