физики не  могли  понять,  как
электромагнитное излучение может одновременно состоять из  частиц  очень
маленького объема и из волн, способных распространяться на большие расс-
тояния.

   Восточному мистицизму присущи несколько способов обращения с парадок-
сами действительности. В то время, как индуизм скрывает их за  цветистой
тканью мифа, буддизм и даосизм предпочитают подчеркивать парадоксы,  не-
жели замалчивать их. Основное произведение даосизма "Дао-де цзин", напи-
санное Лао-цзы, кажется очень загадочным и даже непоследовательным.  Оно
состоит из интригующе парадоксальных утверждений, и его емкий, проникно-
венный и, в высшей степени, поэтичный язык захватывает внимание  читате-
ля, не позволяя ему вернуться на привычные пути логического мышления.

   Китайские и японские буддисты, вслед за даосами, научились  рассказы-
вать о мистическом опыте путем простой констатации его парадоксальности.
Когда дзэнский наставник Дайто  увидел  императора  Годайго,  изучавшего
дзэн, он сказал:

   "Мы расстались  много тысяч кальп назад, и все же мы не покидали друг
друга ни на мгновение. Мы стоим лицом друг к другу весь день, но никогда
не встречались"  [77,  26}.

   Дзэн-буддисты обладают особым умением использовать несовершенство ве-
рбальной коммуникации. Система  КОАНОВ способна передавать учение их ав-
торов абсолютно  невербально. КОАНЫ-это  тщательно  продуманные парадок-
сальные задачи, предназначенные  для  того,  чтобы  заставить изучающего
дзэн осознать ограниченность логики самым драматичным образом. Эти зада-
чи нельзя  решить путем размышлений из-за их иррациональной формулировки
и парадоксального  содержания. Они  должны остановить процесс мышления и
подготовить ученика  к невербальному  восприятию реальности. Современный
наставник дзэн  Ясутани познакомил западного ученика с одним из наиболее
известных КОАНОВ следующим образом:

   "Один из лучших,  то есть самых простых, КОАНОВ-МУ. Его происхождение
таково: однажды,  сотни  лет  тому  назад,  в Китае некий монах пришел к
Дз'сю-прославленному учителю  дзэн и спросил: "Обладает ли собака приро-
дой Будды?", на что Дз'сю ответил: "МУ!". Буквально это выражение значит
"нет",  но не  в этом значение слов Дз'сю. "МУ" - это обозначение живой,
активной,  динамической природы Будды. Нужно постичь сущность этого "МУ"
путем поиска ответа в себе,  а не в интеллектуальных размышлениях. Затем
ты должен подробно и живо продемонстрировать мне, что понимаешь "МУ" как
живую истина, не прибегая к помощи концепций,  теорий и абстрактных рас-
суждений. Помни, нельзя понять "МУ" умом; его можно постичь только непо-
средственно всем существом" [41, 135}.

   Наставник дзэн  обычно  предлагает новичку или КОАН "МУ", или один из
следующих двух:

   "Каким было твое первоначальное лицо до твоего рождения?".

   "Хлопок-звук от двух ладоней. Каков же звук от одной?".

   Все эти КОАНЫ имеют более или менее уникальные решения, приближение к
которым опытный учитель может немедленно распознать в поведении ученика.
Как только  ответ  найден, КОАН  тут  же перестает быть парадоксальным и
превращается в  глубинное, полное  смысла утверждение,  созданное на том
уровне сознания, которое помог пробудить учитель.

   В школе Риндзай ученик должен решать множество КОАНОВ, каждый из  ко-
торых раскрывает один из аспектов дзэн. Это единственный способ обучения
в этой школе, не использующей никаких положительных утверждений, застав-
ляя ученика самостоятельно постигать истины, заключенные в КОАНАХ.

   Сразу вспоминаются парадоксальные ситуации, возникшие после  рождения
атомной физики. Как и в дзэн, можно было решить парадоксы и постичь  ис-
тину только при помощи абсолютно нового подхода - подхода атомной  физи-
ки. Природа, как учитель дзэн, ничего не объясняла. Она только загадыва-
ла загадки.

