ыло дома. Наверное, праздновала свое освобождение?
   - Вроде того. Мне очень нужно с тобой поговорить, но так, чтобы Игорь  об
этом не знал. Мы можем встретиться?
   - Конечно. Если хочешь, приезжай ко мне домой.
   - Уже еду.
   В замочной скважине скрипнул поворачивающийся ключ.
   - Лешик! Чистяков! Ты дома? - раскатился по квартире голос Игоря.
   Когда Юра Демарин добрался наконец до подъезда  Селены  Далиловой,  водка
вкупе со сверхударной дозой валерьянки привела  его  в  состояние  блаженной
прострации, к которому всю жизнь стремятся, но далеко  не  всегда  достигают
его буддийские монахи. Но, несмотря на то что двери подъезда то двоились, то
троились у него в глазах, а двери лифта нахально отпрыгивали в  сторону  при
его приближении, Юра, сделав героическое усилие, с третьей попытки  поднялся
на шестой этаж и, с педантичным  упорством  тыкая  пальцем  в  стену,  через
восемь с половиной минут прицельно попал  в  ?десятку?,  то  есть  в  кнопку
звонка. Это наполнило его законной гордостью.
   Появившаяся на пороге Селена была в том же самом пеньюаре, но  теперь  ее
прелести, расплывающиеся перед Юриными глазами,  как  водянистое  тесто  для
блинчиков по сковородке, не произвели на милиционера прежнего впечатления.
   Сконцентрировавшись, Демарин шагнул в квартиру, лишь  слегка  стукнувшись
лбом о дверной проем, и со словами:  ?Я  пришел  вас  допросить?  рухнул  на
ковровую дорожку.

***

   Людмила Алексеевна, затаив дыхание, прислушивалась из соседней комнаты  к
доносящимся из-за стены голосам Марины и Оли. Она,  конечно,  понимала,  что
подслушивать нехорошо, но просто не могла удержаться. Причудливые  отношения
Филимонова-Каменской и  Будановой-Чистякова  запросто  давали  фору  сериалу
?Династия? - ее самой любимой ?мыльной опере?.
   - Я уже в курсе того, что ты у нас рыжий гений математики, -  усмехнулась
Оля. - Игорь мне сказал. Ты не представляешь, как  я  сочувствую  тебе.  Мне
кажется, что на твоем месте я бы сама сошла с ума.
   - Я не знаю, что мне делать. А теперь все еще больше осложнилось.
   - Почему?
   - Я влюбилась, - призналась Марина.
   - В стриптизера?
   Буданова кивнула. Ее щеки порозовели.
   - Я тебя понимаю. Потрясающий парень. На твоем месте я бы сама влюбилась.
А он? - Он тоже в меня влюбился. И даже сделал мне предложение.
   - Вот здорово! - радостно  захлопала  в  ладоши  Оля.  -  Это  же  просто
великолепно! Поздравляю! Так в чем твоя проблема?
   - Как в чем? В Анастасии Каменской, в чем же еще!
   - Ой! - сообразила Оля. - Ну,  ты  и  влипла,  надо  сказать!  И  что  ты
собираешься делать?
   - Об этом я и хотела посоветоваться с тобой. Тебе ведь нравится Игорь?
   - Еще как! А что, заметно?
   - Слишком заметно, - усмехнулась Буданова. - И тебя не смущает тот  факт,
что он - Анастасия Каменская?
   -  Смущает,  конечно,  но  что  поделаешь?  Любовь  зла.  Если  подумать,
Каменская далеко не худший вариант. Твой брат ведь  мог  оказаться  вампиром
или убийцей из ?Молчания ягнят?.
   - Типун тебе на язык! - замахала руками Марина.
   - Но ведь он не вампир и не убийца, а всего лишь Каменская,  -  успокоила
ее Кузина. - Вряд ли он решит поменять амплуа.
   Буданова вздохнула.
