- Представить себе не
могу, зачем кому-то понадобилось убивать Родни. Он был таким
безобидным, никогда ни с кем не ссорился. Может, это баски?
     - Баски? - удивилась я. - Ты имеешь в виду террористов?
      -  Кого  же  еще! Они ведь недавно устроили  несколько
взрывов на курортах Каталонии.
      -  Но  ведь Родни не взорвали, - возразила я. -  Да  и
вообще,  зачем он мог понадобиться баскам? Скорее  уж  можно
заподозрить  ирландцев. Вдруг Вэнс в прошлом  им  чем-нибудь
насолил?
     - Ты не понимаешь, - таинственно понизив голос, сообщил
Пиддингтон.  -  Сначала они разбомбили Югославию,  а  теперь
принялись за Испанию.
     - Кто онм? - также понизив голос, в тон ему спросила я.
      -  Как  кто?  Конкуренты! Французы, итальянцы,  греки,
турюг, наконец.
      -  Турки  не  бомбили Югославию, - заметила  я.  -  По
крайней мере, я об этом не слышала.
      - Югославию, может, и не бомбили, а вот Родни запросто
могли пришить.
      -  Ты  ведь  только что говорил, что Вэнса  прикончили
баски. Так кто все-таки - баски или турки?
      - Никак не сообразишь? - удивился моей тупости Тэд.  -
Все  более  чем очевидно. Турки заплатили баскам,  чтобы  те
убили  Родни.  Ну,  может, не турки, а  греки,  я  точно  не
уверен.
      Некоторое  время я задумчиво созерцала  вдохновленного
своей  идеей Пиддингтона, размышляя над тем, почему мне  так
везет на психов. Карма, что ли, у меня такая? Может, во  мне
есть  что-то  особенное, что их притягивает? Или,  наоборот,
меня  притягивает  к  ним. Взять хотя бы  группу  Творческой
поддержки...
      А  что, если я действительно чего-то не понимаю, в  то
время, как Тэдди зрит прямо в корень?
      Гением дедукции я себя никогда не считала, равно как и
сыщиком.  Может,  мне просто не дано понять,  каким  образом
Тэдди  ухитрился приплести к убийству Родни греков и  турок.
Или  он  знает что-то, неизвестное мне? Откуда  такой  полет
воображения?
      Тут  я вспомнила, как однажды Родни упомянул, что  его
сосед по квартире был писателем, хоть и не публикующимся,  и
все  сразу  встало  на  свои места. После  посещения  группы
Творческой   поддержки  я  начала  относиться  к  креативным
собратьям   по   перу  с  боязливо-завистливым  восхищением,
безоговорочно   признавая,  что  в  области  воображения   в
подметки им не гожусь.
      Наверняка Тэдди запросто мог бы накатать нечто в стиле
мехового  грифа со встроенным микрофоном, а то  и  еще  что-
нибудь покруче. Впрочем, до турок, подкупающих басков, чтобы
убить  английского  альфонса, даже автор  "мехового  грифа",
может, и не додумался бы. Интересно, почему Пиддингтон решил
ограничиться греками и турками? Мог бы приплести нечто более
экзотичное,  вроде иранских чараймаков <Чараймаки  -  группа
народов,  живущих  на территории Ирана  и  Афганистана>  или
бенгальских санталов.
      -  Значит, греки, - глубокомысленно изрекла  я.  -  Ты
извини,  сегодня  я  что-то  туго соображаю.  Будь  любезен,
объясни мне популярно, в чем тут дело.
      - Но это же элементарно, - пожал плечами Пиддингтон. -
Дело  в  туризме. После того как разбомбили Югославию  с  ее
развитой  индустрией дешевого туристического бизнеса,  народ
хлынул  в  Турцию, Грецию и Испанию. В прошлом году убийства
на  турецких  курортах также отпугнули  множество  туристов.
Баски  борются  за  отделение от  Испании.  Того  же  самого
добивается  л Каталония. Обе эти провинции считают  испанцев
иностранными оккупантами. Поэтому было бы логичней, если  бы
баски устраивали взрывы не в Барселоне, а в Мадриде. Тем  не
менее  они взрывают курортные города Каталонии незадолго  до
начала  туристического сезона, а это что-нибудь  да  значит.
Самим  баскам глубоко плевать, где и кого взрывать.  Они  за
деньги маму родную взорвут под предлогом, что она вела  себя
непатриотично.  Держу  пари, что за эти  взрывы  террористам
заплатили конкуренты по туристическому бизнесу. Вот и  Родни
пришили  из  тех  же соображений. Сама подумай,  кто  поедет
.b$ke bl на курорт, где иностранцев мочат как мух?
