<Этология - наука, изучающая поведение определенных
групп  людей  или  животных,  внутригрупповые  отношения   и
взаимодействие групп с окружающей средой>, как объект Альфа.
      Способность  к  абстрактному  мышлению,  стимулируемая
потребностью  обретения уверенности в себе, необходимой  для
выживания  в  мире,  полном необъяснимых и  неподконтрольных
человеку  явлений, содействовала развитию  представлений  об
объектах Суперальфа, о неких всемогущих доминирующих самцах,
обитающих вне пространства и времени, контролирующих  все  и
имеющих  ответы на все вопросы, поскольку именно они создали
этот  мир  и  управляют им. Таким образом  из  человеческого
невежества родилась божественная мудрость.
      Как  в  древние времена, так и в наши дни  индивидуум,
ухитрившийся убедить остальных в том, что он является то  ли
представителем   божественного  мира   на   земле,   то   ли
посредником между миром высших существ и людьми,  становился
своеобразным аналогом доминирующего самца в стаде  приматов.
Интерпретируя волю и желания объектов Суперальфа, он, так же
как  и  доминирующий примат стаи, получал  от  человеческого
стада наиболее ценимые представителями Homo Sapiens блага  в
виде денег, престижа и власти.
       Аналогично  тому,  как  проститутки  зарабатывали  на
сексуальных   инстинктах  человечества,   посредники   между
объектами   Суперальфа   и   людьми   делали   карьеру    на
инстинктивной  потребности людей в подчинении и  поклонении,
приобретая, помимо, а иногда вместо материальных благ, целый
ряд психологических преимуществ.
      Кто-то  из  этих  посредников искренне  верил  в  свои
видения,    откровения   и   идеи,   кто-то,    одновременно
удовлетворяя острую жажду духовной власти, пытался поудобнее
устроиться в этом мире.
     От доминирующих приматов мои мысли плавно переместились
к комиссару Корралесу, вероятно, в связи с тем, что сам он в
определенной  степени  являлся  объектом  Альфа  для  группы
подчиненных  ему  полицейских. Насколько я  поняла,  сегодня
комиссар собирался задержать и допросить Лиланда. Любопытно,
какую историю негр расскажет полиции.
     Набрав номер главного управления полиции, я попросила к
телефону  Корралеса и первым делом изложила  ему  содержание
письма  Вали  Корсаковой,  выдвинув  затем  версию,  что  за
мандалой Блаватской и прочими мистическими реликвиями  вроде
мумии   инопланетного  сына  Иисуса  Христа  охотится  некий
эзотерически сдвинутый психопат.
       -   Вы   уже   допросили  Лиланда?  -  в   заключение
поинтересовалась я.
     - Его арестовали, - ответил комиссар. - Лиланда Малонгу
опознала  соседка Джейн, кроме того, в квартире  Уирри  были
обнаружены   отпечатки  его  пальцев.  На  ручке   двери   с
внутренней  стороны  отпечатки Малонги располагались  поверх
отпечатков  Джейн.  Это  означает,  что  Лиланд  выходил  из
квартиры    последним.    Патологоанатом    уже    определил
приблизительное время смерти Уирри. Похоже, Малонга  покинул
квартиру через несколько минут после убийства.
     - А что говорит Лиланд?
      -  Клянется,  что  не  имеет к смерти  Джейн  никакого
отношения.  Собственно  говоря, к  допросу  я  пока  еще  не
приступал,  так,  задал  кое-какие  вопросы.  Слишком  много
"`%,%-(  ушло  на  опознание  и прочие  процедуры.  Я  начну
допрашивать Малонгу минут через двадцать.
      -  Можно,  я поприсутствую? - взмолилась  я.  -  Вдруг
пригожусь?
      -  Разве  что  в качестве психологического  оружия,  -
вздохнул комиссар. - Если ты начнешь терзать Лиланда  своими
историями  про инопланетян, он точно не выдержит и  подпишет
признание хоть в двадцати убийствах.
     - Значит, я могу приехать?
      - Ладно, приезжай. Я предупрежу, чтобы тебя провели ко
мне  в кабинет. Кстати, несколько минут назад я разговаривал
с инспектором Тамайо. Он уже провел экспертизу волос.
     - И что? - нетерпеливо спросила я.
      -  Вынужден  тебя  разочаровать, по  крайней  мере  на
пятьдесят  процентов. Черный волос из грота  не  принадлежал
Уирри,  зато  остальные  оказались идентичны  волосам  Родни
Вэнса.
     - Значит, Родни убила не Джейн, - растерянно сказала я.
       -  Выходит,  так.  Даже  писатели  детективов  иногда
ошибаются, - усмехнулся Корралес.

