оглушу тебя рукояткой пистолета,  -
пожал  плечами  негр. - Результат тот же,  но  голова  потом
долго будет болеть, да и шишка вскочит.
     - А зачем меня усыплять?
     - Пожалуй, я тебя все-таки оглушу, - задумчиво произнес
негр. - Уж больно ты любопытная.
      - Ладно, трави, изверг, - согласилась я, - Запить хоть
таблетку можно?
       Я   попыталась  спрятать  снотворное  за  щекой,   но
разгадавший мою уловку бандит укоризненно покачал головой  и
выразительно помахал у меня перед носом рукояткой пистолета.
Я   сдалась  и  проглотила  лекарство.  Последним,   что   я
запомнила,  был дедушкин балдахин, тихо колышущийся  у  меня
над головой.
      Все вышесказанное подразумевало, что, во-первых, кому-
то,  по совершенно непонятной причине, пришло в голову  меня
похитить, а во-вторых, этот кто-то, если, конечно, судить по
размерам  и  обстановке комнаты, в которой я оказалась,  был
очень богатым человеком.
      С  трудом  поднявшись с овального ложа,  я  подошла  к
двери.  Как и ожидала, она была заперта, равно как и оконные
рамы.
      Оглядев комнату на предмет поиска тяжелых предметов, я
заметила собственные туфли, аккуратно стоящие на ковре около
кровати. Прихватив один из них, я вновь переместилась к окну
и, размахнувшись, изо всей силы врезала каблуком по стеклу.
     Никакого результата. Пуленепробиваемое. Теперь понятно,
почему на окне не было решеток.
     Справа от тахты я обнаружила дверь в ванную. На полочке
лежала  новая зубная щетка в пластиковой упаковке,  паста  и
расческа.  Шкафчик, набитый всевозможными кремами, лосьонами
и шампунями, порадовал меня духами "Черная магия".
     Приведя себя в порядок и надушившись, я некоторое время
размышляла  над  тем, стоит ли разбить один  из  флаконов  и
припрятать в кармане кусок стекла, чтобы использовать его  в
качестве оружия.
      Мысль  была заманчивой, но, немного подумав, я решила,
что  стеклом я сама могу порезаться, да и что может  сделать
осколок стекла против пистолета? Никаких колющих или режущих
предметов вроде маникюрных ножниц или пилочек для  ногтей  в
ванной, к сожалению, не имелось.
      "Интересно, во сколько в этом отеле подают завтрак?" -
/.$c, +  я.
      Не исключено, что владельцы этой роскошной тюрьмы были
телепатами.  В  замочной  скважине заскрежетал  ключ,  дверь
отворилась,  и  в комнату вошел негр, угощавший  меня  вчера
снотворным.
     - Хозяин приглашает тебя позавтракать с ним, - сверкнув
белозубой улыбкой, сообщил он.
     - Кто твой хозяин?
     - Если он захочет, то сам тебе представится.
     - А тебя как зовут?
     - Зачем тебе?
     - Что-то в последнее время мы часто встречаемся. Должна
же я к тебе как-то обращаться.
     - Бонгани.
     - Ты зулус?
     Негр отрицательно покачал головой.
     - Тсонга. У зулусов другие имена. Ну как, удовлетворила
свое женское любопытство? Теперь мы можем идти?
     - Как насчет того, чтобы сбежать вместе в Намибию?
     - Любишь пошутить, да?
     - Ладно, - вздохнула я. - Веди меня к своему хозяину.
      -  Знаешь,  чем  я отличаюсь от других  людей?  -  без
излишних   предисловий  спросил  меня   крепкий   седовласый
мужчина, сидящий за накрытым для двоих столом.
      Несмотря  на  правильные и даже приятные  черты  лица,
своей  манерой  держаться  он напоминал  то  ли  до  предела
самовлюбленного  южноамериканского  диктатора,  то   ли   на
редкость надменную жабу, буквально раздувающуюся от ощущения
собственного величия - этакий доминирующий самец  небольшого
южноафриканского болота.
     - Всю жизнь мечтала об этом узнать, - вздохнула я.
      -  Тем,  что  всегда  добиваюсь  того,  чего  хочу,  -
просветил меня хозяин.
      -  Завидное качество, - согласилась я. - А у меня  вот
все  наоборот.  Исполнение желаний, особенно при  отсутствии
волшебной  палочки,  требует затраты  неоправданно  большого
количества  усилий,  а  я  слишком ленива  для  того,  чтобы
напрягаться.   С  другой  стороны,  не  расходуя   силы   на
достижение энергоемких целей, я живу в свое удовольствие, то
есть  получаю  именно  то,  чего хочу.  Даже  если  какие-то
желания и не осуществляются, меня это особенно не волнует.
