ствующих в теле. Воля ничего из
себя не может производить без разума, и разум ничего из себя без воли. Чтобы
произвесть что либо -  они должны действовать  в соединении. Или, что то же:
расположение, которое есть принадлежность воли, ничего не производит из себя
иначе,  как только через размышление, которое есть  принадлежность разума, а
не обратно. Чтобы произошло что либо, они должны действовать в совокупности.
Испытай -  можешь ли думать, если отымешь от мысли побуждение, принадлежащее
какой  либо  любви;  или  можешь  ли  быть  побуждаем   чем  либо,  если  от
расположения  отымешь мышление; или, что все равно, можешь ли говорить, если
от  мысли  отымешь расположение; или  можешь  ли что либо  сделать, если  от
расположения  отымешь  мышление  или  разум.  То  же  самое  в  отношении  к
любодетельности и вере.
     16. Это об(ясниться может через сравнение с деревом:  Дерево,  в первом
своем начале, есть семя, в котором есть стремление к произведению плода; это
стремление, возбужденное  жаром, сначала производить корень, а из  него лозу
или  стебель  с ветвями  и  листями,  и  наконец  плод,  и,  таким  образом,
осуществляется  стремление   к  плодотворению;  из  чего   открывается,  что
стремление производить плод находиться  беспрерывно  во  всей постепенности,
доколь осуществится; ибо если бы оно прервалось, то способность растительная
тот час бы исчезла.
     Вот примененим: Дерево  есть человек, стремление  производить  средства
находится у  человека  из  воли  в разуме;  лоза,  или стебель с  ветвями  и
листьями -  суть  у  человека средства,  через  которые  это  происходит,  и
называется   истинное   веры;  плоды,   которые  суть   последние   действия
растительного стремления в  дереве, суть  у человека  - служение;  Воля  его
проявляет себя в служении, как  в эффекте. Из сего видеть  можно, что воля к
произведению служения,  посредством  разума,  находится беспрерывно  во всей
постепенности; пока не осуществится. О воле и о разуме, и о союзе их, смотри
в Учении жизни для Нового Иерусалима, п. 43.
     17. Из  сказанного явствует,  что любодетельность (срфкшефы), поскольку
она есть расположение  к  доброму (ищтгь),  или служению, (гыгы), производит
веру,  как  средство, через которое она  осуществляется; следовательно,  что
любодетельность и вера, в произведения служения, действуют совокупно. Далее,
что вера не производит добра, или служения,  из себя, но из любодетельности;
ибо вера есть посредствующая  любодетельность  (срфкшефы  ьувшф).  И так это
ложь, будто вера производит доброе (ищтгь), как дерево плоды; дерево не есть
вера, но дерево есть человек.
     18. Надобно знать, что любодетельность и вера составляют одно, как воля
и  разум;  ибо  любодетельность  есть  принадлежность  воли,  а  вера   есть
принадлежность разума. Равным образом, что любодетельность и вера составляют
одно, как расположение и мысль, ибо расположение есть принадлежность воли, а
мысль  - принадлежность разума. Равным образом,  что любодетельность  и вера
составляют   одно,   как  доброе   и  истинное,  потому   что   доброе  есть
принадлежность расположения воли, а истинное - принадлежность мысли разума.
     Словом: любодетельность и вера составляют одно, как естество (уыыутешф)
и  форма   (ащкьф);   ибо  естество  веры   есть  любодетельность,  и  форма
любодетельности есть вера. Из сего явствует,  что вера без любодетельности -
как форма без естества, которая есть ничто; и что любодетельность без веры -
как естество без формы, которое есть также ничто.
