меня не
будет ни минуты покоя.
     Он торжественно обещал далеко не плавать.
     - Я только не хочу, чтобы  советник  юстиции  высылал  тебе  деньги  на
дорогу. Мы возьмем на билет из сберкассы. Ладно? - И она потрепала за волосы
сына, склонившегося над тетрадкой по геометрии.  -  А  ты  все  за  уроками?
Лучшее погуляй до обеда.
     - Хорошо, - сказал Эмиль. - Может, надо что-нибудь купить?
     Мама шутливо подтолкнула его к двери:
     - Иди гуляй, говорят! Когда обед будет готов, я тебя позову.
     Эмиль пошел во двор, сел на  лестницу,  ведущую  в  прачечную,  и  стал
задумчиво выдергивать травинки из щелей в кривых ступеньках.
     Вдруг он вскочил, выбежал из ворот, помчался вниз по улице,  свернул  в
переулок, потом в другой, выскочил на площадь Верхнего рынка  и  только  тут
остановился и огляделся, как бы ища чего-то.
     Он  обвел  взглядом  палатки  торговцев  овощами  и  фруктами,  батареи
глиняных горшков перед лотками садоводов и прилавки мясников. Среди  пестрой
и оживленной рыночной толпы медленно, заложив руки  за  спину,  с  сознанием
собственного достоинства расхаживал старшина Йешке. Он следил за порядком.
     Потом старшина остановился перед лотком мелочной  торговки.  Она  стала
ему что-то объяснять, энергично жестикулируя. Он вынул  из  кармана  мундира
блокнот, записал несколько слов и  степенно  двинулся  дальше  по  неровному
булыжнику рыночной площади.
     Мальчик пошел навстречу Йешке.
     - Хэлло! - крикнул ему старшина. - Уж не меня ли ты ищешь?
     - Да, господин Йешке,  то  есть,  я  хотел  сказать...  да,  Генрих,  -
запнулся Эмиль. - Мне надо у тебя спросить одну вещь. Дело вот в  чем:  один
мой берлинский друг получил в наследство дом на берегу моря. И он  пригласил
меня на летние каникулы. И еще бабушку и Пони-Шапочку тоже.
     Господин Йешке похлопал Эмиля по плечу:
     - Поздравляю. Это великолепно!
     - Верно?
     Старшина с любовью посмотрел на своего будущего пасынка.
     - Разреши мне дать тебе деньги на билет?
     Эмиль энергично покачал головой:
     - Не надо. У меня есть.
     - Жаль, что не хочешь. Я бы с радостью дал на дорогу.
     - Нет, Генрих. Я пришел к тебе совсем из-за другого.
     - Из-за чего же?
     - Из-за мамы, понимаешь? Если бы ты вчера не... Я хочу сказать, если бы
не это, я никогда не оставил бы ее одну. И вообще я поеду  только,  если  ты
мне твердо обещаешь, что будешь каждый день приходить к ней хотя бы на  час.
Иначе она... Я ведь ее очень хорошо знаю... Мне бы не  хотелось,  чтобы  она
чувствовала себя одинокой. - Эмиль помолчал. - Жизнь, оказывается, не  такая
легкая штука. Ты должен дать мне честное слово, что будешь о ней заботиться.
Иначе я не уеду.
     - Я тебе это обещаю. Могу дать тебе честное слово, могу не давать.  Как
скажешь, мой мальчик.
     - В  таком  случае  все  в  порядке,  -  заявил  Эмиль.  -  Значит,  мы
договорились: каждый день. Так? Я,  правда,  буду  писать  очень  часто.  Но
письмо - это не то. С ней всегда должен быть кто-то, кого она  любит.  Я  не
допущу, чтобы она была печальна!
     - Я буду приходить ежедневно, - обещал господин Йешке. - И буду  сидеть
не меньше часа. А когда смогу - и дольше.
     - Спасибо, - сказал Эмиль, повернулся и побежал домой.
