оклятый лес, и безопасность  им
гарантирована. Но коварный егерь и не подумал скрываться в дремучей чаще
заказника.  Он  нанес  еще  один  смертельный  удар.  Убийство  Егоркина
повергло чиновников в  шок.  Оказывается,  Чащин  решил  действовать  по
канонам восточной мудрости: если жертва не идет навстречу своей  смерти,
то смерть идет к своей жертве. Каким-то чудом егерь сумел  проскользнуть
в город и незамеченным уйти из него.  Значит,  он  в  любой  момент  мог
повторить свою вылазку. В городе срочно принимались  чрезвычайные  меры.
Милицию перевели на  усиленный  режим  работы,  в  подъездах,  где  жило
начальство, установили временные посты охраны,  а  на  входные  двери  -
надежные запоры. Убийство Олега Чащина и бессмысленный расстрел  пастуха
с коровами  окончательно  подтвердили  робкую  версию  о  помешательстве
егеря. А от психа всего ожидать можно. Поэтому въезды в город  бдительно
контролировали милицейские посты, а здание районной администрации  взяли
под охрану бойцы ОМОНа.  Вот  только  не  смогли  приставить  к  каждому
чиновнику по телохранителю - людей не хватило.
   Хомяк и Батон свое дело  знали  четко.  Они  заранее  выделили  среди
работников  администрации  холостых  и  занимающих  достаточно   высокое
положение людей. Таких оказалось шестеро. Как удалось  установить,  двое
из них собирались провести сегодняшний вечер в теплой компании.  Вот  из
здания вышел первый. На уездном уровне даже хорошая должность не  давала
права на машину с  персональным  водителем,  а  честность  не  позволила
скопить на автомобиль, и  чиновник  отправился  к  остановке  городского
транспорта. Батон двинулся за ним.
   Через десять минут показался второй. Пока он  открывал  дверцу  сотой
?Ауди?, Хомяк оказался у  подержанной  ?семерки?.  Неприметные  ?Жигули?
следовали за иномаркой, не вызывая подозрение чиновника.  Конечно,  рожа
Хомяка здорово смахивала  на  разбойничью,  но  она  даже  отдаленно  не
напоминала лицо егеря. Вскоре чиновник повернул к себе  во  двор.  Хомяк
спокойно  дожидался  его  на  выезде.  Прошло  два  часа.   Хомяк   стал
нервничать. Его  серое  вещество  посетила  запоздалая  мысль:  а  вдруг
местные ?бугры? в отличие от столичных пьяными  за  руль  не  садятся  и
преследуемый  отправился  в  гости  пешком.  Ох  и  влетит  же  ему   за
ротозейство, изобьют до потери  сознания.  И  тут,  к  огромной  радости
Хомяка, показалась ?Ауди?. Машина проехала всего несколько  кварталов  и
остановилась.
   - В самом деле мог бы  пешком,  недаром  говорят,  ходьба  продлевает
жизнь, - оскалился Хомяк.
   Подопечный Батона тоже заходил домой и вышел оттуда в  легкомысленной
рубашечке и светлых брюках.  По  дороге  он  купил  цветы  и  совершенно
случайно едва не съездил Батону ароматным веником по физиономии.  Вскоре
мужчина нырнул в никем не охраняемый подъезд с распахнутой дверью. Батон
тенью метнулся за ним. Мужчина позвонил в дверь на третьем этаже. Вскоре
послышался радостный женский голос, восхищавшийся красотой цветов.
   - Пока здесь ловить нечего, - пробормотал Батон и отправился  в  кафе
перекусить.
   Он вернулся, когда стемнело. В комнате на третьем этаже  горел  свет.
Батон достал ?мобильник?.
   - Уж! Я на Таежной, 14. Клиент вдвоем с телкой, давай ко мне.
   Вскоре подъехал Уж на джипе, который выглядел  еще  старше  ?семерки?
