твой  портрет  на  первой  странице  рядом  с  Розенбергом,
Дженсеном, Маттисом, Президентом, Верхиком и...
   - Томасом? Его фото будет в газете?
   - Это зависит от Фельдмана. Он будет редактировать статью.
   Она немного подумала, но ничего не сказала.
   - Итак, мисс Шоу, у меня три  часа,  чтобы  написать  сенсационнейшую
статью за всю мою жизнь. Она потрясет мир. И,  может  быть,  приведет  к
отставке Президента. Она раскроет тайну убийств, а меня сделает  богатым
и знаменитым.
   - Уж лучше я напишу ее.
   - А сможешь? Я устал.
   - Давай твои записи. И принеси чашечку кофе.
   Они заперли дверь и расчистили стол.  Ассистент  принес  персональный
компьютер с принтером. Они послали  его  за  кофе.  Потом  за  фруктами.
Набросали в общих чертах историю по разделам, начиная с  убийств,  затем
случай с пеликанами в  южной  Луизиане,  затем  Маттис  и  его  связь  с
Президентом, затем дело о пеликанах и опустошение, которое оно  вызвало,
Каллахан, Верхик, затем Куртис  Морган  и  его  убийцы,  затем  ?Уайт  и
Блазевич? и Вейкфилд, Вельмано и Эйнштейн. Дарби предпочитала писать  от
руки. Она описала судебную тяжбу, историю со своим письмом,  и  то,  что
было известно о Маттисе. Грей взял все  остальное  и  набрал  вчерне  на
компьютере.
   Дарби  была  сама  организованность:  тщательно  собранные  на  столе
записки, аккуратно записанные на бумаге слова.  Он  же  был  воплощением
беспорядка: бумаги на полу, работа на компьютере, печатание наобум целых
параграфов, которые тут же забраковывал, когда они уже были  на  бумаге.
Она все время призывала его к  спокойствию.  Он  возражал,  что  это  не
библиотека юридического факультета, это газета,  в  которой  работают  с
телефоном на каждом ухе среди всеобщего шума и гама.
   В полпервого Смит Кин прислал  еду.  Дарби  ела  холодный  сандвич  и
смотрела в окно на уличное движение. Грей копался в отчетах кампании.
   И  тут  она  увидела  того  типа.  Он  медленно  шел  вдоль   здания,
пересекающего  Пятнадцатую  улицу,  и  в   нем   не   было   бы   ничего
подозрительного,  кроме  разве  того,  что  час  тому  назад  он  стоял,
прислонясь к стене отеля ?Мэдисон?. Он потягивал что-то из высокой чашки
и наблюдал за парадным входом в ?Пост?. На нем была черная шляпа, куртка
из грубой хлопчатки и джинсы. Возраст - под тридцать.  Сейчас  он  стоял
там, внизу, оглядывая улицу. Она продолжала грызть свой сандвич и  минут
десять наблюдала за ним. Он потягивал из своей чашки и не двигался.
   - Грей, подойди, пожалуйста.
   - В чем дело? - Он подошел, и  она  показала  на  человека  в  черной
шляпе.
   - Посмотри внимательно, - сказала она, - и скажи мне, что  он  сейчас
делает.
   - Что-то пьет, вероятно, кофе. Подпирает то здание и смотрит на это.
   - Во что он одет?
   - В хлопок с головы до ног и черная шляпа; похоже, в  ботинках.  А  в
чем дело?
   - Я видела его час назад, он стоял у отеля. Он  как  бы  прятался  за
фургоном, но знаю, это он. А теперь он здесь.
   - И что из этого?
   - Да то, что уже час он шатается  вокруг,  ничем  не  занят,  а  лишь
наблюдает за этим зданием.
   Грей кивнул. Для остроумного замечания  не  было  времени.  Этот  тип
выглядел подозрительно, и она в этом была убеждена. Она уже  две  недели
моталась из Нового Орлеана в Нью-Йорк, а теперь, возможно, в  Вашингтон,
и знала несравненно больше о преследователях, чем он.