     Во дворе он снова сел на ступеньки и снова стал выдергивать травинки из
щелей с таким видом, словно и с места не двигался.
     Не прошло и пяти минут, как фрау Тышбайн выглянула в кухонное окно.
     - Эй, молодой человек, - крикнула она. - Обед на столе!
     Он с улыбкой посмотрел наверх:
     - Иду, мамочка!
     Кухонное окно захлопнулось.
     Тогда он медленно поднялся и пошел домой.
     После обеда он попросил у мамы почтовую бумагу, сел за стол  и  написал
Теодору Хаберланду, проживающему в Берлине, в районе Вилмерсдорфа, следующее
письмо:

                           Мой дорогой Профессор!

     Огромное тебе спасибо за твое письмо,  которое  доставило  мне  большую
радость. То, что ты стал домовладельцем, - это просто фантастика! А  к  тому
же еще и дом твой на берегу моря. Поздравляю! Я  в  тех  местах  никогда  не
бывал. Но по географии мы недавно проходили Мекленбургское плато и восточное
побережье. Поэтому я могу все себе представить. И дюны, и большие  пароходы,
и кирпичные церкви, и гавани, и плетеные кресла с навесами на пляже,  ну,  и
все прочее. Я думаю, это очень хорошо!
     А самое хорошее, что ты пригласил меня, в  гости.  Я  с  благодарностью
принимаю твое приглашение, огромное спасибо тебе и твоим родителям. Я  очень
буду рад увидеть тебя, Густава и малыша Вторника. Потому что всех,  кто  мне
тогда так помог, я очень люблю. А то, что ты пригласил Пони и бабушку, - это
просто колоссально!
     Если в доме не хватит места, мы поставим в саду  палатку  и  будем  там
жить, как бедуины в пустыне. А простыни мы сможем использовать как  бурнусы.
И каждый будет по часу ходить  в  дозоре,  чтобы  остальные  могли  спокойно
спать. Но все это мы еще успеем обсудить. Бабушке и Пони я тоже сегодня  еще
напишу письмо. А что вы хотите встретить меня на вокзале, очень мило с вашей
стороны. Но теперь уж у меня деньги не украдут, можете не сомневаться: я  их
спрячу в ботинке!
     Скажи своему отцу, что я  благодарю  его  за  предложение  выслать  мне
деньги на дорогу. Но не надо. Ведь у меня еще с тех пор лежат семьсот марок.
А на триста я купил, как мы договорились, маме  электросушилку  и  шубу.  И,
знаешь, эта шуба выглядит еще совсем как новая.  Мама  очень  бережно  носит
вещи. А еще моя мама просит узнать у твоей мамы, надо ли мне взять  с  собой
постельное белье. И сколько полотенец? И еще вот что: поедете ли вы  тоже  в
бесплацкартном вагоне? А то мы окажемся не вместе.  Ведь  плацкартные  места
стоят куда дороже, хотя быстрее от этого все  равно  не  доедешь.  Когда  мы
будем жить в твоем доме, ты мне подробно  расскажешь  про  съемки  фильма  о
сыщиках. Надеюсь, что скоро мы его увидим на экране. Может, даже все вместе!
     Сердечный привет от мамы и от меня тебе и твоим родителям,  и  еще  раз
огромное спасибо!
     Я так рад! Пароль "Эмиль".
     Всегда твой
                               Эмиль Тышбайн.


       Глава третья

ЭМИЛЬ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЬ

     Тяжелые дни и часы, если их ждешь, приближаются  с  быстротой  урагана,
налетают как черные тучи, которые ветер гонит по небу.
     А хорошие дни подойти не спешат. Словно год - это лабиринт,  в  котором
они заблудились и пути к нам найти не могут.
     И  все  же  в  одно  прекрасное  утро   начинаются   летние   каникулы.