      -  Именно  поэтому такие, как я, всегда выигрывают,  а
подобные тебе остаются в проигрыше.
      -  Это несколько спорное заявление, - возразила  я.  -
Знавала  я одного парня, который, как и вы, всегда добивался
того,  чего хотел. Однажды он возмечтал присобачить к своему
"Феррари"  авиационный двигатель. Несмотря на  то,  что  это
желание  явно  противоречило  инстинкту  самосохранения,  он
воплотил-таки   его  в  жизнь.  В  результате   его   машину
обнаружили застрявшей в крыше центра анонимных алкоголиков в
полумиле  от  шоссе,  причем  "Феррари"  опознали  лишь   по
авиационному  двигателю, а любителя  острых  ощущений  -  по
коронкам  на  зубах.  Вопрос  на  засыпку:  этот  чудик  был
победителем или проигравшим?
      -  А знаешь, почему я всегда получаю то, чего хочу?  -
игнорируя  поставленную  мною  перед  ним  дилемму,  перебил
южноафриканский объект Альфа.
      -  Даже  если  я отвечу, что это ни капельки  меня  не
интересует,  наверняка  вы решите просветить  меня  на  этот
счет.
      -  Потому  что я обладаю одним бесценным качеством.  Я
умею заставить нужных людей выполнять любые свои желания.
      -  Это  понятно.  А  как  насчет  завтрака?  -  Слегка
утомившись  от  игры в вопросы и ответы, я решила  перевести
разговор на более актуальную тему. - Бонгани вроде упоминал,
что  вы  пригласили  меня на завтрак. Кстати,  как  мне  вас
называть? Как и ваш черный наемник, хозяином?
     - Можешь называть меня мистером Убунту.
     - Это случайно не негритянское имя? - удивилась я.
        Мистер    Убунту    обладал   типичной    внешностью
шестидесятилетнего английского джентльмена - надменное лицо,
седой  аккуратно подстриженный ежик над высоким лбом, узкий,
чуть длинноватый нос над плотно сжатыми губами.
     - На языке суахили "убунту" означает "гуманность".
      -  Значит,  вы  мистер  Гуманность,  -  удовлетворенно
кивнула  я.  -  Приятно это слышать. Что  ж,  если  вам  так
нравятся  экзотические прозвища, можете называть меня  мадам
Кусаган. На якутском языке "кусаган" означает "неприятности"
или  "невезение".  Я обладаю одной странной  особенностью  -
люди, которые насильно заставляют меня выполнять их желания,
почему-то  обязательно влипают в неприятности, причем  вовсе
не  потому,  что  я специально пытаюсь испортить  им  жизнь,
просто  так получается. Видимо, тут дело в судьбе. Вообще-то
я  существо миролюбивое, не агрессивное и всегда предпочитаю
мирные переговоры силовым методам. Даже к преступникам вроде
вас  я  отношусь с пониманием и определенной  симпатией.  Не
будь  я  такой ленивой, может, и сама стала бы преступницей.
Есть   в  этом  определенная  романтика,  не  говоря  уж   о
несомненной  материальной выгоде.  Так  вот,  возвращаясь  к
вопросу о невезении...
      -  Ты  всегда  столько болтаешь? -  поморщился  мистер
Убунту.
      -  В  основном когда голодна. Дело в том, что  процесс
говорения до определенной степени подавляет чувство  голода.
Как  сказал  Будда: "Желания являются источником  страданий.
Избавившись от желаний, вы избавитесь от страданий". Болтая,
я  избавляюсь  от  желания  есть  и  таким  образом  избегаю
страданий.
      На  лице  мистера Гуманность появилась  страдальческая
гримаса.   Я   усмехнулась  про  себя.  Испытанная   тактика
"словесного  поноса", похоже, давала свои результаты.  Вдруг
повезет, и я надоем своему похитителю до такой степени,  что
он   вышвырнет  меня  вон?  Надеяться  на  это  особенно  не
приходилось, но попробовать, тем не менее, стоило.
