у  о
том, что вас укусили и о степени тяжести нанесенных повреждений.
   - В следующий раз я сама ее укушу! - раздраженно сказала  старушка.  -  А
вы, девушка, вообще ни на что не годитесь. И не надейтесь, что я заплачу вам
деньги за то, что вы отказываетесь выполнить свой долг.
   - Вам и не надо платить, - вежливо сказала Оля. - Очень жаль,  что  я  не
смогла вам помочь.
   Старушка сердито фыркнула и удалилась, громко хлопнув дверью кабинета, но
Оля уже ничего  не  слышала.  Она  опять  погрузилась  в  дурманящие  мечты,
источником которых был высокий брюнет, вошедший в юридическую консультацию в
тот момент, когда она отпирала дверь.
   Кузина любила читать романы о любви с первого взгляда, но не особо верила
в то, что нечто подобное случается на самом деле. Она  не  томилась  подобно
многим молодым девушкам в ожидании мужчины  своей  жизни.  Еще  со  школьной
скамьи  ее  окружали  поклонники.  Их  было  так  много  и  они  были  такие
симпатичные, что было почти невозможно выбрать кого-то конкретного.  К  тому
же Оле не хотелось обижать остальных.
   Благодаря веселому и общительному  характеру  Кузина  всегда  была  душой
компании, а работа адвоката располагала к многочисленным знакомствам. У  нее
было несколько серьезных увлечений, были романтические встречи, поцелуи и не
только поцелуи, но все как-то  само  собой  сходило  на  нет.  Если  бы  Оля
захотела,  она  в  любой  момент  могла  выйти  замуж,  но  интуитивно   она
чувствовала, что это не то, что еще не пришло ее время.
   И вот  сейчас  при  одном  взгляде  на  незнакомца  она  поняла,  что  он
предназначен ей самой судьбой. Эта внутренняя  уверенность  была  совершенно
иррациональной и необъяснимой, но никто не смог бы уверить  ее  в  обратном.
Мысль о том, что он, следуя общей очереди, может попасть в кабинет к другому
юристу, доводила Кузину  до  отчаяния,  но  внутренний  голос  успокоительно
нашептывал ей, что это невозможно. Судьба привела его именно  к  ней.  Иначе
просто не может быть.
   - Билл Клинтон! - неожиданно донеслось до Оли. - Этот негодяй! Я не  могу
допустить, чтобы подобный преступник был крестным  отцом  моего  сына!  Ради
бога, сделайте что-нибудь!
   "При чем тут Билл Клинтон?? - мелькнуло в голове у Оли.
   Тряхнув головой, она вернулась к действительности.
   На стуле  перед  ее  столом  сидела  худощавая  женщина  лет  тридцати  с
изможденным лицом и загрубевшими от работы руками.
   - Простите, - улыбнулась несколько ошарашенная Оля. - Я слегка задумалась
и не  совсем  поняла,  о  чем  именно  вы  говорили.  Какой  еще  преступник
собирается стать крестным отцом вашего сына? И при чем тут Билл Клинтон?
   - При  том,  что  Билл  Клинтон  и  есть  крестный  отец  моего  сына!  -
раздраженно произнесла посетительница. - Я же вам  все  объяснила!  Вы  что,
совсем меня не слушали? Чем вы вообще тут занимаетесь?
   Оля заинтересованно посмотрела на  женщину.  Она  была  одета  в  дешевое
польское платье с вещевого рынка и стоптанные темно-коричневые  туфли.  Было
трудно  поверить,  что  перед  ней  сидит   мать   крестника   американского
президента.
   - Простите, кажется, я задумалась. Не могли бы вы повторить все с  самого
начала?
   Женщина укоризненно покачала головой.
   - Я же все объяснила! Сколько можно повторять одно и то же? Надеюсь,  что
в этот раз вы будете слушать, что я говорю.
   - Буду, - подтвердила Оля.
   - Так вот. Я всегда мечтала, что мой сын будет сыном  президента,  но,  к
сожалению,  я  вышла  замуж  за  рабочего  консервного   завода.   Когда   я
забеременела, то твердо решила, что мой ребенок заслуживает  самого  лучшего
крестного, и пообещала ему, что, раз уж его отец оказался  простым  рабочим,
его крестным непременно станет  президент.  Я  отправилась  к  священнику  и
спросила, обязательно ли, чтобы при крещении присутствовали двое крестных  -
крестная мать и крестный отец и как происходит обряд крещения.