   - Я наблюдала вас вдвоем, и я могу поклясться, что он на тебя  реагирует,
хотя, возможно, сам не отдает себе в этом отчета. Я  имею  в  виду,  что  он
реагирует на тебя как мужчина.
   - Мне это  известно,  -  кивнула  Оля.  -  И  я  уже  добилась  кое-каких
результатов. Для начала я  его  шантажировала,  угрожая  раскрыть  всем  его
настоящее имя и тем самым испортить его работу под прикрытием.  Под  нажимом
Игорь согласился по легенде сделать меня своей девушкой. Затем  мы  пошли  в
ресторан, немного выпили, потанцевали, и твой брат признался, что иногда ему
кажется, что на самом деле он мужчина, и самое ужасное, случается,  что  ему
хочется быть мужчиной.
   - Да ты что! Неужели это правда?
   - Это еще не все. Он заявил, что я ему нравлюсь, а  потом  обнял  меня  и
поцеловал, причем целовал как самый стопроцентный мужчина.  Через  одежду  я
чувствовала, что у него началась эрекция.
   При слове ?эрекция? Людмила Алексеевна за стеной покраснела и  потянулась
за флакончиком с валерьянкой.
   - С ума сойти! - восторженно взвизгнула Марина. - Это просто  невероятно!
А что было дальше?
   - А дальше ему позвонили и сообщили, что ты арестована за убийство Егора,
и Игорь мгновенно превратился в Анастасию Каменскую.
   - Черт! Вот ведь некстати!
   - Я тоже так подумала. Как ты считаешь, он может вылечиться?
   - Не знаю. Наши врачи  считают,  что  шизофрения  не  лечится,  некоторые
зарубежные медики придерживаются другой точки  зрения.  Случай  Игоря  очень
специфический. У него нет большинства характерных для шизофрении  признаков.
И на самом деле психиатры не могут совершенно точно  определить,  что  такое
шизофрения,  и  провести  четкую  границу  между  шизофренией  и   шизоидной
акцентуацией личности или некоторыми другими заболеваниями  и  последствиями
психологических травм. Насколько я знаю, обычно  человек  представляет  себя
кем-то другим или уходит от мира в том случае, если его не  устраивает  этот
мир или его положение в этом мире. По  ряду  причин  мой  брат  считал  себя
несостоявшимся как мужчина. Возможно, поэтому у него возникла  эта  странная
навязчивая  фантазия,  которая  со  временем  вытеснила  из   его   сознания
реальность. Мне кажется, что, если  бы  Игорь  ощутил,  как  прекрасно  быть
здоровым полноценным мужчиной, он без всяких лекарств  перестал  бы  считать
себя Анастасией Каменской, потому что реальность для  него  стала  бы  более
привлекательной, чем фантазии. По крайней мере, мне хочется в это верить.
   - Мне тоже хочется в это верить, - вздохнула Оля.
   - Ты попытаешься помочь моему брату вновь обрести свое настоящее ?я?? - с
надеждой посмотрела на нее Буданова.
   - Ты могла бы и не задавать мне этот вопрос, - улыбнулась Кузина.

***

   Селена Далилова  посмотрела  на  мирно  посапывающего  на  ее  постели  и
благоухающего на всю комнату валерьянкой Юру Демарина и тяжело вздохнула.  С
одной стороны, несчастный полунищий милиционер, если  судить  по  его  виду,
живущий на одну зарплату, вызывал у художницы чувство легкого  презрения,  с
каким вознесшаяся на вершину успеха звезда смотрит  на  бедного  неудачника,
но, с другой стороны, развитая женская  интуиция  подсказывала  Селене,  что
беднягу довела до такого состояния любовь, а  к  любви  романтичная  в  душе
Селена относилась с уважением. Секса в ее жизни, как и в ее  картинах,  было
более чем достаточно, чего, к сожалению, нельзя было сказать о любви.
