двести выше.
 - Ведущий на боевом!- подсказывает Николай.
 - Вижу!
 Запахло гарью. Снаряды ложатся  точно  по  высоте,  справа,  слева,  за
спиной, позади  кабины.  Взрывы  заглушают  гул  моторов.  Маневр  исключен.
Секунды,  равные  вечности.  Тело  сжато  в  тугой  комок,  машина  занимает
полнеба...
 - Ведущий торпеду сбросил!
 Сбросили все. Все парашюты раскрылись. Стальные рыбы устремились вниз -
пятьдесят метров  в  секунду.  Зенитки  перенесли  весь  огонь  на  огромные
парашюты.
 - Приводнились в пятистах метрах от носа... Начали циркулировать...
 Все сделано как надо. Молодец Дуплий Сергей  Прокофьевич,  флаг-штурман
полка. Если транспорт не сумеет уклониться...
 - Взрыв! Взрыв на головном транспорте!- в один голос кричат  Жуковец  и
Должиков.
 И только когда легли на обратный курс, вспомнили: что-то не видно  было
у цели ни штурмовиков, ни бомбардировщиков.
 - Да и низких торпедоносцев тоже,- добавил Должиков.
 В  самом  деле.   Казалось,   все   было   расписано   до   минуты,   а
комбинированного удара не получилось.
 Потом на земле узнали: торпедоносцы, ведомые лейтенантом Ольховым,  уже
при заходе в атаку увидели справа на  горизонте  самолеты  13-го  авиаполка.
Решили погасить время петлей и провести атаку, как и планировалось, после их
штурмовки. Но бомбардировщики почему-то замешкались, а появились три  Ме-109
с подвесными баками и один Ме-110- шли на  пересекающемся  курсе  в  сторону
конвоя. Один Ме-109 атаковал торпедоносцы.  Прикрывающие  ястребки  отогнали
его, но Ольховой уже развернулся вправо и взял курс на север.
 Через сорок  минут  эта  группа  обнаружила  другой  конвой  в  составе
небольшого транспорта, двух сторожевых катеров и трех быстроходных десантных
барж. Ольховой решил нанести удар по нему, но  был  атакован  двумя  Ме-110.
Ввиду отсутствия истребителей прикрытия от удара отказался и  вернул  группу
на свой аэродром.
 Штурмовики и бомбардировщики 13-го полка, не дойдя до назначенной цели,
встретили  транспорт  водоизмещением  две  с   половиной   тысячи   тонн   в
сопровождении двух сторожевых катеров и также переменили решение. В атаку на
сторожевики устремились две пары штурмовиков.  Первую  вел  капитан  Николай
Тарасов, вторую - лейтенант Петр Гоголев. Двадцать  четыре  крупнокалиберных
пулемета били по яростно отстреливающимся  вражеским  кораблям.  Один  катер
затонул в результате взрыва. На втором возник пожар.
 В атаку пошли топмачтовики. Две пары машин сблизились с транспортом  на
триста метров, сбросили двадцать четыре  бомбы.  Эффект  был  поразительным.
Восемь прямых попаданий  сто-  и  двухсотпятидесятикилограммовых  фугасок  в
центральную часть транспорта! Судно затонуло в течение одной минуты.
 Но и топмачтовики понесли тяжелую потерю. При выходе из атаки  один  из
бомбардировщиков был подожжен прямым попаданием снаряда.  Пройдя  пятьсот  -
восемьсот  метров,  он  взорвался.  Это  был  самолет  комэска  майора  Ильи
Ивановича Ильина. Вместе с ним  погибли  штурман  капитан  Михаил  Федорович
Лисин, воздушные стрелки старшина Александр  Давыдович  Карпухин  и  сержант
Петр Никифорович Гречаник.
 От конвоя остался  на  воде  один  сторожевой  катер.  Пара  самолетов,
возглавляемая капитаном Николаем Казаковым, накрыла его бомбами и  отправила
на дно.
