вка... Червонец.
     Курносый удивленно взглянул на  длинного и  опять отвернулся к  забору,
еще усерднее принялся стегать прутиком по доскам.
     Я  дернул Женю за пиджак -  у нас же как раз десять рублей!  Хоть бы не
передумали. А Женя почему-то медлит...
     - За породистого,  знаешь,  сколько люди просят? - кивнул лупоглазый на
продавцов собак.  - А тут даром отдаешь, и то нос воротят. Во народ пошел! -
искренне возмущался он.
     Ну, сколько за породистых просят, мы уже знали.
     - Берем.  Вот  деньги...  -  Женя  отдал  десятку,  а  я  взял  теплый,
шевелящийся сверток.
     - Не открывайте мешка,  пока в дом не внесете!  - скомкал деньги в руке
длинный.  -  Чтоб дороги не видел, а то удерет назад. Боксеры, знаете, какие
умные? Другой человек того не сумеет...
     Курносый тронул длинного за локоть: "Кончай..."
     Мы повернулись и пошли.
     Пробирались через весь рынок к  тем  воротам,  где  оставили машину,  а
боксер ворочался в моих руках и угрожал: "У-умр-ру!" Но не залаял ни разу.
     Машина была на том же месте,  где и оставили. Около нее стоял дядя Коля
и растерянно смотрел по сторонам.
     Марины возле него не было!..


        "ЕСТЬ ЛИ ХВОСТ У БОКСЕРА?"

     - Марина не с вами? - сразу спросил дядя Коля.
     - Не...  Она ведь в  машине оставалась...  -  Мы с  Женей посмотрели по
сторонам, а потом еще и в машину заглянули - пусто!
     - Прихожу - дверка открыта... - Дядя Коля растерянно разводил руками. -
И вот... Одни туфельки стоят на сиденье.
     - А записки в туфлях нет? - спросил Женя.
     - От Марины записка?!  Студент,  у тебя все дома?  - повертел пальцем у
виска дядя Коля.
     Студентом Женю назвал! А тот еще девятиклассник.
     - Украл кто-то Марину.  А потом выкуп за нее затребует. В Америке часто
так делают... - говорил Женя, а сам ощупывал туфли, всматривался в них.
     - Ну и сказанул! Это ж тебе не Америка! - разозлился дядя Коля. Шрамы и
рубцы на его лице то белели, то делались багровыми.
     Я  захныкал.  Что мы скажем маме?  Хоть и  разбалованная Марина и вечно
надоедает всем, капризничает, но ведь она наша. На-ша!
     Женя старательно обыскивал машину,  передвигая с места на место сетки с
картошкой и яблоками.
     - Должна быть записка...  Воры должны записку написать,  у кого Марина,
какой и куда нести выкуп...
     Дядя Коля нервно смотрел по сторонам.
     - Следов  борьбы не  видно...  -  Женя  обошел машину,  приглядываясь к
земле.
     - Перестань дергать мне нервы,  слышишь?  Перестань разыгрывать из себя
сыщика! - Дядя Коля мучительно, как от зубной боли, морщил лицо. - Чуяло мое
сердце,  не бери обузу на шею,  не бери...  Ты во всем виноват -  добренький
нашелся, позабавиться ему захотелось.
     - Дядя Коля,  она никуда далеко не уйдет,  -  сказал я. - Она дома и на
ковер боится босиком стать. "Навтыкали иголок!" - кричит.
     Женя  сделал еще  один виток вокруг машины и  склонился над  неглубокой
канавкой у тротуара. Выложена канавка камнями, дно занесло песком.
     - Есть след!!! - закричал он как полоумный и присел на корточки. - Вот!
     На песке и в самом деле отпечатался след детской ноги, только пальцы не
пропечатались,  как будто их и не было. И направлялся тот след прямехонько к
воротам рынка.
     - Встань,  не молись на этот след...  - сказал Женин отец. - Может, это
еще и не ее. А если и ее след, то пошла в носках, чтоб не так кололось.