     Идею о пользе маразматической болтовни я почерпнула еще
в   подростковом  возрасте  из  подаренного  мне   подругой-
диссиденткой   подпольного  самиздатовского   учебника   под
названием "Как держаться на допросах в КГБ". Несмотря на то,
gb.  антигосударственной деятельностью я не занималась и  не
собиралась    заниматься,   на    всякий    случай    решила
потренироваться  - в советском государстве  даже  безгрешный
ангел  с  сияющим над головой нимбом не мог  бы  чувствовать
себя в безопасности.
      Тактика  "словесного поноса" заключалась в том,  чтобы
взять измором самих чекистов.
        Во    время   допроса   рекомендовалось   изображать
восторженную готовность к сотрудничеству, с самым  идиотским
видом   вываливая  огромное  количество  имеющей   косвенное
отношение  к  задаваемым вопросам информации,  но  тщательно
избегать  ответов, которые могли повредить  тебе  или  твоим
знакомым.  При  этом  было допустимо нести  любую  чушь,  не
забывая  на  всякий  случай добавлять к любым  утверждениям,
которые  могли  быть использованы против тебя комитетчиками,
обороты  типа  "кажется", "точно не помню"  и  "не  уверен",
требуя, чтобы их заносили в протокол.
      -  Бонгани, ты свободен, - раздраженно произнес мистер
Убунту, обращаясь к почтительно застывшему у дверей негру. -
Скажи, чтобы подавали завтрак.
     Черный гигант поклонился и исчез.
     - Можешь сесть, - обратился ко мне хозяин дома.
     - Благодарю, - улыбнулась я, усаживаясь напротив него.
     - А знаешь, почему меня называют мистер Гуманность?
       Бесшумно   ступая,  к  столу  приблизился  шоколадный
официант   в  белоснежной  ливрее  и  с  завидной  скоростью
принялся накрывать на стол.
      -  Потому что вы кормите своих пленников завтраком?  -
предположила я.
      -  Потому  что  я всегда предоставляю  своим,  как  ты
выразилась, пленникам право выбора.
     - Какого выбора?
      - Когда как. Иногда приходится выбирать между жизнью и
смертью,  а иногда между смертью быстрой и безболезненной  и
смертью долгой и мучительной.
     - Намек поняла. И какой же выбор есть у меня?
     - Наиболее перспективный. Жизнь или смерть.
     - Насколько я понимаю, вам от меня что-то надо?
     - Люблю иметь дело с догадливыми людьми.
     - И что же?
     - Вот это.
      Убунту  бросил  на стол склеенную из  мелких  кусочков
фотографию Джейн Уирри с мандалой Бесконечного Света.
     - Придется копать, - сказала я.
     - Копать? - нахмурился мистер Гуманность. - Что копать?
      -  Могилу  раскапывать, - пояснила я.  -  Эту  женщину
несколько дней назад задушили в Барселоне. Не исключено, что
ее уже похоронили. Хотя могли и кремировать. Тогда копать не
придется.
     - При чем тут женщина? Мне нужна эта вещь.
     - Какая вещь? - Я продолжала прикидываться идиоткой.
       -  Талисман  Блаватской.  Святыня,  школы  Ньингмапа.
Впрочем, тебе прекрасно известно, что это такое.
     - Откуда у вас эта фотография?
     - Догадайся с трех раз.
     - Это вы убили Эсмеральду?
      -  Я  похож  на человека, который собственными  руками
выполняет грязную работу?
     - Но вы отдали такой приказ?
      -  Приказы, которые я отдаю, - мое личное дело. Как  я
уже объяснил, мне нужна мандала.
     - Это понятно. Но я-то тут при чем?
     - Ты достанешь ее для меня.
     - Я похожа на джинна из лампы?
      -  Если ты нашла фото мандалы, сможешь отыскать и  сам
талисман.
     - С таким же успехом можно утверждать, что если я куплю
открытку  с  фотографией лунного пейзажа, то запросто  смогу
раздобыть   пуд-другой  лунного  грунта,  а  то   и   лунных
человечков.
      -  Прекрати нести чушь. Я сказал, что ты достанешь мне
мандалу, и ты сделаешь это.
     - Как, интересно?
     Мистер Убунту развел руками.
      -  Вот  как  раз это меня не касается.  Это  уже  твоя
проблема.
     - Значит, вы специально подставили Ника. Выкрали у него
нож,  заставили Эсмеральду позвонить нам, убили ее и вызвали
полицию, которая появилась как раз в тот момент, когда  Мил-
лендорф, увидев, что из груди ван Аахен торчит его нож, стал
вынимать его.
       -  Кажется,  я  уже  упоминал,  что  ты  на  редкость
догадлива.  Именно  поэтому ты достанешь  для  меня  мандалу
Блаватской.