   Ученик должен напрячь все свои силы и максимально  сконцентрироваться
для решения КОАНА. Книги о дзэн утверждают, что КОАН сковывает  мышление
ученика, ставя его в тупик, повергая в состояние  непрерывного  напряже-
ния, в котором весь мир представляется сплошной загадкой. Ощущения  соз-
дателей квантовой теории были очень похожими. Послушаем Гейзенберга:

   "Я помню  многочисленные споры с Богом до поздней ночи, завершавшиеся
признанием нашей  беспомощности; когда после спора я выходил на прогулку
в соседний  парк, я вновь и вновь задавал себе один и тот же вопрос:  ..
Разве может быть в природе столько абсурда, сколько мы видим в результа-
тах атомных экспериментов?"" {34,42].

   Глубинная сущность бытия не может не казаться парадоксальной и абсур-
дной, будучи подвергнута интеллектуальному анализу. Мистики всегда приз-
навали это,  но  наука лишь недавно столкнулась с этой проблемой. Ученые
на протяжении столетий изучали "фундамeнтaльныe законы природы", лежащие
в основе  всех природных явлений. Эти явления происходили в их макроско-
пической окружающей  среде  и могли  восприниматься  при  помощи органов
чувств. Поскольку образы и понятия человеческого языка берут свое начало
именно в чувственном восприятии, они удовлетворительно описывали явления
природы.

   В классической физике на вопрос о сущности вещей отвечала  ньютоновс-
кая механическая модель Вселенной, которая, во многом повторяя  демокри-
товскую модель, объясняла все явления движением и взаимодействиями твер-
дых неразрешимых атомов. Атомы были уподоблены бильярдным шарам, то есть
образам чувственного восприятия. Никто не задавался вопросом,  применима
ли эта аналогия к миру атомов. И действительно,  экспериментальная  про-
верка была невозможна.

   Однако в двадцатом веке физики смогли подойти к вопросу об элементар-
ных составляющих материи во всеоружии. Невероятно  сложное  оборудование
позволяло  им  изучать  различные  уровни  строения  материи  в  поисках
мельчайших "строительных кирпичиков". Так  было  доказано  существование
атомов и открыты составляющие их ядра и электроны, и, наконец, компонен-
ты ядра-протоны, нейтроны и множество других субатомных частиц.

   Сложные чуткие приборы современной экспериментальной физики проникают
в глубины субмикроскопического мира, в области, удаленные от нашей  мак-
роскопической среды, и делают их доступными чувственному  восприятию.  И
все же мы можем судить о них только по последнему звену в цепочке  реак-
ций-по щелчку счетчика Гейгера, по темному пятнышку на фотопластинке. Мы
воспринимаем не сами явления, а их следы. Сам же  атомный  и  субатомный
мир скрыт от нас.

   Итак,  современная  аппаратура  позволяет  нам  косвенно  "наблюдать"
свойства атомов и других частиц, а  следовательно,  в  какой-то  степени
"познавать" субатомный мир. Но эти знания в корне  отличаются  от  наших
знаний о том, что окружает нас в повседневной жизни. Они уже не  опреде-
ляются непосредственным чувственным восприятием, и поэтому обычный язык,
заимствующий свои образы из мира чувств, не годится для описания  иссле-
дуемых явлений. Проникая в толщу вещества, мы должны отказываться от об-
разов и понятий обычного языка.

   В путешествии в мир бесконечно малого самым важным шагом был первый -
шаг в мир атомов. Проникнув под оболочку атома,  изучая  его  внутреннее
устройство, наука вышла за пределы чувственного восприятия. С этого  мо-
мента она уже не могла с уверенностью  опираться  на  логику  и  здравый
смысл. Атомная физика впервые описала истинное строение вещества. Подоб-
но мистикам, физики теперь имели дело с нечувственно воспринимаемой  ре-
альностью и, подобно мистикам, сталкивались с парадоксами этой реальнос-
ти. Поэтому модели и образы современной физики стали родственны  моделям
и образам восточной философии.


