верткими   посудинами,
обстреливая их из пушек и пулеметов. Две баржи подожгли...
 На отходе воздушный бой продолжался. Еще один штурмовик  упал  в  море.
Погибли лейтенант Самоил Чернега и воздушный стрелок старший сержант Василий
Ермаков. Николаев скомандовал: "Стать в круг!"  Выстраиваться  пришлось,  не
выходя  из  боя.  "Мессеры"  сбили  самолет  младшего   лейтенанта   Виктора
Петрашина. Воздушным стрелком с ним летел краснофлотец Сергей Иванов...
 Штурмовики в карусели, в свою очередь, сбили еще один Me-109.  Горючего
в баках осталось только до аэродрома. Николаев расчетливо  прижал  группу  к
воде, на бреющем повел в сторону своего берега. Вражеские истребители  тоже,
очевидно, израсходовали запас  горючего  и,  видя  бесполезность  дальнейших
атак, отстали.
 Четыре "ила" вернулись на свой аэродром, два  из  них  имели  серьезные
повреждения.
 Спрыгнув с плоскости на землю, Челноков  смахнул  катившийся  на  глаза
пот, подошел к Николаеву и молча обнял его...
 Комэск Николаев был специалистом не только по баржам. Признанный мастер
ударов по "точечным" целям, подлинный истребитель вражеских плавсредств,  он
и в штурмовках на суше проявлял ту же изобретательность, смелость, точный  и
хладнокровный расчет.
 В день освобождения Новороссийска,  16  сентября  1943  года,  шестерка
штурмовиков вылетела на удар  по  колонне  врага,  отходящей  по  дороге  на
Абрау-Дюрсо. Прошли линию фронта, углубились во вражеский тыл.
 - Район цели оставим слева, - напомнил Николаев ведомым.
 Развернулись над вершинами гор и  вышли  на  дорогу  со  стороны  тыла.
Расчет был точным: прямо по курсу, в узком ущелье, зажатом  с  обеих  сторон
горами, показалась колонна.
 - Выходим на цель!
 Пара Сергея Вашебабина вышла вперед, ударила из пулеметов  и  пушек  по
голове колонны, остановив ее движение. Гитлеровцы заметались, но деться было
некуда. Основная четверка  вышла  на  удар,  когда  машины  гитлеровцев  уже
налезали друг на друга...
 Атака следовала за атакой. На дороге  творилось  невообразимое.  Горели
бензозаправщики,  поджигая   соседние   грузовики,   рвались   боеприпасы...
Зенитчики покинули свои посты и не оказывали никакого сопротивления...
 Колонна была разбита  вдребезги.  Одним  налетом  гвардейцы  уничтожили
десятки автомашин, более сотни гитлеровцев.
 На другой день Николаев и Вашебабин с утра водили  группу  на  удар  по
вражеской  батарее,  сильно  досаждавшей  нашей  морской  пехоте  в   районе
Владимировки. Батарею нашли,  разбили  и  -  "попутно"  -  уничтожили  пяток
"эрликонов" и более полусотни гитлеровцев.
 Это  был  "артиллерийский"   день.   После   обеда   поступил   "заказ"
командующего 18-й армией генерал-лейтенанта Леселидзе - уничтожить батареи в
районе Волчьи Ворота. Семерку "илов" вновь возглавили Николаев и Вашебабин.
 Налета фашисты ждали.  Еще  на  подходе  штурмовиков  встретил  плотный
огневой заслон. Но у Николаева был отлично отработан противозенитный маневр.
Летчики  вслед  за  ведущим  бросали  свои  машины  то   вниз,   то   вверх,
маневрировали по курсу...
 У Волчьих Ворот - "эрликоны". Пробили и эту завесу зловещих трасс.
 Батареи стояли на открытых позициях, били по нашей  пехоте.  Штурмовики
разделились: на одну батарею пошел с четверкой "илов" Николаев, на вторую  -
Вашебабин во главе тройки.
