му груз, который она берет на
себя ради тебя, будет легче, чем тот, который ты несешь ради  нее.  Ты  меня
понял, мой мальчик?
     Эмиль кивнул.
     - Нелегко, - продолжала бабушка, -  с  благодарностью  принять  жертву,
когда ты сам тайно приносишь еще большую жертву.  Это  поступок,  о  котором
никто не узнает и который никто не оценит. Но придет день, когда он принесет
твоей маме счастье. Вот единственная награда, которая тебя ждет.  -  Бабушка
встала. - Поступай, как знаешь! Реши либо так, либо эдак. Но обдумай все как
следует. Посиди здесь один.
     Эмиль вскочил.
     - Я пойду с тобой, бабушка! Я уже все решил. Я буду молчать.
     Бабушка посмотрела ему в глаза.
     - Поздравляю тебя, - сказала она. - Поздравляю тебя!  Сегодня  ты  стал
мужчиной. Ну, а тот, кто раньше других становится мужчиной, тот и дольше  им
остается. А ну-ка, помоги мне перешагнуть через канаву!


       Глава пятнадцатая

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОКОНЧЕНО

     В пятницу сыщики  провели  объявленный  сбор  денег  в  пользу  Джекки.
Вторник и Профессор отвечали за пляж; и гавань, Густав - за купальни,  Эмиль
- за улицы городка, а Пони - за вокзал.
     - Я так взволнована, - сказала она, - подумать только: сейчас по  всему
побережью ходят дети со списками и карандашами и собирают деньги для Джекки.
Дайте мне тоже поскорее лист бумаги и карандаш. Я тоже хочу участвовать.
     Когда в полдень  ребята  вернулись  домой,  чтобы  подсчитать,  сколько
собрали, к ним на террасу влетела Клотильда. Она была вне себя.
     - Разве можно стряпать, когда обрывают звонок! -кричала она. -  Знаете,
сколько раз сегодня трезвонили в дверь? Двадцать три  раза!  Приходят  дети,
спрашивают вас и суют деньги!
     - Вот это да! - воскликнул Профессор.
     - Для вас - да, а для обеда - нет. Молоко убежало, овощи  переварились,
телятина подгорела. Я нанималась готовить, а не деньги считать.
     - Сегодня и подгоревшая телятина будет слаще меда! - сказал Густав.
     Все еще ворча, Клотильда выгребла из кармана передника целую  пригоршню
монет и вывалила их на стол.
     -  Нате  считайте:  здесь  три  марки  девяносто  пфеннигов!  Разводить
бухгалтерию мне было  некогда...  Ой,  картошка  горит!  -  завопила  она  и
умчалась на кухню, так и не сказав, что пятьдесят пфеннигов она прибавила от
себя.
     Дети высыпали все принесенные  деньги  тоже  на  стол  и  принялись  их
сортировать - медь  к  меди,  серебро  к  серебру.  Одинаковые  монетки  они
складывали столбиком, а потом считали. Получилось сорок три марки. Проверили
по спискам - все сошлось. А маленький Вторник прибавил к этой сумме  бумажку
в 20 марок и сказал, покраснев:
     - Это от моего папы.
     - Да здравствует большой Вторник! - закричали ребята.
     Профессор сбегал в сад, отыскал отца, который возился  с  помидорами  в
теплице, и вернулся с десятью марками.
     Потом они выпотрошили и  свои  карманы,  выложили  все,  до  последнего
пфеннига, и успокоились только тогда, когда на столе лежало  семьдесят  пять
марок. Они сияли от восторга.
     Вторник вынул носовой платок, сгреб в него всю гору  мелочи  и  завязал
узлом.
     - Ты что, собираешься фокус показать? - спросил Эмиль. -  Деньги  есть.
Раз, два, три - денег нет, посмотри!
     - Я их унесу, - сказал Вторник.
     - Куда? - спросил Профессор.
     - Пусть здесь лежат! - крикнула Пони.
     - Не мешайте малышу. Есть один план. И на этот  раз  это  моя  идея,  -
сказал Густав.
     - О боже! И у тебя появились идеи!  -  ужаснулась  Пони.  -  Может,  ты
заболел? А?
     - Я - нет. А вот тебя мы завтра навестим в больнице, - сказал Густав  и
засучил рукава.
     Девочка с визгом убежала на кухню.
     - Погремушка! Раз в жизни мне пришла в  голову  хорошая  мысль,  а  она
воображает...
     - Милые бранятся - только тешатся, -  сказал  Вторник,  взял  платок  с
деньгами и ушел.