Хомяка. Узнав обстановку, он в задумчивости почесал стриженый затылок.
   - Обидно, если баба вздумает его провожать, будет грубая работа. А ты
уверен, что он свалит отсюда?
   - Должен. Мужик в одной рубашке,  а  на  работу  такие  являются  при
галстуке и в костюме.
   Через час свет в квартире погас. Уж метну лея к подъезду, но там было
тихо.
   - Суки, падлы, котяры мартовские, - выл Уж, брызгая слюной. - Мало им
вечера, целую ночь вздумали сношаться. И ты хорош,  -  обрушился  он  на
Батона. - Галстук ему нужен, костюм в полосочку. Срать он хотел на  твой
галстук... Ладно, звони Хомяку.
   Вадим Остроухов мрачно смотрел на хозяина дома. В  его  глазах  легко
угадывалось недовольство:
   - Кого ты мне подсунул, тля?!
   Несколько лет назад Вадим развелся с женой. Раньше  за  такие  штучки
его запросто могли турнуть с высокой должности, но  теперь  на  подобные
мелочи никто не обращал внимания. На казнокрадов, взяточников управы  не
было. Между прочим, Вадим тоже крал и брал. Собственно, из-за этого он и
развелся  с  постаревшей,  раздавшейся,  как  опара,  женой.  Не  красит
богатого человека такая уродина. С  тех  пор  он  находился  в  активном
поиске. Впрочем, имея деньги на домработницу, Вадим, как в том анекдоте,
лишь надкусывал наливное яблочко и  тянул  потные  лапки  к  следующему.
Требования у чиновника были непомерно высокие. У него  самого  близилась
круглая дата, пятьдесят лет,  а  избранницу  он  искал  среди  женщин  в
возрасте от двадцати пяти до тридцати. Соответственно в женском обществе
Остроухов изображал, точнее, корчил из себя молодого и  требовал,  чтобы
его звали без всякого отчества, просто Вадимом.
   Сегодня хозяин дома ?подогнал? ему ?старую  вешалку?,  которой  давно
перевалило за тридцать, к тому же отнюдь не блещущую красотой. Фигурка -
да, загляденье, но лицо и волосы  заставляли  думать  о  перенесенной  в
детстве тяжелой инфекции.
   - Ты че, Сява, оборзел в натуре, - выговаривал он хозяину дома, выйдя
на кухню перекурить. - На фига мне этот примак замка Мориссвиль? Я  ведь
мужик, а не режиссер фильмов ужасов.
   - Извини, Вадим, непонятка вышла.  Меня  неверно  информировали.  Эта
ведьма - знакомая знакомой моей жены. Кто-то ляпнул, будто она настоящая
красавица, вот я сдуру и подсуетился.
   Разумеется, после нескольких рюмок Остроухов стал проявлять интерес к
навязанной  ему  дамочке,  поскольку  водка,  выпитая  мужчиной,  красит
женщину больше самой лучшей  косметики.  Основательно  разогревшись,  он
даже соизволил  ущипнуть  женщину  за  ягодицу,  но  та  как-то  странно
восприняла  столь  изысканный  знак  начальственного  внимания.  Женщина
окинула взглядом веселую компанию  и,  поняв,  что  вряд  ли  кто-нибудь
вступится за ее честь, начала собираться домой.
   Сперва  Остроухов  воспринял  ее  уход  с  пьяным  равнодушием.  Мол,
проваливай, чучело, тебе самое место  на  огороде,  а  не  в  постели  с
мужиком. Но тут он представил себе эту холодную  постель  в  холостяцкой
квартире, и ему до зуда в паху  захотелось  провести  ночь  с  женщиной.
Пусть не с красавицей, но сложенной близко к идеалу. Остроухов  бросился
ее догонять, но женщина исчезла. Как  затем  выяснилось,  она  поднялась
этажом выше и там курила, глотая дым и жгучие слезы обиды.