   - Что же мне с тобой делать?  -  пробормотала  художница.  -  Я  не  могу
оставить тебя здесь на всю ночь.
   Укоризненно покачав головой, она подошла к телефону и набрала номер Игоря
Филимонова.
   - Игорь? Это Селена. Извини, что я  тебя  беспокою,  но  ко  мне  недавно
вломился милиционер, один из тех, с которыми ты ко мне заходил.  Похоже,  он
вдребезги пьян, и вдобавок от него за версту разит валерьянкой. Кажется, его
зовут Юра.
   - Юра? Пьян? А ты уверена, что это не Гоша?
   - Может, и Гоша. Точно не уверена. Я не запомнила, как кого зовут. У него
светлые волосы.
   - Тогда это действительно Юра. И что он делает? Он тебе не докучает?
   - Вообще-то, он спит  на  моей  кровати.  Он  свалился  на  пол  прямо  в
коридоре. Единственные слова, которые он ухитрился произнести, это ?Я пришел
вас допросить?. Потом он отключился. Я перетащила его на кровать -  неудобно
как-то, чтобы  сотрудник  правоохранительных  органов  на  полу  в  прихожей
валялся. Так что  я  даже  не  знаю,  докучает  он  мне  или  нет.  Это  как
посмотреть.
   - Подожди, я сейчас приеду, - сказал Игорь. - Заодно, если ты не  против,
мне хотелось бы задать тебе еще несколько вопросов.
   - Обещаю на них ответить при условии, что  ты  избавишь  меня  от  твоего
чудо-сыщика, - усмехнулась Селена.

***

   Генерал Елагин оставил машину перед  входом  в  зоопарк  и,  заплатив  за
билет, прошел через турникет. Портфель он взял  с  собой.  Оставлять  его  в
машине было слишком небезопасно. Настроение у Петра Ильича  было  далеко  не
радужное. О его  разговоре  с  секретаршей  Стернина  стало  известно  почти
мгновенно, а ведь  он  был  уверен,  что  его  кабинет  надежно  защищен  от
прослушивания. Что же произошло? Перед самым приходом Сенчуко-вой  он  лично
все  проверил  прибором  поиска  радиозакладок  и  не  обнаружил   ?жучков?.
Возможно, микрофоны были выключены и их включили  лишь  после  того,  как  в
кабинет вошла Лариса? Или  это  Сенчукова  незамедлительно  сообщила  об  их
разговоре?
   "Вряд ли, - подумал Елагин. - С ее стороны это было бы  ошибкой.  Она  не
могла быть замешана в это дело - слишком мелкая сошка. К  тому  же  она  уже
достаточно времени проработала в органах, чтобы  понимать,  что  разглашение
разговора со мной могло навести нежелательных людей на мысль о том, что  она
слишком много знает. А это было бы равносильно смертному  приговору.  Может,
Лариса случайно проговорилась кому-то? Не думаю. Скорее всего  нас  все-таки
подслушали. За Сенчуковой могли установить наблюдение. Просто так, на всякий
случай. Или, может, узнали, что она была у меня, и допросили ее??
   Генерал не ожидал, что о его частном расследовании  станет  известно  так
быстро. После звонка он окончательно убедился, что шантажист не солгал и что
к смерти бизнесменов и полковника Стернина были причастны  люди,  занимающие
весьма крупные посты. Очень опасные люди. Возможно, они попытаются убрать  и
его. Может, даже сегодня. Хотя вряд ли. Он слишком заметная фигура,  к  тому
же, если бы его хотели немедленно убрать, не стали бы  назначать  встречу  в
зоопарке - слишком людное место. Вероятно, с ним попытаются договориться.
   Отыскав нужную скамейку,  расположенную  перед  вольером  зубров,  Елагин
опустился на нее. Легкий ветерок доносил из-за загородки пряный,  насыщенный
запах скотного двора. Генерал брезгливо поморщился.