     Ай-яй-яй,  вот так хитрунья эта Марина...  В  носках!  Но  почему не  в
туфлях, а в носках? Если идешь пропадать, так иди без фокусов, обувшись!
     Но как будто нам было бы легче, если б она пошла в туфельках!
     И тут к нам подплыла толстая тетка.  И сама толстая,  и голые руки чуть
не с меня толщиной. На один голый локоть нацеплена красная повязка.
     Я  эту тетю видел в воротах,  когда шли с рынка.  Все,  кто нес или вез
чего-нибудь много продавать,  покупали в  кассе билетики и показывали ей при
входе.
     - Это не ваша девочка здесь вертелась?  Беленькая такая, в кудряшках, и
разутая...
     - Ну вот! А я что говорил? - хлопнул себя по бедру дядя Коля.
     - Куда она пошла?  Она не говорила вам?  - подступили к тетке поближе и
Женя, и я.
     - Такая  потешная девчушка...  -  Тетка  расплылась в  улыбке,  провела
красной повязкой себе по лбу.
     - Говорил ей,  посиди немного,  мы  сейчас придем.  А  она...  -  не то
жаловался тетке, не то оправдывался Женин отец.
     - Ой,  живой  мне  не  быть!..  Умора,  а  не  девчонка...  Спрашивает:
"Тетенька,  а почему у вас повязка? Вы дружинница?" - "Нет, говорю, деточка,
я не дружинница".  -  "А-а,  это вы билетики на базар проверяете, как в кино
или в  цирк!" -  "Ага!" -  говорю.  "А на базаре интересно?" -  "О,  еще как
интересно бывает,  каких  только фокусов не  насмотришься..."  -  говорю ей.
"Тетенька,  -  просится,  -  пустите меня без копейков посмотреть на базар!"
Такая потеха, живой не быть...
     - Так вы  и  пустили ее туда?!  Даже не поинтересовались,  почему одна,
почему босая? - спрашивал дядя Коля и грудью шел на тетку.
     А  она отступала,  обливаясь потом,  и нисколечко не боялась:  надо три
дяди Коли сложить вместе, чтоб получилась одна она.
     - А  как  ее  не  пустишь?  Хех,  хех...  Она  же  так  просилась,  так
просилась...
     Женин отец даже спасибо тетке не сказал за такое сообщение, прошел мимо
нее на базар.
     - Может,  она за  это время вернется,  так вы  ее около себя подержите,
хорошо? - попросил Женя тетку.
     И тетка сказала:  "Хорошо,  мне что?" Пожала плечами, покачала головой.
Опять заняла свое место в воротах.
     Я  прошел немного за  дядей Колей и  Женей.  Мешок рвался из  моих рук,
ворчал.  Из дырки показался хвост,  и  я хорошенько рассмотрел и ощупал его.
Удивительный какой-то хвост! Кажется, таких хвостов у боксеров не бывает...
     Бросился назад  к  машине,  быстро  положил  ношу  на  заднее  сиденье,
захлопнул дверку. Пусть полежит, пусть отдохнет щенок - авось подобреет.
     Дядя Коля и  Женя стояли недалеко за  воротами рынка.  Старший Гаркавый
вытирал потный лоб платочком и нетерпеливо поглядывал в мою сторону.
     - Может,  и ты надумал потеряться?  Не отставай!  -  прикрикнул на меня
Женя.
     Это  уже  плохо,  когда начинают покрикивать друг на  друга.  Еще хуже,
когда виноват кто-то другой, а все шишки - на тебя...
     - Вы -  направо, я - налево! - скомандовал и нам, и себе дядя Коля. - И
сами хорошенько смотрите, а больше у людей спрашивайте.
