кажем что-нибудь вкусное и назовем это деловой встречей.
   - Слушаюсь, мэм.
   - Будь осторожен, Грей. За нами следят. И она повесила трубку.

***

   Она сидела за 37-м столиком в темном уголке маленького  ресторанчика,
когда он вошел туда ровно в девять. Первое, на что он обратил  внимание,
было платье, и, когда он шел к столику, он знал, что под платьем были ее
ноги, но он их не видел. Может, потом, когда она  встанет.  На  нем  был
пиджак и галстук, и вместе они составляли весьма привлекательную пару.
   Он сидел рядом с ней в полумраке, так что оба они могли наблюдать  за
редкими посетителями. Гостиница ?Табард? была такой старой,  что  в  ней
мог обедать еще Томас  Джефферсон.  Большая  группа  немцев  смеялась  и
болтала в патио, снаружи ресторана. Окна были распахнуты, а воздух такой
бодрящий, что на какой-то короткий миг можно было забыть об опасности.
   - Где ты купила платье?
   - Тебе нравится?
   - Очень красивое.
   - Я немного пробежалась по магазинам сегодня в полдень.  Как  и  весь
мой гардероб в последнее время, оно одноразовое. Вероятно, я оставлю его
в номере, когда в следующий раз буду убегать от смерти.
   Появился официант с меню. Они заказали выпивку. В ресторане было тихо
и уютно.
   - Как ты сюда попала? - спросил он.
   - Облетев весь свет.
   - Я бы хотел знать.
   - Я села в поезд до  Ньюарка,  затем  в  самолет  до  Бостона,  потом
Детройт, потом Даллас. Всю ночь я была в пути и дважды забывала, где я.
   - Тогда как они смогли тебя выследить?
   - Они бы не  смогли,  если  бы  у  меня  хватило  денег  расплатиться
наличными.
   - Сколько тебе нужно?
   - Я бы хотела снять со своего счета в Новом Орлеане.
   - Мы уладим это в понедельник. Надеюсь, ты в безопасности, Дарби?
   - Раньше и я так думала. По  правде  говоря,  я  чувствовала  себя  в
безопасности, когда садилась на корабль с Верхиком, правда, это  был  не
Верхик. Я чувствовала себя так же и в Нью-Йорке.  А  потом  по  тротуару
проковылял. Хромой, и с тех пор я не могу есть.
   - Ты похудела.
   -  Спасибо  за  комплимент.  Ты  когда-нибудь  здесь  обедал?  -  Она
посмотрела в свое меню. Он заглянул в свое.
   - Нет, но слышал, что кормят отменно. Ты опять изменила цвет волос.
   Они были светло-каштановые. На лице лишь  легкие  следы  косметики  и
губная помада.
   - Они вообще выпадут, если  я  буду  и  дальше  встречаться  с  этими
людьми.
   Принесли напитки, и они заказали ужин.
   - Ожидается кое-что в утреннем  номере  ?Таймс?.  -  Он  не  упомянул
новоорлеанскую газету, так как в ней уже печатались фотографии Каллахана
и Верхика. Он думал, что она видела газету.
   Казалось, что это ее не интересует.
   - Что именно? - спросила она, озираясь.
   - Мы не уверены. Но не хотим, чтобы  ?Таймс?  нас  обошла.  Они  наши
старые конкуренты.
   - Это меня не интересует. Я ничего не  смыслю  в  журналистике  и  не
желаю знать. Я здесь, потому что у меня есть одна-единственная идея, как
найти Гарсиа. И если это не сработает, причем быстро, я уеду отсюда.
   - Прости. О чем ты хотела поговорить?
   - О Европе. У тебя есть в Европе любимое место?
   - Я ненавижу Европу, а заодно и европейцев. От случая к случаю я езжу
в Канаду, Австралию и Новую Зеландию. А чем тебе так нравится Европа?
   - Мой дед был шотландским эмигрантом, и у меня там  куча  кузенов.  Я
ездила туда дважды.
   Грей выдавил лимон в джин с тоником. Из бара вышло шесть  человек,  и
Дарби внимательно их осмотрела.
   Когда она говорила, ее глаза не переставали оглядывать помещение.
   -  Мне  кажется,  тебе  необходимо  сделать   пару   глотков,   чтобы
расслабиться, - сказал Грей.
   Она кивнула, но не произнесла ни слова. Те шестеро сели  за  соседний
столик и начали болтать по-французски. Их речь было приятно слушать.
   - Ты слышал когда-нибудь французский каюн? - спросила она.
   - Нет.
   - Это диалект, который уже исчезает, так же, как и  болота.  Говорят,
его не понимают даже французы.
   - Это справедливо. Уверен, те,  кто  говорит  на  этом  диалекте,  не
понимают французского.
   Она сделала большой глоток из своего бокала с белым вином.
   - Я тебе говорила о Чэде Бранете?
   - Не припоминаю.
   - Он был бедным парнем-каюном из Евниса.  Его  семья  влачила  жалкое
существование, ставя капканы и  ловя  рыбу  в  болотах.  Это  был  очень
способный молодой человек, он учился в  университете  штата  Луизиана  и
получал полную академическую стипендию, а затем поступил в  Станфорд  на
юридический факультет,  который  закончил  с  самым  высоким  в  истории
факультета средним баллом. Ему был двадцать один год, когда его  приняли
в калифорнийскую коллегию. Он мог бы пойти работать в любую  юридическую
фирму страны, но предпочел одно из обществ по защите окружающей среды  в
Сан-Франциско.  Блестящий,   по-настоящему   гениальный   юрист,   много
работавший и вскоре начавший выигрывать крупные процессы против нефтяных
и химических компаний. В 28 лет  это  был  вышколенный  судебный  юрист.
Большие нефтяные фирмы  и  другие  корпорации,  загрязняющие  окружающую
среду, боялись его.
   Она еще отхлебнула вина.
   - Он делал большие деньги и создал группу по  сохранению  луизианских
болот. Он вроде бы хотел принять участие в деле  о  пеликанах,  как  его
тогда называли, но у  него  было  слишком  много  других  процессов.  Он
пожертвовал ?Зеленому фонду? много денег  на  судебные  расходы.  Вскоре
после начала процесса в Лафейетте он заявил,  что  поедет  домой,  чтобы
помочь юристам ?Зеленого фонда?.  В  новоорлеанских  газетах  было  пару
статей о нем.
   - И что же с ним случилось?
   - Он покончил с собой.
   - Что??
   - За неделю до начала процесса его нашли в  автомашине  с  работающим
двигателем. Из выхлопной трубы к переднему сиденью был протянут  садовый
шланг. Просто  очередное  самоубийство  при  помощи  отравления  угарным
газом.
   - А где находилась автомашина?
   - В лесной  зоне,  что  вдоль  Бэйоу  Лафорше,  недалеко  от  городка
Галлиано. Эта местность была ему  хорошо  знакома.  В  багажнике  лежало
кое-какое походное снаряжение  и  рыболовные  снасти.  Никакой  записки.
Полиция вела расследование, но ничего подозрительного не нашли.  И  дело
было закрыто.
   - Невероятно!
   - У него раньше были кое-какие проблемы с алкоголем, и он  лечился  у
психоаналитика в Сан-Франциско. Но самоубийство всех просто ошарашило.
   - Ты думаешь, он был убит?
   - Так думают многие. Его смерть была  огромным  ударом  по  ?Зеленому
фонду?. Его страстная любовь к болотам очень помогла бы на суде.
   Грей допил свой стакан и  бренчал  льдом.  Она  придвинулась  к  нему
ближе. В это время официант принес ужин.