   "Не могли другую скамейку выбрать, - раздраженно подумал он.  -  Впрочем,
расчет сделан правильно. Слишком маловероятно, чтобы она оказалась  занятой.
Здесь смердит, как в общественном туалете?.
   Сбоку донесся легкий шелест шагов. Елагин обернулся.
   - Ворон! - воскликнул он. - Гак они прислали тебя.
   От взгляда киллера не укрылась бледность, покрывшая лицо генерала.
   - Здравия желаю,  Петр  Ильич,  -  ухмыльнулся  он.  -  Вот  мы  и  снова
встретились.
   - Значит, меня все-таки решили убрать, - мрачно произнес Елагин.
   - Ну, зачем вы так! - обиделся Ворон. - В зоопарке? На глазах у  десятков
свидетелей? За кого вы нас принимаете? Для  начала  вас  хотели  всего  лишь
предупредить, не  более  того.  Вам  просили  передать  вот  это.  Прочтите,
пожалуйста.
   Генерал вскрыл протянутый ему конверт из плотной бумаги  и  вынул  оттуда
газетную заметку.
   - Что это за маразм?
   На газетной вырезке красовалась фотография пегого жеребца с белой полосой
на морде.
   - Прочтите, пожалуйста, - снова попросил Ворон,  усаживаясь  на  скамейку
рядом с Петром Ильичом. - Ну и воняет же здесь, - поморщился киллер.
   "ЖЕРЕБЕЦ УМЕР, НО МЕРИНОМ НЕ СТАЛ? -  гласил  набранный  броским  красным
шрифтом заголовок.
   Елагин вздохнул и раздраженно покачал головой.
   -  Читайте,  читайте,  -  подбодрил  его  Ворон.  ?В  деревне   Хомяковка
Костромского района жил жеребец Сенька, обожающий кобыл, - продолжил  чтение
генерал. -  Хозяева,  уставшие  от  постоянных  несанкционированных  половых
контактов  коня,  решили  перевести  его  в  ранг  меринов.  Договорились  с
ветеринаром, но за некоторое  время  до  назначенного  дня  Сенька,  видимо,
почуяв неладное, затосковал, перестал есть и подпускать к себе людей.
   За  сутки  до  визита  ветеринара  жеребец  самовозбудился  и   ухитрился
поддерживать эрекцию в течение двенадцати с половиной часов, после чего упал
и? испустил дух. Теперь вся деревня с  уважением  и  восхищением  вспоминает
гордое  животное,  которое   предпочло   смерть   потере   своего   мужского
достоинства.
   -  Я  горжусь  своим  конем,  -  со  слезой  на  глазах  сообщил   нашему
корреспонденту Архип Железняк, бывший владелец усопшего Сеньки. - Не  каждый
человек способен на такое?.
   - Прочитал, - сказал Елагин, поднимая  глаза  на  Ворона.  -  И  что  это
значит?
   - Понятия не имею. Ведь это послание для вас.  Думаю,  вы  умеете  читать
между строк, - пожал плечами тот. - Мне велели предоставить  вам  пятнадцать
минут на размышление, а затем вы должны дать ответ, от которого будет многое
зависеть как для вас, так и для людей, которых я представляю.
   - Совсем оборзели, - покачал головой Петр Ильич. - Конспираторы  хреновы.
Вот до чего перестройка довела.
   - У вас есть пятнадцать минут, чтобы подумать. А я пока схожу куплю  себе
мороженое. Извините, но меня мутит от  этого  запаха.  Через  четверть  часа
вернусь за ответом.
   Генерал раздраженно посмотрел вслед удаляющемуся Ворону. Киллер уносил  с
собой пустой конверт. Елагин увидел, как он разорвал его на мелкие кусочки и
выбросил в урну.
   "Маразм, - подумал он. - Чистой воды маразм?.
   Елагин снова пробежал глазами заметку.
   "Коня решили перевести в ранг меринов?.