     19. Любодетельность (срфкшефы) и вера в  человеке - суть совершенно как
движение  сердца,  которое  называется  сжиманием  (ыныефду)  и  расширением
(вшфыещду), и  движение  легких,  которое называется дыханием. Сие находится
также в совершенном соотношении с волею и разумом человеческим, а потому и с
любодетельностью и верою; почему воля и ее побуждение  (фааусешщ) разумеются
под сердцем в Слове, а разум  с  его мышлением разумеется в  Слове под душою
(фтшьф),  и также под  Духом  (ызшкшегы); почему  "Испустить душу" (фтшьфь),
значит не жить, не  одушевлять (фтшьфку) более; а "испустить дух" (уььшееуку
ызшкшегь) -  не дышать более. Из сего следует,  что не может  быть  веры без
любодетельности,  или  же   любодетельности   без  веры;  и  что  вера   без
любодетельности есть как дыхание легких без сердца, чего  ни в каком живущем
быть   не  может;   разве   только   в   автомате   (самодвигателе),  и  что
любодетельность  без  веры  есть  как  сердце  без  легких, из  чего  ничего
жизненного  не  ощущается;  следовательно,  что  любодетельность  производит
служение (гыгы), посредством веры, равно как  сердце производит действование
посредством  легких. Столь  велико  сходство  (Ышьшдшегвщ) между  сердцем  и
любодетельностью, как и между легкими и верою, что в духовном мире во всяком
по одному дыханию познается -  какова вера  его, а по биению сердца - какова
любодетельность его. Ибо Ангелы  и духи,  равно как и люди, живут  сердцем и
дыханием; оттого  они, подобно людям в  мире, чувствуют, мыслят, действуют и
говорят.
     20. Как  любодетельность  (срфкшефы),  есть любовь (фьщк)  ближнего, то
сказано будет также,  что есть ближний.  Ближний, в натуральном смысле, есть
человек  в  совокупности (шт  сщьзщышещ),  и в  особенности  (шт штвшмшвгщ).
Человек в совокупности  есть  Церковь,  отечество и общество;  а  человек  в
особенности есть согражданин, который в Слове именуется братом и сообщником.
Но ближний в смысле  духовном есть  доброе, а поелику  служение  (гыгы) есть
доброе, то ближний в духовном  смысле, есть  служение  (гыгы). Что  служение
есть  духовный ближний, - это всякий признает: ибо кто любит человека только
как лицо? Но любит его из того, что в нем есть, из чего он таков, а потому -
по качеству  его, ибо  это и есть сам  человек. Это качество, которое бывает
любимо, есть служение (гыгы), и называется доброе; отсюда ближний. И так как
Слово  во внутренности (шт  ыштг) своей - духовно,  то любить доброе - это и
есть любить ближнего в духовном его смысле.
     21.  Но  иное есть  любить  ближнего по  причине  добра (уч ищтщ),  или
служения в нем относительно к себе, иное - любить ближнего по причине добра,
или служения, в себе относительно к нему. Любить ближнего по причине  добра,
или служения в нем относительно к себе - может и злой; но любить ближнего по
причине добра или служения в себе относительно к нему,  может только добрый;
ибо этот из добра (уч ищтщ) любит доброе, или из расположения к служению (уч
фааускшщту) любит служение. Между теми и другими различие описано Господом у
Матфея.  Гл.  5: 42.-47.  и  след. Многие говорят: люблю  его, потому что он
любит меня, и  делает мне добро; но любить его только за это, не есть любить
его внутренно, разве только если в  добре находишься, и  из оного любишь его
доброе. Сей  находится  в  любодетельности (шт срфкшефеу), а  тот в  дружбе,
которая не есть любодетельность. Кто из любодетельности любит  ближнего, тот
сочетается с добром его, а не с лицом, разве поскольку и доколе он пребывает
в добре. Этот духовен, и духовно  любит ближнего; а кто любит другого только
по дружбе, тот сочетается с лицом его, и вместе тогда и со злом его. Сей, по
смерти, с трудом может отделиться от лица, находящегося во зле, а тот может.
Любодетельность может делать это посредством веры, ибо вера  есть  истина; а
человек,  находящийся  в  любодетельности,  посредством  истины  исследует и
видит, что  именно  должно  любить,  и  разсматривает  качество  служения  в
люблении и делании добра.
     22. Любовь к Господу есть собственно любовь (фьщк), а любовь к ближнему
-  есть любодетельность (срфкшефы). Не  бывает  у человека  любви  к Господу
иначе,  как  в любодетельности;  в ней соединяется Господь  с человеком. Как
вера в естестве (уыыутешф) своем есть любодетельность, то следует, что никто
не может иметь веры  в  Господа,  если не находится он в любодетельности. Из
нее, посредством веры, происходит  союз: чрез любодетельность - союз Господа
с человеком, а чрез веру - союз человека с Господом. Что союз есть взаимный,
смотри в Учение жизни для Нового Иерусалима н. 102 до 107.
