онеры так и не открыли рта. Им удалось  лишь  с  трудом
выдавить из себя неопределенные сдавленные  звуки  при  прощании  с  главной
секс-бомбой галереи ?Экстази?.
   - Садитесь, - напомнил Игорь, отпирая дверцы машины.
   Служители закона тупо смотрели на него.
   - Да что с вами! Придите в себя, наконец! - разозлился  Филимонов.  -  Вы
что, мужики, порнофильмов никогда не смотрели?
   - Смотрели, - вздохнул Гоша. - Только одно дело -  на  экране,  а  совсем
другое - вживе. Представь, что сейчас перед тобой  появилась  бы  обнаженная
Шерон Стоун и начала с тобою заигрывать. Что бы ты сделал?
   -  Если  бы  я  был  милиционером,  то  арестовал  бы  ее  за   нарушение
общественного порядка, - усмехнулся Игорь.
   - А я бы не смог, - честно признался Гоша, с уважением глядя на Игоря.  -
Ну и воля у тебя! А ты, часом, не?
   - Нет, я не ?голубой?, - с легким раздражением произнес Филимонов.
   Если бы он только мог сказать им правду! Действительно,  для  нормального
здорового мужчины он ведет себя несколько странно, но ведь он не мужчина,  а
Анастасия Каменская. Как же мучительно постоянно лгать и притворяться,  даже
перед друзьями и коллегами по работе!
   Щеки Филимонова-Каменской слегка порозовели от смущения. Он подумал,  что
в его маскировке все-таки есть изъяны. Это  означало,  что  она  не  так  уж
безупречна, а подобного непрофессионализма он не может  допустить,  ибо,  по
меткому замечанию Марининой, стыда у Каменской не было, а вот  самомнения  -
хоть  свиней  откармливай.  Самомнение  Игоря  страдало.  Надо  было  срочно
исправить положение.
   - У меня есть девушка, - объяснил он. -  Именно  поэтому  другие  женщины
оставляют меня полностью равнодушным. Кроме того, я не могу  позволить  себе
распускаться на службе.
   - Вообще-то это мы на службе, а не ты,  -  заметил  Гоша.  Ему  почему-то
стало стыдно. - А кто твоя девушка? Я бы хотел с ней познакомиться.
   - Возможно, когда-нибудь в будущем, - уклонился от ответа Игорь.
   Он не хотел называть  имя  Оли  Кузиной,  боясь  непредсказуемой  реакции
безнадежно влюбленного Гоши.
   Юра Демарин, за все время их разговора не произнесший ни  единого  слова,
стоял, тупо уставившись в одну точку.
   Окончательно оклемавшийся Гоша потряс его за плечо.
   - Эй! Очнись! - позвал он.
   Взгляд Демарина с трудом сфокусировался на лице напарника.
   - Да-да, - пробормотал Юра. - Конечно. Нам надо работать.

***

   "Мерседес?  Марины  Будановой,  взвизгивая  на  поворотах  тормозами,  на
повышенной скорости мчался в направлении метро ?Новые  Черемушки?,  недалеко
от которого снимал квартиру Мапота Тамба.
   Она увидела мулата только мельком, в отделении милиции. Мапота  спешил  к
матери. Присутствие  брата  сдерживало  девушку,  не  позволяя  ей  выразить
переполнявшие ее чувства, и она  ограничилась  только  прощальным  кивком  и
вежливой улыбкой.
   Игорь отвез сестру домой и сразу же ушел, сославшись на неотложные  дела.
Перед  уходом  он  упомянул,  что   занимается   расследованием   вместе   с
милиционерами, которые ее арестовали.
   Марина  не  успела  его  ни  о  чем  расспросить,   но   столь   странное
сотрудничество  немало  ее  обеспокоило.   Как   он   ухитрился   влезть   в
расследование? Еще не хватало, чтобы он  раскрыл  свое  инкогнито,  публично
заявив о том, что он - Анастасия  Каменская.  Впрочем,  вряд  ли  Игорь  это
сделает. Он же Каменская,  работающая  под  прикрытием,  а  она  никогда  не
рискнула бы поставить под угрозу  успех  операции,  доверившись  посторонним
людям. Но ведь он же  пытался,  забыв  об  осторожности,  подать  в  суд  на
Маринину. Что поделаешь, мышление шизофреника не отличается логикой.
   То есть логика у него, конечно, есть, но она  столь  специфична,  что  ее
таковой и считать нельзя. Скорее, это  антилогика.  Но,  с  другой  стороны,
женскую логику тоже логикой не назовешь, а ведь большинство женщин  с  точки
зрения психиатрии вполне нормальны.
   Раздираемая противоречивыми мыслями и  чувствами,  Марина  заметалась  по
квартире, заглядывая в спальни,  гостиную,  ванные  комнаты,  зимний  сад  и
кухню. Ей хотелось убедиться, что это  не  сон,  навязчиво  повторявшийся  в
краткие минуты, когда она отключалась  от  реальности  на  жестком  тюремном
матрасе.
   Каждый раз во сне она возвращалась  домой,  принимала  ванну,  заказывала
обед из ресторана, варила себе кофе, примеряла  новые  платья.  Потом  чужой
кашель, храп, стон или вскрик вырывали ее  из  блаженного  забытья,  и  она,
проснувшись на нарах, начинала плакать от отчаяния и бессилия.
   Нет. На этот раз это не сон. Она  у  себя  дома.  Милиция  нашла  другого
подозреваемого. Она свободна.
   Что же сделать сначала? Сварить кофе? Переодеться? Принять ванну? Лечь  в
чистую, благоухающую лавандой постель?
   "Кофе, ванна и Мапота, - решила Буданова. - Я  не  буду  ему  звонить.  Я
просто нагряну к нему домой и скажу, как сильно люблю его?.