     И  только  мы  разошлись  в  разные  стороны,  как  захрипели  базарные
репродукторы на столбах. Кто-то подул в микрофон и сказал густым голосом:
     - Внимание,  говорит  радиоузел  колхозного  рынка!  Говорит  радиоузел
рынка! Девочка по имени Марина... Как твоя фамилия, девочка?
     - Не приставай к чужому ребенку! - послышался звонкий голосок.
     Неужели нашей Марины?!
     - Гм...  Кхы!  -  откашлялось радио.  - Девочка Маринка... Приметы: лет
трех-четырех,  беленькая, на ногах почему-то одни носки... Ищет дядю Колю, у
которого "Москвич" возле ворот, и двух Женей, которые потерялись на рынке...
     Мы  так  и  застыли на  месте.  Слыхали такое  дело?  Мы,  оказывается,
потерялись, а не она!
     - Повторяю...  -  сказало радио устало и  хрипло.  Но  что-то  помешало
повторить.
     Из репродуктора послышался шум, треск, а потом голос Марины:
     - ...росла!  Зимой  и  летом стройная,  зеленая была!..  Пустите,  дядя
милиционер! У вас горячий живот!
     Люди на рынке задирали вверх головы и хохотали.  А мы пробирались тихо,
как будто набрали в рот воды.  Хоть бы никто не догадался,  что мы и есть те
самые Жени, которые "потерялись"!
     Радио опять откашлялось и сказало:
     - Повторяю:  дядя Коля,  который оставил "Москвича" у рыночных ворот, и
два Жени...  Где вы подевались?  Вас ожидает Марина. Идите к конторе рынка у
южных ворот...
     Мы уже почти бежали!
     Рядом с  южными воротами стоял деревянный домик с  вывеской над дверью:
"Контора рынка". Первым поднялся на крыльцо дядя Коля, за ним - мы.
     Зашли...  Коридор. Он ведет к трем дверям - налево, прямо и направо. На
той, что слева, висело коричневое стекло с белыми буквами: "Директор".
     Дядя Коля постучал в эту дверь.
     - Войдите! - крикнули оттуда таким голосом, как в радио.
     Но мы и так знали, что надо заходить сюда, - услышали голос Марины:
     - Я хочу песенку по радио спеть! Я хочу "Айболита" рассказать!
     - А  станцевать ты  по  радио не хочешь?  -  говорил дядя с  блестящей,
начисто выбритой головой.  Он  сидел за столом и  в  изнеможении обмахивался
ладонью,  гнал в лицо ветер.  Ему,  наверно,  было плохо... Слева от него на
отдельном столике стояло что-то  похожее на  радиоприемник,  металлическое и
окрашенное в  серый цвет.  На  этом  аппарате стоял микрофон на  коротенькой
ножке.
     С правой стороны стола сидела и болтала ногами Марина. Перед ней лежала
гора конфетных бумажек и яблочных огрызков.
     А перепачкалась! Вся в шоколаде...
     - Ой, это вы! - спрыгнула Марина со стула и ткнулась мне лицом в грудь.
     На моей белой рубашке остались следы ее щек,  губ,  носа и  подбородка.
Это спереди,  а с боков, под мышками - по пять пальцев. А Женя-большой успел
выставить перед собой руки, защититься.
     - Наконец-то  вы  пришли!  -  поднялся на  ноги  лысый дядька.  Он  был
небольшого роста,  просто удивительно,  что  у  него  такой густой голос.  -
Наконец-то!  -  радовался дядька.  Он  нашипел себе полный стакан из сифона.
Часть выпил, а часть вылил на платок и прижал к затылку.
     - Наконец-то! - встал со стула у двери милиционер, заходил по комнате.
     Мы сначала даже не заметили его.  Сторожил,  наверно,  Марину,  чтоб не
удрала.
     - Забирайте ее сейчас же! - сказал бритоголовый дядька строгим голосом.
- Концерт без заявок на весь рынок!
     И лысый,  и милиционер говорили нам,  говорили наперебой,  что нехорошо
детей оставлять без присмотра,  что так недалеко и  до беды.  Что детей надо
воспитывать в строгости, чтоб не росли, как сорняки. Что им...