   - Что ты говоришь, Дарби?
   - В таком случае приведи мне хоть одну вескую  причину,  почему  этот
тип, по всему не являющийся уличным бездельником, стал бы здесь торчать.
   Тип взглянул на часы, медленно пошел вдоль тротуара и скрылся.  Дарби
посмотрела на свои часы.
   - Ровно час, - сказала  она.  -  Давай  проверять  каждые  пятнадцать
минут, хорошо?
   - Хорошо. Сомневаюсь, что в этом есть что-то серьезное, - сказал  он,
стараясь успокоиться. Но это не помогло. Он посмотрел на нее и  медленно
вернулся к компьютеру.
   Грей четверть часа усердно  печатал,  затем  подошел  к  окну.  Дарби
внимательно следила за ним.
   - Его не видно, - сказал он. Но он его увидел в час тридцать.
   - Дарби, - сказал он, указывая на то место, где  она  увидела  его  в
первый раз. Она выглянула в окно  и  медленно  высматривала  человека  в
черной кепи. Но теперь на нем  была  темно-зеленая  ветровка,  и  он  не
смотрел на ?Пост?. Он рассматривал свои ботинки и каждые  десять  секунд
взглядывал на входную дверь. Это делало его еще более подозрительным, но
он частично был прикрыт грузовым фургоном. Чашки уже не было в руках. Он
курил сигарету. Взглянув на ?Пост?, он  обегал  взглядом  тротуар  перед
входом.
   - Почему у меня должно все время  сосать  под  ложечкой?  -  спросила
Дарби.
   - Как они могли тебя выследить? Это невероятно.
   - Они ведь  знали,  что  я  в  Нью-Йорке.  Тогда  это  тоже  казалось
невероятным.
   - Может, они шли за мной. Ведь мне говорили, что за мной следят.  Вот
чем занят этот парень. Откуда ему было знать, что ты  здесь?  Этот  хлыщ
следит за мной.
   - Возможно... - задумчиво произнесла она.
   - Ты видела его раньше?
   - Обычно они не представляются.
   - Послушай, через полчаса сюда вернутся эти молодцы с  ножами,  чтобы
кромсать нашу статью. Давай закончим ее, а потом будем наблюдать за этим
пижоном за окном.
   Они вернулись к работе. В час сорок пять она опять подошла к окну, но
тип уже ушел.  Жужжа,  принтер  выдал  первый  черновик,  и  она  начала
выверять его.
   С карандашами в руках редакторы приступили к чтению.  Литски,  юрист,
читал с явным удовольствием. Казалось, статья нравилась ему больше,  чем
остальным.
   Материал получился объемный, и Фельдман кромсал его с  видом  хирурга
за операционным столом. Смит Кин  делал  быстрые  пометки  на  полях,  а
Кротхэммер на все смотрел одобрительно.
   Они молча читали. Грей еще раз откорректировал текст. Дарби стояла  у
окна. Тот тип опять вернулся, на сей раз  в  куртке  военного  моряка  и
джинсах. Было пасмурно, около  60  по  Фаренгейту,  и  он  опять  что-то
попивал из чашечки. Он дышал в нее,  пытаясь  согреться.  Делал  глоток,
бросал взгляд на ?Пост?, потом на улицу, и  опять  склонялся  над  своей
чашкой. Он стоял перед другим зданием и ровно  в  два  пятнадцать  начал
смотреть на север вдоль Пятнадцатой авеню.
   С той стороны улицы, где он  стоял,  остановилась  машина.  Открылась
задняя дверца, - а вот и он!  Машина  отъехала,  и  он  огляделся.  Едва
заметно прихрамывая, Хромой как бы случайно  подошел  к  типу  в  черной
кепи. Они перекинулись парой слов, и Хромой пошел в южном направлении  к
пересечению Пятнадцатой и L-улицы. В кепи остался на месте.