***

   - Значит, с расследованием смерти Егора мы снова зашли в тупик, -  мрачно
констатировал Гоша Крестовоздвиженский.
   - Это не тупик, а всего лишь поворот, - возразил Игорь. - К истине  редко
можно добраться прямым путем.
   - Если к ней вообще можно добраться, - скептически ввернул Юра.
   - Что это с тобой? - удивился Гоша. - Я тебя не узнаю. После разговора  с
Селеной тебя словно подменили.
   - Каждый человек имеет право на плохое настроение, - огрызнулся Демарин.
   - Надо будет еще раз допросить Денисова, - сказал Филимонов. -  Возможно,
он еще кому-то проговорился о шантаже  и  этот  кто-то  убил  Егора.  Заодно
попросим Денисова составить список  всех  людей,  которые  в  последние  три
месяца имели доступ в его квартиру. Убийца или сам должен был похитить чулок
и образцы пастели, или их должен был кто-то ему передать, хотя не думаю, что
в деле был замешан посторонний. Это было бы слишком неосторожно.
   - Думаю, стоит показать Денисову кроссовки. Возможно, он их где-то видел,
- предложил Гоша. - Хотя, конечно, это маловероятно.
   - Этим мы еще займемся,  -  кивнул  Игорь.  -  А  теперь  пора  позвонить
генералу Елагину. Думаю, он уже дозрел.

***

   В своем кабинете на Лубянке генерал Елагин, сидя в  глубоком  вращающемся
кресле, нервно барабанил пальцами по  столу,  прокручивая  в  уме  возможные
варианты своих взаимоотношений с шантажистом. Как же его  только  угораздило
поступить так неосторожно! Он ведь никогда раньше не изменял своей жене, ну,
скажем, почти никогда. Да и с Алисой Дорошевич он связался  с  подачи  этого
проклятого Сеньки  Ершова,  заместителя  министра  финансов.  Чертов  бабник
Сенька был просто помешан на саунах с балеринами и начинающими певичками.  И
откуда только у подлеца силы брались? Это в его-то возрасте!  А  теперь  вот
его еще и на художниц потянуло. Да и произошло все как-то  по-глупому.  Дело
было в том, что Петру Ильичу потребовалась от замминистра  кое-какая  личная
услуга, а паскудный Сенька, похабно ухмыляясь, затащил его в ?Экстази?  и  с
типично русским размахом купил Елагину в подарок картину Алисы Дорошевич.
   Картина Алисы с изображенной на ней курицей, облаченной в балетную  пачку
и гусарские сапоги со шпорами и танцующей на расчлененном  теле  обнаженного
мускулистого  мужчины,  была  совершенно   отвратительна,   но   к   картине
прилагалась и художница - свежая аппетитная  хохлушка  с  полными  губами  и
заливистым русалочьим смехом.
   Генерал был пьян, а отказаться от подарка  означало  оскорбить  не  менее
пьяного замминистра, который в ответ на напоминание о том,  что  Петр  Ильич
женат, возмущенно рыгнул и грозно проревел:
   - Н-ну и что? Я тоже женат.  Уже  третий  раз  женат.  Ты  что,  меня  не
уважаешь?
   - Уважаю, - вздохнул генерал,  мысленно  попросив  прощения  у  Агриппины
Тимофеевны. В конце концов, она никогда об этом не узнает. Это утешало.
   "Может, это Сенька? - неожиданно мелькнуло в голове у Елагина. - Подсунул
мне  эту  гребаную  концептуалистку,  сделал  фотографии,  а   теперь   меня
шантажирует. Но зачем ему это??
   Болезненно  поморщившись,  генерал  помассировал  ладонью   занывший   от
напряжения затылок. Вроде у замминистра не было видимых причин для  шантажа.
К тому же они знали друг друга много лет. Впрочем,  кому  можно  доверять  в
этом мире?
   "Скоро все разъяснится, - подумал Петр Ильич. - Как только я  узнаю,  что
именно от меня хотят, можно будет вычислить шантажиста. Мне остается  только
ждать?.
   Гоша Крестовоздвиженский обмотал сотовый телефон  полиэтиленом  и  набрал
номер, который продиктовал ему генерал Елагин.
   - Молчите и слушайте, - жестко сказал Гоша, услышав голос Петра Ильича. -
Не пытайтесь запеленговать меня.  Вам  это  не  удастся.  Значит,  так.  Мне
известно, что некоторые  сотрудники  ФСБ,  не  исключено,  что  и  вы  тоже,
причастны к убийствам бизнесменов, случившимся за  последние  месяцы.  Через
СОУД, систему глобального перехвата, был составлен список  ?новых  русских?,
имеющих счета за границей и осуществляющих операции с  этими  счетами  через
Интернет. К составлению этого списка приложил руку недавно убитый  начальник
информационного отдела ФСБ полковник Владимир Стернин. Бизнесменов  убивали,
предварительно выяснив их личные коды доступа к банковским счетам и переведя
деньги с их счетов на собственные номерные счета. Во-первых, я хочу получить
этот список, а во-вторых, мне нужен убийца или  убийцы,  осуществлявшие  эти
операции. Я перезвоню вам завтра. Не дав генералу вставить  ни  слова,  Гоша
повесил трубку.

