ла зря наехал, - покаялся он. - Не  виноват  ни  в  чем  Игорь
Тимофеевич. Не по своей вине он под чужую дудку пляшет...
   - Тогда какого хрена нас сюда запаял? - спросил Федот.
   - А вот тут его вина. Как его просили, так он и сделал. А надо было нас в
Москву везти...
   - Нельзя нас в Москву, -  монотонным  голосом  сказала  Вероника.  -  Нас
должны здесь убить...
   - Убить? - непонимающе посмотрел на нее Эдик.
   - Да. Мы все приговорены...
   - Долговязым Сергеем Михайловичем? - спросил Степан.
   - Да, - голосом, лишенным всяких интонаций, сказала она.
   - Человеком из правительства? - приподнял бровь Федот.
   - Да.
   - Ничего у него не получится.
   - Возможно, и не получится...
   - Вероника, вы что-то знаете, а молчите. Почему? - спросил Степан.
   - Так надо, - ответила она и  замолчала.  Всем  своим  видом  она  давала
понять, что отныне и клещами из нее не вытянешь ни слова.
   - Влипли мы. Очень сильно влипли,  -  начал  Рома.  -  Задавили  Ныркова,
думали, все, победа. А вон оно все как обернулось. Мы остались виновны...  А
все потому, что не с того конца начали... Спиртовой завод - это приманка для
идиотов. Спирт производят на  легитимной  основе,  а  выдают  за  незаконное
предпринимательство... Летите сюда, агенты  разных  служб!  Собирайтесь  под
знаменами борьбы с подпольным бизнесом!.. И летят агенты! И летят менты!..
   А потом пройдут пионеры. Но уже мимо наших могил...
   - Красиво говоришь, Рома, - сказал Эдик. - А где соль?
   - Не соль, Эдик. Не соль!..  А  золото!..  Много  золота!..  Леса  вокруг
Семиречья золотом изобилуют. Самородным. Но места золотоносные мхом поросли.
Только знающие люди его найти могут. И Нырков. Одно месторождение, второе...
Я не знаю, на каком месторождении наши с ним пути пересеклись? На пятом  или
десятом?.. Но пересеклись. Едва ноги унес.  Сезон  охоты  на  меня  открыли.
Изловили-таки... Чудом спасся... И снова капкан...
   - Значит, Нырков золотом занимается, - задумчиво проговорил Степан.  -  И
завод вовсе не главное. И боевики его рудники охраняют...
   - Не только боевики... Волки! Много  волков!  Не  знаю,  искусственно  их
разводят или нет, но их очень много. И все они необычайно сильны.  А  волков
бояться - в лес не ходить. И никто не ходит.  Поэтому  никто  никогда  и  не
узнает про золото... Правду говорит Вероника. Убить нас должны. Не знаю как,
но покушение будет. Нельзя Ныркову оставлять такого свидетеля, как я...
   Вот, значит, в чем дело.  Золотоносные  рудники.  Их  охраняют  усиленные
наряды до зубов вооруженных бойцов. А еще стаи волков по  лесам  бродят.  Не
добраться до золота.
   Нырков чертовски богат. Кто-нибудь да должен был заинтересоваться, откуда
у него столько денег. Заинтересуется и  начнет  искать  правду.  И  заглотит
наживку - спиртовой завод. Как заглотил ее Степан  со  своей  командой.  Как
заглотили ее агенты Службы внутренней разведки...
   Спирт - это, конечно, хорошо. Но удивительно, почему  из-за  него  хотели
уничтожить команду Степана. Слишком это хлопотное дело.  И  никаким  спиртом
его не окупить. А вот золото - это другое дело. Ради него можно  убить  хоть
самого министра МВД. Да хоть самого Президента. Пласты самородного золота  -
это миллионы долларов. А если рудников много - это миллиарды...
   Теперь неудивительно, откуда у Ныркова такие могущественные  покровители.
Понятно, почему у него так много боевиков.

Глава 5

1

   Галочка. Красивая. Невинная. Она стояла на берегу реки. И  весело  махала
ему рукой.
   - Матвей! Иди ко мне!
   Он подошел.
   - Возьми меня за руку...
   Нырков повиновался.
   - А почему ладошка твоя такая холодная?
   Как будто ледышку он в руках держал.
   - И у Вани ладонь холодная. И у Николая... А вот и они...
   Через реку, прямо по воде, к нему шли Ваня и Николай. В глазах пустота. И
холод. Нырков почувствовал, как по спине побежали мурашки.
   - Они хотят с тобой поговорить...