     Джекки явился к обеду.  Телятина,  несмотря  на  все  вопли  Клотильды,
оказалась такой вкусной, что пальчики оближешь. Бабушка заговорила  о  сборе
денег. Ей хотелось понять, как к этому относится сам Джекки.
     - Знаете, как я рад, многоуважаемая бабушка,  -  сказал  он.  -  Прежде
всего потому, что ребята так обо мне позаботились. Настоящие друзья! Но и не
только поэтому. Деньги всегда нужны, так? Видите  ли,  сегодня  я  три  часа
бегал за мячами на теннисном корте. Тоже,  можно  сказать,  собирал  деньги.
Заработал марку восемьдесят пфеннигов. После обеда побегаю еще  два  часа  -
еще одна марка. Так?
     Все засмеялись.
     - Ну что, я не прав? Вчера на корте я  смеха  ради  крутанул  несколько
сальто. Все игроки пришли в дикий восторг, а  один  даже  подарил  мне  свою
старую ракетку. Теперь я сам научусь играть в теннис. Потом стану  тренером.
Так? А потом в один прекрасный день всех обыграю и стану первой  ракеткой  в
Германии. А потом поеду играть в Париж и в Америку и стану  чемпионом  мира.
Так? Конечно, фамилию я переменю на какую-нибудь  красивую.  Пашульке  -  не
чемпионская фамилия. Так? Но ведь я уже был Байроном. Одной фамилией больше,
одной меньше - какая разница? Так? А если  у  меня  не  окажется  таланта  к
теннису, я пойду к вам юнгой, капитан! Так? - неожиданно закончил свою  речь
Джекки.
     Он склонился над тарелкой и принялся уплетать за двоих.
     - Да, - сказала бабушка. - За этого я не беспокоюсь.
     - И я за себя не беспокоюсь, - сказал Джекки. -  Для  артиста,  который
слишком быстро растет, найдется профессия. Так?
     - Мне кажется, Джекки вовсе не нуждался в нашей помощи, - шепнул  Эмиль
бабушке.
     - Каждый добрый поступок всегда имеет смысл, - шепнула в ответ бабушка.
     После  обеда  к  причалу  пришвартовалось  два  парохода.  Один  шел  с
западного побережья, другой - с восточного. И оба  они  были  битком  набиты
детьми. Сотни детей заполнили весь Корлсбюттель. Повсюду слышались  крики  и
смех. Самое большое столпотворение было перед кино "Маяк" (кассиры потом два
дня не могли прийти в себя).
     Ровно в четыре часа начался первый сеанс. Зал был битком  набит.  А  на
улице стояла огромная очередь в  ожидании  следующего  сеанса.  У  директора
сердце разрывалось при мысли, что весь сбор пойдет не в его карман.  Но  тут
уже ничего не попишешь. Он вошел к сыщикам, которые сидели в  его  кабинете,
дал им последние указания.
     - Все! Отступать некуда! - сказал Эмиль.
     - "Смейся, паяц, над разбитой душою", - пропел Густав.
     После киножурнала в зале зажегся свет и  раскрылся  занавес.  На  сцене
стояли четверо мальчишек и одна девочка!  Дети  повскакали  с  мест,  многие
встали ногами на сиденья. Зал медленно успокаивался,  и  наконец  воцарилась
полная тишина. Эмиль подошел к рампе и громко сказал:
     - Привет! Все мы благодарим вас за то, что вы пришли. Мы благодарим вас
и за то, что вы собирали деньги для Джекки. Он отличный парень, иначе мы  бы
к вам не обращались за помощью. После фильма он вас  лично  поблагодарит.  А
сейчас давайте посмотрим кино. Мы надеемся, что всем нам будет интересно.
     Один маленький мальчик, сидевший  на  коленях  у  своей  мамы,  спросил
тоненьким голоском:
     - Ты и есть Эмиль?
     Дети в зале засмеялись.
     - Да, я - Эмиль Тышбайн.
     Пони подожгла к нему и с гордым видом сказала:
     - А я - Пони-Шапочка, кузина Эмиля.
     Потом вышел вперед Профессор.
     - А я - Профессор, - сказал он, и голос его дрогнул.
     - А я - маленький Вторник.
     Потом наступил черед Густава.
     - А меня зовут Густав с клаксоном. Но теперь у меня есть  мотоциклетка.
- Он сделал небольшую паузу. - Ну, погремушки, все, что ли, собрались?
     - Все! - заорали дети из зала.
     Густав рассмеялся.
     - А какой пароль?
     - Пароль "Эмиль"! - крикнули все разом и так громко, что слышно было  у
вокзала.
     А потом погас свет, и застрекотал аппарат.