 В тот же  день  на  удар  по  обнаруженным  разведчиками  двум  конвоям
вылетели  три  штурмовика  и  пять  бомбардировщиков-топмачтовиков,  ведомые
комэском капитаном Либерманом и штурманом майором  Мотицыным.  Один  караван
состоял из двух транспортов по две с половиной тысячи тонн, трех сухогрузных
барж, трех сторожевых катеров и четырех быстроходных десантных барж.  Второй
- из двух транспортов по тысяче тонн, четырех быстроходных десантных барж  и
двух сторожевых катеров.
 Либерман  решил  нанести  удар  по  первому.  Штурмовики   основательно
обработали корабли охранения, топмачтовики под огнем зениток тройкой и парой
машин атаковали транспорт и две сухогрузные баржи. Все  цели  были  поражены
прямыми попаданиями бомб.
 На другой  день  утром  командир  дивизии  полковник  Канарев  произвел
тщательный  разбор  вчерашних  вылетов.  Главное  внимание  сосредоточил  на
недостатках в организации взаимодействия.
 Общий итог был, однако, неплохим: за день 3 мая экипажами 5-го и  13-го
гвардейских авиаполков было потоплено два транспорта, одна самоходная баржа,
одна  быстроходная  десантная  баржа,  два  сторожевых  катера,   повреждены
транспорт и два катера.
 Комдив поставил в пример действия группы высотных торпедоносцев  майора
Буркина, отметил отличившиеся  экипажи  бомбардировщиков  -  майора  Ильина,
капитанов Либермана и Казакова, младшего сержанта Галушко. (16 мая 1944 года
Илье  Ивановичу  Ильину  было  присвоено  звание  Героя   Советского   Союза
посмертно.)
 Конкретные выводы из этого боя  были  сделаны  в  эскадрильях.  Капитан
Чупров подробно разобрал действия группы Ольхового,  указал,  какие  решения
можно было принять. Потребовал от всех командиров настойчивости в достижении
целей. Посоветовал секретарю партбюро старшему технику-лейтенанту  Сезоненко
обсудить этот вопрос на открытом партийном собрании.
 Собрание состоялось на другой  день.  С  докладом  выступил  опытнейший
воздушный боец штурман эскадрильи
 Федор Николаевич Аглотков. Особое внимание он уделил точности  расчетов
выхода на цель и в атаку,  всесторонне  проанализировал  ошибки,  допущенные
низкими торпедоносцами.
 Много конкретных советов и предложений последовало  за  его  вдумчивым,
деловитым  разбором.  Выступали   коммунисты,   комсомольцы,   беспартийные,
ветераны и молодые воздушные бойцы. Одни делились  опытом,  другие  заверяли
товарищей в том, что будут верны традициям  славной  гвардейской  части,  не
пожалеют сил, а если понадобится,  и  жизни  для  окончательной  победы  над
врагом.

КОМБИНИРОВАННЫЙ, ОДНОВРЕМЕННЫЙ

 Тактика  комбинированных  ударов   предъявляла   новые   требования   к
командирам и штурманам. Ведущим экипажам необходимо  было  быстрее  и  лучше
ориентироваться в  обстановке,  проявлять  смелость  в  принятии  решений  в
меняющихся условиях боя, без колебаний  брать  на  себя  ответственность  за
возможные  последствия.  Такая  смелость  основывается  на  глубоком  знании
возможностей подчиненных экипажей, боевой  техники,  на  умении  всесторонне
оценить боевую обстановку.
 Приходилось многому учиться заново, глубже осмыслять накопленный боевой
опыт.  Это  хорошо  понимали  командир  полка  Михаил  Иванович   Буркин   и
флаг-штурман Сергей Прокофьевич  Дуплий.  Обладая  высшей  летно-тактической
квалификацией, они первыми  осваивали  сложные  боевые  приемы,  ненавязчиво
делились своим опытом  с  лучшими  экипажами  полка,  подготавливая  из  них
надежных ведущих групп. Те, в свою очередь, проявляли  заботу  о  подготовке
ведущих пар. Все внимательно изучали  тактику  и  боевые  возможности  новых
наших ближайших соратников - топмачтовиков.