Просыпаешься рано, как обычно, и уже готов вскочить с постели, но тут  вдруг
вспоминаешь: каникулы! И не надо идти  в  школу!  Лениво  поворачиваешься  к
стенке и снова закрываешь глаза.
     Каникулы! Это звучит, как две порции мороженого со взбитыми сливками. А
тут еще летние каникулы!
     Ты отрываешь голову от подушки, глядишь в окно и видишь: солнце  сияет,
небо голубое. Ореховое дерево перед домом не шелохнется; оно будто стало  на
цыпочки, чтобы заглянуть к тебе. На душе у тебя весело и легко, и,  если  бы
не лень, ты на радостях подпрыгнул бы до потолка.
     И вдруг ты вскакиваешь как ужаленный. Ведь ты же  уезжаешь!  И  чемодан
еще не уложен!
     Босиком - не искать же тапочки! - вылетаешь в коридор и кричишь:
     - Ма-а, который час?
     И вот Эмиль уже идет по перрону. Мать  держит  его  за  руку.  Старшина
Йешке, специально ради этого случая отпросившийся  с  дежурства,  несет  его
чемодан и пакет с бутербродами. Из  деликатности  он  отстает  на  несколько
шагов.
     - Пиши мне через день! - сказала фрау Тышбайн. - Не заплывать далеко ты
мне уже обещал... Но все же я буду волноваться.  Столько  мальчишек  вместе!
Разве предугадаешь, что может случиться!
     - Все будет в порядке! -сказал Эмиль. - Ты же знаешь, если я что-нибудь
обещаю, то всегда держу слово. Но вот за тебя я буду  беспокоиться.  Как  ты
проведешь это время без меня?
     - Мне ведь надо  работать.  А  если  выйдет  свободная  минутка,  пойду
погулять. По воскресеньям мы с Йешке будем уезжать за город.  Конечно,  если
только он будет не на дежурстве. А если он будет занят, я буду чинить белье.
Несколько   пододеяльников   уже   совсем   порвались.   Или   напишу   тебе
длинное-предлинное письмо. Идет?
     - Пиши почаще, прошу тебя, - сказал Эмиль и сдавил  мамину  руку.  -  А
если что случится, ты тут же пошлешь мне телеграмму. И я сразу приеду.
     - Да что может случиться? - спросила фрау Тышбайн.
     - Этого нельзя знать заранее. Но если я тебе понадоблюсь, я  немедленно
приеду. Поезда не будет - я пешком дойду. Я ведь уже не маленький. Ты  этого
не забывай. Я не хочу, чтобы ты от меня скрывала свои заботы...
     Фрау Тышбайн с испугом посмотрела на Эмиля:
     - Да что я от тебя скрываю?
     Оба молчали и не сводили взгляда с блестящих рельсов.
     - Да я это так, вообще, - сказал наконец мальчик.  -  Сегодня  вечером,
как только доедем до места, я напишу  тебе  открытку.  Но  ты  ее  получишь,
наверное, не раньше послезавтра. Кто знает,  часто  ли  там,  на  побережье,
вынимают почту из ящиков.
     - А я тебе напишу, как только вернусь домой, - сказала мама. - Чтобы ты
поскорее получил от меня весточку. Чтобы тебе не было одиноко.
     Но вот показался берлинский поезд. Как только он остановился,  старшина
Йешке кинулся в купе, занял место у окна, бережно положил чемодан  Эмиля  на
полку и подождал, пока, мальчик не войдет в вагон.
     - Огромное спасибо, - сказал Эмиль. - Ты очень добр ко мне.
     Йешке мотнул головой:
     - Не о чем говорить, мой мальчик.
     Потом он вытащил из кармана кошелек, вынул две пятимарковые  бумажки  и
сунул их Эмилю в руку.
     - Вот тебе немного денег на карманные расходы. Пригодятся.  Желаю  тебе
хорошо провести время. Погода будет теплая. Так  писали  в  газетах.  Ну,  а
насчет того, что я тебе обещал на Верхнем рынке, так ты не беспокойся:  свое
обещание я, конечно, выполню. Я ежедневно буду навещать твою маму.  Хотя  бы
на часок.