   Глава 4. НОВАЯ ФИЗИКА

   По мнению восточных мистиков, непосредственное восприятие  реальности
приобретается мгновенно и подрывает основы прежнего мировоззрения. Д. Т.
Судзуки назвал это ощущение "самым удивительным событием из сферы  чело-
веческого сознания, ...разрушающим  все  стандартные  формы  восприятия"
[71, 7] и привел в  подтверждение  своих  слов  высказывание  одного  из
дзэнских наставников, сравнивших подобное явление с тем, как "проламыва-
ется дно бадьи".

   В начале века физики испытали нечто подобное при знакомстве с атомной
действительностью, и  их  высказывания чем-то напоминают слова дзэнского
учителя. Так, Гейзенберг писал:

   "Бурная реакция, ученых на последние открытия современной физики лег-
ко объяснима: они сотрясают основы этой науки,  и она,  похоже, начинает
терять почву под ногами" {34., 167].

   Эйнштейн тоже  был  потрясен,  впервые столкнувшись с миром атома. Он
писал в своей автобиографии:

   "Все мои попытки объяснить эти новые открытия были абсолютно безуспе-
шны. Это напоминало ситуацию,  когда почва уходит изпод ног, и не на что
опереться" {68, 45].

   Открытия современной физики привели к необходимости серьезного перес-
мотра таких понятий, как пространство, время, материя, объект, причина и
следствие и т. д.; а поскольку эти  понятия  являются  основополагающими
для мировоззрения, неудивительно, что физики, столкнувшись с этой  необ-
ходимостью, испытали подобие шока. Благодаря этим изменениям возник  со-
вершенно новый взгляд на мир,  формирование  которого  продолжается  под
воздействием современных научных разработок.

   Поэтому нам представляется, что и восточным мистикам, и западным  фи-
зикам знакомы ощущения, заставляющие взглянуть на мир совершенно  по-но-
вому. В двух следующих цитатах европейский физик Нильс Бор  и  индийский
мистик Шри Ауробиндо подчеркивают глубину и радикальный  характер  этого
ощущения.

   "Грандиозное расширение наших знаний за последние годы выявило недос-
таточность наших простых механических концепций и, как следствие, пошат-
нуло основания общепринятого истолкования" {6, 2]. Нильс БОР

   "На самом  деле, все  вещи  начинают изменять свою сущность и внешний
вид;  мировосприятие каждого  человека  в корне изменяется... Появляется
новый широкий и глубокий путь восприятия, видения, познания, сопоставле-
ния вещей"{ 4.327]. Шри АУРОБИНДО

   Эта глава содержит предварительное описание нового мировоззрения сов-
ременной физики (если читатель  находит  это  предварительное  изложение
идей современной физики слишком кратким или сложным, ему не следует бес-
покоиться-все понятия, упоминающиеся в этой главе, будут более  подробно
рассмотрены в дальнейшем); она рассказывает о том, как в начале века две
основные теории современной физики-квантовая  теория  и  теория  относи-
тельности-заставили ученых избрать гораздо более утонченное  холистичес-
кое и "органическое" воззрение на природу.

   Классическая физика

   Мировоззрение, опровергнутое открытиями современной физики, основыва-
лось на ньютоновской механистической модели Вселенной. Эта  модель  была
мощным каркасом классической физики и основой всех наук  и  натурфилосо-
фии.

   Согласно Ньютону, все (физические  явления  происходят  в  трехмерном
пространстве, описанном евклидовой геометрией. Это абсолютное неизменяю-
щееся пространство, всегда находящееся в состоянии покоя. Как  утверждал
Ньютон: "Само абсолютное пространство, без учета внешних факторов, всег-
да остается неизменным и неподвижным" [8, 7]. Все изменения в физическом
мире описывались в терминах абсолютного  времени-особого  измерения,  не
имеющего связи с материальным миром и различающего прошлое, настоящее  и
будущее. "Абсолютное, истинное математическое время, по своей  сущности,
течет с постоянной скоростью, не подвергаясь внешним  воздействиям"  [8,
36] -утверждал Ньютон.