   Ладонь ее стала совсем холодной. Его рука прилипла  к  ней,  как  язык  к
железу на сорокаградусном морозе. И взгляд ее заледенел.
   - О чем?
   - Они так и не могут понять, почему ты их убил...
   - Нет!..
   Нырков хотел отступить назад. Но тело его налилось свинцовой тяжестью.
   Из глаз Галочки истекала страшная, неестественная сила.
   - И меня ты убил...
   - Не-ет!!.
   - А ты знаешь, у нас с тобой будет ребенок Посмотри на него!
   И Галочка вдруг стала превращаться в  волка.  Огромная  голова,  страшная
пасть, острые зубы... Вот-вот ее челюсти сомкнутся у него на горле...
   - Не-е-ет!!! - заорал он.
   И проснулся...
   Он лежал в своей постели, на лесной  даче  -  так  он  называл  свой  дом
глубоко в тайге, о котором знали только избранные. Его колотил страх, на лбу
выступила испарина. Ни Галочки, ни Вани, ни Николая... Они в его памяти...
   Все они погибли давно, еще в восьмидесятых. Но  Нырков  помнил  все,  как
будто это случилось только вчера...
   "Золото! Да это же золото!"
   Матвей не мог поверить своим глазам. Золото. Самородное золото.
   Природный твердый раствор серебра в золоте. Кубическая сингония.
   Золотоносные пласты, выступающие из земли.
   Их геологоразведочная группа искала в тайге одно, а нашла другое.
   Золото. Самородное золото. В огромных количествах.
   "Да здесь "Плита Холтермана",  и  не  одна!"  -  восторженно  воскликнула
Галочка, прелестная блондиночка, студентка третьего курса.
   "Все-то ты знаешь!" - буркнул Ваня, старший их группы.
   "Плита Холтермана" - это крупнейший самородок, найденный в Австралии.
   С  остатками  породы  вес  двести  восемьдесят  пять  килограммов.  Целое
состояние, и даже не одно.
   "Ребята! Госпремия нам обеспечена!" - глупо радовался Николай "Премия..."
- усмехнулся Матвей.
   В задницу засунуть эту премию. Надо золото брать. Сколько можно унести. И
уходить. Домой. А там толкнуть перекупщикам. И  будут  они  тогда  все  жить
припеваючи до конца дней своих.  Он,  например,  мог  бы  жить  с  Галочкой.
Хорошая девчонка.
   Но его не поймут. У них в группе все слишком правильные. Все идейные.
   Все в светлое будущее верят. Ага,  ждите!  Хрущев  в  восьмидесятом  году
коммунизм обещал. А где он, этот  коммунизм?  Восьмидесятый  год  уже  давно
позади. А они все еще во что-то верят. Идиоты!
   "Надо обратно спешить, - сказал Николай. - Всем  рассказать...  Нас  ждет
мировая слава!"
   "Завтра утром тронемся, -  не  стал  спорить  Ваня.  -  А  пока  осмотрим
месторождение..."
   А чего тут осматривать? И без того было ясно, что золота здесь  завались.
Ахнут и ЮАР, и Австралия, вместе взятые. А их всех четверых ждет  Госпремия.
Если, конечно, кто-то другой не присвоит результаты их труда.
   Вечером они отправились на свою стоянку. Палатки стояли километрах в пяти
от месторождения.
   Всю ночь Матвей не смыкал глаз. Сначала сидел у костра вместе с Галочкой.
А та разошлась. Впервые за все время начала оказывать ему знаки внимания.  А
он будто этого не замечал. Он думал о золоте. Напряженно думал.
   До боли в голове.
   Все разошлись по палаткам. Он остался у костра один. И все думал. Пока не
заснул. Проснулся перед самым рассветом.  От  жуткого  крика.  Он  доносился
откуда-то из-за палатки.
   Матвей схватил карабин и бегом туда. И увидел страшную картину.
   Николай катался по земле, его рвали на части два сильных волка. По нужде,
называется, сходил.
   "Ну, гады!" - Матвей прицелился и выстрелил.
   Первому хищнику он попал в голову. И тут же направил ружье на второго.
   И снова выстрелил. Как будто черт дернул его за руку. Он промазал. И, как
понял сам, промазал намеренно. Пуля попала в Николая. Точно в сердце.
   И только третьим выстрелом он убил второго волка.
   Появились Ваня и Галочка.
   "Волки! - пробормотал Матвей. И горько добавил:
   - И Николай..."
   "Что с ним?" - бросился к другу Ваня.
   И тут же остолбенело уставился на Матвея.