 Учеба сочеталась с повседневной боевой работой.
 4 мая целей на море обнаружено не было. Пятерка наших  Ил-4  перевозила
горючее на одесский аэродром.
 Под вечер десять экипажей, в том  числе  и  наш,  получили  задание  на
постановку мин в районе порта Сулина и  Сулинского  гирла.  Работу  пришлось
выполнять при сильном боковом ветре.  Но  экипажи  были  подобраны  опытные,
задание выполнили успешно.
 5 мая ввиду плохих метеоусловий над морем  полк,  как  и  вся  дивизия,
боевых  вылетов  не  производил.  Днем  мы  узнали,  что  наши  войска   под
Севастополем перешли в наступление. Враг упорно  сопротивляется.  Приходится
буквально прогрызать его оборону...
 6 мая с утра погода выдалась прекрасная. С восходом солнца село  ожило.
Заскрипели калитки, забрякали у колодца ведра, на все  голоса  заливались  в
садах птицы. За околицей затарахтел трактор - его выделила наша  техническая
база, помочь колхозу вспахать землю под яровые.
 Мир да и только! Однако эту иллюзию  тут  же  развеял  сигнал  рейсовой
полуторки. Наскоро умывшись, поспешили на аэродром.
 На КП уже ждал майор Буркин.
 - Воздушной разведкой тридцатого авиаполка в пять часов пятьдесят минут
в ста километрах от Севастополя обнаружено два транспорта водоизмещением  по
три тысячи  тонн  в  охранении  семи  быстроходных  десантных  барж  и  трех
сторожевых катеров. Конвой идет курсом на  запад  со  скоростью  шестнадцать
километров  в   час.   Командир   дивизии   принял   решение   одновременным
комбинированным ударом высотных и низких  торпедоносцев  и  бомбардировщиков
топ-мачтового бомбометания уничтожить оба  транспорта.  Ведущим  всех  групп
назначен я. Время удара - десять часов пятьдесят пять минут.
 Далее командир полка определил состав ударных групп  и  порядок  атаки.
Пятерка высотных торпедоносцев атакует первый транспорт, четверка  низких  -
второй. Атака  с  двух  бортов.  Прикрытие  -  восемь  истребителей.  Четыре
штурмовика  и  пять  бомбардировщиков  13-го  полка  под  прикрытием   шести
истребителей атакуют цель одновременно  с  торпедоносцами.  Группу  высотных
торпедоносцев ведет сам Буркин, низких - Ольховой.  Штурмовиков  возглавляет
Тарасов, бомбардировщиков - Либерман.
 Казалось бы, все как в прошлый раз, 3 мая. Различие  в  одном  слове  -
одновременно. Если в тот раз не удалось даже сойтись в одно время  в  районе
цели, то теперь надо в одну и ту же минуту атаковать. Не  собираясь  вместе,
не поджидая друг друга...
 Наш экипаж был назначен запасным  для  группы  высотных  торпедоносцев,
экипаж Киценко - для низких.
 Взвилась зеленая ракета. Торпедоносцы порулили на старт. Буркин,  Федор
Федоров, Трофимов,  Тарасов,  Дарьин.  Затем  низкие  -  Ольховой,  Синицын,
Вальцев, Новиков. Через некоторое время  ушли  в  воздух  бомбардировщики  и
штурмовики.
 Киценко и я выключаем моторы. Мысленно желаем друзьям успешного  удара,
благополучного возвращения.
 - Да, задал ребятам задачку Михаил Иванович,- вздохнул, сбросив с  плеч
лямки парашюта, Иван. - Как думаешь, получится?
