и скорчил гримасу.
     - Почему гадость? - спросил Миттенцвай-младший.  -  Рыба  -  это  очень
вкусно.
     Все с удивлением на него поглядели, потому что он всегда молчал. А  он,
красный как рак, спрятался за спину старшего брата.
     - Эмиль не ест рыбы. А если проглотит хоть кусочек, ему тут же делается
плохо, - объяснила Пони.
     Они болтали о чем  попало,  и  настроение  у  всех  было  превосходное.
Профессор держал велосипед  Пони.  Крумбигель  пошел  к  колонке  сполоснуть
термос  и  чашку.  Миттенцвай-старший  аккуратно  складывал  бумагу   из-под
булочек. Эмиль снова прикрутил корзинку к багажнику. Герольд ощупывал шины -
не надо ли их подкачать. А Пони-Шапочка скакала по  двору,  то  напевая  про
себя песенку, то болтая всякую всячину.
     - Стоп! - крикнула она вдруг и застыла на  месте.  -  Я  совсем  забыла
спросить: почему собралось такое дикое количество  детей  на  Ноллендорфской
площади? Это похоже на школьную экскурсию.
     - Все это любопытные, которые прослышали, что мы ловим вора.  Они  тоже
хотят в этом участвовать, - объяснил Профессор.
     В это мгновение в ворота влетел  Густав,  загудел  и  заорал  не  своим
голосом:
     - Бегом, он вышел!
     Все было кинулись за Густавом, но Профессор крикнул:
     - Стоите! Слушайте внимательно! Мы его, как  решили,  окружим  со  всех
сторон. Спереди - дети, сзади - дети, справа-  дети,  слева  -  дети!  Ясно?
Дальнейшие приказы в пути. Теперь помчались!
     Спотыкаясь и толкая друг друга, они выбежали за  ворота.  Пони-Шапочка,
несколько обиженная, осталась одна во дворе. Она вскочила на свой  маленький
никелированный велосипед и пробормотала, как бабушка:
     - Мне это что-то не по душе, мне это что-то не по душе.
     А потом поехала за мальчишками.
     Господин в котелке выходил как раз из  дверей  гостиницы,  он  медленно
спустился по ступенькам и  повернул  направо,  к  Клейстштрассе.  Профессор,
Эмиль и Густав разослали посланцев во все концы площади, и три минуты спустя
господин Грундайс оказался окружен со всех сторон.
     Он оглянулся, ничего не понимая. Ребята разговаривали  друг  с  другом,
смеялись, пихали и тузили друг друга, но при этом все  шли  с  ним  в  ногу.
Некоторые рассматривали его с таким явным любопытством,  что  он  терялся  и
отводил взгляд.
     - Эй!
     Мимо его головы пролетел мяч. Он вздрогнул и ускорил шаг. Но ребята  не
отставали - они тоже прибавили ходу. Он хотел  было  быстренько  свернуть  в
боковую улочку, но и оттуда ему навстречу выбежала ватага детей.
     - Гляди, у него такой вид, будто он сейчас чихнет! - крикнул Густав.
     - Прикрывай меня, - сказал ему Эмиль, - он еще не должен  меня  видеть.
Этот сюрприз его ждет впереди.
     Густав расправил плечи и пошел  впереди  Эмиля,  как  боксер-тяжеловес.
Пони-Шапочка ехала рядом с ними  вдоль  тротуара  и  от  радости  все  время
трезвонила.
     Господин  в  котелке  стал  заметно  нервничать.  Он,  видимо,   смутно
догадывался, что его ожидает, и все убыстрял и убыстрял шаг. Но тщетно. Уйти
от врагов ему не удавалось.
     Вдруг он остановился как вкопанный, а потом резко  повернул  и  побежал
назад, вниз по улице, по которой  только  что  подымался.  Дети  тоже  разом
повернули, и все шествие двинулось в обратном направлении.
     Один мальчишка - это был Крумбигель  -  так  неожиданно  перебежал  ему
дорогу, что господин споткнулся и чуть не упал.