                             ***

     Глядя на растерянного и насмерть перепуганного Лиланда,
я  гадала,  как  бы  он  назвал свое  нынешнее  положение  -
проблемой или ситуацией.
      Негр  то  впадал в ярость и кричал, что  его  арест  -
типичное  проявление расизма, то клялся  своей  исторической
африканской родиной, что невиновен в смерти Джейн.
      Как  следовало  из  рассказа Малонги,  в  квартиру  он
действительно заходил, но Уирри уже была мертва, и пришел он
только  потому,  что Джейн обещала дать ему урок  креативно-
энергетического  Фэн-Шуя. Домофоном негр не  воспользовался,
проникнув  в  подъезд  вместе с распространителем  рекламных
брошюрок. Лиланд поднялся на нужный этаж, позвонил в  дверь,
но никто не отозвался.
       Взявшись  за  ручку,  Малонга  обнаружил,  что  дверь
приоткрыта,  и вошел внутрь. Все в квартире было перевернуто
вверх  дном, а мертвая Уирри, неприятно оскалив зубы, лежала
на  полу  в отнюдь не соблазнительной позе. Реакция  Лиланда
была  совершенно  естественной и  типичной  для  большинства
граждан,  оказавшихся в подобной ситуации:  он  испугался  и
убежал.
      -  Ты  видел у Джейн эту вещь? - спросила  я,  показав
Малонге фотографию Уирри с мандалой.
     - Нет, - помотал головой негр. - Что это?
     - Да так, одна восточная штучка. Джейн не упоминала при
тебе о мандале Бесконечного Света или о Блаватской?
     - Нет. А кто это - Блаватская?
       -   Еще  одна  специалистка  по  Истинному  Пути,   -
усмехнулась я. - Она спасала мир.
      -  Конкурентка,  что ли? - сообразил  Лиланд.  -  Так,
может, это она убила Джейн?.
      -  Блаватская?  - удивилась я. - Вряд ли.  Хотя,  если
"%`(bl   в  теорию  перевоплощений,  такой  вариант   нельзя
исключать.
      - Подождите! Я вспомнил! - хлопнул себя по лбу Лиланд.
-  Кажется,  я знаю, кто мог ее убить. Наверняка это  сделал
Родни,  англичанин, который приходил в группу.  Какая  же  у
него была фамилия?
     - Вэнс, - подсказал коммиссар.
      - Точно! - щелкнул пальцами негр. - Родни Вэнс. Говорю
вам, это он убил Джейн.
      -  Почему  вдруг  вы  так  решили?  -  заинтересовался
Корралес.
      -  Я  приходил  к  Уирри  в прошлую  пятницу  на  урок
креативно-энергетического Фэн-Шуя, и как  раз  в  это  время
Родни  позвонил Джейн. Я понял, что это он, поскольку  Уирри
назвала его по имени. Не знаю, о чем шла речь, но, по-моему,
Вэнс  ее  шантажировал. В середине разговора Джейн  вышла  в
другую  комнату и закрыла за собой дверь, но у меня отличный
слух,  и  я расслышал, как Уирри спросила: "Ты что  же,  мне
угрожаешь?" - а потом она сказала что-то вроде того, что  не
поддается  на шантаж и у него ничего не получится.  Кажется,
они   договорились  встретиться  в  субботу.   Когда   Джейн
вернулась в комнату, она выглядела рассерженной и  в  то  же
время  обеспокоенной. Я спросил, все ли у нее в  порядке,  а
она ответила, что да, и больше не говорила на эту тему.
      - Версия, конечно, хорошая, - кивнул коммиссар. - Есть
только  одна  маленькая  неувязочка.  Родни  Вэнса  убили  в
воскресенье, так что задушить Джейн он никак не мог.
     - Как это убили? - оторопел негр.
      -  Обыкновенно,  - пожал плечами Корралес.  -  Сначала
стукнули по голове, а потом утопили.
      -  Странно, что ты об этом не знал, - заметила я. - Об
убийстве  писали  все  газеты,  и  в  новостях  о  нем  тоже
сообщали.
      -  Я  не  смотрю  новости, а в  газетах  читаю  только
спортивную  страницу,  -  объяснил  Малонга.  -  Клянусь,  я
понятия не имел, что Вэнса убили. Кто это сделал? Убийцу уже
нашли?
     - Пока нет, - покачала я головой. - Но у меня есть одна
занятная версия. Это ты убил сначала Родни, а потом Джейн.
      -  Я?  -  Лиланд был так изумлен, что  даже  не  сразу
сообразил разозлиться. - Зачем мне это?
      -  Ты  ведь преклонялся перед Джейн, надеясь, что  она
избавит  тебя  от творческих блоков и поможет  стать  первым
художником в мире. Узнав, что ее шантажируют, ты вполне, мог
из самых лучших побуждений избавить ее от шантажиста. Потом,
сообразив, что можешь загреметь в тюрьму лет на двадцать, ты
испугался  и убил Уирри, пытаясь замести следы, ведь  только
она знала, что ты убийца.
     - Да что за чушь ты несешь! - вскочил со стула негр.
      -  Спокойно, спокойно! Сядьте на место, - одернул  его
комиссар.  - Где вы были в прошлое воскресенье с четырех  до
шести часов вечера?
      -  Где  я был? - растерялся Лиланд. - Да нигде.  Дома.
Выпекал торт.
     - Кто-нибудь может это подтвердить?
     - Нет. Я был один.
     - Один? Дома в такую прекрасную погоду? В воскресенье?
     - Я что, не имею права побыть дома один?
      -  Разумеется,  у вас есть такое право,  -  согласился
Корралес. - Только вот алиби у вас нет.