   Священник объяснил, что присутствие крестной матери обязательно,  а  если
крестный отец по каким-то причинам  не  может  присутствовать  на  крещении,
будет достаточно в нужный момент как следует представить его себе,  и  тогда
он будет считаться крестным отцом ребенка.  Так  что  теоретически  я  могла
выбрать любого хорошего человека и  сделать  его  крестным  отцом.  Я  долго
размышляла и после мучительных  колебаний  выбрала  Билла  Клинтона.  В  тот
момент он  показался  мне  наиболее  достойным  кандидатом.  Так  Билл  стал
крестным отцом моего Павлика.
   - Отлично, - улыбнулась Оля. - Я рада за вашего сына. Так в чем  же  ваша
проблема?
   - В том, что Билл  -  сволочь,  -  наклоняясь  к  ней,  злобно  прошипела
женщина. - Этот подлец недостоин быть крестным моего ненаглядного ангелочка!
   - Но почему? - опешила  Оля.  -  Что  он  вам  сделал?  Неужели  вас  так
возмутила его связь с Моникой Левински? В конце концов, согласно статистике,
98 процентов  мужчин  изменяют  своим  женам.  Так  почему  же  американский
президент должен быть исключением?
   - Если бы дело было только в Монике, возможно, я и простила бы его. А как
насчет войны в Югославии? А бомбардировки сербских городов? На совести этого
убийцы миллионы жизней наших братьев-славян!
   - Действительно, с войной  в  Югославии  как-то  нехорошо  получилось,  -
согласилась Оля. - Мне тоже кажется, что в этом Клинтон  слегка  переборщил.
Так что именно вы хотите от меня?
   - Как что? Конечно же, я хочу другого крестного для моего сына!
   - И поэтому вы решили обратиться к адвокату?
   - А что еще я могла сделать? Я отправила письмо лично  Биллу  и  в  сенат
США, но прошло уже три месяца, а я так и не получила ответа! Эти  американцы
совсем совесть потеряли!
   Несколько мгновений Оля с любопытством созерцала фанатичное выражение  на
лице посетительницы. Случай был настолько нетривиальным,  что  она  даже  на
время позабыла о предназначенном ей судьбой незнакомце.
   - Знаете что, - произнесла наконец Кузина. - Ваш случай не такой сложный,
как может показаться на первый взгляд. Если вы представили, что Билл Клинтон
стал крестным отцом вашего сына, с таким же успехом вы  можете  представить,
что увольняете его,  и  берете  на  роль  крестного  другого,  на  этот  раз
действительно достойного человека.
   - И все? - недоверчиво посмотрела на нее женщина. - Так просто?
   - Так просто, - подтвердила Оля. Лицо посетительницы перекосила  странная
гримаса. Она тихо всхлипнула и на мгновение поднесла к глазам платок.  Затем
ее лицо озарила счастливая улыбка.
   - Вы не представляете, что вы для  меня  сейчас  сделали,  -  с  чувством
произнесла она. - Вы сняли невыносимую тяжесть с моей души!  Сколько  я  вам
должна?
   - Нисколько, - ответила Ол. - Я тоже била против войны в Югославии.
   - Ну, это уже слишком, - Пробормотала  Кузина,  когда  женщина  вышла  из
кабинета.
   Дверь слегка приоткрылась:
   - Можно? - послышался мягкий мужской баритон.
   Оля судорожно вздохнула, а ее руки взметнулись вверх, поправляя прическу.
Кузина ни секунды не сомневалась в том, что это был ОН ? мужчина ее мечты.
   Дверь растворилась, и на пороге нарисовался  стройный  высокий  брюнет  с
широко расставленными темно-синими глазами. При взгляде на  его  породистое,
четко очерченное лицо Олю пронзило чувство необъяснимой  тревоги.  Выражение
этого лица было каким-то необычным и трудноопределимым - то ли печальным, то
ли усталым, то ли отрешенным.
   - Здравствуйте, - сказал брюнет.
   - Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста,  -  дрогнувшим  голосом  предложила
Оля, мысленно посылая ЕМУ эманации пламенных чувств, бушующих  в  ее  груди,
чувств, которые, Как и следовало ожидать, должны были немедленно пробудить в
незнакомце ответную страсть. В этот момент Кузина почти  верила  в  то,  что
телепатия существует и истинная любовь способна творить чудеса.
   Однако поведение посетителя явно опровергало эту теорию.
   Брюнет опустился в кресло и окинул  Олю  оценивающим  взглядом  лишенного
эмоций аналитика. Под этим взглядом ее светлая вера в телепатию и магические
силы любви увяла, как орхидеи в безводной пустыне.  Впервые  в  своей  жизни
Кузина  столкнулась  с  мужчиной,  который  смотрел  на  нее  с   таким   же
безразличным выражением, как он посмотрел бы, скажем, на письменный стол или
на рулон туалетной бумаги.