 Николай перевел самолет в пикирование, когда вышел на курс вдоль фронта
батареи. За ним, как с горы, - Александр  Данилов,  Виктор  Глухарев,  Борис
Морозов. Через полминуты на месте орудий взметнулись  кусты  разрывов.  Еще,
еще...
 Отлично сработала и тройка Вашебабина. Он и его ведомые Степан  Бабенко
и Павел Богдан положили бомбы также вдоль фронта вражеской батареи.
 На втором заходе штурмовики, умело уклоняясь от трасс зениток, отыскали
орудия, еще оставшиеся невредимыми. Выпустили  по  ним  реактивные  снаряды.
Затем полили разбегавшихся во  все  стороны  гитлеровцев  пушечно-пулеметным
огнем.
 Группа еще не вернулась на  аэродром,  а  на  столе  у  командира  8-го
гвардейского авиаполка уже лежала телеграмма от командующего армией. Генерал
Леселидзе благодарил летчиков за помощь.
 Вечером гвардейцы узнали: войска 18-й армии прорвали оборону противника
у Волчьих Ворот. Эта весть была лучшей  наградой  "воздушным  танкистам".  В
течение двух суток велись ожесточенные бои за этот перевал  11-я  штурмовая
авиадивизия подполковника Губрия оказала большую помощь сухопутным войскам в
боях на этом важном участке фронта.
 В период боев за освобождение Крыма Николай Николаев водил в бой уже не
только свою эскадрилью, но большие штурмовые группы, составляемые в масштабе
полка. Наносил массированные удары по морским базам противника, по конвоям в
открытом море, на важных коммуникациях. К этому времени  штурмовики  дивизии
освоили новый метод атаки кораблей - топ-мачтовое бомбометание.
 ...22 апреля 1944 года в полк поступил приказ уничтожить два транспорта
противника  на  подходе  к  Севастополю.  Груженые  суда  шли  под   сильным
охранением.  Для  нанесения  удара  было  выделено  восемнадцать  самолетов.
Действовать было решено тремя шестерками,  ведущий  всей  группы  -  капитан
Николаев.
 Взлетела  первая  шестерка  Николаева.  За   ней   вторая   и   третья,
возглавляемые  старшими  лейтенантами   Николаем   Пысиным   и   Александром
Гургенидзе.
 Видимость была отличная. Шли в плотном строю. На подходе к району  цели
увеличили дистанции между машинами  до  пятидесяти  метров,  чтобы  улучшить
обзор.
 На горизонте показались дымы.  Николаев  доворачивает  вправо,  занимая
наиболее выгодное положение для  штурмового  удара.  Дает  команду  ведущему
топмачтовиков Пысину. Тот начинает снижаться.
 В воздухе появляются первые шапки  разрывов.  Видны  силуэты  кораблей,
можно определить состав конвоя: два транспорта, эскадренный  миноносец,  два
сторожевых катера. Прикрытие с воздуха - восемь Me-109. Принимается  решение
на действия штурмовиков: группа Гургенидзе наносит удар с правого  борта,  с
траверзных курсовых углов, Николаева -  с  носовых.  Это  осложнит  кораблям
маневрирование.
 Задача штурмовиков в комбинированной атаке - подавить зенитные средства
кораблей, обеспечить топмачтовикам возможность удара с близкого расстояния.
 Николаев вводит свою шестерку  в  пикирование.  К  штурмовикам  тянутся
белые, красные, желтые трассы: заработали зенитные  автоматы  -  "эрликоны".
До-ворот на сторожевик, огонь из пушек и пулеметов. Затем сброс бомб. Прямое
попадание! Катер разломился. Окутался дымом эскадренный миноносец...
 Топмачтовики Пысина,  разделившись  на  тройки,  атакуют  транспорты  с
высоты тридцать метров. Штурмовики ведут  огонь  из  всех  стволов  по  всем
кораблям. Подойдя на двести - триста метров, топмачтовики сбрасывают  бомбы,
они рикошетируют от воды, вздымая фонтаны брызг...