     - Как ты смеешь, негодяй, - заорал вор, - я сейчас позову полицейского!
     - Прошу вас, позовите, да поскорей: мы только этого и ждем. Ну, чего же
вы не зовете?
     Но господин Грундайс и не думал звать полицейского. Наоборот, ему  явно
становилось все больше не по себе. Он не на шутку испугался и не знал,  куда
ему податься. Изо  всех  окон  уже  высовывались  любопытные.  Продавщицы  и
покупатели выбегали из магазинов,  чтобы  узнать,  что  происходит.  Появись
теперь полицейский, все было бы в порядке.
     И тут вор нашел блестящий  выход.  Он  увидел  отделение  Коммерческого
банка, прорвался сквозь цепь детей, распахнул дверь и исчез.
     Профессор рванулся следом, но у двери остановился и крикнул:
     - Мы с Густавом пойдем за ним, а Эмиль пусть пока остается  здесь:  ему
еще рано объявляться. Когда Густав подаст знак клаксоном,  Эмиль  с  десятью
мальчишками прибегут к нам на  помощь.  Отбери  пока  свою  команду,  Эмиль.
Операция будет не из легких.
     И Профессор с Густавом захлопнули за собой тяжелую банковскую дверь.
     У Эмиля так колотилось сердце, что  даже  в  ушах  гудело.  Сейчас  все
решится! Он вызвал из толпы Крумбигеля, Герольда, братьев Миттенцвай  и  еще
нескольких мальчишек, а остальным приказал разойтись.
     Ребята отошли от банка на несколько шагов, но не дальше. Ни  при  каких
обстоятельствах они не могли пропустить финала этой истории.
     Пони-Шапочка дала какому-то мальчику подержать свой велосипед и подошла
к Эмилю.
     - Я здесь, - сказала она. - Смотри, держись. Сейчас  начнется  главное.
Ой, я, кажется, лопну от нетерпения! Лопну, как воздушный шарик.
     - А я, думаешь, нет? - спросил Эмиль.


       Глава четырнадцатая

БУЛАВКИ ТОЖЕ ПРИНОСЯТ ПОЛЬЗУ

     Когда Густав и Профессор вошли в  банк,  господин  в  котелке  стоял  у
окошечка,  над  которым  было  написано:  "Прием  и  выдача  вкладов",  и  с
нетерпением ждал, чтобы им занялись. Кассир говорил по телефону.
     Профессор стал рядом с вором  и,  как  ищейка,  следил  за  каждым  его
движением; Густав стоял за вором, а  в  руке,  засунутой  в  карман,  держал
наготове клаксон.
     Кассир, закончив разговор, подошел к окошечку и спросил Профессора, что
ему угодно.
     - Займитесь, пожалуйста, сперва этим господином, - сказал Профессор.  -
Я за ним.
     - Что вам угодно? - повторил свой вопрос кассир, обращаясь на этот  раз
к господину Грундайсу.
     - Я попрошу вас разменять ассигнацию в сто марок на две по пятьдесят  и
дать мне серебра на сорок марок, - сказал вор, вынув из кармана и протягивая
кассиру одну купюру в сто марок и две по двадцать.
     Кассир  взял  все  три  протянутые  ему  купюры  и  подошел  с  ними  к
несгораемому шкафу.
     - Минутку! - громко крикнул Профессор. - Эти деньги краденые!
     - Что-о-о! -испуганно переспросил кассир и повернулся к окошечку.
     Другие кассиры и служащие,  сидевшие  в  соседних  окошечках  и  что-то
подсчитывавшие, бросили работу и повскакали со своих мест, словно их укусила
змея.
     - Деньги, которые у вас в руках, не  принадлежат  этому  господину.  Он
украл их у моего друга, а сейчас хочет разменять, чтобы мы ничего не  смогли
доказать, - объяснял Профессор.