Глава 35

   Было воскресенье, шесть часов утра, и  в  вестибюле  отеля  ?Марбари?
никого не было, когда Грей обнаружил экземпляр ?Таймс?. Это  была  пачка
толщиной в шесть дюймов, весом в двенадцать фунтов, и оставалось  только
предполагать, до каких размеров издатели раздуют эту газету  в  будущем.
Он помчался обратно в свой номер на восьмом этаже,  разложил  газету  на
кровати и начал лихорадочно  ее  просматривать.  На  первой  странице  -
ничего, и это было самым  важным.  Если  бы  у  них  получилась  большая
статья, то, разумеется, она была бы здесь, на первой странице. Он боялся
увидеть крупные фотографии  Розенберга,  Дженсена,  Каллахана,  Верхика,
может быть, даже Дарби и Хамела, ведь, кто знает, возможно, у  них  есть
качественное фото Маттиса, и все эти лица выстроились бы в ряд на первой
странице, - ?Таймс? обыграла бы их опять. Он видел все это во сне,  пока
спал, а всякий сон кончается.
   Но в газете ничего не было.  Он  уже  не  искал,  а  быстро  пробегал
глазами страницы, пока не добрался до раздела спорта, после чего  бросил
читать и, пританцовывая от радости, направился к телефону. Кин Смит  уже
проснулся и сразу взял трубку.
   - Ты уже видел газету? - спросил Грей.
   - Ну, не здорово ли? - сказал Кин. - Интересно, что стряслось?
   - У них нет материала, Смит. Они копают, как черти, но пока  впустую.
С кем говорил Фельдман?
   - Он никогда не  расколется,  но  можно  предположить,  что  источник
достоверный.
   Кин был разведен и жил один в квартире недалеко от отеля ?Марбари?.
   - Ты занят? - спросил Грей.
   - Ну, как сказать... видишь ли, уже почти полседьмого утра, к тому же
воскресенье.
   - Необходимо поговорить. Через пятнадцать  минут  жди  меня  у  отеля
?Марбари?.
   - У отеля ?Марбари??
   - Это длинный разговор, потом объясню.
   - А, девушка... Везучий ты, черт.
   - Хотел бы им быть. Но она в другом отеле.
   - Здесь? В Вашингтоне?
   - Ну да. Итак, через пятнадцать минут.
   - Хорошо.
   Грей прихлебывал кофе из бумажного стаканчика в вестибюле  отеля.  Он
нервничал. Это она сделала его параноиком,  которому  повсюду  мерещатся
подстерегающие его наемные убийцы  с  автоматическим  оружием  в  руках.
Такое состояние действовало угнетающе. Он увидел машину  Кина,  спокойно
выезжавшую на М-стрит, и быстро направился к ней. . - Что  бы  ты  хотел
осмотреть? - спросил Кин, отъезжая от обочины.
   - Даже не знаю. Какой  прекрасный  сегодня  день!  Может,  махнуть  в
Вирджинию?
   - Как скажешь. Тебя выперли из твоих апартаментов?
   - Не совсем. Я  следую  инструкциям  этой  девушки.  Она  мыслит  как
фельдмаршал, и я здесь потому, что мне было  сказано  прийти.  Я  должен
остаться до вторника или пока она не прикажет мне опять переезжать. Если
понадоблюсь, то я в номере 833, только никому не говори об этом.
   - Тебе надо потребовать у ?Пост? надбавки за эти издержки,  -  сказал
Кин с улыбкой.
   - Сейчас я не думаю о деньгах. Те люди, что пытались убить ее в Новом
Орлеане, в пятницу вернулись в Нью-Йорк, или, по крайней мере, таковы ее
предположения.  У  них  изумительный  дар  преследования,  поэтому   она
болезненно осторожна.
   - Ну что ж, если за тобой и за ней следят, она, вероятно, знает,  что
делает.
   - О, Смит, она отлично знает, что делает. Настолько хорошо,  что  мне