     - А чем перед вами провинилась Эсмеральда?
     - Ничем. Абсолютно ничем.
     - Зачем же тогда понадобилось ее убивать?
     - Разве непонятно?
     - Увы. Выходит, я не так догадлива, как вы. думаете.
     Убунту укоризненно покачал головой.
      -  Но это же очевидно. Ван Аахен умерла именно потому,
что  ни  в  чем передо мной не провинилась. Я хотел показать
тебе, что настроен весьма решительно. К сожалению, мой  план
дал  осечку.  Иногда  это  случается.  Полиция  должна  была
задержать  около трупа вас обоих. Висящее над вами обвинение
в убийстве стало бы хорошим стимулом к сотрудничеству.
      -  По-моему, вы сделали ставку не на ту лошадку.  Даже
если  я  очень  постараюсь,  шансы,  что  я  смогу  отыскать
мандалу,  ничтожно  малы. Вы говорите, что  всегда  привыкли
получать  то,  что хотите, но, рассчитывая в  этом  деле  на
меня, вы почти наверняка проиграете.
     - А почему ты решила, что я рассчитываю только на тебя?
Эту  мандалу  ищет  для  меня  целый  взвод  профессионалов.
Проблема  в том, что я должен получить ее до 24 июня  -  дня
летнего  солнцестояния, потом от нее уже не  будет  никакого
прока. До этого срока осталось всего две недели. Я использую
каждый  шанс. Ты - один из моих шансов получить желаемое,  а
твой  единственный шанс остаться в живых - достать для  меня
, -$ +c.
      - Одна я не справлюсь. Сделайте так, чтобы Миллендорфа
выпустили из тюрьмы.
      -  Не  получится. Если тебе потребуется помощь, можешь
рассчитывать   на  Бонгани.  Кроме  того,   тебе   наверняка
понадобятся  деньги. Для начала получишь на  расходы  десять
тысяч долларов.
     - Я не согласна. Пока с Ника не будет снято обвинение в
убийстве, я ничего не стану делать.
      - Ты не поняла, - злобно прищурился мистер Гуманность.
- Отказов я не принимаю. Кстати, почему ты не пьешь кофе?
     - Не люблю кофе.
     - И все же выпей.
     - Но я не хочу.
     - Повторяю в последний раз: отказов я не принимаю.
      -  Ладно, - пожала я плечами. Вкус у кофе был какой-то
странный.  "Опять  снотворное. Так я окончательно  в  спячку
впаду", - расстроилась я, почувствовав, как слипаются веки.

                             ***

      На  сей  раз,  проснувшись,  я  обнаружила  над  собой
знакомый балдахин дедушкиной кровати.
      "Приснится же такое, - сладко потягиваясь, усмехнулась
я.  -  По  моим снам прямо детективы можно писать. Наверное,
это профессиональное. Надо будет рассказать Нику".
       Еще  раз  потянувшись,  я  повернулась  на  бок  и  с
удивлением  уставилась  на  предмет,  в  который   чуть   не
уткнулась   носом.  Это  была  перехваченная   крест-накрест
полосатыми  бумажными  лентами толстая  пачка  стодолларовых
купюр.
      Осторожно взяв ее в руки, я недоверчиво посмотрела  на
новенькие" туго спрессованные банкноты. Сто билетов  по  сто
долларов,  то  есть  десять тысяч долларов.  Или  Ник  решил
сделать  мне  с  утра пораньше этакий маленький  симпатичный
подарочек, что, впрочем, маловероятно, или...
     О второй возможности не хотелось даже и думать.
      Часы на тумбочке показывали без двадцати пять. Судя по
сияющему  за  окном  солнцу,  клонящемуся  к  Атлантическому
океану, было не утро, а вечер.
      Это  означало,  что завтрак с мистером Гуманность  был
столь же реальным, как лежащие на кровати деньги.
       Это   означало,  что  Ник  Миллендорф   действительно
арестован  за убийство, которое он не совершал и за  которое
ему светила смертная казнь.
      Еще  это  означало,  что, если  я  каким-то  чудом  не
раздобуду  до  24 июня мандалу Бесконечного Света,  смертная
казнь мне будет обеспечена даже раньше, чем Нику.
      Позабыв  о  природной  лени, я вскочила  с  кровати  и
лихорадочно  заметалась по комнате, прикидывая, что  делать.
