ад
ними Господь".

     Теперь  Сведенборг  работал  над  третьим  томом  "Животного  царства",
посвященного органам чувств, но перед ним открывались  новые пути мысли, и в
голове у него рождались новые планы. Во сне он увидел  прекрасный дворец,  в
котором он хотел  жить,  чтобы иметь возможность  всегда видеть  перед собой
рощицу  финиковых деревьев вдоль  рва, окружавшего дворец. "В  дальнем конце
одного крыла  дворца было открыто окно, и я подумал,  что хотел бы жить там.
Дворец может означать план моей работы" (июнь 15-16).
     Однажды,  в дремотном состоянии, он снова пережил  "священный  ужас"  и
увидел  перед собой кого-то. "Это был, должно быть, святой ангел, ибо  я  не
был  брошен  лицом  к  земле".  Он  увидел  этого  ангела,  по  его  словам,
"внутренними чувствами, отделенными от внешних". Это было первое  в  длинном
ряду  подобных видений, которые  с  течением времени  становились все  более
частыми и ясными.
     Впервые  он  пережил посещение  духа  21  сентября.  Сведенборг  сидел,
глубоко погруженный  в  свои мысли, когда он вдруг  услышал слова: "Придержи
язык  или  я ударю тебя!" Это происшествие  напугало его, и он воспринял его
как предостережение  не уделять так много времени научным занятиям, особенно
по воскресеньям и в вечернее время. Он и вправду был неутомимый работник. Он
закончил переписку  двухсот страниц  in folio  менее чем  за полтора месяца!
Такая  поразительная скорость была возможна только  потому, что  его ум  был
необычайно  ясен  и  не  ведал  стеснений.  По  его  собственным  словам, он
"пребывал  в продолжительных и  глубоких размышлениях, свободных  от забот и
тревог". Искушения  преследовали  его  в  духовной  жизни.  В  делах  он был
осмотрителен, в общественной жизни скромен,  и временами он принимал участие
в каких-нибудь приятных развлечениях.
     Работая над продолжением своей большой книги, он увидел однажды во сне,
что пьет небесный  нектар, -  знак того,  что помощь  в его работе ему будет
оказана свыше и  что  Высшее  Существо  использует его  как  свое орудие. "Я
подобен его орудию, с которым он делает все, что ему хочется... Я хочу стать
орудием, которое поразит дракона!"
     Искушения все  еще преследовали его. Соблазненный лестью, он похвалялся
своими  трудами. "Никто  из смертных, но  только Бог может  помочь  мне!"  -
восклицает он в отчаянии, и  ему снится он, в котором  его хочет  поднять на
рога  огромный черный бык. "Ты будешь  в целости  и  сохранности", - говорят
ему.  Его  не оставляло предчувствие,  что с  ним  что-то случится, когда он
закончит  первую  главу,  посвященную  органам  осязания.  Это  предчувствие
сбылось,  ибо вскоре Сведенборгу снова  приснился  тот  же самый  прекрасный
дворец, который он  однажды  видел  во сне,  и этот  дворец был  весь  залит
солнечным светом. "Мне было сказано, что я смогу стать членом того общества,
- как  бы бессмертным -  который  никто из людей не видел, если только он не
умер и не возродился вновь к жизни".
     В  голове его рождался план  новой  книги. Ее название пришло к нему во
сне. Она  должна была называться "Божественная книга о  поклонении и любви к
Богу". И в  своем видении он прозрел, что этой книге  надлежало  быть совсем
непохожей на его предшествующие труды, ибо она должна была родиться из любви
совсем  другого рода.  Но  он  пребывал в  сомнении  относительно  того,  не
воспримут ли ее другие как заурядное пустословие, как пустую забаву. Он даже
порывался забросить ее, но ему были даны силы продолжать ее (октябрь 6-7).
     Два дня спустя он записал:
     "Прошлая  ночь  была  прекраснейшей  в моей  жизни, потому что я  видел
Царство  Невинности. Я видел перед  собой самый  красивый сад, какой  только
можно представить. Потом я вошел в длинную залу, где стояли прекрасные белые
сосуды с молоком и хлебом. И ко мне подошел красивый невинный ребенок... Все
это означало, что я был в Царстве Невинности. Я проснулся, сокрушаясь о том,
что мне пришлось покинуть его..."