     Эмиль аккуратно спрятал деньги. Потом он пожал старшине руку.
     - Большое спасибо, Генрих.
     - Не за что, мой мальчик.
     Йешке попытался продвинуть чемодан еще глубже.
     - А то, чего доброго, еще упадет тебе на голову при первом толчке.  Ну,
а теперь я пошел.
     Он вылез из вагона и стал рядом с фрау Тышбайн.
     Она подошла к окну, у которого стоял Эмиль, и велела еще  раз  передать
привет бабушке, Пони и всем остальным.
     - Не купайся слишком долго! И не перегревайся. А то получишь  солнечный
удар.
     - Если получишь удар, сразу давай сдачи, - пошутил Йешке и от  смущения
сам засмеялся.
     - Не забудь съесть бутерброды! - сказала мама.
     Дежурный по станции подал сигнал. Поезд вздрогнул.
     - Не разлюби меня, - сказал Эмиль, но так тихо, что мать не расслышала.
Потом он был этому рад. Поезд медленно тронулся.
     - Смотри не размалевывай памятники! - со смехом крикнул старшина Йешке.
     Потом они могли уже только помахать друг другу.

     На этот раз путешествие обошлось без снов и краж.
     Эмиль взял с собой учебник по географии - 1-я часть, Германия -  и  еще
раз  прочел  все,  что  там  написано  о  Любекской  бухте,   Мекленбургском
прибрежном плато, острове Рюген и обо всем  побережье.  Словно  готовился  к
экзамену.
     Основательность и  добросовестность  стали  его  привычкой.  (Бывают  и
худшие привычки.) Когда он дважды прочел все по учебнику, он захлопнул книгу
и стал глядеть в окно, любуясь мирным  пейзажем,  который  пробегал  у  него
перед глазами. И пока он смотрел на поля с высокими хлебами, все прочитанное
вертелось у него в голове,  как  жернова  мельницы:  меловые  скалы  острова
Рюген, мекленбургское скотоводство, кирпичная готика, городок,  где  родился
какой-то фельдмаршал, - все это смешалось воедино, как в калейдоскопе, когда
его крутят.
     Чтобы успокоиться, Эмиль съел бутерброды. Все, до  единого.  Бумагу  он
выбросил в окошко. Она зашуршала, но  в  конце  концов  упала  на  тыквенную
грядку возле домика путевого  обходчика.  Перед  закрытым  шлагбаумом  ждала
телега, рядом с возницей сидел мальчик и махал поезду. Эмиль помахал  ему  в
ответ.
     Люди садились. Люди выходили. Время от времени  появлялся  контролер  и
чиркал толстым карандашом на оборотной стороне билета.
     Так что дорогой все время что-то происходило.
     И куда, куда быстрее, чем тогда, два года назад,  приближался  поезд  к
столице немецкого государства.
     Так всегда  бывает.  Небольшая  ли  это  прогулка  или  путешествие  по
железной дороге - во второй раз путь всегда кажется гораздо  короче,  чем  в
первый. (Кстати, это верно и для тех  расстояний,  которые  не  измерить  на
метры и сантиметры.)

     Бабушка Эмиля и Пони вбежали в зал ожидания вокзала Фридрихштрассе.
     - Не несись как угорелая, - сказала бабушка. - Я старая женщина,  а  не
экспресс.
     - Поезд прибудет через минуту, - нетерпеливо ответила Пони. - Мы  могли
бы быть поточнее.
     Бабушка энергично покачала головой в знак протеста,  и  шляпка  ее  при
этом еще больше съехала набок.
     - Нельзя быть точнее точного, - заявила она. - Прийти на полчаса раньше
так же не точно, как на полчаса позже.