иногда даже страшновато. В среду утром она уезжает насовсем. Так  что  у
нас два дня для поисков Гарсиа.
   - А если Гарсиа переоценили? Если, скажем, ты найдешь его,  а  он  не
захочет говорить, или если он ничего не знает? Об этом ты подумал?
   - У меня уже кошмары по ночам от этих мыслей. Но мне кажется, что  он
знает что-то важное. У него есть что-то осязаемое, какой-то документ или
бумажка. Он пару раз ссылался  на  него,  а,  когда  я  его  прижал,  он
отвертелся. Но он собирался мне что-то показать в  тот  день,  когда  мы
должны были встретиться. Я убежден в этом. Смит, у него что-то есть.
   - А если он не захочет показать эту бумагу?
   - Я удавлю его.
   Они пересекли Потомак  и  ехали  мимо  Арлингтонского  кладбища.  Кин
закурил трубку и опустил стекло.
   - А если ты не найдешь Гарсиа?
   - Тогда есть план Б: девушка уезжает и дело прекращается. Как  только
она покинет страну, я получу разрешение делать с этим письмом  все,  что
захочу, кроме одного - использовать  ее  имя  как  источник  информации.
Бедняжка убеждена, что обречена на смерть, независимо от того,  будут  у
нас материалы или нет, но все-таки хочет, чтобы у  нее  была  как  можно
более надежная защита. Я никогда не назову ее  имени,  даже  как  автора
дела.
   - Много ли она рассказала?
   - Не про то, как оно было написано. У нее появилась сумасшедшая идея,
она стала действовать, а, когда стали раздаваться взрывы, она чуть  было
не отказалась от всего этого. Она сожалеет о том, что  написала  чертову
бумажку. Ведь они с Каллаханом любили друг друга, и теперь она тащит  на
своих плечах этот ужасный груз боли и вины.
   - Так, вернемся к плану Б.
   - Атака  на  юристов.  Маттис  слишком  скользок  и  увертлив,  чтобы
схватить его без  вызова  повесткой  в  суд  или  ордера  на  арест  или
чего-нибудь такого, чем мы не располагаем. Но мы знаем его юристов.  Его
представляют две крупные фирмы здесь в городе, и мы займемся ими.  Юрист
или группа юристов тщательно проанализировали состав Верховного  суда  и
предложили имена Розенберга и Дженсена. Маттис не знал бы, кого убивать.
Его адвокаты подсказали ему. Тут пахнет преступным сговором.
   - Но мы не можем заставить их говорить.
   - О клиенте - нет. Но если эти адвокаты виновны, а мы начнем задавать
вопросы, кто-нибудь да расколется. Нам нужна дюжина репортеров,  которые
занялись бы этими бесконечными телефонными  звонками  юристам,  среднему
юридическому персоналу, судейским клеркам, секретарям,  служащим  отдела
переписки и так далее. Мы возьмем приступом этих ублюдков.
   Кин попыхивал трубкой и молчал.
   - Что это за фирмы?
   - ?Уайт и Блазевич? и ?Брим, Стернс  и  Кидлоу?.  Проверь  по  нашему
каталогу.
   - Я слышал об ?Уайт и Блазевич?. Это сборище республиканцев.
   Грей кивнул и допил свой кофе.
   - А если это не та фирма?  -  спросил  Кин.  -  Что,  если  та  фирма
находится не в Вашингтоне? Что, если конспираторы  не  расколются?  Что,
если  здесь  работала  одна  юридическая  голова   и   она   принадлежит
какому-нибудь юристу из Шривпорта, работающему по совместительству? Что,
если эту схему задумал один из юристов Маттиса?
   - Знаешь, иногда ты доводишь меня до бешенства.
   - Но это вопросы по существу. Ответь мне, что тогда?
   - Тогда есть план В.
   - А это что за план?
   - Этого я еще сам не знаю. Она мне не сказала.