 Николаев  выводит  штурмовиков  на  повторную  атаку.  Маневрируя   под
разрывами, видит: бомбы рвутся на палубах транспортов...
 - Командир, "мессеры"! - в наушниках голос стрелка.
 Противоистребительный маневр. Воздушные стрелки  ведут  дружный  огонь.
Атака отбита, но одна из очередей повредила  мотор  и  рули  машины  Алексея
Штоколова...
 Алексей в воздушном  бою  прикрывал  Николаева  и,  хотя  машина  плохо
слушалась рулей, продолжал держаться позади командира.  В  какой-то  момент,
когда "илы" уже легли на обратный курс, вдруг  увидел:  на  машину  ведущего
сверху пикирует "мессер". Фашист рассчитывал, что летчику на подбитом  "иле"
не до него. Алексей, напрягая все  силы,  сумел  сманеврировать  и  поразить
врага меткой очередью. С густым хвостом дыма  фашист  провалился  под  строй
штурмовиков...
 Штоколов посадил свой самолет с убранным шасси на  берегу  озера  Саки,
немного не дотянув до аэродрома. Другая подбитая машина - Михаила Казакова -
села на фюзеляж на своем летном поле. Оба "ила" остались целы,  задача  была
выполнена без потерь...
 Близился полный  разгром  вражеской  группировки  в  Крыму.  Гитлеровцы
пытались спасти, что  возможно.  Авиаторы-черноморцы  в  эти  последние  дни
работали с предельным напряжением. По нескольку боевых вылетов в день делали
бомбардировщики, торпедоносцы, штурмовики, истребители...
 К вечеру 9 мая, когда войска 4-го Украинского фронта уже  вели  бои  на
улицах  Севастополя,  8-й  гвардейский  штурмовой  авиаполк  получил  приказ
нанести удар по шести быстроходным десантным баржам противника в районе мыса
Херсонес. Группу из восемнадцати "илов"  повел  комэск  Николаев,  он  же  -
ведущий  первой  шестерки.  Вторую  и  третью  возглавили  Николай  Пысин  и
Александр  Гургенидзе.  На  прикрытие   вылетела   восьмерка   "яков"   6-го
Краснознаменного гвардейского истребительного авиаполка.
 В указанном районе десантных барж не оказалось. Николаев принял решение
идти  на  запасную  цель  -  корабли  в  Казачьей  бухте,  близ  оконечности
Херсонесского полуострова, откуда пытались эвакуироваться последние  остатки
разгромленной группировки врага.
 В бухте стояли под погрузкой три транспорта, две быстроходные десантные
баржи на воде находились также  три  гидросамолета  "Гамбург-138".  Подойти
незамеченными было невозможно. С земли и с кораблей ударили зенитные орудия,
"эрликоны".  Николаев  меняет  курс,  высоту,  но  транспорты  из  виду   не
выпускает. Переводит машину в пикирование на самый большой из них  -  три  с
половиной тысячи тонн. Группы, поняв командира без слов,  распределяются  по
двум остальным. На подходе  бьют  из  пушек  и  пулеметов,  затем  прицельно
сбрасывают бомбы. Прямые попадания, разрывы  на  трех  транспортах  и  одной
барже. Часть штурмовиков отделяется, поджигает два огромных гидросамолета...
 Выйдя  из  атаки,  обнаружили  в  километре  южнее  мыса  Херсонес  три
сторожевых катера, до отказа забитых гитлеровцами. Решили проштурмовать  их.
Пушки и пулеметы смели  с  палуб  все  живое.  Два  сторожевика  загорелись.
Взлетевшие с аэродрома  Херсонесский  маяк  "мессершмитты"  были  немедленно
скованы "яками". Все восемнадцать машин благополучно  возвратились  на  свой
аэродром.