     Пони хотела было поспорить. Но тут их увидел Профессор, подбежал к ним,
снял кепку и сказал:
     - Добрый день, уважаемые дамы!
     Он взял у Пони оба чемодана и пошел вперед, прокладывая дорогу в толпе.
     - Добрый день, домовладелец, - ответила бабушка.
     Он засмеялся  и  повел  своих  гостей  к  родителям.  Советник  юстиции
поздоровался с  бабушкой  и  Пони  и  познакомил  их  со  своей  женой  фрау
Хаберланд.
     Мать Профессора, красивая, изящная дама, была  одного  роста  со  своим
сыном и рядом со своим долговязым мужем выглядела девочкой.
     Пони сделала несметное количество реверансов и передала все те  приветы
и слова благодарности, которые ее  родители  велели  ей  передать  родителям
Профессора. А бабушка сказала, что еще никогда не видела моря и ужасно  рада
этой поездке.
     Потом все замолчали и стали ждать Эмиля. Поезд замедлил ход  и  наконец
совсем остановился. Пассажиры выходили из вагонов.
     - Наверно, он опять сошел на вокзале "Зоопарк", - волновалась Пони.
     Но как раз в этот момент он вылез из вагона, стащил с площадки чемодан,
огляделся, увидел всю компанию, улыбнулся и побежал к ним. Поставив чемодан,
он поцеловал бабушку, протянул руку родителям Профессора и сказал Пони:
     - Бог ты мой, как ты выросла!
     Последним он поздоровался с Профессором. Мальчики  держались  натянуто.
Но так  всегда  бывает  между  мальчишками,  если  они  долго  не  виделись.
(Впрочем, это проходит через десять минут.)
     - Густав  выехал  сегодня  утром  на  своей  мотоциклетке,  -  объяснил
Профессор.
     - А-а, - сказал Эмиль.
     - Он передает тебе привет.
     - Большое спасибо.
     - А Вторник еще вчера вечером уехал.
     - Здорово, - сказал Эмиль.
     - Конечно, - сказал Профессор.
     Наступило тягостное  молчание.  Положение  спас  советник  юстиции.  Он
трижды постучал своей тростью о перрон.
     - Внимание! Сейчас мы все поедем на другой вокзал. Мы возьмем два такси
- в одно сядут все взрослые, в другое - все дети.
     - А я? - спросила Пони-Шапочка.
     Все рассмеялись. Конечно, кроме Пони. Она слегка обиделась и сказала:
     - Я уже не маленькая. Но еще не большая. Так кто же я?
     - Дурочка, - сказала бабушка. - В наказание поедешь с  большими.  Чтобы
поняла, что ты еще маленькая.
     Так Пони-Шапочка поплатилась за свой язык.
     Они пообедали в ресторане на вокзале. А потом  заблаговременно  сели  в
поезд, отправляющийся к морю. Поэтому они нашли,  несмотря  на  каникулярное
время, свободное купе и заняли его целиком.
     Весь поезд был до  отказа  набит  детьми,  ведрами,  фляжками,  мячами,
лопатками, апельсиновыми корками, сложенными шезлонгами,  пакетиками  из-под
вишен, воздушными шарами, смехом и плачем, и он  бодро  мчался  по  сосновым
лесам. Это был веселый поезд, - шум вырывался из открытых окон,  не  нарушая
царящей вокруг тишины.
     Сосны слегка раскачивались от мягкого ветерка  и  шептали  друг  другу:
"Начались летние каникулы".
     "Жаль", - ворчал старый бук.