     Ему  казалось теперь, что он вообще перестал  понимать религию, но  что
Бог научит его заново, ибо  он достиг состояния, когда он не знал  ничего, а
всего  его  готовые  мнения  были  от  него  отняты.  Вот  так, говорит  он,
начинается  познание  духовных  предметов.  Сначала  ты  должен  уподобиться
ребенку, а потом в тебе вскормят знание. Те, кто стараются помочь себе найти
дорогу  на  Небо,  трудятся  напрасно и постоянно рискуют  погубить себя, но
найти этот путь легко, когда человек поворачивается к Богу.
     Но суетные мысли не отпускали его. Собака, которая,  как полагали, была
на  привязи,  набросилась  на  него  и  покусала ему  ногу. Это происшествие
Сведенборг объяснил как  последствие  того, что случилось  за день до  того,
когда он находился на лекции в  Лондонском врачебном совете и был "настолько
легкомыслен,  что  вообразил,  что обо мне могли бы упомянуть  как о хорошем
знатоке анатомии".
     Многое  в  своей   жизни  Сведенборг   воспринимал   теперь  как   знак
божественного водительства  в его трудах. Ему было наказано "ни брать ничего
чужого    и   ничего   не   предпринимать   без   Христа".   С   необычайной
проникновенностью он описывает, как ему было показано, что теперь  он должен
совсем оставить научные изыскания и обратить свой взор на  более возвышенные
предметы. Печальные заметы сердца!
     "Когда  я  шел  с  другом  по  длинному  проходу,  к  нам  приблизилась
прекрасная девушка, которая со стоном упала к нему в объятья. Я  спросил ее,
знакома ли она с ним. Она не ответила. Я взял ее за плечи и  повел  прочь от
него. Это означало, что я должен был начать новую работу" (октябрь 26-27).
     Позднее  однажды  утром,  когда  он только  что  пробудился, ему  вновь
явилось свечение подобное тому, которое он  созерцал шесть или семь лет тому
назад, начиная работу на "Экономией животного царства".  На сей раз свечение
было тоньше. Он бросился ничком на  пол. Свечение прошло. На  какое-то время
он  погрузился в беспамятство. Как и в  прошлый раз, это  означало для него,
что  его сознание было очищено от  всего, что  могло стать преградой для его
мыслей.
     Так  заканчивается  его  поразительный   дневник  снов  за  исключением
последней записи, датируемой маем 1745 года.

     Глава 24. Поклонение и любовь к Богу

     По-видимому,  Сведенборг начал работать над книгой "Поклонение и любовь
к  Богу" 7  октября 1744 года. Он бросил писать книгу "О чувствах",  которая
частично уже была напечатана. Черновик новой книги был закончен в необычайно
короткий срок.
     Весна его  жизни  была  уже  позади,  Сведенборг  жил  в Лондоне  один,
грустный   и   неприкаянный,   съедаемый,  наверное,   ощущением  внутренней
опустошенности  с  тех пор  как  его  работа, последняя  в  ряду философских
сочинений и в известном смысле  являющая  венец его трудов,  была закончена.
Венец  -  чего?  Призыва  к людям  предаться созерцанию  Бога  и  стремления
показать, посредством рассуждений и  доказательств, то,  что  он  постиг сам
благодаря  упорным занятиям  -  что  конец всех  концов  есть Божественное и
возвращение  к Божественному.  Его  угнетали  очевидные  признаки того,  что
ученое сообщество  не имело желания принять  его  труды  и что он был совсем
одинок. Он мог прочитать теперь  рецензии на "Животное царство" и убедиться,
как  далека была читающая публика от того, чтобы  понять его. Он жил вдалеке
от  своей  страны,  своего  народа,  даже когда  он  по  своему  обыкновению
прогуливался  в  английском  парке,  что  было  одним из  немногих  занятий,
доставлявших ему удовольствие с тех пор, как весной этого года  он ступил на
английскую землю. Но его печаль перешла в серьезное созерцание:
     "Прогуливаясь  однажды  в  красивой  роще  с  желанием  рассеять   свои
тревожные  мысли  и видя перед  собой деревья, источавшие ароматы  лета,.. я
перестал  грустить и  стал серьезным, задумавшись о превратностях бытия. И я
подумал, не проходит ли и моя жизнь через подобные же перемены, а именно: не
то же ли самое случается с нашими  жизнями, что и с деревьями; ибо очевидно,
что и они начинаются с чего-то подобного  весне  и цветению, проходят  через
лето и быстро клонятся к  старости, образу осени. И сие происходит не только
с жизнями отдельных людей, но и с целыми эонами мирового бытия..."