   Дарби оглянулась на работающих. Они с головой  погрузились  в  чтение
статьи. Хромой скрылся из поля зрения, и она не могла показать его Грею,
который сейчас читал и улыбался. Нет, они выслеживали не репортера.  Они
поджидали девушку. И были почти в отчаянье. Они простаивали на  улице  в
надежде на какое-нибудь чудо, когда эта девушка выйдет из здания  и  они
схватят ее. Они были в панике. Она  была  там,  внутри,  выкладывая  все
перед этими парнями, размножая копии  этого  проклятого  письма.  Завтра
утром игра закончится. Ее нужно как-то остановить. У них ведь тоже  есть
приказ.
   Дарби  находилась  в  комнате,  где  было  полно  мужчин,   и   вдруг
почувствовала, что она беззащитна.
   Фельдман закончил последним. Он перекинул свою копию Грею.
   - Дополнительный материал. Займет около часа. Нужно сделать несколько
телефонных звонков.
   - Думаю, хватит трех, - сказал Грей. -  Белый  дом,  ФБР  и  ?Уайт  и
Блазевич?.
   - Почему из этой фирмы ты упомянул только Симза Вейкфилда? -  спросил
Кротхэммер.
   - Морган особенно указывал на него.
   - Но записка была от Вельмано. Следовало бы и его назвать.
   - Я тоже так считаю, - сказал Смит Кин.
   - И я, - присоединился Де Басио.
   - Я впишу его имя, - сказал Фельдман. -  А  Эйнштейна  введем  позже.
Подождем до четырех тридцати или пяти часов, прежде чем звонить в  Белый
дом и ?Уайт и Блазевич?. Если сделать это раньше, они могут свихнуться и
побежать в суд.
   - Я согласен, - сказал Литски. Они не  могут  остановить  газету,  но
могут попытаться сделать это. Я бы подождал до пяти, а потом уж звонил.
   - Хорошо,  -  сказал  Грей.  -  Я  переработаю  материал  к  половине
четвертого, затем позвоню в ФБР и  попрошу  прокомментировать,  потом  в
Белый дом, а уж после в ?Уайт и Блазевич?.
   - Встретимся здесь опять в полчетвертого, - Фельдман был уже почти за
дверью, - не отходи от телефонов.
   Когда они снова остались одни, Дарби заперла дверь и указала на окно.
   - Помнишь, я упоминала Хромого?
   - Ты хочешь Сказать...
   Они тщательно осмотрели улицу внизу.
   - Боюсь, что так. Он встретился с нашим типом, а затем исчез. Я знаю,
это был он.
   - Кажется, на крючке не я.
   - Кажется, не ты. Как я хочу выбраться отсюда!
   - Мы что-нибудь придумаем. Я позабочусь о нашей безопасности. Хочешь,
я скажу Фельдману?
   - Нет. Не сейчас.
   - У меня есть знакомые полицейские.
   - Прекрасно! Так вот просто подойдут к нему и ни с  того  ни  с  сего
начнут колотить.
   - Эти полицейские так и сделают.
   - Они не смогут к ним придраться. Ведь они не делают ничего плохого.
   - Всего-навсего замышляют убийство.
   - Насколько мы здесь в безопасности? Грей подумал минуту.
   - Все же давай я скажу Фельдману. Он  приставит  к  этой  двери  двух
охранников.
   - Ладно.
   В полчетвертого Фельдман одобрил второй  черновик,  и  Грею  был  дан
зеленый свет на ФБР. В конференц-зал принесли четыре телефона, к которым
подключили магнитофон.  Фельдман,  Смит  Кин  и  Кротхэммер  слушали  по
параллельным телефонам.
   Грей позвонил Филу Норвеллу, своему хорошему знакомому,  а  иногда  и
информатору, если что-то такое появлялось в  Бюро.  Норвелл  ответил  по
собственной линии.
   - Фил, это Грей Грентэм из ?Пост?.
   - Надеюсь, я знаю откуда ты, Грей.
   - У меня подключен магнитофон.