      -  Логично,  -  согласилась я. - В особенности  насчет
взрывов.  Но  в случае с Родни я сомневаюсь. Если  бы  целью
этого   убийства   было  нанесение  ущерба  туризму,   Вэнса
прикончили  бы  более зрелищно, расчленили бы,  например,  а
кусочки  развесили на рекламных щитах, так чтобы подробности
обошли  все страницы мировой прессы. А какой интерес в  том,
что  из  моря выловили мертвого туриста? Мало ли, почему  он
утонул.  Может, был пьян и с обрыва свалился. Такая  новость
никого особенно не напугает.
      -  Но ведь Родни все-таки убили. По крайней мере,  так
считает полиция.
      -  Убили.  И  я  хотела бы выяснить, кто  это  сделал.
Поможешь мне?
      -  Чем?  -  удивился Тэдди. - Все,  что  знал,  я  уже
рассказал полицейским. Я понятия не имею, чего ради кому-то,
кроме,   разумеется,   турок,   греков   и   басков,   могло
понадобиться  убивать Вэнса. Мы не слишком  много  общались,
но,   насколько  мне  известно,  у  него  не  было   врагов.
Сомнительно, чтобы это сделал кто-либо из его знакомых.
      -  Для  начала  перескажи мне, как вел  себя  Родни  в
последние  дни.  Ты  видел его в прошлый  "четверг  вечером?
Постарайся  вспомнить, не выглядел ли он взволнованным.  Что
он говорил? Чем занимался?
     - В четверг? - Тэдди наморщил лоб, припоминая. - Точно!
Это  было  в  четверг. Вэнс действительно выглядел  странно.
Может, выпьешь чаю или кофе?
     - С удовольствием, - сказала я. - Лучше чай.
      -  У  меня  есть настоящий английский  "Эрл  Грей",  -
похвастался  Пиддингтон. - Из Парижа привез. В Испании  даже
приличного чая не купишь.
      -  Ты говорил, что Родни выглядел странно, - напомнила
я.
     - Он вернулся домой около половины десятого. Я сидел за
компьютером.  Вэнс влетел в мою комнату и  заявил,  что  ему
срочно  нужно-кое-что  посмотреть по Интернету.  Я  как  раз
участвовал  в  форуме  на тему "Во что перевоплощаются  души
использованных   пластиковых  упаковок"  и  попросил   Родни
подождать минут пятнадцать, но он как с цепи сорвался. Прямо
приспичило ему.
      У  Вэнса  своего  компьютера  не  было,  и  он  иногда
пользовался моим - получал или отправлял электронную  почту,
но по Интернету никогда не шарил, да и вообще за компьютером
не засиживался.
     - Что именно он искал?
      -  Точно  не  знаю. Когда я подошел полюбопытствовать,
Родни  запрашивал  информацию о южноафриканских  газетах.  Я
спросил, что его интересует, а он отмахнулся и сказал,  так,
ерунда,  хотел освежить кое-что в памяти. Когда-то он  около
года прожил в Кейптауне.
      -  Я в курсе, - кивнула я. - Гашишем там торговал. Так
Вэнс нашел то, что искал?
       -   Не  думаю,  Выключая  компьютер,  Родни  выглядел
расстроенным. Он выругался, а потом кому-то позвонил.
     - Кому? О чем он разговаривал?
      -  Понятия не имею. Я как раз в этот момент  вышел  на
кухню, решил посуду помыть. Мы ее около недели не мыли.
     - Ты вообще ничего нерасслышал?
      -  Почти  ничего.  Да я, честно  говоря,  особо  и  не
прислушивался. Кажется, Родни говорил, что это то  ли  очень
важно, то ли очень срочно. Потом он назвал какое-то имя. По-
моему, он пытался что-то выяснить об этой женщине...
     - Какое имя?
     - Женское. Сейчас вспомню. Джоанна, что ли...
     - Может быть, Джейн Уирри?
     - Джейн Уирри? А кто такая - Джейн Уирри?
      -  Да  так,  одна шарлатанка. Холистический Внутренний
Дизайнер.
      -  Нет,  это была не Джейн. Я точно запомнил,  что  ее
звали   Джоання.  есть  такая  туалетная  вода.  Ее   всегда
использовала одна моя подружка. Джоанна... а как же  дальше?
У  меня еще возникла какая-то ассоциация с университетом,  с
мастерской степенью, кажется. Да! Точно! Джоанна Мастере.
     - А еще что-нибудь ты помнишь?