     - Что за неслыханная дерзость! В жизни такого не  видел!  -  возмутился
господин Грундайс. - Извините меня, пожалуйста, - обернулся он к  кассиру  и
влепил Профессору звонкую пощечину.
     - От этого ты не перестанешь быть  вором,  -  сказал  Профессор  и  так
двинул Грундайса головой в живот, что тот чуть не упал.
     И  вот  тут  Густав  трижды  ужасно  громко  загудел.  Теперь  уже  все
банковские служащие повскакали с мест и сгрудились у окошечек, а управляющий
пулей вылетел из своего кабинета.
     И тут, в довершение всего, в зал вбежали десять мальчишек с  Эмилем  во
главе и окружили кольцом господина в котелке.
     - Что случилось, черт побери? Эти мальчишки как  с  цепи  сорвались!  -
закричал управляющий.
     - Эти хулиганы утверждают, будто я украл у одного  из  них  те  деньги,
которые хотел только что разменять у вашего  кассира,  -  объяснил  господин
Грундайс, дрожа от злости.
     - Да, так оно и есть! - крикнул Эмиль и  подскочил  к  окошечку.  -  Он
украл у меня одну стомарковую  ассигнацию  и  две  по  двадцать  марок.  Это
случилось вчера, после обеда. В поезде, который ехал из Нойштадта в  Берлин!
Пока я спал.
     - А ты можешь это доказать? - строго спросил кассир.
     - Я в Берлине уже целую неделю, а вчера весь день, с  утра  до  вечера,
провел в городе, - заявил вор и вежливо улыбнулся.
     - Как вам не стыдно лгать! - завопил Эмиль, чуть не плача от бешенства.
     - А как ты докажешь, что этот господин тот самый, который ехал с  тобой
в поезде? - спросил управляющий.
     - Да никак, конечно, - презрительно буркнул вор.
     - Раз ты был с ним вдвоем в купе, значит,  у  тебя  нет  свидетелей,  -
объяснил один из служащих. У друзей Эмиля сразу вытянулись лица.
     - Есть, - закричал Эмиль, - у меня есть свидетель!  Это  фрау  Якоб  из
Гросс-Грюнау. Она сидела вместе с нами в купе. А потом сошла. И  еще  велела
мне  передать  от  нее  сердечный  привет  господину  Курцхальцу  у  нас,  в
Нойштадте.
     - Похоже, что вам без алиби не обойтись, - сказал управляющий вору. - А
у вас есть алиби?
     - Само собой разумеется, - заявил вор. - Я  живу  здесь  неподалеку,  в
гостинице "Крейд".
     - Со вчерашнего вечера, - уточнил Густав. -  Я  всю  ночь  проторчал  в
гостинице, переодетый в посыльного, так что бросьте заливать.
     Служащие улыбнулись; их интерес к мальчикам заметно возрос.
     - Пожалуй,  нам  придется  до  выяснения  оставить  эти  деньги  здесь,
господин... - сказал управляющий и вырвал из блокнота листок  бумаги,  чтобы
записать имя и адрес вора.
     - Его фамилия Грундайс, -  сказал  Эмиль.  Господин  в  котелке  громко
расхохотался.
     - Вот видите, - сказал он, - здесь  явно  какое-то  недоразумение.  Моя
фамилия Мюллер.
     - Ой, как подло врет! В поезде он сказал, что его фамилия Грундайс! - в
бешенстве закричал Эмиль.
     - У вас есть документы? - спросил кассир.
     - К сожалению, я их не захватил с собой, - ответил вор. -  Но  если  вы
подождете, я тут же сбегаю за ними в гостиницу.
     - Он врет, врет! Это мои деньги, и он должен мне их вернуть!  -  кричал
Эмиль.
     - Допустим, что ты и прав, мой мальчик, но так  просто  такие  вещи  не
решаются, - объяснил кассир. - Как ты докажешь, что это твои  деньги?  Может
быть, ты помнишь номера?