                             ***

      Вирхилио Корралес задумчиво барабанил пальцами по краю
письменного  стола.  Тишина, наступившая  в  кабинете  после
того,  как  негра  увели  в камеру, несмотря  на  назойливый
шелест транспорта за окном, казалась почти гробовой.
      Обвинения  в смерти Вэнса Малонга не вынес  и  закатил
такую  истерику,  что  для  того,  чтобы  вытащить  его   из
кабинета, потребовалась помощь троих полицейских. Одному  из
них  Лиланд  расквасил нос, другому порвал  карман  мундира.
Служители закона тоже не остались в долгу, так что потасовка
получилась весьма живописной.
     - Вы думаете, это Лиланд убил Родни и Джейн? - спросила
я комиссара.
      - Насчет Вэнса ничего не могу сказать, а по делу Уирри
Малонга - наш единственный подозреваемый.
      -  А вдруг это все-таки не Лиланд? Если бы не обыск  в
квартире  и не исчезновение мандалы, все казалось  бы  более
или  менее  логичным. К сожалению, Малонга  был  не  слишком
силен  в эзотерике, так что вряд ли, убив Джейн, он стал  бы
искать  талисман  Блаватской. Скорее всего он  действительно
ничего  не знал ни о Елене Петровне, ни о мандале.  Если  же
Лиланд  задушил Уирри, чтобы устранить свидетеля, способного
уличить   его   в   смерти  Вэнса,  непонятно,   зачем   ему
потребовалось устраивать разгром в квартире, теряя  время  и
рискуя привлечь внимание соседей.
      - При желании всему можно найти подходящее объяснение,
- философски заметил комиссар. - Кстати, против Малонги есть
ещ„  одна  косвенная  улика: у него  дома  при  обыске  были
обнаружены  две  главы автобиографии  Джейн,  о  которой  ты
упоминала.  В  квартире Уирри тем не менее мы  не  нашли  ни
одного экземпляра ее книги, а все данные из компьютера  были
стерты.  Преступник  переформатировал  жесткий  диск.  Кроме
того,  у  нас  нет никакой уверенности, что убийца  охотился
именно  за  мандалой.  Это всего лишь  гипотеза.  Фотография
Джейн с мандалой не является доказательством того, что Уирри
владела этой вещью.
     - То есть преступник мог охотиться не за мандалой, а за
автобиографией, - предположила я.
     - Или за чем-то другим, - пожал плечами Корралес.

                             ***

      Из  расположенного на виа Лайэтана главного управления
полиции  я вышла в начале восьмого и решила пройтись пешком,
чтобы  собраться  с  мыслями. Хоть я  и  не  симпатизировала
Лиланду,  интуиция подсказывала мне, что он тут ни при  чем.
Sбийство  Родни  было четко спланировано и  проведено  почти
безукоризненно.  Вспыльчивый  и  неуравновешенный   негр   в
принципе не был способен проявить подобное хладнокровие.
     За всей этой историей непременно должны были скрываться
некие  эзотерически-оккультные мотивы, причем корни ее  явно
уходили в Южную Африку. О какой, интересно, Джоанне, Мастере
спрашивал Родни свою кейптаунскую любовницу? Выяснить это  я
могла одним-единственным способом.
      Свернув  на  Пау Кларис, я задержалась перед  витриной
туристического  агентства, принадлежащего  к  той  же  самой
сети,  что  и  агентство  Ситжеса, предлагающего  скидку  на
путешествия в Южную Африку.
     Немного подумав, я толкнула дверь и вошла внутрь.
        -   -Остались   билеты   только   на   субботу,    -
проинформировала меня служащая.
     - На какую субботу? На завтра?
      -  На  завтра.  Решайтесь. Такие  скидки  -  настоящий
подарок. Обычно полеты в ЮАР стоят очень дорого.
     - Уговорили, - вздохнула я.