   "Ты его... Ты его убил..."
   "Я не хотел..."
   "Ваня, он промазал!" - вступилась за него Галочка.
   Словно это не с ним происходило. Словно это не он убил Николая. Словно не
он наводил карабин на Ваню...
   Бах! И старший их группы с пулей в животе свалился рядом с Колей.
   "Нет, Галочка, я не промазал!" - Матвей повернулся к девушке.
   И впился в нее остекленевшим взглядом.
   "Матвей! Что с тобой?" - в страхе отодвинулась от него Галочка  "Волки...
- оцепенело пробормотал он. - В  этом  году  в  этих  местах  много  волков.
Сильные волки, матерые... Их очень много..."
   "Матвей!!"
   "Волки хотят нашей крови..."
   "Матвей!!!" - в панике закричала она, когда он направил на нее винтовку.
   "Матвей..." - тупо согласился он.
   "Не надо!"
   "Не надо..."
   "Ты хочешь меня убить?"
   "Хочу..."
   "Из-за золота?"
   Теперь и сам Матвей понял, зачем он хочет ее убить. Понял, почему он  уже
убил двоих своих товарищей. Все из-за  золота.  Это  жадность  сбила  его  с
прицела. Это тяга к богатству направила ствол карабина в грудь Николая.
   Нищета и убогость, в которой он жил, нажала на спусковой крючок...
   "Этого золота мне хватит на всю жизнь..."
   "Нам хватит", - поправила его Галочка.
   "Это мое золото!" - отрезал Матвей.
   "А мы станем мужем и женой. И это будет наше золото..."
   "Раздевайся!"
   "Что?!"
   "Раздевайся!!!"
   "Ах да..."
   Галочка лихорадочно стаскивала с себя одежду. Даже утренняя  прохлада  не
могла остановить ее. Но в глазах не желание, в глазах - смертельный страх.
   Она готова отдаться ему, лишь бы не схлопотать пулю.
   Она разделась. Скрестила на груди руки. Ее лихорадило. Было  слышно,  как
стучат ее зубы.
   Матвей опустил карабин, подошел к ней, схватил  за  волосы  и  потащил  в
палатку. В штанах стояло колом. Он быстро освободил  инструмент  и  вошел  в
Галочку. Ему было хорошо.  Чертовски  хорошо...  А  потом,  когда  все  было
кончено, он сделал вывод.
   "Ты не девочка", - сказал он.
   "Не девочка, - закивала она. - У меня был парень..."
   "Ты не девочка, - повторил он. И жестко улыбнулся. - А мне такая жена  не
нужна..."
   Он навалился на нее всей тяжестью своего тела, сцепил руки на ее шее.
   Когда он отпустил ее, Галочка была мертва.
   Потом его  сотрясал  страх.  Его  не  мучила  совесть.  Его  не  угнетало
раскаяние. Он боялся. Боялся, что его преступление  будет  раскрыто.  И  его
посадят. А потом приговорят к высшей мере наказания.
   Несколько дней Матвей скитался по тайге. Карабин не выпускал из рук.
   Спал только днем, где-нибудь на высоком дереве. Он боялся волков.
   А потом он вернулся на место  преступления.  И  облегченно  вздохнул.  От
Вани, Николая и  Галочки  остались  рожки  да  ножки.  Их  трупы  растерзали
голодные волки.  Остались  только  фрагменты,  по  которым  невозможно  было
установить, что двоих застрелили, а одну задушили.
   Он отправился  в  Семиречье.  Пять  дней  пути.  Уставший,  голодный.  Но
направился сразу в отделение милиции. Так, мол, и так, на их  группу  напала
стая волков. Он единственный, кому удалось спастись.
   На место происшествия отправилась следственно-оперативная  группа.  И  по
пути милиционеры встретились со стаей волков. Жертв не было. Но зато на фоне
этой встречи сказка Матвея звучала очень убедительно. Ему поверили.
   Уголовное дело даже не думали возбуждать.
   А потом он  вернулся  на  месторождение.  Набил  полный  рюкзак  золотыми
самородками и подался в Москву. Рисковал. Но не зря.  Золото  в  столицу  он
доставил в сохранности. И потихонечку сбыл его.
   Жил он скромно, ничем не выделялся. Поэтому вырученных денег ему  хватило
надолго, до девяносто первого года. Пока не грянула  денежная  реформа.  Все
его "полтинники" и "сотки" одним махом превратились в хлам.