     - Конечно, нет, - сказал Эмиль. - Разве придет в голову, что тебя могут
обокрасть? Мне их дала мама для бабушки, которая  живет  здесь,  в  Берлине,
Шуманштрассе, дом пятнадцать.
     - Может, на одной из бумажек был оторван уголок  или  ты  запомнил  еще
какую-нибудь другую примету?
     - Нет, я ничего такого не заметил.
     - Господа, даю вам честное слово, это мои деньги. Не стану же я грабить
детей! - воскликнул вор.
     - Стой! - вдруг завопил Эмиль и даже подпрыгнул, так  ему  сразу  стало
легко. - Стой! В поезде я булавкой приколол конверт с деньгами  к  подкладке
кармана. Значит, все три бумажки должны быть проколоты!
     Кассир поднял ассигнации на свет. Все затаили дыхание. Вор отступил  на
шаг. Управляющий нервно барабанил пальцами по столу.
     -  Мальчик  прав!  -  воскликнул  кассир,  побледнев  от  волнения.   -
Ассигнации в самом деле проколоты!
     - А вот и булавка, которой это сделано, - сказал Эмиль и гордо  положил
булавку на стол. - Я даже палец себе уколол.
     Тут вор вдруг с быстротой молнии сорвался с места, растолкал детей,  да
так энергично, что они повалились на пол, промчался через зал, рванул  дверь
и был таков.
     - Догнать его! - крикнул управляющий.
     Все кинулись к дверям.
     Но когда служащие выскочили на  улицу,  вора  уже  окружили  не  меньше
двадцати мальчишек. Они держали его за ноги, повисли на нем, вцепились в его
пиджак.  Он  размахивал  руками  как  сумасшедший,  пытаясь  вырваться.   Но
мальчишки не выпускали его.
     А по улице к ним уже бежал постовой, за которым Пони сгоняла  на  своем
велосипеде. И  управляющий  потребовал,  чтобы  полицейский  задержал  этого
человека, который называет себя то Грундайсом, то Мюллером. Потому  что  он,
по всей вероятности, железнодорожный вор.
     Кассир сходил за проколотыми деньгами и булавкой и отправился вместе  с
ними. Это было удивительное шествие! Впереди шагали постовой и кассир, между
ними - вор, а сзади - человек сто детей, не меньше! Так и шли они всю дорогу
до полицейского участка.
     А  Пони-Шапочка  ехала  рядом   на   своем   маленьком   никелированном
велосипеде. Вдруг она кивнула счастливому Эмилю и крикнула:
     - Эмиль, послушай! Я сейчас мотану домой и расскажу про весь этот цирк!
     Эмиль кивнул в ответ и тоже крикнул:
     - Передай всем привет. Скажи, что я буду к обеду!
     - Знаешь, на что все это похоже? - снова крикнула Пони. -  На  школьную
экскурсию. В зоопарк. Она завернула за угол и, трезвоня, исчезла.


       Глава пятнадцатая

ЭМИЛЯ ВЫЗЫВАЮТ В ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ

     Шествие остановилось у ближайшего полицейского участка. Постовой тут же
доложил  дежурному  о  случившемся.  Эмиль  дополнил   рассказ   несколькими
подробностями. Потом у него спросили, где и когда он родился, как его имя  и
фамилия и где он проживает. И все это дежурный записал чернилами  в  толстую
книгу:
     - А вас как зовут? - спросил он вора.
     - Герберт Кислинг, - ответил тот.
     Тут трое мальчишек - Эмиль, Густав и Профессор- громко расхохотались. И
кассир, который передал дежурному сто сорок марок и булавку,  тоже  не  смог
удержаться от смеха.
     - Во дает! - воскликнул Густав. -  Сперва  его  звали  Грундайс.  Потом
Мюллер. А теперь, оказывается, Кислинг! Интересно бы узнать, как  его  зовут
на самом деле!
     - Потише, - пробурчал дежурный. - Мы его выведем на чистую воду.