                             ***

      - Ты завтра улетаешь в Южную Африку? - изумился Марио.
- Что это на тебя вдруг нашло?
      -  Билеты были дешевыми, - объяснила я. - Помимо того,
что   меня   с  детства  обуревала  нездоровая   страсть   к
путешествиям, я всю жизнь мечтала побывать в Кейптауне.
      -  Ты  уверена,  что  речь идет  лишь  о  путешествии?
Изображая  в  Кейптауне детектива, ты рискуешь нарваться  на
очень серьезные неприятности.
      - Какие еще неприятности! - отмахнулась я. - И вовсе я
не собираюсь изображать детектива. Так, поспрашиваю кое-кого
кое о чем - вот и все.
      -  Это  я  и  имею в виду. Твои затеи  сначала  всегда
выглядят  безобидными,  как детский пикник  на  лужайке,  но
лучше  вспомни,  чем  они кончаются.  Ты  с  невинным  видом
отправляешь  несчастного Родни шпионить за мадам  Творческий
Блок  - и каков результат? Для начала убивают Вэнса, а потом
и Уирри.
      -  Я-то  тут  при чем? - возмутилась  я.  -  Это  было
несчастным стечением обстоятельств.
      -  Если  ты  собираешься в Кейптауне надоедать  своими
вопросами  женщине, которая категорически не хочет  с  тобой
разговаривать, для тебя обстоятельства тоже могут  сложиться
крайне неблагоприятно. Два трупа - это уже не шутка. Неужели
тебе  не  надоело искать приключения на свою голову?  Может,
пора  наконец  повзрослеть и начать серьезнее  относиться  к
жизни?
      -  Стоит ли принимать жизнь слишком всерьез, если  нам
все равно не уйти из нее живыми? - философски заметила я.
      -  В этом, конечно, есть определенная логика, - кивнул
Эстевез. - Вопрос только в сроках.
     - А ты не хочешь съездить со мной? Ты ведь еще не был в
Южной Африке.
      -  Ну уж нет. В это дело ты меня не впутаешь. Кажется,
ты снова забыла, что я работаю.
     - Жалко, - вздохнула я.
       -  А  как  ты  относишься  к  расистам?  -  задумчиво
поинтересовался Марио.
     - Две вещи ненавижу - расизм и негров, - усмехнулась я.
     - Я серьезно.
      -  Расисты - это неотъемлемая часть окружающей  среды.
Именно так я к ним и отношусь. Каждый человек имеет право на
собственные убеждения.
      -  У  меня в Кейптауне живет один приятель. Мы  с  ним
вместе   служили  в  Иностранном  легионе.   Парень   просто
отличный,  но  при  этом  отъявленный  расист.  Это  у  него
семейная традиция. Готов черномазых на вертеле поджаривать.
      -  Раз  уж я встречаюсь с фашистом, так почему бы  для
полноты  ощущений  не  пообщаться с  расистом?  -  пожала  я
плечами. - Вряд ли он сагитирует меня записаться в ку-клукс-
клан. Я слишком ленива, чтобы гоняться за неграми.
      -  Отлично, - сказал Эстевез. - В таком случае я прямо
сейчас  ему  позвоню.  Попрошу, чтобы Ник  встретил  тебя  в
аэропорту.