Подстегнутые  испугом  мысли с еще  большей  лихорадочностью
заметались  у  меня в голове. Их было так много  и  они  так
быстро сменяли друг друга, что не успевала я сосредоточиться
на  одной,  как ее тут же беззастенчиво и нахально  выпирала
$`c#  o.  Наиболее здравой идеей во всем этом адском  хаосе,
как ни странно, оказалась мысль об ужине.
      Размеренно-ленивая жизнь в Испании совсем  разбаловала
меня.  В  конце  концов  я  так  пристрастилась  к  покою  и
комфорту,  что даже в путешествиях и приключениях  старалась
устроиться поудобнее и не испытывать ненужных лишений.
       Раз   уж   меня  скоро  убьют,  имело  смысл  извлечь
максимальное     удовольствие     из     оставшегося     мне
непродолжительного  промежутка  времени.  В  первую  очередь
следовало  успокоиться и восстановить силы с  помощью  чего-
либо  вдохновляющего вроде шоколадного торта  или  конфет  с
ликером, а уже потом подумать над тем, как выкручиваться  из
создавшейся ситуации.
      В  голодном  состоянии я совершенно теряла способность
соображать,  а  для того, чтобы бороться с неизвестным,  но,
похоже,    на    редкость   могущественным   южноафриканским
психопатом,  нужно  было пребывать в отличной  физической  и
интеллектуальной форме.
      В  надежде,  что  это  поможет мне  привести  мысли  в
порядок,  я постояла пару минут под прохладным душем,  после
чего направилась к холодильнику.
      Готовить мне, естественно, было лень, так что я решила
ограничиться парой бутербродов и чаем с фигурным шоколадом.
      Бутерброды  меня  успокоили, а миниатюрные  шоколадные
зайцы,   бегемоты   и   слоны  окончательно   настроили   на
оптимистический лад. Решив, что все не так  уж  и  плохо,  я
стала прикидывать свои шансы в борьбе со зловредным мистером
Гуманность.
      Если  бы я могла каким-то чудом раздобыть эту  чертову
мандалу, то с превеликим удовольствием вручила бы ее Убунту,
лишь бы он от меня отвязался. В том, что талисман Блаватской
не  найду,  я была уверена почти так же, как и  в  том,  что
просто  так мистер Гуманность от меня не отвяжется. В  любом
случае  искать  мандалу  в  Южной Африке  не  имело  смысла.
Начинать поиски талисмана следовало с Испании. Только  имеет
ли смысл тратить время на поиски, почти наверняка обреченные
на неудачу?
      Интересно,  каких  еще сюрпризов  я  могу  ожидать  от
психованного  мистера  Убунту?  Вдруг  этот  маньяк,   чтобы
подстегнуть меня, начнет похищать, а то и убивать всех  моих
знакомых, начиная от Марио и кончая теткой Примитиве?
     Допустим, я даже найду мандалу, но где гарантии, что он
выполнит свое обещание и оставит меня в покое? Где гарантии,
что он снимет с Ника обвинение в убийстве? Гарантий не было,
зато  интуиция подсказывала, что мистер Гуманность относится
к  породе  людей, которых хлебом не корми, а дай возможность
продемонстрировать собственную гнусность и коварство.  Нечто
вроде синдрома старухи Шапокляк.
      Вывод был очевиден. Рыскать по свету в поисках мандалы
смысла не имело. Гораздо более разумным решением было раз  и
навсегда  избавиться  от мистера Гуманность.  Это,  конечно,
нелегко, но вряд ли сложнее, чем добыть талисман Блаватской.
Оставалось продумать детали операции по его ликвидации.
      Поскольку  на  Джеймса Бонда я никак не  тянула,  была
aci%ab".,  вполне  миролюбивым,  навыками  профессионального
убийцы не обладала и к тому же понятия не имела, где обитает
мистер  Убунту, собственноручно прикончить его мне  явно  не
светило.
       -  Надо  нанять  киллерам  -  сказала  я  шоколадному
крокодилу и кровожадно откусила ему голову. - Только  где  я
его  найду?  -  задумчиво спросила я  у  тающего  в  пальцах
крокодильего хвоста.
      Хвост,  как и следовало ожидать, не ответил,  и  я  со
вздохом отправила его в рот.
     Наиболее логичным вариантом было с помощью десяти тысяч
долларов вытащить Миллендорфа из тюрьмы, а дальше пускай  он
сам   ломает  голову  над  тем,  как  организовать  операцию
устранения. Чему-то толковому он ведь должен был научиться в
своем Иностранном легионе.
     Давать взятку полицейским не имело смысла