     Если  возможно  рассказать в одном  сочинении  о  целой жизни духовного
роста, собрать вместе мечты детства, наставления родителей, плоды обучения в
юности,  поэзию  возмужания; если возможно свести  воедино  взгляды  зрелого
человека на  общественное устройство, его представления  о космосе, его опыт
изучения анатомии и соединить  все это с опытом внутренних прозрений и потом
изложить все  это под одной обложкой - вот  тогда получится  книга, подобная
"Поклонению и любви к Богу"! Ибо в этой книге Сведенборг подводит итог своим
жизненным  трудам и возлагает их к подножию  Верховного Судии своего разума.
Как  восточный сатрап, он  раскладывает  всю поклажу  своего  каравана перед
троном монарха.
     "Я  увидел,  что  вся  моя жизнь  была  приуготовлением"  -  писал  он,
комментируя один из своих снов. Теперь подготовка была почти закончена, и об
этом  Сведенборг написал в  своей  книге со  всей почтительностью  разума  и
любовью сердца, где отныне все чувства были подчинены любви к Богу.
     Блестящий прозаический эпос, рожденный этим сплавом, представляет собой
полунаучный,  полупоэтический пересказ  истории творения. Он не  был  совсем
оторван от "Животного царства", но являлся, скорее, его  продолжением, ибо в
"Проспекте" к этой книге Сведенборг указывал,  что  ее последняя часть будет
посвящена Граду Божьему, рассматриваемому как вене всего творения. При столь
высокой цели  не  приходится  удивляться  тому, что эту  книгу украсили  все
умственные достижения ее автора.
     "De Cultu et  Amore Dei" - это книга, написанная скорее для ангелов чем
для своих человеческих собратьев.  Кажется, что ее автор,  потеряв интерес к
спорам  с теми,  кто  привыкли полагаться  только  на  данные  своих органов
чувств,  данные,  которые  ничего не  сообщают о духовных  предметах, теперь
захвачен  желанием  соединиться с  умами,  пребывающими  за пределами  узкой
земной сферы. Он размышляет:
     Как  прекрасно  было  предначертанное  рождение  девственной  Земли  от
родительского лона Солнца! Как восхитительны вечная весна,  райский сад, где
бесчисленные потока текут бурливо от своих истоков, растекаясь среди зеленых
лугов и орошая  собою  яркий ковер из живых цветов,  устилающий землю! Сколь
обильно было  потомство в  этом царстве  непрерывного  цветения,  где  землю
источала всюду  молоко и  мед!  Здесь каждое  чувство  могло  быть  насыщено
вполне, но пока еще здесь не было существа, которое могло бы радоваться всем
этим  красотам и  по раю  на  земле познать рай  небесный или воздать вечное
благодарение Богу, возвращая тем самым дар самому Дарителю.
     В тенистой роще стояло дерево,  на котором висело драгоценное яйцо, и в
это яйцо, как в  прекрасный алмаз, природа вложила  свои высшие силы. В этом
яйце, висевшем на Древе Жизни,  имелось все необходимое для последовательных
стадий  рождения  Перворожденного.  По  прошествии  времени  зародыш  пробил
скорлупу и  втянул воздух в ноздри,  приветствуя мир поцелуем. У  родильного
ложа стояли  обитатели  небес,  радовавшиеся появлению  на  свет  младенца -
надежды всего человеческого рода. Лежа на спине со  сплетенными над  головой
нежными руками,  он пошевелил губами,  словно благодаря  почтительно  своего
Верховного Родителя  не  только умом, но  и  самой своей  позой,  выражающей
благодарность за то, что труды природы наконец нашли в нем свое завершение.