      - Нет, больше ничего, - покачал головой Тэд и поставил
передо  мной  дымящуюся  чашку. - Я ведь  не  прислушивался.
Родни  только тем и занимался, что с женщинами разговаривал.
Звонил  по  всем объявлениям языкового обмена. У  него  было
хобби  - заставить даму раскошелиться. Да ты сама, наверное,
знаешь.
      -  Знаю,  - кивнула я. - У Вэнса что же, действительно
было так плохо с деньгами?
      -  Да  нет.  Родни  преподавал английский,  как  и  я.
Зарабатывал, правда, поменьше, поскольку не знал испанского,
но на жизнь хватало. Дело было не столько в деньгах, сколько
в  принципе.  "Раскручивая" женщин, Вэнс  воплощал  в  жизнь
концепцию прогрессивного мужского феминизма.
     - Как это? - удивилась я.
      -  Очень  просто. Раньше как было? Мужчины платили  за
женщин,  а  женщины ими восхищались. Теперь  феминистки  все
наизнанку вывернули. Американки принципиально сами  за  себя
платят,  а  если мужчина захочет их чашечкой кофе  угостить,
его  тут  же  обвиняют  в  мужском шовинизме  и  сексуальных
злоупотреблениях. Вот Родни и решил продвинуть феминизм  еще
дальше  и  превратить мужчин в слабей пол, чтобы они  сейчас
жили  так же хорошо и беззаботно, как женщины раньше. Пусть,
мол,  бабы  вкалывают  на  службе,  делают  карьеру,  воюют,
доминируют  в свое удовольствие и нас, миленьких, слабеньких
и  ласковых, содержат. Как говорится, за что боролись, на то
и напоролись.
      -  Весьма  здравая мысль, - кивнула  я.  -  Кстати,  в
последнее время она становится все более популярной.  Вокруг
моих   русских   подружек,  которые   хорошо   зарабатывают,
буквально  стаями  вьются  безработные  мужики,  старательно
пытающиеся  сесть  им  на  шею.  Даже  мой  испанский  novio
постоянно твердит, чтобы я ехала в Голливуд писать сценарии,
стала  миллионершей,  а  он бы тогда  бросил  работу  и  жил
припеваючи за мой счет.
      - Я бы тоже не отказался пожить за чей-нибудь счет,  -
вздохнул  Тэдди.  -  Только,  к  сожалению,  я  не   обладаю
талантами Родни.
     - А в компьютерах ты хорошо разбираешься? - спросила я.
-   Говорят,  в  компьютере  остается  информация  обо  всех
запросах,  сделанных в Интернете. Мы не можем узнать,  какие
именно  электронные страницы просматривал Родни  в  четверг?
Еще лучше было бы получить доступ к его электронной почте.
      -  Понятия  не имею, как это сделать, - развел  руками
Пиддингтон.  - К сожалению, в таких. вопросах  я  ничего  не
смыслю. Тут нужен специалист. Теоретически этим должна  была
бы  заняться  полиция, хотя, с другой  стороны,  полиция  не
знает,  что  Родни  в  четверг  что-то  искал  в  Интернете.
Впрочем, не думаю, что тебе это поможет. Я почти уверен, что
Вэнс не нашел того, что искал.
      -  И  все-таки  стоит подкинуть полиции идею  заняться
компьютером, - задумчиво произнесла я.

                             ***

      Вернувшись домой, я первым делом позвонила  инспектору
Тамайо  и,  вкратце  изложив ему итоги  разговора  с  Тэдди,
предложила   в  срочном  порядке  направить  к   Пиддингтону
специалиста,  который  выяснил бы,  какую  информацию  Родни
искал в Интернете.
      Похоже,  эта  идея не слишком вдохновила Пене.  Сладко
зевнув    в    телефонную   мембрану,   инспектор   произнес
традиционное  "maeana  mismo", а я,  следуя  правилам  игры,
сделала вид, что поверила ему.
      Затем  я выяснила, что телефонная компания так до  сих
пор  и  не  прислала номера, по которым звонили из  квартиры
Вэнса,  чему  ни капельки не удивилась. "Ма„апа mismo"  ведь
понятие  растяжимое. В итоге мы договорились встретиться  на
следующий день в пять часов вечера около метро "Уркинаона" и
неожиданно заявиться на очередное собрание группы Творческой
поддержки,  чтобы  застать врасплох всю теплую  компанию,  а
заодно  и  убийцу, если, конечно, таковой (или таковая)  там
будет присутствовать.