   - Должно быть, что-то серьезное. В чем дело?
   -  Мы  собираемся  огласить  одну  историю  в  утреннем   номере,   с
подробностями убийств Розенберга и Дженсена. Будут названы имена Виктора
Маттиса, нефтяного дельца,  и  двух  его  адвокатов.  Упоминается  также
Верхик, но не в связи с заговором, разумеется. Мы уверены, что  ФБР  еще
раньше знало о Маттисе, но отказывалось  от  расследования  под  нажимом
Белого дома. Сейчас мы хотим дать шанс твоим  ребятам  прокомментировать
это дело.
   Ответа не последовало.
   - Фил, ты меня слышишь?
   - Кажется, да.
   - Что ты скажешь?
   - Уверен, что мы сможем прокомментировать, но  я,  должен  буду  тебе
перезвонить.
   - В самое ближайшее время мы сдадим материал в набор, так что спеши.
   - Послушай, Грей, это выстрел в спину. Неужели нельзя подождать  один
день?
   - Исключено.
   Норвелл помолчал.
   - Хорошо. Дай мне увидеться с мистером Войлсом, и я перезвоню тебе.
   - Спасибо.
   - Это тебе спасибо. Грей. Это великолепно!  Мистер  Войлс  будет  вне
себя от радости.
   - Мы ждем. - Грей нажал на кнопку и  освободил  линию.  Кин  выключил
магнитофон.
   Прошло восемь минут, и позвонил сам Войлс. Он настаивал на  разговоре
с Джексоном Фельдманом. Опять включили магнитофон.
   - Мистер Войлс? - вежливо  спросил  Фельдман.  Эти  двое  многократно
встречались прежде, так что, как  правило,  не  пользовались  обращением
?мистер?.
   - Называй меня Дентоном, дьявол тебя побери! Слушай, Джексон, что там
у твоего парня? Это безумие! Твои ребята прыгают через пропасть. Мы вели
дело Маттиса и продолжаем заниматься им, но еще  слишком  рано  на  него
выходить. Скажи, какие у твоего парня материалы?
   - Имя Дарби Шоу тебе о чем-нибудь говорит?  -  сказав  это,  Фельдман
стрельнул на Дарби глазами. Она по-прежнему стояла у стены.
   Войлс медлил с ответом.
   - Да, - наконец сказал он.
   - У моего парня, Дентон, имеется копия дела о пеликанах, а  я  сейчас
сижу здесь и смотрю на Дарби Шоу.
   - Я боялся, что она мертва.
   - Нет, и выглядит очень живой. Они с Греем Грентэмом  подтвердили  из
другого источника те факты, что  изложены  в  деле.  Это  крупное  дело,
Дентон.
   Войлс глубоко вздохнул и сдался.
   - Мы преследуем Маттиса как подозреваемого, - сказал он.
   - Магнитофон включен, Дентон, будь осторожен.
   - Ладно, нам нужно поговорить. Я имею в виду, как мужчине с мужчиной.
Возможно, у меня есть дополнительные материалы для тебя.
   - Добро пожаловать сюда!
   - Я приеду. Буду через двадцать минут.
   Редакторов  восхищала  сама  мысль,  что  великий  Ф.  Дентон   Войлс
вскакивает в свой лимузин и мчится к ?Пост?. Они наблюдали за ним годами
и знали, что он мастер выходить сухим из воды. Он  ненавидел  прессу,  и
эта готовность говорить  об  их  болоте  и  под  перекрестным  огнем  их
вопросов означала только одно - он  хотел  указать  пальцем  на  кого-то
другого. И, весьма возможно, на Белый дом.
   Дарби не желала встречаться с  этим  человеком.  Все  ее  мысли  были
сосредоточены на побеге. Она могла бы указать  на  того  типа  в  черной
кепи, но он ушел полчаса назад. А что могло сделать ФБР?  Они  могли  бы
для начала взять этого типа, и  что  дальше?  Обвинить  в  тунеядстве  и
попытке устроить засаду? Пытать его и заставить  говорить?  А  возможно,
они даже не поверили бы ей.