 Штурмовка была настолько результативной, что на следующий  день  о  ней
сообщило Совинформбюро.
 Утром 10 мая тринадцать штурмовиков под прикрытием пяти  Як-9  вылетели
на   уничтожение   плавсредств,   вышедших   из   оставленного   противником
Севастополя. Три группы штурмовиков вели капитаны Николай Николаев,  Алексей
Покалихин и старший лейтенант Александр Гургенидзе. Два "ила" шли в варианте
топмачтовиков.
 Конвой обнаружили недалеко от Херсонесского  маяка.  В  атаку  вышли  с
ходу, врага застали врасплох. В развернутом пеленге открыли шквальный огонь.
 Второй заход фашисты встретили бешеным огнем с  берега  и  с  кораблей.
Приходилось маневрировать с такими  нагрузками,  что  летчики  опасались  за
машины. "Илы" выдержали и крены, и град осколков. Выдержали и сами летчики.
 Третий, четвертый, пятый, шестой заход... В результате прямых попаданий
бомб - пожары на транспорте в три тысячи тонн, быстроходной десантной  барже
и понтоне. Один понтон  типа  "зибель"  пошел  на  дно  вместе  с  вражеской
солдатней. На палубах  остальных  кораблей  нашли  свою  гибель  до  трехсот
гитлеровцев...
 При  возвращении  с  полностью  израсходованным  боезапасом   встретили
караван судов с пустыми дымящимися палубами и горящий  транспорт  без  хода.
Это поработала восьмерка штурмовиков, которых водил в бой старший  лейтенант
Николай  Пысин.  В   результате   их   вылета   были   потоплены   транспорт
водоизмещением четыре тысячи тонн, три понтона и поврежден один транспорт.
 Сразу после  посадки  новое  задание:  нанести  удар  по  плавсредствам
западнее мыса Херсонес.
 В воздух поднялось четырнадцать самолетов. Первую группу вел  Николаев,
вторую - комэск капитан Алексей Покалихин. Прикрытие -  девять  "яков"  6-го
гвардейского авиаполка.
 Хорошая видимость позволила обнаружить цель  еще  на  дальнем  подходе.
Николаев принял решение атаковать баржи с  пикирования  в  строю  пеленг,  с
высоты  восемьсот  метров.  Встретив  сильный  заградительный  огонь,  подал
команду рассредоточиться. Внезапно огонь  прекратился.  Это  могло  означать
лишь одно: в атаку заходят истребители противника. Группа снова сомкнулась в
плотный боевой порядок. Воздушные стрелки отражали атаку "мессеров", летчики
заходили на  удар.  Затем  фашистские  истребители  были  атакованы  "яками"
прикрытия,  и  "илы"  беспрепятственно  легли  на  боевой  курс.  Посыпались
бомбы...
 Снова забили зенитки. Под огнем "эрликонов"  Николаев  повел  группу  в
новую атаку. Поймав в прицел одну из барж, нажал на кнопку, затем на гашетки
пушек и пулеметов.  Из-под  крыльев  шипящими  огненными  струями  вырвались
реактивные снаряды, за ними устремились трассы. Баржа противника скрылась  в
клубах дыма...
 Пять  заходов  под  ураганным  огнем  произвели  штурмовики,  обрушивая
смертельные шквалы на палубы барж, до отказа заполненные гитлеровцами. Когда
группа выходила  из  предпоследней  атаки,  были  замечены  два  нагруженных
сборных плота у берега. Николаев приказал Пысину проштурмовать их.  Огненные
струи пушек и пулеметов буквально смели гитлеровцев с плотов...
 Несколько Ме-110  пытались  атаковать  штурмовик.  Пысин  маневрировал.
Истребитель  Стефан  Войтенко  меткой  очередью  сбил  один   "мессершмитт",
остальные поспешили ретироваться...