                             ***

       На   четверг  выпал  какой-то  очередной  каталонский
праздник,  и  мой  novio  не работал. Воспользовавшись  этим
приятным  обстоятельством, я уговорила его  за  компанию  со
мной   с   утра   пораньше  смотаться  в  Ситжес.   Примерно
представляя, где именно было обнаружено тело Родни Вэнса,  я
решила пошастать по берегу в поисках улик.
      Идея,  как  и  большинство  прочих  моих  затей,  была
достаточно  бредовая.  Точное место убийства  не  обнаружила
даже полиция, так что я понятия не имела, где именно следует
искать  улики и какими они могут быть. Ползать  с  лупой  по
тянущимся  на  несколько  километров  каменистым  обрывам  в
поисках  непонятно чего явно не имело смысла, но в  подобных
случая  я  использовала свой излюбленный принцип:  пойдем  в
! -n, заодно и помоемся.
      Всегда  приятно  в жаркий солнечный день  пройтись  по
живописному  скалистому берегу, искупаться и  позагорать,  а
если  совместить  эти  удовольствия  с  волнующим  процессом
поиска     улик,    прогулка    приобретет    восхитительную
целенаправленность, и выходной будет просто-таки отменным.
      На  всякий  случай я не стала посвящать Марио  в  свои
планы.  Бурная  латинская романтичность причудливым  образом
сочеталась в душе спецназовца-тангеро с типичным для "жертвы
капитализма" патологическим практицизмом.
      Затрачивать  усилия на не приносящую никакой  ощутимой
выгоды  ерунду  вроде  погони  за  преступниками  мой  novio
категорически  не  желал, а ползанье по  скалам  на  жаре  в
поисках  улик  он  непременно отнес бы к категории  наиболее
абсурдных и абсолютно бессмысленных занятий. Эстевез  вообще
не    признавал   деятельность,   не   приносящую    никакой
практической пользы, а получение удовольствия от процесса, в
отличие от меня, он пользой почему-то не считал.
     Практичность Марио иногда достигала поистине невиданных
размеров.  В  отличие  от других испанцев,  ценящих  хорошую
кухню,  даже  к  еде  он  относился  совершенно  равнодушно,
рассматривая   завтраки,  обеды  и  ужины   как   отнимающий
драгоценное  время процесс поглощения восемнадцати  основных
аминокислот, необходимых для функционирования организма.
       В  то  время  как  я  в  ресторанах  на  всю  катушку
наслаждалась  средиземноморскими  изысками,  мой  практичный
novio  с  полным безразличием в спринтерском темпе  поглощал
содержащиеся в салате и бифштексах жиры, белки  и  углеводы.
Разве такому объяснишь, какое удовольствие можно извлечь  из
поиска несуществующих улик?
      По  ведущей  от  Ситжеса  к  Виланове  узкой  тропинке
струился  неиссякающий ручеек направляющихся  к  нудистскому
пляжу  гомосеков. Гордо выпятив грудь, шествовали  роскошные
двухметровые   красавцы   с   мускулами   Шварценеггера    и
обесцвеченными  перекисью волосами. Их роскошные  обнаженные
торсы   комично  контрастировали  с  кокетливыми  цветастыми
юбочками.
      Плавно  вышагивали лоснящиеся, как  тающий  на  солнце
шоколад,  негры  и  мулаты с множеством  торчащих  в  разные
стороны  косичек.  Грациозно  покачивали  бедрами  Армянские
королевы,   Анджелы  Дэвис,  Акробаты  и  Маргаритки   нежно
прижимались  на  ходу  к  Бойцам,  Глиномесам  и   Кочегарам
<Армянская  королева, Анджела Дэвис, Акробат,  Маргаритка  -
прозвища  пассивных  гомосексуалистов;  Бойцы,  Глиномесы  и
Кочегары  -  активные гомосексуалисты>. В этом  экзотическом
дефиле  сексуальных меньшинств не принимали  участия  только
женщины. Лесбиянки тусовались на пляжах с другой стороны  от
Ситжеса.
      Гомики  неодобрительно косились на меня и  бросали  на
красавца  Марио  долгие и выразительные оценивающе-призывные
взгляды.
      - В такой компании ты можешь чувствовать себя в полной
безопасности,  -  заметил Эстевез. -  Скорее  это  я  должен
беспокоиться за свою честь.
      У  обрыва,  немного  не доходя до  нудистского  пляжа,
несколько  "голубых"  что-то оживленно  обсуждали,  указывая
вниз.
     - Наверняка это здесь, - заметила я.
     - Что - здесь? - уточнил Марио.
     - Было найдено тело Родни.
      -  Так  вот в чем дело. Я был уверен, что ты неспроста
потащила меня в Ситжес.
     - Мы просто гуляем.