***

   Она велела ему остаться дома и перекусить в своей комнате. У  него  в
пакете был бутерброд и картошка фри, и  он  покорно  отправился  в  свой
номер на 8-м этаже отеля ?Марбари?.  Мимо  его  двери  горничная-азиатка
катила тележку. Он остановился у двери и вынул из кармана ключ.
   - Вы что-нибудь забыли, сэр? - спросила девушка.
   Грей взглянул на нее.
   - Простите?..
   - Вы что-нибудь забыли?
   - А... Нет. Почему вы спрашиваете?
   Горничная подошла ближе.
   - Просто, вы только что вышли, а теперь опять вернулись.
   - Я ушел четыре часа тому назад. Она покачала головой и  сделала  еще
шаг, чтобы внимательнее посмотреть на него.
   - Да нет же, сэр. Какой-то мужчина  вышел  из  вашей  комнаты  десять
минут назад. - Секунду она колебалась и пристально смотрела ему в  лицо.
- Но теперь, действительно, я вижу, что то был другой человек.
   Грей взглянул на номер на двери комнаты: 833. Он  перевел  взгляд  на
девушку.
   - Вы уверены, что тот человек был именно в этой комнате?
   - Конечно, сэр. Несколько минут назад.
   Его охватил панический страх. Он быстро пошел  к  лестнице  и  сбежал
вниз. Было ли у него в номере что-нибудь важное?  Кажется,  нет,  только
кое-какая одежда. Ничего, связанного с Дарби. Он остановился и  полез  в
карман. Нашел записку с  адресом  гостиницы  ?Табард?  и  ее  телефонным
номером. Он перевел дыхание и медленно вошел в вестибюль.
   Нужно было как можно быстрее найти Дарби.