 В результате удара были сильно  повреждены  две  баржи,  уничтожено  до
двухсот вражеских солдат. В бою получил тяжелое ранение  штурман  эскадрильи
капитан Иван Эктов. Все самолеты благополучно вернулись на свой аэродром.
 На третий вылет Николаев повел десятку "илов".  Опять  двумя  группами,
вторую возглавлял лейтенант Георгий Кузнецов. Снова - заградительный  огонь,
затем "эрликоны" и пулеметы...
 Николай выбрал головную баржу. Когда перекрестие прицела легло точно на
цель, нажал кнопку бомбосбрасывания. Внизу рвануло так,  что  выходившую  из
пикирования машину подбросило вверх. Метко отбомбилась и  группа  Кузнецова.
Две самоходки окутались дымом.
 Заходя  на  новую  атаку,  Николаев  обнаружил  в   конвое   транспорт.
Спикировал, за ним устремились  ведомые.  Судно  было  забито  гитлеровцами,
огонь штурмовиков косил их на палубе, доставал в трюме.
 Во время захода в очередную атаку  в  самолет  ведущего  попал  снаряд.
Нечеловеческими  усилиями  Николаю  удалось  вывести  его  из   пикирования,
дотянуть до своего аэродрома. Когда  комэск  приземлился,  однополчане  были
поражены: вместо хвостового оперения в конце  машины  дыбились  бесформенные
клочья металла...
 Так  воевал  комэск  капитан  Николаев  на  последнем  этапе  боев   за
освобождение Крыма.
 Сто двадцать семь боевых вылетов числилось к этому времени в его летной
книжке. На личном боевом счету - четырнадцать различных кораблей противника,
семь самолетов, уничтоженных на земле, один - в воздухе, тринадцать  танков,
четыре бронемашины,  двадцать  полевых  и  зенитных  орудий,  тридцать  один
миномет, более сотни автомашин...
 16 мая 1944 года за боевые подвиги  Николаю  Ивановичу  Николаеву  было
присвоено звание Героя Советского Союза.
 После разгрома гитлеровских  войск  в  Крыму  8-й  гвардейский,  дважды
Краснознаменный Феодосийский штурмовой авиаполк был перебазирован на Балтику
и принял участие в наступлении наших войск на Карельском перешейке.
 За восемь дней пребывания  на  Балтфлоте  Николаев  успел  сделать  еще
восемь боевых вылетов на уничтожение живой силы и  техники  противника,  его
артиллерийских батарей и плавсредств.
 18 июня 1944 года три  группы  "илов"  вылетели  на  удар  по  кораблям
противника в Выборгском заливе.  Одна  из  них  возвратилась  из-за  сложных
метеоусловий. Несмотря на сильный дождь  и  ограниченную  видимость,  комэск
Николаев привел свою группу к цели, прорвался сквозь заслон зенитного огня и
нанес прицельный удар по самоходным баржам. Но в тот же момент  его  самолет
был подбит огнем "эрликонов". Не выйдя из пикирования, он врезался  в  землю
на берегу и взорвался. Командир и воздушный стрелок старший сержант  Алексей
Андреевич Черенков погибли...
 Да, Николай Николаев стал героем. И - как герой - живет в памяти  своих
ровесников и друзей. И будет жить в памяти поколений.

НАГРАЖДЕННЫЙ ПОСМЕРТНО

 Наградной лист на  гвардии  капитана  Георгия  Васильевича  Москаленко.
Подписан командующим ВВС Черноморского  флота  17  мая  1944  года:  орденом
Отечественной войны I степени, посмертно...
 Жора Москаленко? Давний товарищ по  Пятигорскому  аэроклубу,  затем  по
училищу... Ну да, он.  Комэск  6-го  гвардейского,  дважды  Краснознаменного
Севастопольского...
 Вызываю Ростов-на-Дону. Георгий  дома,  чувствует  себя  "прилично".  О
награждении помнит, конечно, обещает рассказать при встрече.