***

   Марина Буданова вихрем взлетела на четвертый этаж  ?хрущебы?,  в  которой
обитал стриптизер. Ее сердце колотилось, как у четырнадцатилетней школьницы,
пришедшей за автографом к знаменитому актеру.
   Пригладив растрепавшиеся локоны и попытавшись дышать ровнее, чтобы Мапота
не догадался, как она спешила, девушка нажала на кнопку звонка.
   - Марина? - На лице мулата отразилось удивление. - Вот так сюрприз! Я  не
ждал тебя. Я думал, ты отдыхаешь после выпавших на твою долю испытаний.
   У Будановой сжалось сердце.
   - Ты мне не рад? У тебя кто-то есть? Стриптизе? усмехнулся.
   - Конечно, я тебе рад. Просто я не ожидал, что  ты  приедешь  так  скоро,
предварительно не позвонив. Ты ведь могла не застать меня дома.
   - Но я же тебя застала.
   - Тогда входи.
   Мапота широко распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
   - Ты один? - повторила свой вопрос девушка.
   - Нет. Я с тобой.
   - Извини, что я так ворвалась, без предупреждения.
   - Ничего, все в порядке, - усмехнулся мулат.
   - Наверное, я кажусь тебе ненормальной.
   - Я бы не сказал. Но, надо признаться, сейчас ты не  слишком  напоминаешь
назначившую мне  свидание  в  ?Черной  луже?  сильную  независимую  женщину,
намеревающуюся купить себе мужчину, который как раб будет выполнять  все  ее
прихоти и терпеть любые унижения и оскорбления.
   - Господи, неужели я несла подобную чушь? - покраснела Марина.
   - Ничего. Каждый имеет право на плохое настроение.
   - Вообще-то я пришла, чтобы попросить прощения.
   - За что? - удивился Мапота.
   - За все. За глупости, которые я тебе наговорила, за то, что  из-за  меня
ты попал за решетку, за то, что тебя чуть не посадили за убийство?
   - В этом не было твоей вины. А насчет глупостей считай,  что  я  уже  все
позабыл.
   Неожиданно   Марина   почувствовала   смущение.   Тамба   казался   таким
невозмутимым и уверенным в себе. Она неслась  к  нему  как  дурочка,  мечтая
признаться в любви, а мулат смотрел на нее так, словно ничего не  произошло,
как будто они не стояли вместе над трупом Егора и  это  не  его  только  что
выпустили из тюрьмы. Что, если в душе он смеется над ней?
   - Ну ладно. Я, пожалуй, пойду.
   - Куда?
   Ответа на этот вопрос у Марины не было.
   - Не знаю. Куда-нибудь.
   - Ты уверена, что хочешь уйти?
   Марина пожала плечами.
   - А чего хочешь ты?
   -  Ты  догадываешься,  о  чем  мечтает  каждый  мужчина,  вернувшийся  из
длительного заключения? - с невинным видом поинтересовался Тамба.
   - На самом деле оно было не таким уж длительным, - улыбнулась Буданова.
   - Но зато все это время я мечтал о тебе, и только о тебе.
   Марина подняла к нему сияющее лицо.
   - Правда?
   - Честное стриптизерское, - поклялся Мапота.