     Когда фильм кончился, ребята несколько минут хлопали  в  ладоши.  Потом
зажгли свет. Девочка, сидевшая рядом с Пони, сказала ей:
     - Знаешь, с тех пор ты изменилась до неузнаваемости.
     - Так ведь девочка в картине - это не я. Она только меня играет.
     - Ну да? А Эмиль, про которого фильм, - тот самый Эмиль, который  сидит
рядом с тобой?
     - Ну да! Он - настоящий Эмиль, это мой кузен, а  с  мальчиком,  который
играет в картине, я вообще не знакома. А теперь молчи! Это еще не все.
     На сцену вышел Джекки. Он подошел к рампе и сказал:
     - Вы собирали деньги для  одного  мальчика,  так?  Этот  мальчик  -  я.
Большое вам всем спасибо! Я считаю, что это просто здорово с вашей  стороны.
Когда я вырасту, а кому-нибудь из вас придется туго, пусть он  меня  найдет.
Так? Договорились?
     Потом на сцену снова вышел Густав. И он сказал, обращаясь к Джекки:
     - По поручению моих друзей и всех  ребят  Корлсбюттеля  я  вручаю  тебе
сберегательную книжку на семьдесят пять марок. Вот сколько денег мы собрали!
     Джекки пожал Густаву руку.
     А в зале Профессор шепнул Вторнику:
     - Так вот, значит, что придумал Густав.
     Положить деньги на сберкнижку!
     - Разве плохо?
     - Наоборот, отличная мысль, просто отличная.
     Густав крикнул в зал:
     - А теперь я попрошу на сцену ребят из других курортных поселков!
     Началась невероятная толкотня.
     - Не всех, только по одному от каждого!
     В конце концов на сцене оказалось  семь  мальчиков.  И  каждый  передал
Джекки сберкнижку. У Джекки в глазах стояли слезы, хотя, как вы  знаете,  он
совсем не был плаксой.
     Густав  торопливо  перелистывал  все  сберкнижки.  А   когда   мальчики
вернулись в зал, он крикнул:
     - Всего собрано шестьсот пятнадцать марок! Кроме того,  Джекки  получит
всю сегодняшнюю выручку. О-го-го! Джекки, я поздравляю тебя! Пусть тебе  это
поможет встать на ноги.
     И Густав исчез за кулисами.
     - Этого я не ожидал! - сказал Джекки. - Теперь мне нужен кассир! - И он
снял свою куртку. - Мой старый друг капитан Шмаух посоветовал мне  выступить
перед вами. В знак благодарности. Я, правда, не  привык  работать  один,  но
кое-что могу показать сам.
     Сперва Джекки выжал стойку, потом пошел по сцене  на  руках.  Потом  он
сделал шпагат, а потом мостик. Зрители хлопали. И тут  Джекки  стая  крутить
сальто; он кувыркался все быстрее  и  быстрее,  а  потом  колесом  наискосок
пересек всю сцену!
     Дети вопили и хлопали так, что у них ладошки  распухли.  Взрослые  тоже
были в восторге.
     Наконец занавес закрыли. Но прежде чем успели выйти все зрители первого
сеанса, в зал вломились ребята на второй сеанс. Поднялся такой шум  и  такая
толкотня, что и представить себе невозможно.
     - Сальто мне очень понравилось, - сказала бабушка. - Надо завтра  самой
попробовать.

     Вечером к причалу снова подали два парохода, чтобы  развезти  детей  по
домам. Ребята с бою занимали места.
     - Пароль "Эмиль"! - орали ребята на пароходе, плывущем на восток.
     - Пароль "Эмиль"! - орали ребята на пароходе, плывущем на запад.
     - Пароль "Эмиль"! - орали ребята из Корлсбюттеля, стоящие на причале.
     На пароходах зажгли разноцветные фонарики. Один ушел направо, другой  -
налево. А Эмиль и сыщики все стояли на причале  и  молча  провожали  глазами
уходящие пароходы.
     Прибежал Джекки.
     - Ах, вот вы где! А я вас повсюду искал. Этот день я никогда не забуду!
- сказал он в восторге. - Знаете,  какое  предложение  мне  сделал  директор
кино? Чтобы я выступал у него перед сеансами.  А  жить  я  буду  у  капитана
Шмауха. Он меня пригласил. И по вечерам мы с ним на террасе будем  играть  в
подкидного дурака.
     В море плыли два освещенных разноцветными  фонариками  парохода.  Волны
набегали одна на другую, и белые гребни светились в темноте.
     Потом Густав откашлялся, обнял за плечи ребят и сказал:
     - Мы останемся друзьями навсегда. Даже когда у нас вырастут бороды,  мы
все равно будем вместе.
     Ребята молчали, но они были того же мнения.