     23.  Одним словом: поскольку кто  убегает зла как греха,  и  взирает  к
Господу,  постольку  находится он в  любодетельности,  а  потому постольку в
вере.  Что, поскольку  кто  убегает зла  как  греха,  и  взирает к  Господу,
постольку находится он в любодетельности - смотри в Учении  жизни для Нового
Иерусалима,  н. 67 до 73, потом н. 74 до 91 и, что по стольку имеет он веру,
н. 42 до 52. Что есть любодетельность в собственном смысле, н. 114 там же.
     24.   Из   всего,  доселе  сказанного,   утвердить   можно:   что  вера
спасительная, которая есть внутреннее признание истинного,  не  у иных  быть
может, как только у тех, которые суть в любодетельности.


     Что познания истинного  и доброго  не  суть принадлежности веры, доколе
человек  не  есть в любодетельности, но  что они суть запасное хранилище, из
которого может образоваться вера любодетельности.

     25. В человеке  от первого детства есть  расположение  знать; чрез  сие
расположение  он   учится  многому,  что   бывает  ему  полезно,  и  многому
бесполезному.  Возрастая,  он  из  прилепления  к  какому  либо  упражнению,
собирает  нужные  для  сего упражнения  сведения;  тогда это  становится его
служением,  которым  он  бывает  побуждаем.  Так  начинается расположение  к
служению, которое есть  расположение  к  средствам,  коими  достигает он  до
упражнения  своего,  которое  есть его служение. Эта постепенность  бывает у
всякого  человека в мире, ибо у всякого есть какое-либо упражнение, к  коему
шествует он  от  того  служения,  которое есть  цель  его  стремлений,  чрез
опеделенные  средства,  ведущие  к  самому  служению,  каковое  лишь  и есть
конечная  цель. Но как это служение, со средствами своими,  есть для жизни в
мире,  то и есть  оно - расположение  натуральное (природное, плотское прим.
изд).
     26. Поелику же всякий человек взирает не только на служение для жизни в
мире,  но должен также взирать на служение для жизни в небе, ибо в эту жизнь
переходит он после жизни  в мире,  и с ней живет  вечно после  сей жизни, то
всякий, от детства, приобретает себе познание истинного  и доброго из Слова,
или из учения Церкви, или  из проповеди,  которые служат  для той  жизни,  и
слагает их в натуральной памяти, в большем или меньшем количестве, смотря по
сродному  расположению познавать, и по степени этого, возросшего посредством
разных возбуждений.
     27. Но  все эти познания,  каковы и  сколь бы они многочислены не были,
суть   только  запасное   хранилище,  из   которого   вера   любодетельности
образоваться  может; а  вера сия  не  иначе  образуется,  как  поскольку кто
убегает зла, как греха,  то  эти познания делаются  принадлежностью веры,  в
которой есть жизнь  духовная;  если же не убегает зла как греха, то познания
те, не  не более чем просто познания, и не делаются  принадлежностью веры, в
которой была бы какая-либо жизнь духовная.
     28. Это запасное хранилище весьма необходимо,  ибо  без  него не  может
образоваться вера,  потому  что познания истинного и доброго входят в веру и
составляют  ее;  нет познаний -  и вера не  осуществляется;  веры совершенно
порожней и пустой не бывает; если познаний мало, то  и вера бывает маленькая
и скудная; если много познаний, то и  вера бывает обильная  и полная, смотря
по количеству.
     29.   Надлежит  ведать,  что   познания  подлинно-истинного  и  доброго
составляют веру, но отнюдь  не познания ложного; ибо вера есть  Истина,  как
выше  в н. 5 до  11 сказано; а ложь, как  противоположная  истине, разрушает
веру.  Не  может  существовать любодетельности  там, где находятся одни  лжи
(ьукфу  афдышефеуы);  ибо,  как выше в н. 18 сказано, любодетельность и вера
составляют одно, как  доброе  и  истинное  одно составляют.  Из  сего  также
следует, что  где  нет никаких познаний подлинно  истинного и  доброго,  там
никакой веры не образуется; что  малые (познания) производят некоторую веру,
и  что многие -  производят  веру,  светом исполненную,  соразмерно полноте.