***

   Дарби отыскала свободный  стол  в  читальном  зале  на  втором  этаже
юридической  библиотеки  Эдварда  Беннета  Вильямса   в   Джорджтаунском
университете. Теперь у  нее  было  новое  хобби  -  разъезжающий  критик
библиотек   юридических    факультетов.    Библиотека    Джоражтаунского
университета показалась ей самой лучшей из всех, какие она видела до сих
пор.
   Это  было  отдельное  пятиэтажное  здание  с   маленьким   внутренним
двориком, отделяющим его от Макдоноу-холла  -  юридического  факультета.
Новое,  чистенькое,  современное  здание,  но,  как  и   всякую   другую
юридическую  библиотеку,  по   воскресеньям   ее   заполняли   студенты,
готовящиеся к выпускным экзаменам.
   Она открыла пятый том Мартиндэйл - Хаббелл  и  отыскала  раздел  фирм
округа Колумбия. ?Уайт и Блазевич? оказалась на 28 странице. Имена, даты
рождения,  места  рождения,  образование,  послужные  списки,   грамоты,
награды, участие в различных комитетах, публикации 412 юристов.  Вначале
шли пайщики, а  затем  сотрудники.  Она  делала  заметки  в  юридическом
блокноте.
   81 пайщик, остальные  -  сотрудники.  Она  разбила  их  в  алфавитном
порядке и записала каждое имя в юридический блокнот. Сейчас она ничем не
отличалась от этих студентов-юристов, вечно копавшихся в каталогах  фирм
в неустанном поиске приличной работы.
   Ее занятие было однообразным, и мысли невольно уносились  в  прошлое.
Двадцать лет назад здесь учился Томас. Он  был  успевающим  студентом  и
проводил много времени в библиотеке. Писал статьи в юридический журнал -
нудная  работа,  которую  она  должна   была   бы   терпеть,   если   бы
обстоятельства сложились иначе.
   Последние десять дней она много думала о смерти и  рассматривала  это
явление  со  всех  сторон.  Легкой  казалась  лишь  смерть,  когда  тихо
погружаешься в сон. Медленная,  агонизирующая  кончина  от  какой-нибудь
болезни представлялась кошмаром как для жертвы, так и  для  ее  близких,
но, по крайней мере, в этом случае есть  время,  чтобы  приготовиться  и
попрощаться. Внезапная, случайная смерть  приходит  мгновенно,  и  может
быть, это лучшее, что  выпадает  обреченному.  Но  каково  же  тем,  кто
остается? О, сколько боли в тех вопросах, что рождаются в их воспаленном
мозгу! Страдал ли умирающий? Что  думал  в  последнюю  минуту?  Как  это
случилось и почему? Состояние тех, кто видел смерть  любимого  человека,
не поддается описанию.
   Она полюбила его еще больше, потому что видела, как он умирал, и  все
время заставляла себя не слышать взрыва, не ощущать  запаха  дыма  и  не
видеть, как он умирает. Если бы ей даровано было еще три дня, она  нашла
бы такое место, где можно запереть дверь, кричать и биться до  тех  пор,
пока не выплачешь свое горе. Для  себя  она  решила,  что  найдет  такое
место. Где выплачет боль и исцелится. Неужели  она  не  заслужила  такой
малости?
   Она запоминала имена до тех пор, пока не почувствовала, что  знает  о
фирме ?Уайт и Блазевич? больше любого, кто с ней не связан. Она вышла на
темную улицу, взяла такси и поехала в свой отель.

***

   Мэтью Барр приехал в Новый Орлеан, где встретился с юристом,  который
направил его в такой-то отель в  Форт  Лаудердейл.  Юрист  неопределенно
говорил о том, что должно было произойти в отеле, но Барр прибыл туда  в
воскресенье вечером, и там его уже ждал номер. На столе лежала  записка,
где было сказано, что ему позвонят рано утром.
   В десять он набрал домашний номер Флетчера Коула и вкратце сообщил  о
своей поездке. Но Коулу было не до того.
   - Грентэм спятил. Он с каким-то малым  по  имени  Рифкин  из  ?Таймс?
обзванивает всех. Они играют со смертью.
   - Они видели дело?
   - Не знаю, видели они его или нет,  но  зато  слышали  о  нем.  Вчера
Рифкин позвонил домой одному из моих помощников и спросил, что тот знает
о деле пеликанов. Тот, разумеется, ничего не знал, но у  него  создалось
впечатление, что Рифкин знает и того меньше. Не думаю,  чтобы  он  видел
дело, но поручиться нельзя.
   - Черт возьми, Флетчер! Нам не справиться с этой  толпой  репортеров.
Эти парни делают сотни звонков в минуту.
   - Остановимся пока на двух: Грентэм и Рифкин.  Ты  уже  прослушиваешь
Грентэма, сделай то же и с Рифкиным.
   - Грентэм прослушивается, но он не пользуется ни тем телефоном, что в
его квартире, ни тем, что в машине. Я звонил Бейли из аэропорта в  Новом
Орлеане: Грентэма не было дома сутки, но его машина на месте. Наши  люди
звонили ему и стучали в дверь. Либо он лежит мертвый в  своей  квартире,
либо улизнул прошлой ночью.
   - Скорее всего, мертв.
   - Не думаю.  Мы  следили  за  ним,  и  фэбээровцы  тоже.  Похоже,  он
улетучился.
   - Его нужно найти.
   - Он объявится. Разве он сможет жить без своего  отдела  новостей  на
пятом этаже?
   - Ладно, подключись еще к Рифкину. Позвони  вечером  Бейли  и  скажи,
чтоб был готов, хорошо?
   - Слушаюсь, сэр, - сказал Барр.
   - Как ты думаешь, что сделал бы Маттис, если бы узнал, что у Грентэма
есть материал и что он собирается опубликовать его  на  первой  странице