   Только сейчас Оля получила  возможность  внимательно  рассмотреть  одежду
брюнета и убедилась, что, во-первых, она была безукоризненно  подобрана,  но
при этом не бросалась в глаза, а во-вторых, она  была  запредельно  дорогой.
Запястье мужчины ее  мечты  украшал  стальной  швейцарский  хронометр  фирмы
?Кротон? за пять тысяч долларов. Кузина видела часы  этой  марки  в  журнале
?Вог?.
   Обычный ?новый русский?, желающий потрясти  воображение  сограждан  своим
неожиданно свалившимся богатством, наверняка купил  бы  здоровенные  золотые
часы, к тому же украшенные бриллиантами. Истинную цену ?Кротона? знали  лишь
немногие.  Кто  же  он  такой?  Загадочный   богач,   пытающийся   выглядеть
незаметным?
   - Я хочу подать исковое заявление в суд, - сказал мужчина.  -  Вы  можете
составить его?
   - Разумеется, - энергично кивнула головой Оля, надеясь,  что  он  обратит
внимание на ее роскошные, сверкающие после мытья каштановые локоны. - В  чем
именно состоит суть вашей проблемы?
   -  Я  хочу  подать  в  суд  на  писательницу  Александру  Маринину,  -  с
расстановкой произнес брюнет.
   - На Александру Маринину? - ошарашенно переспросила Оля.
   - Именно так, - подтвердил брюнет.
   - На эту Александру Маринину? - на всякий случай уточнила Оля, вытаскивая
из сумочки мятый томик ?Стилиста?.
   От одного взгляда на книгу по щеке посетителя пробежал нервный тик.
   - Уберите это, - попросил он, и в его ровном голосе  прозвучали  нотки  с
трудом подавляемого отвращения.
   - Хорошо, -  сказала  Оля,  запихивая  ?Стилиста?  обратно  в  сумочку  и
стараясь выглядеть как можно более спокойной и уверенной  в  себе.  -  Какие
именно претензии вы имеете к Александре Марининой?
   - Беззастенчивое вмешательство в мою личную жизнь,  -  отчеканил  брюнет.
Было заметно, что он неоднократно проигрывал в воображении свою  речь.  -  Я
хочу подать на нее в суд за наносящее мне  моральный  и  материальный  ущерб
публичное разглашение в ее книгах подробностей моей личной  и  в  том  числе
интимной жизни.
   Оля нервно вцепилась в авторучку. Здесь явно происходило что-то странное.
Это что, розыгрыш? Вроде непохоже.
   - Вы хотите сказать, что Маринина списала с  вас  какого-то  героя  своих
книг?
   - Она не списала с меня какого-либо  героя.  Она  нагло  и  беззастенчиво
описывает в книгах мельчайшие подробности моей жизни, причем она  осмелилась
вывести меня в качестве  героя  под  моим  настоящим  именем.  Она  даже  не
погнушалась упомянуть о единственном факте супружеской измены, к  сожалению,
со  всеми  совершенно  излишними  и   никому   не   нужными   деталями.   Вы
представляете, какой ущерб она нанесла моему имиджу? Я уже не говорю о  том,
насколько подобная популярность вредит моей  профессиональной  деятельности.
Это непростительно. Я хочу поставить точку во всей этой истории.  Пусть  она
знаменитая писательница, пусть мафиозные издатели ее покрывают, но и на  нее
в конце концов должна быть управа!
   "Он женат! - обреченно подумала Оля. - Впрочем, это не имеет значения,  -
тут же мелькнула другая, утешительная мысль. - Если он изменил раз,  изменит
и второй. Но если он герой Марининой, то кто же  он?  Издатель?  Милиционер?
Мафиози? Наемный убийца? Нет, это просто какой-то бред!?
   Оля подвинула к себе лист бумаги, приготовившись писать.
   - Хорошо,  начнем  составлять  заявление,  -  слегка  дрогнувшим  голосом
произнесла она. - Ваши фамилия, имя, отчество.
   - Каменская Анастасия  Павловна,  -  совершенно  серьезным  тоном  сказал
мужчина ее мечты.
   Олины пальцы разжались. Авторучка упала на пол, украсив  паркет  лазурным
разводом чернил.

***

   - Уй! - с ужасом произнес Гоша Крестовоздвиженский.  Люди  в  милицейской
форме двоились и троились у него в глазах. - М-менты!
   - Что будем с ним делать? - спросил один из милиционеров. - Он же лыка не
вяжет!
   - В-вяжу! - неожиданно возразил Гоша. - В-всех п-повяжу!