 - Сколько  у  тебя  боевых  вылетов,  Жора?  -  уточняю  попутно,  хоть
документам не верить нельзя.
 - Пятьсот девятнадцать, браток, как и было. Прибавиться  неоткуда,  сам
знаешь. Сто тридцать воздушных боев.
 - Ну, брат!
 - Так, брат!
 - Бывай!
 - Бывай!
 Вот теперь и сиди, и думай. Легко сказать - отбирай. Из пятидесяти,  из
ста, из двухсот хотя бы. Но из пятисот девятнадцати...
 ...22 июня сорок первого года, перед рассветом,  в  районе  Севастополя
появились неизвестные самолеты. 8-й истребительный авиаполк  -  будущий  6-й
гвардейский - был поднят по тревоге.
 В полдень уверились точно: началась война,
 В первый боевой вылет Георгий Москаленко пошел  ведущим  звена.  Задача
стояла простая: патрулировать над главной базой Черноморского флота. То есть
над Севастополем. Оберегать его от налетов врага.
 День  был  прекрасный,  безоблачное  небо,  безукоризненная  видимость.
Только оберегай. Но враг не появлялся. Двадцать, десять минут до  смены.  Не
появляется,  хоть  убей.  Ясно,  что  и  ведомые,  Иван  Кириченко  и  Гриша
Гуриненко,  мечтают  о  том  же.  Ну,  не   мечтают   пусть,   представляют.
Представляют, как сядут, доложат: задание  выполнено,  встреч  с  вражескими
самолетами не было. Им откозыряют, кивнут:  "Отдыхайте".  Каждому  в  летную
книжку запишут первый боевой вылет. Первый, боевой! Но сами-то они не  будут
считать его ни боевым, ни первым...
 И вдруг...
 Не завершив очередной патрульной "восьмерки", машина  Москаленко  резко
метнулась влево. С дрогнувшими сердцами ведомые  повторили  маневр.  Щурясь,
всмотрелись в слепящее  небо.  Ну  да,  "юнкерс"!  Идет  в  одиночку,  Ю-88,
разведчик...
 Немец летел на большой высоте. Георгий лихорадочно соображал.  Идти  на
перехват звеном? А вдруг это обман, и следом появятся...
 Подал сигнал: "Продолжать патрулирование. Атакую один!"
 Ну вот. Сектор газа до упора вперед, ручку рулей высоты на себя. Легкая
"чайка"  послушно  взмыла  в  голубизну.  "Юнкерс"  идет  своим  курсом,  не
замечает. Расстояние уменьшается. Неужели не видит? Спит у него стрелок?
 Когда дистанция сократилась почти до выстрела,  за  моторами  "юнкерса"
рельсовой колеей протянулись две сизые полосы. Он стал отдаляться,  все  так
же идя своим курсом. Все так же, не  замечая.  На  деле  -  дразня.  Матерый
фашист знал прекрасно: советский истребитель  И-153,  ласково  прозванный  в
свое время "чайкой", уступает в  скорости  не  только  современным  немецким
истребителям, но и обоим "юнкерсам" - бомбардировщику и разведчику...
 На  аэродроме  летчиков  встретил  замполит  полка   Иван   Григорьевич
Шевченко, сам отлично летающий и на "чайке", и даже на новом "яке".
 - Товарищ батальонный комиссар, - четко отрапортовал ему Москаленко,  -
задание выполнено. На мой личный  боевой  счет  прошу  записать  минус  один
вражеский самолет!
 - Повторите, - не понял замполит.
 - Минус один. "Юнкерс". Улизнул за счет скорости. Вот если бы "як"...
 - Значит, не могли сбить на "чайке"? - нахмурился Шевченко.
 Георгий подумал.
 -  Мог  бы.  Если  бы  находился  в  более  выгодном  положении.   Есть
предложение,  товарищ  батальонный  комиссар.  Над   главно