***

   Рука генерала Елагина с такой силой сжимала телефонную трубку, что у него
побелели костяшки пальцев. Он мог ожидать всего, чего угодно, но  только  не
этого. Владимира Стернина он знал лично и считал его преданным  своему  делу
человеком и прекрасным офицером. То, что Стернин мог оказаться замешанным  в
убийствах, казалось невероятным. Или этот тип, что звонил  ему,  соврал?  Не
похоже.
   Петр Ильич раз за разом прокручивал в  памяти  произнесенные  шантажистом
фразы, подсознательно не желая вникать в смысл того, что таилось за ними.  А
за ними таился  заговор  в  рядах  ФСБ  и,  возможно,  даже  заговор  против
государственной власти. Все зависит от  того,  как  собирались  использовать
полученные деньги.
   Елагин  был  умным  человеком,  и  он  прекрасно  понимал,  что  человек,
позвонивший ему, не рассчитывал на то, что генерал поддастся на шантаж.
   Его фотографии с любовницей и услуга,  которую  неизвестный  требовал  от
него, были слишком неравноценны, как если бы  школьника  шантажировали  тем,
что он тайно курил в туалете, и взамен требовали  от  него  отрезать  голову
учительнице или взорвать здание школы.
   Теперь генерал был уверен, что заместитель министра финансов  не  имел  к
шантажу никакого отношения. Если бы он хотел ввязаться в  это  дело,  он  бы
действовал другим способом.
   Скорее  всего  это  кто-то  из  органов,   кто   хочет   положить   конец
преступлениям, совершаемым при пособничестве секретных служб,  но  не  может
или боится действовать в открытую. Итак, фотографии -  это  только  предлог,
чтобы привлечь его внимание к убийствам и  злоупотреблениям,  совершаемым  с
помощью СОУД. Вопрос в том, как теперь действовать.
   Елагин понятия не имел о том, что происходит за его спиной, но он не  был
бы генералом ФСБ, если бы сразу интуитивно не  почуял,  откуда  ветер  дует,
если, конечно, предположить, что шантажист сказал правду.
   "Значит, он потребовал СПИСОК и киллера. Ничего себе заявочки!  Или  этот
парень полный идиот, или он чертов самоубийца, - горько усмехнулся  генерал.
- Впрочем, это почти одно и то же?.