   Она не желала иметь  дело  с  ФБР.  Не  хотела  их  защиты.  Она  уже
приготовилась к путешествию, и никто в мире не знал бы, куда  она  едет.
Разве что Грей. А может быть, даже и он не узнает.
   Грей  набрал  номер  Белого  дома,  и  они   опять   подключились   к
прослушиванию. Кин включил магнитофон.
   - Пожалуйста, Флетчера Коула. Это Грей Грентэм из  ?Вашингтон  пост?.
Очень срочно. Он подождал.
   - Почему Коула? - спросил Кин.
   - Все проходит через него, - пояснил Грей, прикрыв трубку рукой.
   - Кто это сказал?
   - Есть информация.
   Секретарь вернулся с сообщением, что мистер Коул сейчас подойдет.  Не
кладите трубку. Грей улыбался: адреналин пер вовсю.
   Наконец раздался голос:
   - Флетчер Коул.
   - Алло, мистер Коул! Грей Грентэм из ?Пост?. Разговор записывается на
пленку. Понимаете?
   - Да.
   - Правда ли, что вы  дали  директиву  всему  персоналу  Белого  дома,
исключая, конечно. Президента,  чтобы  вся  связь  с  прессой  проходила
сначала через вас?
   - Ничего подобного. Этими делами ведает пресс-секретарь.
   - Ясно. В утреннем номере мы публикуем материал,  который,  в  целом,
подтверждает факты, изложенные в деле о пеликанах. Вы знакомы с ним?
   - Знаком, - сказал он очень медленно.
   - Мы подтвердили, что мистер Маттис вложил  более  четырех  миллионов
долларов в предвыборную кампанию три года назад.
   - Четыре миллиона двести тысяч - и все через легальные каналы.
   -  Нам  кажется  также,  что   Белый   дом   вмешался   и   попытался
воспрепятствовать расследованию ФБР дела  мистера  Маттиса,  и  мы  ждем
ваших замечаний, если таковые имеются.
   - Так это то, что вам кажется, или то, что вы намерены печатать?
   - Мы пытаемся подтвердить это сейчас.
   - И кто же, по вашему мнению, подтвердит это для вас?
   - У нас есть осведомители, мистер Коул.
   - Несомненно. Белый дом отрицает какое бы то ни было участие  в  этом
расследовании.  Президент   просил   информировать   его   о   состоянии
расследования в целом после трагической смерти Розенберга и Дженсена, но
ни прямого, ни косвенного участия в данном расследовании  Белый  дом  не
принимал. Вам дали неточную информацию.
   - Считает ли Президент Виктора Маттиса своим другом?
   - Нет. Они встречались по какому-то  случаю  и,  как  я  уже  сказал,
мистер Маттис был крупным вкладчиком, но не является другом Президента.
   - Он был самым крупным вкладчиком, не так ли?
   - Я не могу этого утверждать. Еще какие-нибудь замечания?
   - Нет. Надеюсь, пресс-секретарь доложит об этом завтра утром.
   Они одновременно положили трубки, и Кин выключил магнитофон.
   Фельдман вскочил, потирая руки.
   - Я бы отдал годовой оклад, чтобы очутиться сейчас в  Белом  доме,  -
сказал он.
   - Не правда ли, он был невозмутим? - сказал Грей с восхищением.
   -  Да  уж,  если  можно  быть  невозмутимым,  сидя   на   раскаленной
сковородке.