   Они что, намекают на увольнение? Нет, это глупо. Это  не  имеет  никакого
смысла. Увольнение ничего не решает.
   "Животное предпочло смерть потере мужского достоинства?.
   Совершенно  очевидно,  что  ему  угрожают  смертью  в  случае,  если   он
собирается и дальше копаться в этом деле. Впрочем, не играет  роли,  оставит
он расследование или нет. Он и без того слишком много знает.
   "Животное предпочло смерть?.
   Может, ему по старой дружбе предлагают покончить жизнь самоубийством?  Не
хотят тратить деньги и время на имитацию несчастного случая? Ну уж  нет!  Он
не собирается делать им такой подарок.  У  него  тоже  в  рукаве  есть  пара
козырей.
   Боль затопила грудную клетку, отдаваясь в немеющую левую руку.
   "Сердечный приступ, - мелькнуло в голове у Елагина.  -  Но  ведь  у  меня
здоровое сердце!?
   Он попытался крикнуть, позвать на помощь,  но  горло  сдавил  мучительный
спазм, и умирающий генерал смог издать только тихий, почти  неслышный  хрип.
Последним утешением Петра Ильича стало то, что он разгадал  смысл  посланной
ему заметки. Его поймали как мальчишку. Нестандартная  ситуация,  выбивающая
из колеи. Нелепая заметка про жеребца, на которой сосредоточивается все  его
внимание. А разгадка проста. К  сожалению,  слишком  проста.  Микстовый  яд.
Прозрачный и без запаха. Достаточно нанести  его  на  предмет,  и  тот,  кто
прикоснется к нему рукой, умирает быстрой или долгой, легкой или мучительной
смертью. Это зависит от типа добавленного  в  смесь  яда.  В  данном  случае
спецслужбы выбрали для своей жертвы быструю и  относительно  легкую  смерть.
Основа  в  виде  диметил-сульфоксида,  проводящего   молекулы   отравляющего
вещества через кожу непосредственно в кровь, плюс яд,  разработанный  еще  в
лабораториях КГБ, вызывающий паралич сердца и распадающийся на  естественные
для человеческого организма компоненты в течение получаса, так что  вскрытие
не обнаруживает следов  отравления.  Заключение  -  смерть  от  естественных
причин.
   Получив  разгадку,  Елагин  улыбнулся,  вернее,   ему   показалось,   что
улыбнулся, потому что  тело  его  уже  не  подчинялось  исходящим  из  мозга
приказам. Так он ушел в длинный темный коридор, в котором утихала боль, а  в
конце  его  сиял  ослепительный  свет.  Коридор  растягивался  и  изгибался,
спирально ввинчиваясь в бесконечность. Генерал знал, что  из  него  уже  нет
возврата.
   Листок с фотографией пегого  коня  выскользнул  из  рук  Петра  Ильича  и
спикировал на асфальтовую дорожку в паре шагов от скамейки.
   Андрей Бочаров, неторопливо облизывая мороженое  и  рассеянно  глазея  на
спящих в вольере зубров, прошел мимо, наступив на бумажный  прямоугольничек.
Он даже не взглянул на расслабленно  откинувшего  голову  на  спинку  скамьи
генерала. Листок прилип к подошве его ботинка. Пройдя метров  двести,  Ворон
достал из кармана полиэтиленовый пакетик и, аккуратно отлепив им  листок  от
подошвы, выбросил и его,  и  пакетик  в  урну.  Первая  часть  задания  была
выполнена. Теперь ему предстояло убрать Ларису Сенчукову.
   - Что за черт! - воскликнул Тофик Магомаев, снимая наушники. - Там  стоит
такой гвалт! Орут: ?Вызовите ?Скорую?! Он умер! Сделайте  ему  искусственное
дыхание! Сердечный приступ!?
   - Ну-ка дай послушать! - потянулся к наушникам Додик Дацаев. - Твою мать!