   По представлениям Ньютона, в этом пространстве двигаются материальные
частицы-маленькие, твердые и неразрушимые предметы, из  которых  состоит
вся материя, и которые фигурируют в математических уравнениях в качестве
"точек массы". Эта модель очень похожа на  модель  греческих  атомистов.
Обе они различают полное и пустое, материю и пространство и  предполага-
ют, что форма и масса частиц неизменяемы. Таким образом, материя вечна и
изначально пассивна. Важное отличие ньютоновской модели от  демокритовой
заключается в том, что она точно описывает силы взаимодействия между ма-
териальными частицами. Эти силы очень просты по своей сущности и зависят
только от масс и расстояний между частицами. Сила притяжения, по  мнению
Ньютона, тесно  связана  с  телами,  между  которыми  действует,  причем
действует она постоянно и на любом  расстоянии.  Подобные  представления
кажутся нам сегодня довольно странными и произвольными, но в те  времена
никто не пытался предложить что-либо взамен,  поскольку  считалось,  что
частицы и силы были созданы Богом и не подлежат анализу. Ньютон  говорит
о сотворении мира в своей "Оптике":

   "Мне кажется вероятным, что Бог вначале сотворил материю в виде твер-
дых, обладающих массой, цельных, непроницаемых и подвижных частиц, наде-
ленных такими размерами, пропорциями, формами и другими качествами,  ко-
торые наилучшим образом отвечают той цели, для которой Он сотворил их  и
что эти частицы, будучи цельными, несравненно плотнее  любого  пористого
тела, из них составленного; и они настолько плотны, что никогда не изна-
шиваются и не разбиваются, и ни одна сила не может разделить то, что Бог
сотворил единым при своем первотворении" {21, 76}. Согласно Ньютону, все
физические явления сводятся  к  движению  материальных  точек  в  прост-
ранстве, вызванному их взаимным притяжением, то есть силой тяжести,  или
гравитацией. Для того. чтобы дать строгое математическое  описание  этой
силы, Ньютону пришлось использовать абсолютно новые понятия и  математи-
ческие операции дифференциального исчисления. Эйнштейн  высоко  оценивал
значение великих трудов Ньютона, называя их величайшим  интеллектуальным
достижением, которым когда-либо был обязан мир одному человеку".

   Основа классической механики-ньютоновские уравнения движения.  Счита-
лось, что они отражают незыблемые законы, управляющие движением  матери-
альных точек, а значит-и всеми природными явлениями. По мнению  Ньютона,
Бог создал материальные частицы, силы между ними и фундаментальные зако-
ны движения. Таким образом, вся Вселенная была  запущена  в  движение  и
движется до сих пор подобно хорошо отлаженному механизму.

   Механистический взгляд на природу был тесно связан со строгим  детер-
минизмом. Огромный космический механизм был подчинен определенным  зако-
нам. Все происходящее имело свою причину и приводило к определенному ре-
зультату, и, в принципе, досконально зная состояние  системы  на  данный
момент, можно было с уверенностью предсказывать ее будущее. Эта  уверен-
ность звучит в словах французского математика Пьера Симона Лапласа:

   "Интеллект, располагающий точными и подробными сведениями о  местона-
хождении всех вещей, из которых состоит мир, и действии  всех  природных
сил и способный подвергнуть анализу столь  огромное  количество  данных,
смог бы запечатлеть в одной и той же формуле движение самых больших  тел
во Вселенной и мельчайших атомов: для него не оставалось бы  неясностей,
и будущее, как и прошлое, показалось бы ему настоящим" [8, 122].

   Философской основой строгого детерминизма было фундаментальное  разг-
раничение между миром и человеком,  введенное  Декартом.  Как  следствие
этого разграничения, возникла  уверенность  в  возможности  объективного
описания мира, лишенного упоминаний о личности наблюдателя, и наука  ви-
дела в таком объективном описании мира свой идеал.

   Ньютоновская механика пережила свой расцвет в восемнадцатом-девятнад-
цатом веках. Сам Ньютон при помощи своей теории объяснил движение планет
и основные свойства Солнечной системы. Тем не менее, его планетарная мо-
дель была сильно упрощенной и не  учитывала,  например,  гравитационного
взаимодействия планет. Из-за этого Ньютон обнаружил в своей модели неко-
торые несообразности, которые он сам не мог объяснить. Он решил  пробле-
му, придя к выводу, что Бог всегда присутствует во Вселенной, чтобы исп-
равлять эти несообразности.