                             ***

       Ник   Миллендорф,   оказавшийся   высоким   загорелым
блондином,  напоминал  типичного  наемника  из  американских
фильмов.  Для полноты картины ему не хватало только автомата
на груди и пары гранат, подвешенных к поясу.
      Со  слов  Марио  я уже знала, что, закончив  службу  в
Иностранном  легионе.  Ник  вернулся  в  Кейптаун  и  открыл
частное  охранно-детективное агентство,  в  котором  он  был
одновременно  и  директором, и  секретаршей,  и  сыщиком,  и
телохранителем.
      Расцеловав меня по испанскому обычаю в обе  щеки,  Ник
подхватил мои сумки и бодрым шагом направился к автостоянке.
Мы   погрузились  в  серебристый  восьмицилиндровый  "Рейндж
Ровер", и Миллендорф вырулил на шоссе.
     - Ты знаешь какую-нибудь приличную и не слишком дорогую
гостиницу? - поинтересовалась я.
      -  Какую еще гостиницу? - удивился Ник. - Марио просил
меня  позаботиться  о тебе. Он говорит, что  у  тебя  просто
удивительный  дар  постоянно  влипать  в  неприятности.   Ты
остановишься   у   меня.  Дом  большой,  места   более   чем
достаточно, да и мне будет удобнее за тобой приглядывать.
      -  Спасибо,  -  сказала  я. -  Мне  даже  неловко  так
обременять тебя.
      -  Брось эти глупости, - махнул рукой Миллендорф. -  В
компании  только  веселее. Я ведь живу  один,  да  и  работы
сейчас не слишком много.
     - Неужели у тебя нет подружки? - удивилась я.
      -  Женщины,  -  поморщился Ник. - От них  одни  только
неприятности. Была у меня одна француженка, но пару  месяцев
назад она заявила, что я тупое агрессивное животное, и  ушла
к индусу из Претории.
     - Да, грустная история, - посочувствовала я.
      -  Ницще  не  зря предупреждал: "Пусть мужчина  боится
женщины,  ибо мужчина в глубине души только зол,  а  женщина
еще  и  дурна", - изрек Миллендорф. - И еще он говорил:  "Ты
идешь к женщинам ? Не забудь плетку!"
     - Неужели ты бил свою подругу плеткой? - забеспокоилась
я, прикидывая, не лучше ли будет остановиться в отеле.
     - Скажешь тоже! Да я ее пальцем не тронул. Просто у нас
были   идеологические   разногласия.   Она   обзывала   меня
безмозглым  расистом  и специально ушла  к  цветному,  чтобы
унизить меня. Ты можешь себе представить, она докатилась  до
того,  что заявила, что расизм - это рак мозгов.  Да  у  нее
самой размягчение мозга!
      -  Может,  оно  и  к лучшему. Пусть  теперь  индус  из
Претории с ней мучается.
      - И то верно, - вздохнул Ник. - А ты как относишься  к
неграм?
     - Монгол китайцу хохол, - уклончиво заметила я.
     - Что? - не понял Миллендорф.
      -  У русских есть такая пословица. Вообще-то в расовых
вопросах  я  придерживаюсь нейтралитета,  как  Швейцария  во
время Второй мировой войны.
     - А я вот расист.
      -  Марио предупредил меня об этом. В некотором роде  я
тоже расистка, только глобальная.
     - Как это? - удивился Ник.
      -  Все то, что ты думаешь про негров, я думаю про  все
человечество,  -  пояснила я. - Сколько  различные  расы  ни
пыжились  создать сверхчеловека, толку из этого никакого  не
вышло.  Возьми хоть твоего любимого Ницше. Он говорил:  "Что
такое   обезьяна  в  отношении  человека  ?  Посмешище   или
мучительный  позор. И тем же самым должен быть  человек  для
сверхчеловека:  посмешищем  или  мучительным   позором.   Вы
совершили  путь  от червя к человеку, но многое  в  вас  еще
осталось от червя. Некогда были вы обезьяной, и даже  теперь
еще  человек  больше  обезьяны, чем иная  из  обезьян.  Даже
мудрейший  среди вас есть только разлад и помесь растения  и
призрака".
      Раз  уж человек - разлад и помесь растения и призрака,
какая  разница,  какого цвета у него  кожа?  Белый,  черный,
красный - в любом случае он останется разладом и помесью.  С
учетом  всего  этого я уже давно подумываю на  тему  о  том,
чтобы создать теорию сверхамебы. Однажды амеба уже развилась
до   уровня   обезьяны,   из  которой   получился   человек,
плохонький, конечно, но все же более или менее разумный.
     Вот я и решила - если предоставить амебе возможность по-
новому  пройти тернистый путь эволюции, вдруг во второй  раз
из нее получится нечто толковое?
      Сам  подумай, до чего докатилась белая раса: президент
великой державы - Соединенных Штатов - втихаря дрючит Монику
Левински, а потом врет на всю страну, что ничего между  ними
не   было,   до   тех  пор,  пока  Моника   не   предъявляет
общественности  его  сперму  на  своем  платье.   Если   так
поступает лучший представитель высшей расы, что же  говорить
.!   остальных!  Даже  обезьяна  назвала  бы  это   сплошным