 Что тут думать? Мы-то знаем, что значит  привести  самолет  в  какую-то
точку, нисколько не уклонясь от расчета. Даже и при спокойной погоде. А если
"мессеры"?
 - Главное тут...
 - Не накаркать.
 - Ага, и не сглазить.
 На том и сошлись.
 О ходе боя узнали потом из рассказов вернувшихся товарищей.
 Штурман Дуплий точно и своевременно вывел группы торпедоносцев на цель.
Буркин подал сигнал - атакуем с  ходу.  Обе  группы  под  разными  курсовыми
углами устремились на конвой. Низкие торпедоносцы - с резким снижением.
 На   кораблях   заработали   зенитки.    Средние    полуавтоматические,
автоматические, спаренные и счетверенные пулеметы... Ближе - гуще.  Сплошная
метель...
 Торпедоносцы Ольхового едва не задевают своими "сигарами" воду.  Боевой
курс! Пятнадцать-восемнадцать секунд всего-то...
 И в  этот  момент  нападают  два  Me-110,  Первая  очередь,  с  дальней
дистанции. Не сманеврируешь, не свернешь. А наши  ястребки  уже  перескочили
конвой, ждут по ту сторону...
 Чтобы не попасть под огонь своих зениток, "мессеры"  круто  взмывают  в
высоту. Затем кидаются на чуть отставший самолет  Синицына.  Снопы  огня  из
пушек и пулеметов. Сраженный торпедоносец проносится над палубами  вражеских
кораблей, втыкается в море...
 Штурманы Касаткин, Ляпин и Тихомиров успели прицельно сбросить торпеды.
 "Мессеры" насели на Ольхового. Два  наших  истребителя,  развернувшись,
устремились наперерез. Пара очередей, и ведущий фашист камнем падает вниз...
 Группа Буркина отцепила все  пять  торпед.  Они  приводнились  по  носу
головного транспорта и начали "оплетать" его паутиной своих кругов...
 Взрывы. Один транспорт и три баржи получили торпеды в борт.
 Пока наши истребители выручали  Ольхового,  к  ним  сзади  пристроились
четыре "мессера" - очевидно, спешили на выручку к своей паре,  но  опоздали.
Набросились на ведущего. Прикрывавший его напарник  моментально  вернулся  и
ударил из всего бортового оружия по ведущему фашистской  четверки.  "Мессер"
вспыхнул  и  развалился  в  воздухе.  Оставшиеся  без  командира  гитлеровцы
поспешили выйти из атаки.
 От зенитного огня  самолет  Ольхового  получил  повреждение  мотора,  в
стабилизаторе и  плоскости  зияли  огромные  дыры.  Скорость  еле  позволяла
удерживать высоту.  Тем  временем  наши  истребители  распылили  свои  силы:
прикрывали  группу  Буркина,  пару  Вальцева.  И  только  двое  сопровождали
Ольхового. Озлобленные неудачами гитлеровцы решили отыграться за его счет.
 Два "мессера" сковали боем прикрывавшую пару ястребков, два  других  со
снижением устремились на торпедоносец. Ольховой перевел  самолет  в  отлогое
планирование, намереваясь прижаться к воде  и  предоставить  своим  стрелкам
наилучшие  условия  для  обороны.  Фашисты  не   открывали   огня,   надеясь
расстрелять поврежденную машину в упор.  Стрелки  Петр  Коношенков  и  Павел
Шевченко также не торопились, чувствуя, что гитлеровцы не ожидают отпора.  И
вот они приблизились и уже собирались нажать на гашетки...
 От метких очередей "мессеры" отпрянули, точно ошпаренные кипятком.
 - Ага, гады! - кричал, торжествуя, Шевченко.
 Фашисты снова заходят в атаку, и вновь пулеметы стрелков  окатывают  их
огнем. Но силы неравны. В кабине летчика запахло бензином, разбита приборная
доска, самолет с трудом держится в воздухе.