       Глава четвертая

ВИЛЛА "МОРСКАЯ"

     Корлсбюттель - малоизвестный курорт. Десять лет назад там даже не  было
железной  дороги.  Чтобы  попасть  в  Корлсбюттель,  надо  было   сойти   на
полустанке. И хорошо еще, если там стояла  старомодная,  запряженная  черным
мекленбургским жеребцом коляска, на которой отдыхающие  могли  добраться  до
Корлсбюттеля. Коляска тряслась по разъезженной песчаной дороге,  а  слева  и
справа тянулись  леса  и  поляны,  поросшие  кустами  можжевельника.  Словно
зеленые гномы, стояли кусты между столетними  дубами  и  буками.  Кругом  ни
души, лишь иногда промелькнет косуля да поднимутся в небо голубые  дымки  от
костров на лесных лужайках,  которые  жгут  угольщики.  Все  как  в  сказках
братьев Гримм.
     За последние десять лет многое изменилось. До Корлсбюттеля едешь теперь
без пересадки, выходишь из вагона, даешь свой чемодан  носильщику,  и  через
три минуты ты в гостинице, а через десять -  в  море.  А  прежде  надо  было
преодолеть немалые трудности, чтобы добраться до моря. Не надо недооценивать
значение трудностей, стоящих на пути к цели. В трудностях есть свой смысл.
     ...Каникулярный поезд  встречала  половина  жителей  Корлсбюттеля.  Вся
вокзальная  площадь  была  заставлена  всевозможными   тележками,   тачками,
повозками. Ждали много гостей и еще больше багажа.
     Клотильда  Зеленвеленбиндер,  старая   кухарка   Хаберландов,   стояла,
прислонившись к турникету. Увидев советника  юстиции,  она  замахала  обеими
руками. Он был на голову выше толпы, хлынувшей из поезда.
     - Я здесь! - кричала она. - Господин советник! Господин советник!
     - Не кричите так ужасно, Клотильда, - сказал он,  пожимая  ей  руку.  -
Давно не виделись? Она рассмеялась.
     - Всего лишь два дня.
     - Все в порядке?
     - Еще бы! Добрый день, фрау Хаберланд. Как вы поживаете? Счастье, что я
поехала вперед. В таком доме полно работы. Здравствуй, Тео! Ты что-то  очень
бледный, мой мальчик. Уж не болен ли ты? А это, верно, твой  друг  Эмиль?  Я
угадала? Здравствуй, Эмиль. Я много о тебе слышала. Постели я постелила.  На
ужин будут бифштексы с овощами. Мясо здесь дешевле, чем  в  Берлине.  Ах,  а
это,  конечно,  Пони-Шапочка,  кузина  Эмиля.  Сразу  видно.   Поразительное
сходство. Ты привезла свой велосипед? Неужели нет?
     Бабушка Эмиля заткнула себе уши.
     - Остановитесь хоть на минуту! - взмолилась она. - Прошу вас,  хоть  на
минуту. Вы меня  совсем  заговорили...  Я  -  бабушка  Эмиля.  Добрый  день,
дорогая.
     - Нет, это сходство просто поразительно! - воскликнула Клотильда. Потом
она поклонилась и представилась: - Клотильда Зеленвеленбиндер.
     - Бедняжка! Какое длинное имя. Сходите к врачу, может, он вам  пропишет
другое, а может, предложит операцию.
     - Вы мне это всерьез советуете? - спросила Клотильда.
     - Да нет, - успокоила ее бабушка. - Не  всерьез,  я  почти  никогда  не
говорю всерьез - обычно игра не стоит свеч.
     Потом чемоданы и сумки погрузили на тележку, и носильщик покатил ее  по
Блюхерштрассе,  а  Эмиль  и  Профессор  подталкивали   сзади.   Взрослые   и
Пони-Шапочка двинулись следом.
     Вдруг кто-то громко просигналил, и из боковой улицы на большой скорости
выскочила  мотоциклетка  и  тут  же  затормозила.  Носильщик  остановился  и
выругался, да так громко, что в соседних домах задребезжали стекла.
     - Чего раскричался? - огрызнулся мотоциклист. - Я не из пугливых!
     Эмиль и Профессор выглянули из-за горы чемоданов, заорали  в  восторге:
"Густав" - и кинулись навстречу старому другу.
     От неожиданности Густав положил св