     Казалось,  конца-края  не  будет  гневным речам.  Потом  лысый директор
схватился за  грудь,  а  милиционер начал  промокать себе  лоб  "качелями" -
промокашкой.
     - Ваш  паспорт!   И  водительские  права!  -  потребовал  милиционер  и
расстегнул складную сумку с одним прозрачным боком.
     Дядя Коля показал паспорт и права, попросил прощения за беспокойство...
     Летели мы  из той конторы чуть не бегом.  Женя тащил Марину за руку,  а
она, морщась и подпрыгивая, топала-частила следом и хныкала:
     - Ой, ножкам колется! Ой, в животике рычит!
     Объелась, наверно, конфетами, вот и рычит. Оставила бы мне половину или
хоть бы половинку половины, и ей было бы хорошо и мне.
     Женя наконец взял ее на руки:
     - А зачем было разуваться? Выпачкала носки, порвала, ноги исколола...
     - Ага! А как бы вы знали, что я не совсем пропала и скоро приду?
     - Как... Как... Сидела б, где тебя посадили, и все!
     А  разве не так?  Пусть бы еще все с  себя поснимала,  голышом по рынку
бегала. Тогда точно знали бы, что долго не погуляет.
     Машина стояла там же, где мы ее оставили.
     Я быстренько дернул заднюю дверку и ринулся занимать место...
     С  сиденья пружиной взметнулась,  зашипела мне  в  лицо рыжая кошка.  Я
вытаращил на нее глаза,  она -  на меня.  "Что такое?  Откуда?"  Потом кошка
уселась  на  сиденье,  выставила ружьем  переднюю лапку  и  начала  спокойно
вылизывать свой толстый живот.
     - Подвинься.  Ты что -  прилип? - толкнул меня в плечо Женя. Он посадил
спереди Марину и еще не видел, что делается на заднем сиденье.
     Я подался глубже в машину, двигая и мешок, и кошку.
     Стукнул дверкой дядя Коля.  Он  газанул с  места,  как на  пожар.  Жаль
только, что на машине не выла сирена. Все нам давали б дорогу.
     Марина только минуты три  ехала спокойно,  а  потом стала на  коленки и
повернулась к нам.
     - Покажите соба... Ой, какая кошечка! Как огонек!
     Дядя  Коля  тормознул,  машина  завизжала,  заметалась  вправо-влево  и
остановилась у тротуара...
     Гаркавый-старший повернулся к нам и долго смотрел на кошку.  И шрамы на
его лбу, щеках, подбородке бледнели, бледнели...
     И Женя смотрел. Смотрел и морщил нос, как будто собирался чихнуть, а не
хватало духу. И я смотрел: куда денешь глаза? В карман не спрячешь. А Марина
совсем перевесилась к нам, гладила кошку и приговаривала:
     - Рыжуха! Огонек! Мурка! Кис-кис-кис...
     Наконец дядя  Коля  хмыкнул,  отвалился назад на  свое сиденье,  тяжело
выдохнул воздух. Посидев молча, достал кошелек, а из кошелька десять рублей.
И подал деньги Жене.
     - На...  Заработал,  нечего сказать.  Сегодня же  чтоб отдал Марининому
отцу.
     До самого дома мы ехали молча.  А  Марина держала на коленях и  гладила
Мурку. Только у одной Марины было чудесное настроение: поездкой на рынок она
была довольна.


        "МОРСКИЕ КОТИКИ И МОРСКАЯ КОШКА"

     Какой сегодня длинный день!
     А  мне  хотелось,  чтоб  уже  была  ночь,  чтоб  на  нашей  улице вдруг
перегорели все лампочки. И пусть бы все, все дети спали!..
     Но день еще в самом разгаре,  сверкает солнце -  глаза слепнут. И нигде
не спрячешься, никуда не денешься - надо подъезжать...