     - Гуляем? Около места преступления? И больше ничего?
      - Погуляем, немного посмотрим по сторонам. Может быть,
что-нибудь и обнаружим.
     - Что именно?
      -  Точно  не  знаю, - пожала я плечами. - Какую-нибудь
улику.
      -  Возможно, в твоих детективах убийцы и оставляют  на
месте преступления свое удостоверение личности...
      -  Не  иронизируй, - обиделась я. - Представь, что  мы
играем  в  Шерлока  Холмса и доктора Ватсона.  Холмс  всегда
ползал с лупой по полу, отыскивая улики.
     - Ты что, лупу с собой захватила? - изумился Марио.
      -  Нет,  - покачала я головой. - С лупой все  было  бы
слишком долго. Мне лень.
      -  В  отличие  от  тебя,  у  Шерлока  Холмса  не  было
близорукости,  - заметил Эстевез, - а если бы  и  была,  то,
опять-таки  в отличие от тебя, отправляясь на расследование,
он непременно надел бы очки.
     - Разве я виновата, что мои очки остались в России?
      -  Ну  что  ты!  Ты-то тут при чем! -  усмехнулся  мой
бездушный  novio. - Ты не можешь быть в ответе  за  то,  что
твои очки, в отличие от тебя, оказались истинными патриотами
и  не пожелали покидать Родину ради сомнительных преимуществ
капиталистического рая.
     - Но у тебя-то нет близорукости, - напомнила я.
     - Даже не надейся, - покачал головой Марио. - Меня ты в
это  дело  не  втравишь. Можешь искать улики,  сколько  тебе
вздумается,  а я тем временем спущусь на пляж, искупаюсь  и,
сидя  в  теньке,  с удовольствием понаблюдаю  над  процессом
твоих поисков.
     - Не зря феминистки вас не любят, - заметила я.
      -  Ты  на  нас бочку не кати, - подмигнул мне Эстевез,
жестом  руки  указывая на топчущихся у обрыва  "голубых".  -
Посмотри на этих мужественных обаятельных мужчин. Именно вы,
женщины,  своими  капризами, бессердечностью  и  жестокостью
довели  их до того, что бедняги вынуждены искать утешения  в
объятиях друг друга.
     - Может, присоединишься к теплой компании? - язвительно
предложила   я.  -  Уверена,  что  ты  будешь   пользоваться
потрясающим успехом.
     - Да нет, я лучше на пляж.
      Марио спустился по тропинке вниз, а я, приблизившись к
представителям сексменьшинств, поинтересовалась, не здесь ли
был найден труп англичанина.
      - Здесь, здесь, - закивал низенький крепыш с курчавыми
".+.a  ,(. Он говорил с сильным французским акцентом. -  Уж-
жасная  история,  просто  кош-шмарная  история.  Несчастный,
наверное, упал с обрыва.
      -  Если и упал, то не отсюда, - перебил его второй.  -
Говорят,  тело  выбросило на берег, а если  бы  он  свалился
отсюда, то не долетел бы до воды.
      -  Как, интересно, труп приплыл сюда? - спросила я.  -
Вряд ли здесь есть подводные течения.
      - Есть, хоть и не слишком сильные. Кроме того, течение
в  поверхностных  слоях определяется направлением  ветра,  -
объяснил высокий блондин с кокетливыми сережками в  ушах.  -
Берег  в этом районе изрезан, и в зависимости от направления
ветра волны могут идти немного наискосок. Скорее всего  этот
парень  упал  вон с того мыса. Там пляжа нет,  только  камни
торчат из воды, а волны как раз движутся в нашу сторону.
      Гей  указал  на почти вертикальный обрыв,  находящийся
ближе  к  Ситжесу. В этом месте узкая тропинка шла прямо  по
краю обрыва, и сорваться вниз было совсем нетрудно.
      -  Странно, что никто ничего не видел и не  слышал,  -
вмешался   коротышка-француз.   -   Полиция   всех    подряд
опрашивала,  да,  похоже,  без толку.  А  ведь  он  погиб  в
воскресенье,  когда вокруг было полно народу. Прямо  мистика
какая-то.
       -   Да,  действительно  мистика,  -  согласилась   я.
Спустившись  на  пляж, я сказала Марио, что  отправляюсь  на
соседний  мыс  искать  улики.  К  моему  удивлению,  Эстевез
выразил  желание  присоединиться  ко  мне.  Я  по  наивности
подумала,  что  он,  учитывая мою  близорукость,  решил-таки
проявить  благородство  и помочь с поиском  улик,  но  Марио
быстро рассеял это заблуждение.
      Усевшись  в  т