Какова в человеке вера, проистекающая из любодетельности, таково и разумение
его.
     30.  Есть   также  многие,  которые   не  имеют  внутреннего  признания
истинного, но  имеют  веру любодетельности;  это суть те,  которые  в  жизни
взирали  к Господу, и, по религии, избегали зла, но, заботами и упражнениями
в мире,  удержаны были  от  размышления  об  истинном,  равно  и недостатком
истинного в учащих; но  таковые, со  всем тем, внутренно, или в  духе своем,
бывают в признании  истинного, потому что  находятся в расположении к оному;
почему  они, по  смерти,  делаясь  духами, и  наставляемы  будучи  ангелами,
признают истинное, и  с радостью принимают оное. Н  иначе с  теми, которые в
жизни  не  взирали  к Господу, и по религии  не  избегали  зла. Эти не  есть
внутренно, или  в духе  своем, в каком-либо  расположении к истинному, и  от
того суть - без всякого признания оного; почему, по смерти, делаясь духами и
наставляемы будучи  ангелами, не хотят  признать  истинного, и не  принимают
оного:  ибо злая  жизнь,  внутренно,  ненавидит  истинное,  а  добрая жизнь,
внутренно, любит его.
     31.   Познания   истинного  и  доброго,  предшествующие  вере,  кажутся
некоторым принадлежностью веры,  но,  со  всем тем, не суть  та; они еще  не
верят, потому только, что мнят и говорят, что верят,  и познания их  не суть
еще  принадлежности веры, но только мышление, что это  так, а не  внутреннее
признание, что  это суть истины; вера же, что это истины, доколь неизвестно,
в чем они действительно состоят, есть род убеждения, далекого от внутреннего
признания.  Коль же скоро насаждается  любодетельность, тогда  эти признания
становятся принадлежностью веры, однако не более как  сколько  входит в  них
любодетельности;   в   первом    состоянии,    прежде    чем   восприемлется
любодетельность, вера является им как-бы на первом  месте, а любодетельность
-  на втором;  но в  другом состоянии, когда восприемлется  любодетельность,
тогда  вера бывает  на втором  месте, а  любодетельность - на первом. Первое
состояние  называется  переобразованием;  другое  же   состояние  называется
возрождением.  Когда  человек бывает в этом состоянии, тогда в нем со дня на
день возрастает мудрость,  и со дня на день доброе  приумножает истинное,  и
оплодотворяет оное. Тогда бывает человек  как дерево, которое приносит плод,
и в  плод влагает семена, из коих происходят новые  деревья, и наконец  сад.
Тогда бывает он истинным человеком,  а по смерти -  ангелом,  жизнь которого
составляет любодетельность, а  вера есть его образ прекраснейший, сообразный
его качеству. Но вера тогда не называется более верою, а разумением. Из сего
можно видеть, что все, принадлежащее вере, есть из любодетельности, и ничего
из этого  -  из ея самой; потом и то  также,  что любодетельность производит
веру,  а не вера любодетельность. Познания истинного, которые  предшествуют,
суть точно как бы  запасное хранилище в житнице, которое не питает человека,
если алчущий пищи, не берет оттуда хлеба.
     32.  Сказано   также   будет   и   о  том,  как  образуется   вера   из
любодетельности:  у всякого  человека  есть дух (ьуты)  натуральный,  и  дух
(ьуты) духовный; дух  натуральный -  для мира,  а  дух духовный - для  Неба.
Человек,  в отношении к разуму, находится в обоих, но не в отношении к воле,
доколь не убегает и не  гнушается зла как греха. Когда он творит сие,  тогда
открывается дух  (ьуты) духовный также и для  воли; когда же он открыт  - то
духовный жар из Неба влияет оттуда в дух натуральный, каковой жар в естестве
(уыыутршф)  своем есть любодетельность,  и оживотворяет познания истинного и
доброго, там находящиеся, и образует из них веру. Здесь бывает так же, как и
с деревом, которое не  принимает растительной  силы прежде, чем когда влияет
жар от  солнца, и тогда  лишь совокупляется со светом,  как  бывает во время
весны.  Совершенный  находится  параллелизм  (подобие) между  оживотворением
человека  и  растительностью  дерева  в  том,  что  сего образует  жар  мира
небесный; почему также человек столь часто Господом уподобляется дереву.