     Господин Грундайс - Мюллер - Кйслинг назвал тем временем свой  нынешний
адрес - гостиницу "Крейд". Потом - год и место рождения. Документов  у  него
не было.
     - А где вы проживали до вчерашнего дня? - спросил дежурный.
     - В Гросс-Грюнау, - ответил вор.
     - Наверно, опять загибает! - крикнул Профессор.
     - Потише! -снова пробурчал дежурный. - Это мы тоже выясним.
     Кассир спросил, можно ли ему идти. Прежде чем его  отпустить,  дежурный
также записал и все его данные. Кассир дружески похлопал Эмиля  по  плечу  и
удалился.
     - Кислинг, украли ли вы вчера вечером в поезде, идущем от  Нойштадта  в
Берлин, сто сорок марок  у  ученика  реального  училища  Эмиля  Тышбайна?  -
спросил дежурный.
     - Так точно, - мрачно подтвердил вор. - Не знаю, право, как это со мной
случилось. На меня что-то нашло. Мальчишка примостился в уголке и заснул.  И
вдруг из его кармана выпал конверт. Я поднял его и хотел просто  посмотреть,
что в нем. А так как у меня как раз совсем не было денег...
     - Он все врет! -  не  вытерпел  Эмиль.  -  Я  ведь  приколол  деньги  к
подкладке. Конверт не мог выпасть.
     - Точно, врет, - подтвердил  Профессор.  -  Если  бы  деньги  ему  были
позарез нужны, он бы давным-давно их  разменял.  Ведь  он  на  наших  глазах
платил за такси, и ел в кафе яичницу, и пил пиво.
     - Потише! - пробурчал дежурный. - Не волнуйтесь, мы и это выясним.
     И он записал все, что ему рассказали.
     - А вы не могли бы меня пока отпустить, господин  дежурный?  -  спросил
вор и расплылся в такой вежливой улыбке, что даже глаза зажмурил. -  Я  ведь
не отрицаю, что украл эти деньги. Где я остановился, вы тоже знаете. У  меня
в Берлине кое-какие дела, и мне хотелось бы ими заняться.
     - Ну и шутник же вы! - воскликнул  дежурный  и  позвонил  в  Управление
полиции, чтобы прислали машину, так как задержан железнодорожный вор.
     - А когда мне вернут мои деньги? - озабоченно спросил Эмиль.
     - Ты их получишь в Управлении полиции, - ответил дежурный. - Сейчас вас
туда отвезут. И там во всем разберутся.
     - Эмиль, - прошептал Густав, - тебя повезут на  машине  с  мигалкой  на
Александерплатц.
     - Чушь! - буркнул дежурный. - Тышбайн, у тебя есть деньги на метро?
     - Да, ребята вчера собрали,  -  сказал  Эмиль.  -  А  портье  гостиницы
"Крейд" дал мне взаймы десять марок.
     - Настоящие сыщики, ничего  не  скажешь!  Ну  и  ребята,  черт  побери!
-пробурчал дежурный, но  вполне  добродушно.  -  Значит,  так,  Тышбайн;  ты
доедешь  на  метро  до  Александерплатц,  а  там,  в   Управлении,   найдешь
следователя Лурье. Что будет дальше, сам увидишь. А деньги тебе вернут.
     - Можно мне сперва отдать портье его десять марок? - спросил Эмиль.
     - Конечно.
     Вскоре приехала полицейская машина, и господину Грундайсу -  Мюллеру  -
Кислингу пришлось в нее сесть. Дежурный вручил сопровождающему  полицейскому
протокол, который он написал,  и  сто  сорок  марок.  Булавку  он  ему  тоже
передал.  И  машина  уехала.  Дети,  все  еще  толпившиеся  перед  участком,
проводили ее громкими криками. Но вор даже не  оглянулся.  Видно,  он  очень
гордился тем, что едет в машине.