   И снова повез его поезд в Семиречье. И опять он вернулся оттуда с  полным
рюкзаком. Но жизнь скромного подпольного миллионера его уже не прельщала. Он
развил бурную деятельность. Воплотил  в  жизнь  план,  который  вынашивал  в
голове все  эти  годы.  Он  собирался  взять  месторождение  в  долгосрочную
разработку, выкачать из  него  все  золото.  Раньше  это  не  представлялось
возможным. А в начале девяностых, во времена всеобщего хаоса, возможно  было
все...
   Целый год он собирал вокруг себя стоящих людей, воспитывал  их,  подминал
под себя, проверял на вшивость. И только когда понял, что его  не  предадут,
выехал в Сибирь. Поселился в Семиречье. Прописался там. И начал тайную  свою
деятельность.
   Золото само шло в руки. Его добывали, в самодельных печах отделяли золото
от серебра, формировали в слитки. Дело встало за сбытом.  Но  и  тут  Нырков
выкрутился. Нашел нужных  людей  в  высших  эшелонах  власти,  заручился  их
поддержкой. Ему создавали "дыры" в таможенном пространстве.  Золото  уходило
за границу. Там же и оставались деньги  за  товар,  оседали  на  заграничных
счетах.
   Но всему  хорошему  когда-нибудь  приходит  конец.  Поверхностные  залежи
золота  начали  иссякать.  И  приходилось  ввозить  далеко-далеко  в   тайгу
специальную технику для глубинных разработок. Дело снова пошло на лад...
   Два года назад месторождение выработалось почти полностью. Но  работы  не
свернули. Их просто  перенесли  в  другое  место.  Вовремя  нашли  еще  одно
месторождение, не столь богатое, но золота в нем  было  очень  много.  Потом
нашли еще одно. И еще... Но  все  три  месторождения  находились  далеко  от
города. Вдали от населенных пунктов.
   Затем нашли еще одно месторождение.  Очень  богатое.  Но  оно  находилось
совсем рядом с Семиречьем, всего в пятидесяти километрах в глубь тайги.
   Крохотные  таежные  поселения,  охотники,  грибники,   ягодники,   просто
любители  природы.  И  не  дай  бог  кто  забредет  в  эти   места,   увидит
разработанный  рудник,  технику,  людей.  Хорошо,  если  работы  примут   за
государственные разработки. А если нет? Если начнут совать  нос  не  в  свое
дело, искать правду? Тогда могут возникнуть очень большие проблемы.
   Нырков опутал своей паутиной все Семиречье, его люди влезли во все  сферы
жизнедеятельности города. Как некогда у всемогущего КГБ, у него  везде  были
свои агенты. Вернее, не у него, а у Чусова  -  он  отвечал  за  безопасность
всего предприятия.
   С выбором его мэром города Нырков стал  здесь  единственным  хозяином.  И
недавно выделил средства на восстановление Гаврииловской часовни. Якобы  для
того, чтобы остановить нашествие нечистой силы. Чтобы люди вернулись в  свои
поселки, а охотники не боялись ходить в лес.
   Нечистая сила... В окрестностях  Семиречья  бродили  стаи  волков.  Волки
необычные - все как на подбор сильные, зубастые. Охотничьи артели справиться
с ними  не  могли.  Убивали  волков  десятками.  Но  их  только  становилось
больше...
   А они просто не могли перевестись. Их разводили в специальных питомниках,
специальными биодобавками стимулировали рост, силу, агрессивность. И памятью
хищников манипулировали. Вводили в мозг шифр "свой - чужой". Чтобы волки  не
трогали своих...
   Высочайшие покровители в столице, собственная мощная служба безопасности,
полсотни вооруженных до зубов боевиков, управляемые  стаи  волков.  Все  это
позволяло держать в секрете "золотую тайну". Но бдительность притупилась.
   И если бы не случай, Чусов мог бы и не раскусить секретных  агентов,  под
личиной монтажников прибывших в Семиречье. Впрочем, ничего бы  страшного  не
произошло. Служба, которая послала к нему разведчиков, клюнула на приманку.
   Спиртовой  завод  -  не  самый  важный  объект.   В   стране   происходят
криминальные события и покруче.  Может  быть,  именно  поэтому  таинственная
Служба  послала  сюда  не  самых  лучших  своих  агентов.  Спору  нет,   они
профессионалы. И Вероника мастер своего дела. Только глупа. По-бабьи глупа.
   Ввязалась в историю с Лозовым. Чем себя и выдала...
   История со столичным ментом  -  случай.  Но  случай  этот  наделал  много
хлопот. И в столице громыхало  так,  что  только  держись.  Менты  оказались
хитрее всех. Ушли от  Долговязого,  добрались  до  Семиречья.  Но  увязли  в
ловушке - захватили спиртовой завод, усеяли землю трупами.