     Перворожденный получал наставления от олицетворений Мудрости и  Ума,  в
жилах  которых текла не кровь, а  любовь; благодаря их  присутствию  человек
поднимается над дикими существами.  Они  говорят ему, что  его  разум -  это
почва,  которую освещают  лучи Светоча  Разума, полные  небесного  сияния  и
любви. Они говорят ему: "Всякая  жизнь духовна, и дух - сущность мира, и Сам
Бог есть единственная подлинная сущность. Творение есть излучение от Бога, и
ничто в  мире не может возникнуть,  не  имея формы,  от которой оно получает
свои способности и свойства".
     Они говорят ему, что существуют два пути к познанию своего разума: один
снизу, а другой  сверху. Бог, Великий Архитектор, предусмотрел  также  связь
между Небесами  и  этим  миром,  чтобы  даже  ничтожнейшие  существа  смогли
вернуться  в  высшие  сферы  Эта  связь  есть  Князь  мира  сего,  существо,
наделенное великим могуществом,  государь пяти  органов чувств. Его дворец -
это animus, или  нижний уровень сознания. Но этот князь был настолько  упоен
своим могуществом в земном мире, что захотел царствовать также и на небесах.
Его бунт закончился тем, что он был закован в цепи и превращен в исполнителя
приказов Бога. Ненависть к Богу мучает его.
     По прошествии времени Перворожденный приходит в отдаленную  рощу и там,
как будто во сне, видит Нимфу, свою будущую невесту. Прекрасная дева однажды
видит свое отражение в  фонтане, изумляется ему и узнает от своих "Наперсниц
ума" о свойствах души  и ума, о таинствах человеческого тела и совершенствах
жизни.  Ей также  сообщают,  что неподалеку  есть другое  существо, которому
предназначено быть ее спутником в жизни.
     Потом  Перворожденный  видит  Нимфу  наяву,  окруженную   сонмом  своих
"наперсниц", узнает в ней ту,  которую уже много раз видел  в своих снах. Он
нежно обнимает ее и называет ее своей  невестой. В их брачное  утро,  "когда
они оба пробудились одновременно от сладчайшего супружеского сна, яркий луч,
упавший с небес, пробежал по их лицам, прогоняя негу и привлекая их внимание
к  чему-то другому,  нежели они сами. И  в самом  средоточии  небес  явилось
нечто,  что  долженствовало  обозначить  вселенную  со всеми  ее  судьбами и
глубочайшими истинами..."
     Новой  паре,  явившей  собою  цельность  бытия,  были  показаны  цель и
назначение  всех человеческих жизней. Им было явлено, что все в мире, служит
вящей  славе  Бога,  цель которого  состоит  в том,  чтобы  создать царствие
небесное,  или  святое  сообщество, как некое тело, душой которого  он будет
сам.  Вокруг  центра  ослепительного  сияния  они  увидели кольцо  багрового
пламени,  в  котором находились прекраснейшие лики и формы, осиянные желтыми
отблесками. Это видение  преобразилось  в круговорот, имеющий  форму сердца,
который испускал  и вбирал  в  себя ослепительные  лучи. Так были явлены  им
средства  и  цели  Верховного   Разума  -  стремление   Бога  сотворить   из
человечества небесное сообщество.
     Это видение, которое напоминает образ, однажды виденный Сведенборгом во
сне,  составляет  третью  часть  книги, которая осталась  незаконченной.  Он
опубликовал вторую часть в середине марта 1745  года и приступил к печатанию
третьей  части.  Но прежде чем он окончил эту работу,  его духовный опыт дал
новое  направление  его жизни, и печатание  книги  было прервано в  середине
апреля 1745 года.
     Несколько  странно,  что  наше  знание  об   этом  критическом  моменте
происходит не  от самого Сведенборга, а от дословной  записи  его рассказов,
принадлежащих другу. Ибо, хотя Сведенборг явно упоминает об этих событиях  в
двух  местах своих  рукописей,  он  нигде не  описывает  природу  того,  что
произошло с ним.
     Он обедал, несколько позже чем обычно, в таверне, где часто закусывал и
имел свой кабинет. Он был голоден  и  с жадностью поглощал еду, мысли же его
были  по-прежнему  устремлены  к  небесным предметам,  скрытым  от  людского
понимания.
     К концу обеда у него внезапно потемнело в глазах, и он увидел,  что пол
в  кабинете  покрыт  отвратительными  ползучими  гадами  вроде  змей и  жаб.
Сведенборг рассказывал:
     "Я был поражен, ибо я  был в полном сознании и владел своими чувствами.