     Дежурный пожал Эмилю руку, и Эмиль поблагодарил  его.  Потом  Профессор
объявил ребятам у подъезда, что деньги Эмиль получит в Управлении полиции  и
что операция закончена. И ребята группами разошлись по домам. Только  те,  с
кем Эмиль за эти сутки подружился, проводили  его  сперва  до  гостиницы,  а
потом до станции метро Ноллендорф. Он попросил их позвонить Вторнику,  чтобы
диспетчер тоже был в курсе всего. А потом он сказал, что прежде чем вернется
в Нойштадт, надеется с ними со всеми еще встретиться. Но все  же  он  сейчас
хочет поблагодарить их за помощь. И деньги он им тоже отдаст.
     - Если ты вздумаешь отдавать  нам  деньги,  я  тебя  просто  изобью!  -
закричал Густав. - И вообще нам еще надо подраться.  Помнишь,  из-за  твоего
дурацкого костюма?
     - Да ладно, - сказал Эмиль и взял Густава и Профессора  за  руки,  -  у
меня сейчас такое хорошее настроение, что драться неохота.  Я  не  переживу,
если положу тебя на обе лопатки.
     - Это тебе все равно не удалось бы, даже если бы  у  тебя  было  плохое
настроение, болван! - крикнул Густав.
     Потом они втроем поехали на Александерплатц, в Управление полиции;  там
они долго  блуждали  по  коридорам,  прошли  мимо  множества  дверей,  пока,
наконец, не попали к следователю Лурье. Он как раз завтракал.  Эмиль  назвал
себя.
     - Явился! - воскликнул господин Лурье, не  прекращая  жевать.  -  Эмиль
Штульбайн, Юный сыщик-любитель. Мне уже  докладывали  о  тебе  по  телефону.
Комиссар ждет тебя. Хочет сам с тобой побеседовать. Пошли.
     - Моя фамилия Тышбайн, - поправил его Эмиль.
     - Какая разница! - сказал господин Лурье и снова принялся за  бутерброд
с колбасой.
     - Мы тебя здесь подождем, - сказал Профессор. А  Густав  крикнул  Эмилю
вдогонку:
     - Не задерживайся! Когда при мне едят,  я  тут  же  начинаю  умирать  с
голоду.
     Господин Лурье повел Эмиля по коридорам; сперва  они  свернули  налево,
потом направо, потом снова налево. Наконец он постучал в какую-то дверь.  До
них донесся голос:
     - Войдите!
     Лурье приоткрыл дверь и, все еще продолжая жевать, сказал:
     - Я привел своего юного коллегу, господин комиссар. Эмиль Фишбайн, вы о
нем уже слышали.
     - Моя фамилия Тышбайн, - поправил его Эмиль.
     - Что ж, тоже красиво, - сказал господин Лурье и так толкнул Эмиля, что
тот, как мячик, влетел в комнату.
     Комиссар оказался милым человеком. Он усадил Эмиля в удобное  кресло  и
велел ему снова рассказать всю историю с начала  до  конца.  Затем  комиссар
сказал торжественно:
     - Ну, а теперь ты получишь свои деньги.
     - Ура!
     Эмиль облегченно вздохнул и спрятал деньги в карман. Очень тщательно.
     - Смотри, чтобы их снова у тебя не украли.
     - Нет уж, этого не будет! Я сейчас же отнесу их бабушке.
     - Ах да, чуть не забыл. Дай мне твой  берлинский  адрес.  Ты  пробудешь
здесь еще несколько дней?
     - Надеюсь, - сказал Эмиль. - Я живу на Шуманштрассе, дом пятнадцать.  У
Хаймбольдов. Это фамилия моего дяди. Ну, и тети, конечно.
     - Вы, мальчишки, молодцы, - сказал комиссар и закурил толстую сигару.
     - Верно, ребята действовали толково, - восторженно подхватил Эмиль. - И
Густав со своим клаксоном, и Профессор, и малыш  Вторник,  и  Крумбигель,  и
братья Миттенцвай - словом, все. Знаете, как с ними было здорово, особенно с