Похоже,  генерал  наш  коньки  отбросил.  Убили-таки  его,  сволочи!  И  как
оперативно! Если бы у нас в стране так с преступностью боролись!
   - Типун тебе на язык! - замахал руками Тофик.
   - Да это я так, к слову.
   Магомаев укоризненно посмотрел на приятеля. Он был слегка суеверен.
   - Несколько минут назад генерал разговаривал с человеком по кличке Ворон,
а потом бормотал что-то о том, как коня решили перевести в ранг  меринов,  а
животное предпочло смерть.
   - Коня? - поразился Додик. - Какого еще коня?
   Тофик пожал плечами.
   - Ну-ка перекрути запись назад, - попросил Дацаев. - Посмотрим, что там у
них за конь.

***

   - Валерьянка, - сказал Игорь Филимонов. - От него же  несет  валерьянкой,
как от целой фармацевтической фабрики.
   - И еще водкой, - добавила Селена. - Неудивительно, что у  нас  в  стране
такой бардак. Даже в милиции сплошные алкоголики.
   - Это ты виновата, - возразил  Игорь.  -  До  встречи  с  тобой  Юра  был
праведником и трезвенником.
   - Я? - притворно удивилась художница. - А я-то тут при чем?
   - А то ты не знаешь. Сначала выставляешь напоказ свои прелести,  а  потом
удивляешься, что парень голову потерял.
   - Но ты-то не потерял голову.
   - Я - другое дело.
   - Это я давно заметила, и, честно говоря, меня мучает вопрос - почему?  У
тебя что, какие-то проблемы с женщинами?
   - Нет у меня никаких проблем. И вообще я не об этом пришел поговорить.  У
меня с собой список фамилий людей, которые бывали на  квартире  у  Тараса  и
имели возможность выкрасть  у  него  чулок  и  образцы  пастели.  Крестиками
Денисов отметил тех, кто был знаком с Егором, а те,  кого  теоретически  мог
шантажировать Буданов, помечены звездочками. Пожалуйста, просмотри список  и
подумай, не мог ли кто-то из них узнать о  шантаже,  и  вообще,  вдруг  тебе
придет в голову что-либо по этому поводу.
   - По объему это больше напоминает не список, а докторскую диссертацию,  -
заметила Селена.
   - Но ты ведь хочешь помочь Тарасу.
   - Хочу, - вздохнула художница. -  Мне  самой  интересно  узнать,  у  кого
хватило смелости прикончить Егора.
   - Эти сволочи убили нашего генерала, - мрачно сказал Додик  Дацаев.  -  И
это после того, как я привык к мысли, что у  нас  будет  собственный  ручной
генерал ФСБ. С его поддержкой все продовольственные рынки Москвы перешли  бы
под наш контроль.
   - Вряд ли  Елагин  из-за  какой-то  фотографии  стал  бы  сотрудничать  с
дагестанской мафией, - заметил Тофик Магомаев.
   - А кто говорит о сотрудничестве? Он  просто  по  нашей  наводке  любезно
помог бы расправиться с конкурентами. Всем было бы хорошо - и  нам,  и  ФСБ.
Федералы могли бы с гордостью трубить  на  всех  перекрестках,  что  наконец
положили конец  бесчинствам  армянской,  грузинской  и  чеченской  мафий  на
продовольственных рынках. Впрочем, что об этом говорить. Все пропало.
   - Да уж, для этих спецслужб ничего святого не  существует,  -  возмущенно
кивнул Тофик. -  Своих  уничтожают,  словно  это  не  люди,  а  какие-нибудь
чебуреки. Для них жизнь человеческая - тьфу! Плюнь и разотри.
   - Нехорошо это, - продолжал размышлять вслух Додик. - Мы,  конечно,  тоже
не ангелы, но мы всего лишь следуем неумолимым законам  рыночной  экономики.
Но до того,  что  эти  гады  сотворил