Тьма  сгустилась, а потом вдруг рассеялась, и я  увидел, что в  углу комнаты
сидит человек. Его слова весьма меня  напугали,  ибо он сказал  мне: "Не ешь
так много!"
     Передо опять сгустилась темнота, но через мгновение она рассеялась, и я
увидел,  что  по-прежнему  один  в  комнате.  Это  неожиданное  происшествие
заставило меня  поспешить домой. Я  ничего  не сказал  хозяину,  но  глубоко
обдумал  случившееся и пришел к выводу, что  это не могло  быть случайностью
или явлением, порожденным физической причиной.
     Ночью мне  явился тот же самый человек. На этот раз  я  не почувствовал
страха. Он  сказал, что он -  Господь Бог, Творец  и Спаситель мира и что он
избрал меня  для того, чтобы возвестить людям духовный смысл  Писания; и что
Он Сам объявит мне, что я должен написать.
     И той  же ночью мне были открыты  со всей ясностью мир духов,  небеса и
ад. И  с тех пор я оставил всякое писание о земных предметах и посвятил свои
труды духовным вещам".
     Это  сообщает нам близкий  друг  Сведенборга  Карл Робзам,  управляющий
Стокгольмского   банка   и   член-корреспондент   Академии   Наук,   который
расспрашивал  Сведенборга о его  сношениях  с потусторонним  миром.  Рассказ
Робзома  можно сравнить с  одним случаем, о котором сообщает Габриель Бейер,
первый последователь Сведенборга в Швеции:
     "Сообщение о явлении воочию Господа асессору, который видел Его сидящим
в пурпурных одеждах царя  у  его постели и который дал асессору  Сведенборгу
свое поручение,  я слышал  из  его  собственных уст на  обеде  доме  доктора
Розена, где я впервые встретил этого господина преклонных  лет. Я помню, что
спросил его, как долго это продолжалось, на что он ответил: "Около  четверти
часа".  Еще  я  спросил, не  повредило  ли  сильное сияние  его зрение, и он
сказал: "Нет".
     Это событие, несомненно,  и  стало  причиной  того,  что  третья  часть
"Поклонения  и любви к Богу" не была напечатана. Или - если  угодно  сказать
так - возвышенная цель  этой работы была в самом деле достигнуты, но  совсем
не  так, как представлял себе это Сведенборг.  Ведь дальнейшее повествование
должно было касаться грехопадения человека и его возвращения  к совершенству
как цели  всего творения. Но если путь назад шел через Слово  Божие, то есть
своя логика  в  том,  что в  этот момент  внимание  Сведенборга должно  было
обратиться  на объяснение Слова. Ибо смысл третьей  части заключался  в том,
что человек должен возвыситься, через поклонение, до любви к Богу.

     Что можно сказать об этой удивительной книге, в которой так  возвышенно
соединяются наука и поэзия?
     Ее  можно  рассматривать  как  аллегорию,   описывающую   возникновение
человеческого  разума. Под Перворожденным здесь понимается  не  индивид,  но
Разум всего человечества, назначение  которого и  раскрывается в  его опыте.
Здесь нам  является  душа в  ее  первичной чистоте  и,  более того, здесь мы
находим рассказ - выраженный в символической форме - о мужании разума самого
Сведенборга. Ибо здесь подводится итог  всех периодов его жизни, его занятий
естественными науками, философией, анатомией и психологией, которые  находят
завершение в мистическом поклонении Богу.
     Эта книга  связывает его философию с высшими способностями воображения,
которые Сведенборг начал открывать  в себе. Она представляет духовные идеи в
чувственных образах. Она представляет, в самом  Сведенборге, обретение вновь
потерянного рая!
     Ибо  Адам  был  новой  волей  и  новым  пониманием  Сведенборга,  новым
человеком, сотворенным  одним Богом. Когда  в  книге говорится  о  страстном
желании  Перворожденного  узнать,  откуда  в  его  сознание  входит  чувство
великого добра, можем ли мы не видеть, что Сведенборг говорит  о самом себе?
Подобно  Адаму, он видел себя  в объятиях Божественной Любви и слышал слова,
обращенные к нему:
     "Мой сын, у меня есть и твоя мудрость, и ты сам. Между любовью одного и
другого нет связи крепче, чем мудрость.