   Остроухой выскочил во  двор  и  стал  глядеть  по  сторонам,  надеясь
заметить беглянку. Вдруг рядом с ним оказался высокий худой  мужчина,  в
темноте похожий на оживший столб.
   - Здесь женщина не пробегала? - с надеждой спросил чиновник.
   Мужчина кивнул головой и левой рукой указал куда-то за спину  Вадима.
Остроухов повернул голову, увидел фасад дома,  из  которого  только  что
выскочил,  но  не  успел  ни  удивиться,  ни  разозлиться.  Острая  боль
раскаленной иглой пронзила живот. Длинный отпрянул в сторону  и  быстрым
шагом направился  к  поджидавшей  его  машине.  Остроухов,  все  еще  не
понимая, что произошло, ошеломленно  смотрел  на  садившегося  в  машину
человека. Машинально он прижал руки к животу, а когда поднес их к  лицу,
то увидел на них кровь. Вадим с изумлением рассматривал липкие, в темных
потеках пальцы. Ведь длинный совсем не похож на взбесившегося  егеря.  А
вечерние прохожие не убивают первого встречного.  Они  не  бросаются  на
людей с ножом! А вдруг их город охватила волна безумия? Может, изо  всех
щелей на улицы повыползали вооруженные маньяки?..
   Накатившая волна боли оборвала его мысли. Он хотел позвать на помощь,
но из горла вырвался  лишь  жалкий  хрип.  Остроухов  почувствовал,  как
вместе с кровью затухающими толчками выходит из него жизнь.  Зажав  рану
руками, он двинулся к  подъезду.  Он  сделал  шаг,  другой,  и  тут  ему
показалось, что на двор опустился густой туман,  из-за  которого  ничего
вокруг не видно. Остроухов споткнулся о ступеньку и  едва  не  упал.  Он
сделал один шаг вверх, другой, тихо постанывая от боли... Но до чего  же
странный туман. Розовый, с красными пятнами с  черными  точками,  словно
кто-то размешал тонны мороженого с клубничным вареньем.
   Остроухов ухватился за дверь подъезда. Вдруг он понял, что не  дойдет
до приятеля. Его охватил страх.
   Он вновь попытался закричать, но боль так сдавила его своими тисками,
что он не мог произнести ни слова. Хрипло дыша, он  попытался  добраться
до первого этажа и постучаться в  любую  дверь.  Но  смог  лишь  стоять,
держась за перила. Ноги отказывались ему  повиноваться.  В  сгустившемся
алом тумане он смутно различил движущийся силуэт. Он, конечно, не  узнал
женщину,  так  решительно  отвергнувшую  его  ухаживания.   Женщина   на
мгновение замерла, а затем сделала то, что категорически не получалось у
Остроухова. Ее исполненный ужаса вопль переполошил весь дом  от  первого
этажа до последнего. И лишь Вадим его не услышал. За мгновение до  этого
жгучий огонь плеснул вверх от живота и  пронзил  все  его  тело,  опалив
мозг. Остроухов разжал руки и рухнул лицом на ступеньки...

***

   На следующее утро Василий Драч  безо  всякого  удовольствия  распекал
начальника городского управления внутренних дел. Глава района вообще  не
любил устраивать разносы, он предпочитал отправлять людей на пенсию либо
поручать им менее ответственную и престижную  работу.  Так  случилось  с
предыдущим начальником ГУВД, при Ремезове  прикрывавшим  темные  делишки
своего шефа и хорошо нагревшим на этом руки. Драч мигом спровадил его на
заслуженный  отдых,  но  тот  успел  капитально  развалить  всю  систему
городского правоохранения. Новый человек сумел лишь произвести  на  ходу
косметический ремонт, внутри оставив карательную машину без изменений  -
с проржавевшим  механизмом,  сломанным  рулевым  управлением,  пробитыми
колесами. Она могла лишь громко дребезжать  изношенным  мотором,  но  не
ехать.