 Тяжело раненный в грудь Коношенков  сполз  с  верхней  турели  на  пол.
Шевченко занял его место у крупнокалиберного  пулемета,  а  Петр  подполз  к
люковой установке. Снова атака. У стрелков на исходе боеприпасы...
 За  израненным  торпедоносцем  следует  клубок  вьющихся  истребителей.
Шевченко видит, как пара наших ястребков отбивается от обложивших ее четырех
фашистов. Два Me-110 отделяются от клубка...
 - Держаться, держаться! - кричит в микрофон Ольховой.
 "Мессеры" атакуют сбоку. Шевченко поворачивает пулемет  до  отказа,  но
достать их не может. Ведущий фашист палит из всего оружия, трассы  сливаются
в огненную плоскость. Она  стелется  под  фюзеляжем  торпедоносца.  "Мессер"
приподымает нос...
 Густой  пучок  трасс,  пройдя   сквозь   кабину   воздушного   стрелка,
обрывается, гаснет. Тяжело раненный Шевченко падает вниз, на пол кабины.
 На выручку приходит еще пара наших истребителей. Теперь  "мессерам"  не
до атак. Они спешно выходят из боя и скрываются в стороне Севастополя.
 Ольховой  дотянул  до  аэродрома  в  Евпатории  и  посадил   там   свой
изрешеченный самолет с истекающими кровью боевыми друзьями.
 Штурмовики 13-го полка вышли на цель после удара  наших  торпедоносцев.
Атаковали со стороны солнца. Тарасов перевел машину в  пикирование,  за  ним
скользнули ведомые. Прорвав завесу разрывов и трасс, высыпали серии бомб  на
сторожевой катер. Его тут же поглотило море. Гвардейцы  пошли  на  повторный
заход.
 После того как четверка Тарасова сбросила на  корабли  охранения  более
пятисот мелких бомб и основательно обработала  палубы  пулеметным  огнем,  в
атаку пошли топмачтовики. В это же время истребители прикрытия завязали  бой
с шестью Ме-110, прикрывавшими остатки конвоя к ним  вскоре  присоединилась
еще пара "мессеров".
 На долю топмачтовиков остались две быстроходные  десантные  баржи.  Они
яростно оборонялись. Перед носом машины  комэска  Либермана  повисли  черные
шапки, дымные шнуры "эрликонов". Сбоку, снизу, сверху...
 Ведущий  бесстрашно  сближается  с  целью.  Из  его  носовых  пулеметов
вырываются огненные струи, несутся навстречу бешено стреляющему кораблю...
 - Пора! - подсказывает штурман Яков Мотицын.
 Командир нажимает на  кнопки.  Через  несколько  секунд  мощные  взрывы
скрывают обе баржи...
 Вышедшие из атаки штурмовики и  топмачтовики  были  атакованы  четырьмя
Ме-110: наши ястребки, увлеченные  боем,  не  заметили,  как  к  гитлеровцам
подошло подкрепление.
 - Справа "мессеры"! - доложил стрелок-радист Леонтьев своему  командиру
Тарасову.
 Самолет  метнулся  вправо,  огненные  трассы  прошли   рядом.   Тарасов
развернулся на девяносто градусов, повел свою группу в  сторону  солнца.  На
миг ослепленные  гитлеровцы  прозевали  момент.  Леонтьев  поймал  одного  в
прицел, выпустил длинную очередь. "Мессер" перевернулся на крыло  и  упал  в
море.
 - Есть один! - доложил стрелок командиру. И тут же пошел вниз еще один:
его срезал стрелок-радист Старцев...
 В конце дня  мне  и  Александру  Жесткову  было  приказано  просмотреть
подходы к  порту  Констанца  -  здесь  был  узел  коммуникаций,  соединяющих
вражеские тылы с войсками,  осажденными  в  Севастополе.  Ведущим  назначили
меня.