Глава 42

   Для человека, привыкшего яростно бросаться вперед и видеть, как перед
ним отступают, было весьма трудно скромно  войти  со  шляпой  в  руке  и
извиниться за то, что помешал.  Он  с  неестественным  смирением  прошел
через отдел новостей с К. О. Льюисом и двумя агентами в  арьергарде.  На
нем был  его  обычный  мятый  плащ  свободного  покроя  с  поясом,  туго
затянутым   по   центру   его   короткой   коренастой   фигуры.   Ничего
замечательного в нем не было, но  его  манеры  и  походка  не  оставляли
сомнений, что это человек, привыкший владеть ситуацией. Одетые в  темные
плащи, они оба походили на мафиози,  сопровождаемых  телохранителями.  В
кишевшем работой отделе новостей стало тихо, когда они быстро  проходили
через комнату. И хотя в нем не было ничего  замечательного  и  какой  бы
смиренный вид он на себя ни  напускал,  но  факт  оставался  фактом:  Ф.
Дентон Войлс прибыл сюда собственной персоной.
   Небольшая  возбужденная  группа  редакторов  совещалась  в  маленьком
коридорчике перед офисом Фельдмана.  Говард  Кротхэммер  знал  Войлса  и
приветствовал его,  когда  тот  вошел.  Они  обменялись  рукопожатием  и
заговорили  шепотом.  Фельдман  разговаривал  по  телефону  с   мистером
Людвигом,  издателем,  находившимся  в  Китае.  Смит  Кин   примкнул   к
беседовавшим и поздоровался за руку с  Войлсом  и  Льюисом.  Два  агента
держались несколько поодаль.
   Фельдман открыл дверь, заглянул  в  отдел  новостей,  увидел  Дентона
Войлса и жестом пригласил его войти. К. О. Льюис последовал за ним.  Они
обменялись обычными шутками, пока Смит Кин закрывал  дверь,  после  чего
все сели.
   - Я знаю, что у вас есть надежное подтверждение дела о  пеликанах,  -
сказал Войлс.
   - Есть, - сказал Фельдман. - Почему бы вам вместе с мистером  Льюисом
не  прочитать  черновик  статьи?  Все  бы  стало  ясно.  Мы   собираемся
опубликовать  ее  через  час,  и  репортер,  мистер  Грентэм,  дает  вам
возможность прокомментировать.
   - Я ценю это.
   Фельдман взял копию черновика и протянул Войлсу, который осторожно ее
принял. Льюис наклонился к нему, и они тут же стали читать.
   - Мы выйдем, - сказал Фельдман. - Можете не торопиться.
   Они с Кином вышли из офиса и прикрыли дверь. Агенты подошли ближе.
   Фельдман и Кин прошли через отдел новостей к двери конференц-зала.  В
холле стояли два здоровенных охранника. Когда редакторы  вошли.  Грей  и
Дарби были одни.
   - Тебе нужно позвонить в ?Уайт и Блазевич?, - сказал Фельдман.
   - Я ждал тебя.
   Они собрали разбросанные бумаги. Кротхэммер на минутку вышел,  и  Кин
подал телефон Дарби. Грей набрал номер.
   - Марта Вельмано, пожалуйста, - попросил Грей. - Да, это Грей Грентэм
из ?Вашингтон пост?. Мне нужно поговорить с ним. Это срочно.
   - Минутку, -  сказала  секретарша.  В  следующий  момент  к  телефону
подошла другая секретарша.
   - Офис мистера Вельмано.
   Грей опять назвался и попросил к телефону босса.
   - Он на совещании, - сказала она.
   - И я тоже, - ответил Грей. - Сходите туда, скажите ему, кто я и  что
его фотография будет на первой странице газеты в ближайшем номере.
   - Хорошо, сэр.
   Через несколько секунд раздался голос Вельмано:
   - Слушаю. В чем дело?
   Грей  представился  в  третий  раз  и  объяснил,  что   их   разговор
записывается на пленку.
   - Знаю, - огрызнулся Вельмано.
   - Сегодня утром мы огласим дело, касающееся вашего  клиента,  Виктора
Маттиса, и его участия в убийстве судей Розенберга и Дженсена.
   - Прекрасно! А мы будем преследовать вас в судебном порядке в течение
последующих  двадцати  лет.  Вы  не  в  своем  уме,   приятель.   ?Пост?
подчиняется нам.
   - Да, сэр. Не забывай