   - Как же так? - вопрошал Василий  Данилович,  постукивая  кулаком  по
крышке стола.
   Начальник милиции невольно поморщился, как от зубной  боли.  Несмотря
на кажущуюся туманность,  вопрос  Драча  был  ему  предельно  ясен.  Они
усилили бдительность, ввели особый режим  несения  службы,  а  проклятый
егерь  ухитрился  нанести  очередной  смертельный  удар.  Как  он  сумел
пробраться в город, выследить Остроухова и подобраться к нему вплотную -
эти вопросы требовали немедленных  ответов,  которых  не  было.  Имелись
только догадки.
   - Образ жизни Остроухова был хорошо известен; возможно, знал об  этом
и Чащин, поэтому он выбрал его для очередного нападения. К тому же егерю
повезло. Если бы женщина приняла ухаживания Остроухова...
   - То было бы два трупа, - перебил его Драч. - Если уж  кому  повезло,
так  женщине.  Ты  мне  лучше  ответь,   почему   разыскиваемый   нашими
доблестными органами убийца спокойно пробирается в город и сутками здесь
живет? Ты ведь не будешь утверждать, что он приехал и  тут  же  совершил
убийство. Наверняка он следил за Остроуховым несколько дней.
   - Трудно сказать. Может, он как-то меняет внешность...
   - А также рост, вес и пол, - съязвил глава района.
   - Или у него есть сообщники, - закончил свою мысль начальник милиции.
   - Бред, - решительно заявил Драч. - Бред сивой кобылы.  Ну  откуда  у
мужика, всю жизнь шатавшегося по лесу, могут быть сообщники в городе? Он
что,  как  граф  Монте-Кристо,  нашел  клад  и  тратит  его   на   месть
сумасшедшего? Я знаю, подполковник, наследство  тебе  досталось  -  хуже
некуда, но и задача поставлена не самая сложная.  Если  Чащин  повадился
разбойничать в городе, ты обязан выследить его и схватить.  Знаешь,  как
на меня давят из области. У них, понимаешь, ружья  пылятся,  а  районный
начальник не желает реально помочь их горю. В общем - действуй!

Глава 19

   Трое суток Чащин и Рублев обшаривали Медвежий распад. Остался  только
один, самый дальний его уголок - по словам егеря, на четыре часа работы.
Чащин за прошедшие дни основательно вымотался. Хоть он привык бродить по
лесу, задаваемый Комбатом темп оказался для него слишком  высок.  Рублев
понял это лишь в самом конце, обратив внимание на то, как  тяжело  дышит
егерь, возвращаясь на ночевку.
   "Ничего,  завтра  еще  походим  и  денек  отдохнем,   прикинем   наши
дальнейшие действия, -  успокоил  себя  Комбат.  -  Тем  более  ситуация
чрезвычайная, надо скорей остановить убийцу?.
   Природа облегчала и усложняла им задачу.  Стояли  по-летнему  теплые,
солнечные дни. Чащин легко бы обнаружил малейшие следы пребывания убийц,
да и Комбат мало в чем уступал ему, но  жара  выматывала,  забирала  все
силы. Хотелось нырнуть в  ласковую  речную  прохладу,  а  не  шагать  по
знойной чаще, где нет даже намека на ветерок.
   Утром, оставив Чащина  на  хозяйстве,  Комбат  отправился  испытывать
арбалет. После того как в один силок  егеря  попалась  лесная  крыса,  а
второй  оборвал  какой-то  большой  зверь,  они   оказались   на   грани
продовольственного  кризиса.  Хотя  смешно  было  об  этом  говорить   в
изобилующем  дичью  заказнике.   Комбат   подстрелил   молодую   косулю,
разнообразив их стол, до этого состоявший  из  одной  зайчатины.  К  его
приходу Чащин собрал дров и быстренько развел костер.