     Около подъездов-крылечек сидят на  скамейках взрослые,  во дворах полно
детей.  А в нашем дворе столько -  ужас!  Собрались, наверно, со всей улицы.
Играют в прятки, копошатся в тех ямках, что приготовили под деревья, галдят.
Вася  с  Сережей гоняют мяч,  Жора  раскатывает на  велосипеде между ямок  и
бугорков земли,  то и дело летит кувырком. Только Павлуша с Генкой стоят как
статуи, смотрят на все это и молчат.
     Заметили пацаны нашу машину и сразу бросились навстречу. А потом бежали
рядом с "Москвичом", радовались и заглядывали в окна...
     Мы объехали будущий сквер, подрулили к гаражу.
     Около ямок ничего не лежало - ни кустов, ни деревьев. Наверно, так и не
привезут сегодня.
     Профессор Дервоед стоял возле своего широченного, еще без крыши, гаража
и смотрел,  как мы останавливаемся,  вылезаем.  Дети мгновенно окружили нас,
завопили на разные голоса:
     - Собачку покажите!
     - Женя, а где Полкан?
     - Ой, какой кот облезлый!
     - Кошка Мурка, а не кот, - сказала Марина. - У нее скоро будут котята.
     - Мы собаку не захотели покупать,  -  соврал я.  - Собак можно хоть сто
купить.  И  в любой день.  А таких кошек не найдешь.  Горная кошка...  Гадюк
умеет ловить.
     - В нашем доме гадюки не водятся,  -  заявила Марина. Она держала Мурку
кверху лапами и укачивала, как куклу. Кошка потихоньку выла.
     - Это морская кошка,  - вмешался Женя-большой. Он как раз вытаскивал из
машины  авоськи с  картошкой и  яблоками.  -  Видели  по  телевизору морских
котиков?  Так то котики,  а это -  кошки.  Плавают хорошо,  мышей... э-э, не
мышей - рыбу хорошо ловят. - Сказал и быстро понес сетки в дом.
     - И летучие кошки бывают! - сказала Марина.
     - Малявка,  не  щебечи!  -  Вася одной рукой потянул Марину за бант,  а
другой - кошку за ус. Мурка задергалась. - Таких кошек не бывает!
     - А вот бывают!  -  топнула Марина ногой.  - А кто летучих мышей ловит?
Ага?
     Все замолчали,  и Марина победно осмотрела пацанов:  "Во!" Зажала кошку
коленками, сорвала с головы бант и начала завязывать ей на шею.
     - А у нас, когда мы жили на старой квартире, тоже был морской кот. Нет,
речной... Мы на рыбалку с ним ходили... - начал выдумывать Жора. - Привяжешь
его к спиннингу, и бултых в реку! А он плывет назад и рыбу тащит за хвост.
     - А  почему ты сюда его не привез?  Здесь же Неман рядышком,  -  сказал
Павлуша.
     - "Почему,  почему"... Потому, что оканчивается на "у"! Он однажды рыбу
поймал, а сом подплыл к нему и ка-ак схватит! И рыбу, и кота проглотил.
     - Эх, надо было быстрее катушку крутить!
     Я почти поверил его выдумке.
     - А мы крутили. Килограммов сто был... Ка-ак рванет леску! А мы с папой
кувырк в воду! Еле выбрались...
     Дядя Коля загнал машину в гараж, нацепил замок и молча ушел домой.
     Только тогда подошел к нам профессор Дервоед, посмотрел на Мурку.
     - В  моем институте есть виварий.  Там принимают всяких бродячих кошек,
собак.  Вы бы их ловили -  и туда... Тройная выгода: бродяжки б не разносили
заразу по  городу -  раз.  Во-вторых,  студенты на  них учились бы  операции
делать... А в-третьих, вам бы деньги, прибыль... На мороженое, хе-хе! Если б
организовать отлов в масштабах города...