   - Такие, как он, позорят наш милицейский мундир,  -  укоризненно  заметил
самый молодой милиционер.
   - Р-ребята! - неожиданно вспомнил  Гоша.  -  Я  же  св-вой!  Я  же  в-ваш
к-кореш! М-мы с Ась-ской К-каменской в-вчерась ?Ч-черную к-кошку? бр-рали!
   - Он имеет в виду издательство? - задумчиво спросил усатый сержант.
   - Скорее банду, - покачал головой молодой милиционер. - Только  Каменскую
он спутал с Жегловым, а себя с  Шараповым.  Так  что  будем  с  ним  делать?
Доложим начальству?
   - Нехорошо своих закладывать, - покачал головой сержант, который  сам  не
прочь был в свободное от работы время отведать даров Бахуса. - Пусть  поспит
на диванчике, придет в себя, а там разберемся. Мало  ли,  почему  он  выпил.
Может, у человека горе какое, а ты сразу - начальству  доложить,  начальству
доложить!
   - С-стучать н-на св-воих н-нехорошо! - поддержал сержанта Гоша.

***

   - Лешик! Чистяков! Ты дома? - с порога крикнул  Игорь  Филимонов,  он  же
Анастасия  Каменская,  он   же   красавец-брюнет,   поразивший   воображение
несчастной Оленьки Кузиной.
   - Дома, дома, - откликнулась из своей комнаты Марина  Буданова.  -  Я  же
просила тебя не называть меня Чистяковым! Не забывай, что  мы  работаем  под
прикрытием, с другими именами, и все должны думать, что мы с  тобой  брат  и
сестра!
   - Но ведь в квартире только мы с тобой! - жалобно произнес Игорь. - Ты не
представляешь, какое это нервное напряжение - постоянно лгать,  прикидываясь
кем-то другим. Дай мне возможность хоть здесь побыть самой собой!
   - Ладно, - вздохнула Марина. Она вышла из  комнаты  и  чмокнула  брата  в
щеку, привычно вживаясь в роль  Алексея  Чистякова,  мужа  Каменской.  -  Но
только дома. Не забывай, что для всех остальных ты -  Игорь  Филимонов,  мой
брат. Хочешь есть? Я заказал из ресторана перепелок и свинину  по-купечески,
обжаренную в лесных орехах.
   - Леш! Ты что! Это же страшно дорого! После  этого  нам  придется  решать
проблему латания дыр в семейном бюджете!
   - Не думай об этом. Имею я право побаловать свою любимую женушку?
   - Ох, Чистяков! - благодарно вздохнул Игорь. - Что бы я без тебя  делала?
Сейчас, я только переоденусь. Ты же знаешь, что я не  переношу  эти  дорогие
модные тряпки, которые мать привозит мне из Швеции.
   - Знаю, Асенька, - кивнула Марина. - При желании ты можешь выглядеть  как
кинозвезда,  но  только  тебе  этого  не  хочется,  потому  что   это   тебе
неинтересно. Жду тебя на кухне.

***

   Оля Кузина, уткнувшись лицом в подушку, плакала горько и безнадежно.
   Людмила Алексеевна, Олина мама, услышав из-за стены  сдавленные  рыдания,
вошла в комнату и мягко потрепала дочку по голове.
   - Что с тобой? - обеспокоенно спросила она. - Тебя кто-то обидел?  Что-то
случилось на работе?
   Оля помотала головой и, громко шмыгнув носом, зарыдала еще отчаяннее.
   - Значит, это мужчина, - пришла к заключению Людмила Алексеевна.  -  Ведь
это мужчина, да?
   Оля всхлипнула и кивнула.
   - Я влюбилась, - сообщила она, вытирая глаза  уголком  покрывала.  -  Это
какой-то кошмар!
   - Вы давно познакомились?
   - Сегодня, - всхлипнула Оля. - Он пришел ко мне на  прием  в  юридическую
консультацию.
   - Значит, у него просто не было времени оценить тебя  по  достоинству,  -
пожала плечами Людмила Алексеевна. - Вот увидишь, все  уладится,  все  будет
хорошо!
   -  Ничего  не  будет  хорошо!  -  крикнула  Оля,  поворачивая  к   матери
покрасневшее от слез лицо. - Ты не понимаешь, о чем говоришь!
   - Он что, преступник? ?Голубой?? Он женат?
   - Хуже, - вздохнула Оля.
   - Хуже? - удивилась мама. - Интересно, что может быть  хуже?  Неужели  он
инфицирован СПИДом?