   - Хорошо быть волком, - сказал егерь, глядя на пудовую  тушу.  -  Они
зараз наедаются до отвала и потом неделю ждут  следующего  пиршества.  А
мы, идиоты, приучили себя к регулярному трехразовому питанию.
   - Или крокодилом. Говорят, они совершенно спокойно месяцами обходятся
без пищи, - подхватил животрепещущую тему Комбат.
   Он хотел еще что-то сказать, но Чащин приложил палец к губам,  требуя
замолчать.  В  наступившей  тишине   послышалось   шуршание   и   шелест
раздвигаемого кустарника. Уходить было глупо: горящий костер выдавал  их
с головой. Комбат потянулся за арбалетом, егерь взял двустволку.  Комбат
искоса поглядывал на Чащина. Тот знал в лицо местных жителей и мог легко
определить, кто идет: бандиты или деревенские.  В  последних  Комбат  не
стал бы стрелять, даже если бы возникла угроза его жизни.
   Мелькнул за деревом ситцевый платочек, и к ним вышла красивая статная
девушка. Среднего роста, с плотной, но гибкой  фигуркой,  дивным  овалом
лица и пышными золотистыми волосами, выбивающимися из-под  косынки,  она
казалась антиподом тощих, анемичных моделей,  с  трудом  волокущих  свои
мощи от подиума к подиуму. В ней идеально сочетались красота и здоровье.
   - Дарья, ты! - воскликнул Чащин. - Я же тебе приказал, чтоб больше  в
лес ни ногой.
   - Я бы не ходила, дядя Илья, да  новости  больно  важные...  Ой,  кто
это?
   Девушка увидела вставшего из укрытия Комбата и испуганно  юркнула  за
спину егеря.
   - Не бойся, глупышка, это мой новый друг  Борис  Иванович  Рублев,  -
начал говорить егерь.
   - Знаю, знаю, то-то смотрю, вроде лицо знакомое. Вы к Олегу  в  гости
приехали, - тут лицо девушки на несколько секунд погрустнело,  но  затем
она приветливо взглянула на Комбата. - Меня Дашей зовут.
   - Тлухомановой? - пряча улыбку, спросил Комбат.
   - Нет, я, как и дядя Илья, Чащина, - серьезно ответила девушка.
   - Ну, раз  пришла,  делать  нечего.  Сейчас  я  мясо  зажарю,  вместе
перекусим, - сказал егерь.
   - Некогда кушать, дядя Илья, я ведь собралась предупредить вас. К нам
вчера из города начальство прикатило, участковый  всех  мужиков  да  баб
собрал,  говорил,  что  вы  убили  какого-то  Остроухова,  ножиком   его
зарезали.
   - Когда? - в один голос спросили Рублев и Чащин.
   - Дайте подумать. Заявились они вчера, значит,  убили  его  позавчера
вечером.
   - Видишь, Борис, какой я  коварный  тип.  Пока  ты  спал,  быстренько
слетал в город, зарезал человека и вернулся обратно.
   - Ага, на дельтоплане, - мгновенно уточнил Комбат. Они вроде  шутили,
улыбались, но это был смех, полный горечи. Где-то Чащин  ошибся.  Может,
следовало начинать поиски с другого края Медвежьего распада или оказался
прав Комбат, и убийцы обосновались в  городе,  лишь  изредка  наезжая  в
заказник? В  любом  случае  ценой  просчета  стала  человеческая  жизнь.
Последняя ли?