     Марина  не  дослушала его  -  повернулась спиной  к  Ивану  Ивановичу и
понесла кошку домой.
     Мы  шли вслед за  ней,  как королевская свита.  Только Павлуша отстал -
вынимал из ямы Генку.  Его легонько,  совсем легонько толкнул Вася,  и Генка
завалился - кверху ногами. Ревет!
     Около крыльца мы немного постояли, подождали их.
     На скамье сидели Васина мама и профессорша.
     - Смотрите,  кота где-то поймали,  -  сказала Васина мама и  зевнула во
весь рот.  С  тарелки на коленях она брала щепоткой натертый огурец и лепила
себе на лицо.  -  Так? Так? - спрашивала она у профессорши грубым голосом. К
носу поприлипали белые огуречные зерна.
     - Да-да!..  -  отозвалась Дервоедова жена.  - Вы думаете, почему у меня
кожа на лице такая молодая, белая? Потому что всякую овощ не только ем, но и
к лицу прикладываю.  Подержать так надо час или два. И не сидите сложа руки,
а втирайте смесь в кожу, массируйте.
     Васина мама "массировала" и жаловалась:
     - Если б еще...  какое лекарство...  голосу найти. Как в трубу трубишь,
самой неприятно.
     - Курить бросьте... Я видела, вы курите.
     Чужие дети,  из других домов, дальше крыльца не пошли. А мы взбежали на
четвертый этаж. Вася поднял палку к нашему звонку и надавил.
     Марина притопала на площадку как раз тогда, когда мама открыла дверь.
     - Эт-то что...  еще...  такое?!  -  вытянулось мамино лицо.  - Брось!!!
Сейчас же брось!  - схватила кошку за ухо, попыталась выдернуть из Марининых
рук.
     Кошка вякнула, а Марина пронзительно заверещала:
     - И-и-и-и-и-и-и! Мне купи-и-и-или-и-и-и-и!!!
     - Горную!
     - Летучую!
     - Морскую! - закричали Вася, Сережа, Жора.
     - В ванну пустим, пусть поплавает... - сказал я тихо.
     На шум вышел папа.
     - Вас самих надо в ванну вместе с ней.
     - Заразу принесли!  Инфекцию!  Блох набрались!  О  боже,  я не перенесу
этого! - Мама сцепила руки на груди.
     Только бабушка не вышла к нам. Наверно, дома нет.
     Папа выделил из группы меня и Марину, загреб рукой в прихожую. Компанию
в квартиру не пустил.
     - Жека, расскажешь, как кошка будет плавать! - крикнул Вася.
     Бух! - дверь захлопнулась перед его носом.
     - Так это такой щенок?  -  Папа посмотрел на меня долгим, пронизывающим
взглядом.
     Я опустил голову.
     - Помыть ее надо, протравить... - сказала мама, тяжело вздохнув.
     - А что у нас есть? - спросил папа.
     Мама пошла на кухню, где висела аптечка.
     - Скипидар  есть,   нафталин,  горчица  в  порошке...  -  показала  она
бутылочку и пакеты.
     - А карболки, керосина нет?
     - И без того вонь будет на всю квартиру. Хорошо, что хоть не тигра надо
купать. - Мама пошла в ванную.
     - Не подействует горчица на блох,  -  сказал папа.  - Да они уже все на
Марине, наверное.
     Мама налила в тазик теплой воды. Не жалея насыпала горчицы и нафталина,
а скипидар вылила весь до капли, размешала.
     - Давайте сюда своего Полкана, - сказала она с издевкой.
     Марина хотела сама опустить кошку в воду, а Мурка - верть! И когтями за
руки!
     - А-а-а!!! - завопила Марина, стряхивая с себя кошку.
     Папа подскочил,  стал отцеплять кошку от  Марины по коготку,  по лапке.
Марина трясла головой и кончалась от крика. Оторвал папа кошку, зажал ее под
мышкой.
     Мама уже успела принести из кухни йод.
     - Держите ее!