     33. Из этих немногих заключений  видеть можно, что познания истинного и
доброго   не  принадлежат  вере  прежде,   чем   когда   человек  бывает   в
любодетельности;  но что  они суть  только запасное хранилище,  из  которого
может  образоваться  вера  любодетельности.  Познания  истинного  становятся
истинным  у возрожденного, также и познания доброго;  ибо  познание  доброго
находится  в  разуме,  а  расположение  к  доброму  - в  воле;  истинным  же
называется то, что в разуме, а добром то, что в воле.


     Вера Христианская во своей всеобщей идее.

     34.  Вера  Христианская,  во  всеобщей  идее,  есть та: что Господь  от
вечности, который есть Иегова, пришел в  мир покорить ад, и прославить  Свою
человечность, и что, без этого, никакой смертный спастись  не мог бы; и  что
спасаются те, которые веруют в Него.
     35. Сказано, - во всеобщей идее, потому что это есть  всеобщее веры;  а
всеобщее веры  есть то, что  находится во всем ее и в каждом.  Всеобщее веры
есть, что Бог есть Един, в отношении к Лицу и Естеству, в Котором  Троица, и
что Господь есть сей  Бог. Всеобщее веры есть, что никто из смертных  не мог
бы спастись, если бы Господь не пришел в мир.  Всеобщее веры есть то, что Он
пришел в  мир, чтобы  отдалить  ад  от человека;  и отделил его, посредством
брани против него и победою над ним; так покорил Он его, и привел в порядок,
и в повиновение Себе. Всеобщее  веры есть также, что Он пришел  в мир, чтобы
прославить человеческое,  которое  восприял  в мире, то  есть,  соединить  с
Божественным, из Которого оно было. Так, Самим Им покоренный  ад, Он во веки
содержит в порядке  и в повиновении Себе. Поелику то и другое не моголо быть
иначе, как посредством искушений, до самого крайнего из них, а самое крайнее
из  них  было  страдание  крестное, то Он и подвергнул  Себя оному. Это суть
Всеобщности Веры Христианской о Господе.
     36. "Всеобщее Веры Христианской,  со стороны  человека, состоит в  том,
чтобы  он веровал в Господа,  ибо через верование в  Него происходит союз  с
Ним,  посредством   которого  спасение.  Веровать  в  Него  -  значит  иметь
уверенность в том, что Он  спасает; а  как иметь уверенности не может никто,
кроме того, кто  живет хорошо,  то  это  разумеется также через верование  в
Него.
     37. О сих двух Всеобщностях Веры Христианской говорено было особенно; о
Первой, касающейся до Господа, в  "Учении Нового  Иерусалима о Господе", а о
Другой,  касающейся  до человека,  в "Учении Жизни для  Нового  Иерусалима";
почему здесь и не нужно выводить их более."


     Нынешняя вера во всеобщей идее.

     38. "Нынешняя вераБ во всеобщей идее, есть та, что Бог Отец послал Сына
своего удовлетворить  за род человеческий; и что, ради этой заслуги Сына, Он
умилосердивается, и спасает  тех, которые веруют тому. Другие: которых  тому
веруют и, вместе, доброе творят.
     39. Но чтобы яснее видно  было, какова эта вера, то хочу я привести, по
порядку, различные места из положений ее. Нынешняя вера:
     1. Полагает Бога Отца и Бога Сына, как двоих, обоих от вечности.
     2.  Полагает  Бога  Сына,   пришедшего   в  мир  по  воле  Отца,  чтобы
удовлетворить за  род человеческий, который иначе, по  Божественной  правде,
называемой также мстительною, погиб бы вечною смертью.
     3.  Полагает  удовлетворение  Сыном,  чрез  исполнение  закона,  и чрез
страдание крестное.
     4. Полагает милосердие Отца ради тех действий Сына.
     5. Полагает вменение заслуги Сына для тех, которые тому веруют.
     6. Полагает это делом мгновенным, и посему, сбыточным, если не  прежде,
то еще при