   -  Дядя  Илья,  Борис  Иванович,  дайте  мне  сказать  до  конца,   -
воскликнула Даша. - Когда городские кончили говорить,  кто-то  из  наших
вспомнил о вас, Борис Иванович. Тут все начали кричать,  что  дядя  Илья
вас тоже убил, а Гришка, как обычно, пришел выпивши и заорал,  что  надо
идти в лес, на облаву. Может,  и  обошлось  бы,  ведь  остальные  мужики
сидели трезвые, но городские после Гришкиных слов очень ловко  повернули
разговор, и сегодня люди пойдут в  лес  убивать  вас.  Им  в  помощь  из
области пришлют роту спецназовцев, наши в основном будут при  них  вроде
проводников. Я, как узнала, хлеба в магазине взяла и сюда. Очень  мужики
на вас злые, дядя Илья, надо поскорее уходить.
   - Лучше б ты вместо хлеба чай купила, - не выдержав, сказал Комбат.
   - Если Бог даст, еще купит. А сейчас надо  быстро  собираться.  Здесь
полно разного барахла, которое жалко бросать, а раз наши мужики  по  мою
душу пойдут, они это место в два  счета  отыщут.  Ну  что  мне  с  тобой
делать? - обратился егерь к Дарье.
   - У вас здесь много вещей, давайте я помогу их нести.  Я  сильная,  -
настаивала девушка.
   Этот довод Чащина  не  убедил,  ведь  он  успел  изучить  возможности
Комбата. Куда больше его тревожила судьба  девушки.  Еще  не  факт,  что
бандиты  обосновались  в  городе,  и  по  закону  подлости  Дарья  может
наткнуться на них. Ну ладно, пусть не на бандитов,  а  на  спецназовцев.
Ватага здоровых бугаев, истосковавшихся по женской ласке,  в  гуще  леса
может оказаться для девушки  пострашнее  уголовников.  Егерь  представил
себе жуткую сцену и повернулся к Даше:
   - Уговорила, пойдешь с нами.
   Навьюченный, как верблюд, Комбат  шагал  слегка  подзабытой  дорогой.
Егерь несколько раз оказывался в хвосте, чтобы посыпать их след какой-то
дрянью,  и  однажды  Рублев  направился   совсем   другим   путем.   Ему
вспомнилось, как горько он сожалел тем дождливым  московским  днем,  что
ему  не  удалось  вырваться  на  природу.  Теперь  он  хлебнул  вволю  и
полуденного аромата заповедного леса, и чавкающей  грязи  болот,  и  еще
очень-очень многого. Возврат к жизни далеких  предков  ему  уже  малость
наскучил. И  только  поиск  убийц  не  давал  окончательно  затосковать,
подхлестывал активность, будоражил кровь.
   Когда  начались  болота,  Чащин  не  стал  рисковать.  Встав  впереди
маленькой группы, он вывел ее на островок, а  сам  повернул  обратно.  У
начала тропинки через болото он щедро посыпал ее своей фирменной отравой
на тот случай, если какая-нибудь собака возьмет след у самой трясины.
   -  Разговаривать  шепотом,  здесь   голоса   далеко   разносятся,   -
предупредил он, вернувшись.
   Тем временем отряд грозных мстителей выступил из деревни. Спецназовцы
жарились в касках  и  ?брониках?,  мужики  иронично  поглядывали  на  их
амуницию, зато уважительно рассматривали автоматы ?Абакан?  -  лучшие  в
мире по скорострельности и точности. Казалось, против  такой  мощи  один
человек не мог, просто не имел права устоять.  Однако  сейчас  охотникам
противостоял не человек-одиночка, а сама природа, дикий сумрачный лес  и
коварные, готовые поглотить хоть целую армию болота.
   Спецназовцы, привыкшие видеть противника или хотя бы ощущать  его  по
злым ответным выстрелам, взрывам гранат, немного растерялись.  Обливаясь
потом, они все шли и шли, сопровождаемые насмешливым чириканьем птиц,  а
лес и не думал выдавать беглеца.
   Карательная акция закончилась вполне предсказуемо. Люди  уткнулись  в
болото. Один из местных, тыкая  перед  собой  палкой,  забрался  немного
вперед, тут палка, пробив тонк