   Теперь вся эта "гвардия" у него в кулаке.
   Стоп! От нее нужно срочно избавляться. Завтра утром их всех должны  будут
переправить в область. А этого не должно случиться...
   Нырков посмотрел на часы. Половина четвертого. Уже утро. Не поздно ли?
   Нажрался он вчера как  свинья.  И  совсем  выбросил  из  головы  указания
человека, который прибыл от Долговязого. Весь день по пути на лесную  заимку
пьянствовал в машине. А вечером завалился спать. И все проспал...
   Нырков  потянулся  к  телефону.  Надо  срочно  связаться  с  Чусовым.  Он
что-нибудь придумает. И Шамана тоже к делу подключить.
   Золотоносный  рудник,  самый  дальний  и   самый   укрепленный.   Колючая
проволока, пулеметные вышки. И два десятка бойцов -  все,  что  осталось  от
вчерашней бойни. И с ними Чусов и Шаман. Оба вчера геройствовали, штурмовали
спиртовой завод. Едва ноги унесли. А Чусов вчера еще организовывал встречу с
москвичами, с людьми от Долговязого. Нужно было ему  ставить  задачу  насчет
ментов и агентов, а не пьяному Матвею Даниловичу.
   Человек столько перенес. Стресс решил снять. А его загрузили...
   Но, возможно, еще не поздно загрузить Чусова. Он в соседнем домике.
   Спит. Но пора просыпаться. И Шаману хватит спать. Не заработал...

***

   Весь остаток позавчерашней ночи Рита не находила себе места.
   Слишком поздно  поняла  она,  что  Рома  и  Вероника  разыграли  ее.  Она
обиделась и выскочила из машины. А они уехали. Потому что боялись брать ее с
собой. Знали, на что идут...
   Она слышала грохот канонады со стороны завода. Понимала, что  там  сейчас
жарко. И очень волновалась, переживала  за  Рому.  И  за  других.  Только  о
Ныркове она не думала.
   Нырков - преступник и негодяй. Рома обязательно разоблачит его и отдаст в
руки правосудия.
   Утром  она  проходила  мимо  отделения  милиции.  И  увидела,  как  рядом
остановились три микроавтобуса. Ей стало интересно. Она спряталась  за  угол
дома. И видела, как из машин поодиночке выводят Рому, его брата, Веронику  и
еще каких-то мужчин. Все они были в наручниках. Значит, арестованы.  И  Рома
арестован. А Ныркова среди них нет...
   Вся местная милиция была собрана вокруг отделения.  Весь  день  наблюдала
Рита, как милиционеры с автоматами патрулируют здание. Боятся, что арестанты
сбегут?
   Только ночью Рита отправилась домой. Но утром  следующего  дня  снова  на
посту. Простояла до обеда. И видела, как к зданию милиции подъезжает  фургон
с зарешеченными окнами. В таких машинах перевозят преступников. И  еще  одна
машина, "Жигули" с мигалками. В ней три автоматчика.
   Она видела Рому. Вместе со всеми остальными его сажали в фургон. Туда  же
сели и два вооруженных милиционера.
   Машина тронулась и поехала. Рому увозили  далеко-далеко.  И  она  узнает,
куда именно. Что бы с ним ни случилось, она больше не отречется от него.
   Рита плакала, слезы застилали ей глаза. И она не увидела,  как  вслед  за
милицейскими машинами с места тронулась красная "Нива"...

2

   - Не переживайте, Матвей Данилович, все организовано  в  лучшем  виде,  -
сказал Чусов.
   Голос его звучал уверенно, в глазах блеск стали.
   - Значит, с нашими "друзьями" будет покончено?
   - Вне всякого сомнения...
   Если Чусов пообещал, сделает. Единственно, не  смог  он  взять  спиртовой
завод. Но он ведь и не обещал его взять...
   - Автозак мы задержали. Задержим и на обратном пути. Все  уже  готово,  -
рассказывал Чусов. - Экипаж сопровождения должен сломаться чуть раньше.  Это
наши люди. Их трогать нельзя...
   Только Ныркову было все равно, можно трогать местных ментов или нет.
   Он готов был взорвать все Семиречье, лишь бы сжить со свету своих врагов.
   Автозак сильно трясло на ухабах. Что ни говори,  а  сибирские  дороги  не
германские автобаны.
   - Ничего, нам их только до  Лесокаменска  довезти,  -  говорил