***

   - Ну вот. Дело сделано, - с облегчением выдохнул  Крестовоздвиженский.  -
Хотел бы я сейчас посмотреть на лицо генерала.  Теперь  надо  подумать,  как
позволить ему или тем, кто связан с убийствами, ?случайно?  вычислить  меня,
чтобы подослать ко мне киллера.
   - Все будет зависеть  от  поведения  Елагина.  Вполне  вероятно,  что  он
понятия не имел о том, что творилось у него за  спиной.  Что,  если  генерал
решит сам во всем разобраться?
   - Но ведь это был твой план, - удивленно заметил Гоша. - Выходит,  теперь
ты не уверен в нем?
   - Это было первое, что мне пришло в голову, - пожал плечами Игорь. - Если
учесть, что мы не имели возможности действовать общепринятыми методами и  по
официальным каналам, это было единственное, что нам оставалось делать. Я  же
не господь бог, чтобы предвидеть будущее. Наш план может сработать, но с тем
же успехом он может и провалиться.
   - То есть как это он может  не  сработать?  -  изумился  Гоша.  -  Я  был
абсолютно уверен в том, что ты знаешь, что делаешь.
   - Спасибо, что веришь в меня, - усмехнулся Филимонов.
   - А что теперь? Снова допросим Денисова? Попросим  его  составить  список
людей, имевших доступ в его квартиру?
   - Почему бы и нет? Следующий разговор с Елагиным у нас только завтра.
   - Эй! А ты что молчишь? Что это с тобой? Вид у тебя какой-то странный,  -
обратился Крестовоздвиженский к Юре Демарину.
   Демарин поднял на него взгляд, вялый, как лежалый картофель.
   - Плохо мне, - слабым голосом пожаловался он.
   - Ты что, заболел? -  встревожился  Гоша,  заботливо  щупая  ладонью  лоб
напарника. - Температуры вроде нет.
   - Меня мутит. Съел, наверное, что-то не то за завтраком.
   - А что ты ел? - заинтересовался Крестовоздвиженский. - Сейчас на  рынках
сплошь тухлятину продают.
   - Сосиски с кетчупом. Три штуки.
   - Сосиски? Да ты совсем спятил. В них же из экономии макулатуру добавляют
и вообще всякие отходы, которые даже  на  начинку  пирожков  не  годятся.  Я
однажды в сосиске крысиный коготь нашел. Сначала хотел  жалобу  накатать,  а
потом подумал: а что от этого изменится?
   Игорь бросил на Демарина подозрительный взгляд.
   - Ты уверен, что дело в сосисках?
   - Понятия не имею. Может быть, кетчуп попался несвежий?
   - А тут не замешана Селена Далилова?
   - Она-то тут при чем? - вспыхнул Юра. - Я же говорю - меня мутит.
   - На что это ты намекаешь? - оживился Гоша. - Уж не хочешь ли ты сказать,
что  наш  образчик  моральной  устойчивости  влюбился  в   сюрреалистическую
проститутку?
   - Вообще-то, все симптомы налицо.
   - Ну, знаешь! Это уж ни в какие ворота не лезет! - взвился от  возмущения
Демарин, - За кого ты меня принимаешь? Чтобы я связался с подобной женщиной!
Да на ней же пробы негде ставить!
   - Я же не говорю, что ты с ней связался. Связаться и влюбиться -  это  не
одно и то же, - с невинным видом заметил Филимонов.
   Крестовоздвиженский хихикнул.
   - Наконец-то! Теперь я отомщен. Этот супермент постоянно меня ругал,  что
я влюбляюсь не пойми в кого и не могу на работе сосредоточиться,  а  сам-то!
По уши втрескался в автора ?Мастурбатора, еще более великого?. Какая уж  тут
работа, когда нашего праведника аж мутит от любви. До такого состояния  даже
я не доходил!
   - Все! Достали  вы  меня!  -  озверел  окончательно  выведенный  из  себя
Демарин. - Тоже мне друзья! У человека пищевое  отравление,  а  они,  вместо
того чтобы оказать моральную поддержку, невесть что несут.  С  меня  хватит!
Можете допрашивать Тараса, можете шантажировать генерала, можете шляться  по
квартирам голых развратных сюрреалисток - мне наплевать. Лично я отправляюсь
домой, приму питьевую соду и лягу в постель.
   Юра выскочил из машины и с грохотом захлопнул за собой дверцу.
   - И не забудь сделать промывание желудка! - высунувшись в окошко, крикнул
ему вслед Гоша.

***

   Марина Буданова, в изнеможении раскинувшись  на  кровати,  не  отрываясь,
смотрела на блестевшее от пота эбеновое тело  Мапоты.  На  ее  лице  застыло
глуповато-счастливое выражение, свойственное тинейджерам, вкушающим пока еще
невинные прелести первой взаимной любви. К ее удивлению, она  и  чувствовала
себя как влюбленный подросток, словно не было нескольких  лет  унизительного
брака с Егором, словно не  существовало  длинной  череды  мужчин,  прошедших
через ее постель и через ее сердце. Казалось, она заново родилась. На нее  с
улыбкой смотрел мужчина,  с  которым  она  хотела  бы  разделить  не  только
будущее, но, хотя это звучало парадоксально, и свое прошлое, несмотря на то,
что это было невозможно даже теоретически.
   Марина задумалась о том, каким Мапота был в детстве. Она представила, как
растет рядом с ним, как они постепенно влюбляются друг в  друга,  становятся
любовниками, потом мужем и женой? Только он. Один в ее жизни. Он - и  больше
никого.  Ни  страданий,  ни  боли,  ни  унижений,  ни  душевных  травм,   ни
постоянного страха  новых  измен  и  новой  боли?  Боже,  как  это  было  бы
прекрасно!
   - Выходи за меня замуж, - неожиданно сказал мулат.
   - Что?!!
   - Я попросил тебя стать моей женой.
   - Ты это серьезно?
   - Я никогда не был так серьезен. Так что  ты  мне  ответишь  -  ?да?  или
?нет?? Что с тобой? Почему ты плачешь?
   - Да, - прошептала Марина, пряча лицо у него на груди.

***

   Вернувшийся домой Юра Демарин чувствовал себя так, словно  по  нему  пару
раз  проехался  асфальтовый  каток.  Не  то  чтобы  у  него  болело   что-то
конкретное, скорее это было ощущение мучитель