 Отыскать корабли противника в сумерках и поразить их  -  задача  весьма
трудная. Этим и объяснялось, что  она  была  поручена  нам  -  наши  экипажи
считались наиболее опытными и слетанными, штурманы Николай Прилуцкий и  Иван
Локтюхин пользовались репутацией признанных мастеров торпедных ударов.
 Взлетели в девятнадцать, через два с лишним часа были в районе  поиска.
Южные сумерки быстро сгущались. Надо было торопиться. Расчет поиска  строили
так, чтобы заметить  корабли  на  фоне  светлой  стороны  горизонта.  Вскоре
блеклую полоску заката перечеркнули черные столбы, превратили ее в  пунктир.
Конвой! Вот уже различимы и силуэты. С ходу  направляю  самолет  на  большой
транспорт. Рядом идет Жестков. И вдруг...
 - Командир, взгляни вправо!
 Но я уж увидел, секундой раньше, - еще один конвой! И тоже  с  довольно
большим транспортом. Что делать? Приказать  Жесткову  атаковать  второй?  Но
менять курс в полутьме, притом выдержать высоту...
 На решение - считанные секунды. За двумя зайцами...
 Выбрал то, что верней - атаковать первый транспорт парой.  Бдительность
на кораблях охранения из-за наступившей темноты была  снижена.  Не  встретив
противодействия, сбрасываем торпеды с дистанции  четырехсот  метров.  Только
при выходе из атаки видим взлетающие мячи "эрликонов". Поздно!  В  транспорт
водоизмещением две с половиной тысячи тонн попали обе  торпеды.  Судьба  его
была решена.
 - Знатно сработали! - сам себя похвалил Прилуцкий. - А  я  уж  подумал,
что ты пожадничаешь, командир...
 - Вовремя вспомнилась поговорка о двух зайцах.
 - Вот видишь, и фольклор помогает.
 - Все помогает, когда везет! Эх, была бы еще торпедка...
 В тот же вечер четыре экипажа нашего полка выполнили минные  постановки
у входа в Сулинское гирло. При этом они были  обстреляны  из  автоматических
пушек с судов, стоящих в устье Дуная. Видимо, враг изменил тактику: опасаясь
минных заграждений,  устанавливаемых  ночью,  заблаговременно  выводит  свои
плавсредства на фарватер.
 На  другой  день  утром  командир  дивизии   провел   разбор   действий
торпедоносцев  и   топмачтовиков.   Вначале   были   объявлены   результаты.
Торпедоносцами 5-го гвардейского авиаполка за два  боевых  вылета  потоплены
два транспорта и три быстроходные десантные баржи.  Бомбардировщиками  13-го
Краснознаменного гвардейского - одна быстроходная  десантная  баржа  и  один
сторожевой катер в воздушном бою сбито два Ме-110.
 Минутой молчания гвардейцы почтили память погибших товарищей:  младшего
лейтенанта  Николая  Павловича  Синицына,  лейтенанта  Федора   Григорьевича
Скоромненко, старшины 2-й статьи Ивана Леонтьевича Дулина, младшего сержанта
Петра Ананьевича Исаева.
 В результате тщательного анализа совместных действий боевых групп  двух
полков были сделаны следующие основные выводы.
 Первое. Практика применения комбинированных ударов  высотных  и  низких
торпедоносцев,  штурмовиков  и  бомбардировщиков-топмачтовиков  по   конвоям
противника  себя  полностью  оправдала.  При  этом,  если  даже  не  удается
одновременный удар, эффективность действий как торпедоносцев,  так  и  групп
топмачтового бомбометания значительно повышается.
 Второе. Опыт показал, что в  условиях  комбинированных  торпедобомбовых
ударов группы высотных торпедоносцев могут успешно применяться не только как
сковывающая, но и как поражающая сила. В дальнейшем при  ударах