   Великий математик Лаплас поставил  перед  собой  честолюбивую  задачу
уточнить и усовершенствовать  подсчеты  Ньютона  "и  предложить  оконча-
тельное описание механики Солнечной системы и настолько приблизить  тео-
рию к наблюдениям, чтобы в астрономических таблицах  не  осталось  белых
пятен" [40, 2371. Результатом его усилий была большая работа в пяти  то-
мах, "Небесная механика", где Лаплас успешно и подробно описал  движение
планет, лун и комет, причины приливов и других  гравитационных  явлений.
Он показал, что из ньютоновских законов движения следует, что  Солнечная
система неподвижна. Когда Лаплас продемонстрировал Наполеону первое  из-
дание своей книги, тот, как рассказывают, заметил:  "Месье  Лаплас,  мне
сказали, что этот грандиозный труд об устройстве Вселенной  не  содержит
ни одного упоминания о Творце". На что Лаплас резко ответил: "Я не  нуж-
даюсь в этой гипотезе".

   Вдохновленные блестящим успехом ньютоновской механики  в  астрономии,
физики использовали ее для описания непрерывного течения жидкостей и ко-
лебаний упругих тел и вновь добились успеха. Наконец, даже теория тепло-
ты  получила  механистическое  обоснование,  согласно  которому  теплота
представляет собой энергию, порожденную  сложным  хаотическим  движением
молекул вещества. Так, при повышении температуры воды подвижность  моле-
кул возрастает до тех пор, пока они не преодолевают сил взаимного притя-
жения и не разделяются. При этом вода превращается в пар. Напротив,  при
охлаждении термическое движение замедляется, между молекулами  возникает
более прочная связь, и образуется лед. Подобным же образом можно с чисто
механической точки зрения объяснить много других  температурных  явлений
(см. рис, 2).

   Триумф механики Ньютона убедил физиков в том, что ее законы управляют
движением всей Вселенной и являются основными законами  природы,  и  что
явления природы не могут иметь другого объяснения. Тем не менее, по про-
шествии менее ста лет стало очевидно, что ньютоновская модель  не  может
объяснить новые открытия, а ее закономерности действуют не всегда.

   Все началось с открытия и исследования явлений электричества и магне-
тизма, которые не допускали механического толкования,  свидетельствуя  о
существовании сил неизвестной до этого  разновидности.  Важный  шаг  был
сделан Майклом Фарадеем и Клерком Максвеллом-первый из которых был одним
из величайших экспериментаторов в истории науки, а второй -блестящим те-
оретиком. Когда Фарадей поднес к медной катушке магнит и  вызвал  в  ней
электрический ток, преобразовав  таким  образом  механическую  работу  в
электрическую энергию, наука оказалась в  тупике.  Этот  фундаментальный
эксперимент дал рождение разнообразной электрической  инженерии  и  стал
основой для теоретических размышлений Фарадея и Максвелла, плодом  кото-
рых стала целая теория электромагнетизма. Фарадей и Максвелл, исследовав
эффекты действия сил электричества и магнетизма, в первую очередь  заин-
тересовались их природой. Они заменяли понятие "силы" понятием "силового
поля" и первыми вышли за пределы физики Ньютона.

   Вместо вывода о том, что  два  противоположных  заряда  притягиваются
точно также, как две "точки массы" в ньютоновской  механике,  Фарадей  и
Максвелл сочли более приемлемым утверждать,  что  каждый  заряд  создает
вокруг себя особое "возбуждение", или "состояние", так что противополож-
ный заряд, находящийся поблизости, испытывает притяжение. Состояние спо-
собное порождать силу, было названо полем. Поле создает каждый заряд не-
зависимо от присутствия противоположного заряда, способного испытать его
воздействие.

   Это открытие существенно  изменило  представление  о  физической  ре-
альности. Ньютон считал, что силы тесно связаны с телами, между которыми
они действуют. Теперь же место понятия "силы" заняло более сложное поня-
тие "по