   - Еще хуже. Сядь и держись покрепче за стул. Такого ты еще не слышала. Он
-  старший  оперуполномоченный   уголовного   розыска   Анастасия   Павловна
Каменская!
   - Каменская?
   - Она, родимая, - мрачно кивнула головой Оля.
   - Та самая  Каменская?  Ты  имеешь  в  виду  невзрачную,  холодноватую  и
совершенно лишенную сексуальности героиню Александры Марининой? - на  всякий
случай уточнила ошеломленная Людмила Алексеевна.
   - Вот именно, - шмыгнула носом Оля.
   - Но ведь, насколько я понимаю, Анастасия Каменская - это она, а не он, -
осторожно заметила мама.
   - Я знаю, - снова заплакала Оля. - Только, похоже, его это  ни  капли  не
беспокоит!
   - Господи! - охнула  Людмила  Алексеевна.  -  Неужто  псих?  Что  же  это
творится  с  нынешней  молодежью?  Ну  ладно,  пускай  он  псих,  но   ты-то
нормальная! Как же тебя угораздило влюбиться в такого?

***

   Переодетый в хлопчатобумажный спортивный костюм  и  стоптанные  войлочные
шлепанцы, Игорь Филимонов,  он  же  Анастасия  Каменская,  не  подозревая  о
страданиях Оленьки Кузиной, с удовольствием  уплетал  свинину  по-купечески.
Сам  он,  как  и  следовало  ожидать,  готовить  не  любил  в   силу   своей
патологической лени, но всегда был готов отдать должное хорошей кухне.
   Промокнув губы салфеткой, Игорь поднял глаза  и  встретился  со  взглядом
Марины. Лицо  Чистяова  было  не  таким,  как  обычно.  За  маской  внешнего
спокойствия угадывалось почти невыносимое внутреннее напряжение  -  странная
смесь страха, ненависти и решимости.
   - Что с тобой происходит? - спросил Игорь.
   - Ничего. Все в порядке.
   - Лешик!  Я  знаю  тебя  двадцать  лет.  Ты  думаешь,  что  сможешь  меня
обмануть?
   - Сварить тебе кофе? - вместо ответа спросила Марина.
   - Не увиливай! - шутливо  погрозил  ей  пальчиком  Игорь.  -  Неужели  ты
ревнуешь?
   - Ревную? - рассеянно переспросила Марина. Все время возвращаясь  мыслями
к последнему разговору с Егором, она решила, что брат намекает на постоянные
и нагло выставляемые напоказ измены ей мужа. Больше  они  ее  не  волновали.
Егор для нее остался в прошлом. Надо только решить, как  избавиться  от  его
шантажа.
   - Нет, - ответила Марина. - Я ни капельки не ревную.
   - Не притворяйся. Это же очевидно, что у тебя внутри все кипит и болит от
страха потерять свою своевольную, непокорную и непредсказуемую Анастасию. Но
ведь я не даю тебе поводов для ревности?
   - Конечно, не даешь, Асенька, - ласково сказала Марина. - Я же знаю,  что
ты любишь своего рыжего гения математики. Дело не в ревности. Просто сегодня
я здорово поругался с Егором.
   - Между прочим, я тебя предупреждала, чтобы ты не имел никаких дел с этим
типом, - ворчливо заметил Игорь. - Ты  обратил  внимание,  как  он  на  меня
смотрит этим своим мужским взглядом, от которого опускаются руки и мутится в
голове? Больше всего на свете я ненавижу самцов - этих самоуверенных мужчин,
убежденных  в  том,  что  их  сексуальная   притягательность   помогает   им
властвовать над  женщинами.  Такие,  как  он,  считают,  что  предназначение
женщины - испытывать оргазм и производить потомство. Но  не  беспокойся,  на
меня его чары не действуют. Я никому не позволяю  вить  из  себя  веревки  и
вытирать об меня ноги.
   - Я знаю, Асенька, - наливая в чашку брата черный-пречерный кофе, сказала
Марина. -  Ты  не  представляешь,  насколько  мне  приятно,  что  оргазмы  и
производство потомства  интересуют  тебя  еще  меньше,  чем  модная  одежда.
Главное для тебя - служить  обществу  и  честно  выполнять  свою  трудную  и
грязную, но такую необходимую работу. Именно за это я и люблю тебя. А насчет
Егора не беспокойся. Это была совершенно глупая пустячная ссора.  Не  стоило
из-за этого расстраиваться.
   Игорь с задумчивым и слегка виноватым видом помешивал  ложечкой  сахар  в
маленькой кофейной чашке.
   - Леш, - неожиданно произнес он. Марина посмотрела на брата.
   - Чистяков, я  не  могу  тебе  врать,  -  пок