ика шерифа в
форме, которые, казалось, были готовы к действию. На Слика со свитой это
произвело  желаемое  впечатление,  хотя  они  и   старались   этого   не
показывать.
   Та же  самая  стенографистка,  только  в  еще  более  короткой  юбке,
подпиливала ногти, ожидая, когда нужно будет приступить к работе. Та  же
самая пожилая женщина - снова в плохом  настроении  -  сидела  за  своим
столом, проглядывая "Нашил инкуайрер". Все ждали. Часы показывали  почти
половину первого. Как обычно, список дел, назначенных  к  слушанию,  был
длинным, и график оказался нарушенным. Марсия приготовила бутерброд  для
Гарри на случай перерыва. После Мюллера должно было слушаться дело Свея.
   Гарри облокотился на стол и с негодованием посмотрел вниз  на  Слика,
который со своими ста тридцатью фунтами выглядел, наверное, в  три  раза
мельче, чем Гарри.
   - Для протокола, - рявкнул он, и стенографистка принялась стучать.
   Несмотря на свое  кажущееся  спокойствие,  Слик  вздрогнул  при  этих
словах и выпрямился.
   - Мистер Мюллер, я вызвал вас сюда, потому  что  вы  нарушили  статью
законодательства штата Теннесси в части,  касающейся  конфиденциальности
моих  слушаний.  Это  очень  серьезное  дело,  так  как  речь   идет   о
безопасности и благополучии маленького ребенка. К сожалению,  по  закону
мы не можем привлечь вас к уголовной ответственности.  Мы  можем  только
обвинить вас в оскорблении суда. - Он снял очки и принялся протирать  их
носовым платком. - Вот что,  мистер  Мюллер,  -  продолжал  Гарри  тоном
расстроенного дедушки, - как ни огорчили меня вы с вашей  статьей,  меня
куда больше беспокоит тот факт, что кто-то передал вам  эту  информацию.
Кто-то, присутствовавший вчера в зале заседаний. Вот  что  больше  всего
меня беспокоит.
   Грайндер прислонился к стене, прижав к ней даже лодыжки, чтобы не так
заметно дрожали колени. На Слика он  старался  не  смотреть.  Шесть  лет
назад у него был инфаркт, и, если он не  возьмет  себя  в  руки,  вполне
может случиться второй, притом обширный.
   -  Пожалуйста,  сядьте  в  свидетельское  кресло,  мистер  Мюллер,  -
предложил Гарри, взмахнув рукой. - Чувствуйте себя как дома.
   Пожилая сердитая женщина привела Слика к  присяге.  Он  положил  одну
ногу в туристском ботинке на другую и посмотрел на своих адвокатов,  ища
поддержки. Они старались не встречаться с ним взглядом. Грайндер  изучал
потолок.
   - Вы находитесь под присягой, мистер Мюллер,  -  напомнил  ему  Гарри
через несколько секунд после того, как его к этой присяге привели.
   - Да, сэр,  -  пробормотал  Слик  и  попытался  улыбнуться  огромному
человеку,  возвышавшемуся  над  ним   и   разглядывавшему   его   поверх
перегородки, которая отделяла от зала место судьи.
   - Вы в самом деле написали эту статьи в сегодняшней газете?
   - Да, сэр.
   - Вы писали самостоятельно, или вам кто-то помогал?
   - Ну, Ваша Честь, я написал каждое слово, если вы об этом.
   - Я об этом. В четвертом абзаце вашей статьи вы пишете -  я  цитирую:
"Марк Свей отказался отвечать на  вопросы  о  Барри  Мальданно  и  Бойде
Бойетте". Конец цитаты. Вы это написали, мистер Мюллер?
   - Да, сэр.
   - Вы  присутствовали  на  вчерашнем  слушании,  когда  мальчик  давал
показания?
   - Нет, сэр.
   - Вы были в этом здании?
   - Ну... Да, сэр, был. Это ведь не запрещено?
   - Спокойней, мистер Мюллер. Я задаю вопросы, вы на них отвечаете. Вам
понятен этот порядок?
   - Да, сэр. - Слик умоляюще взглянул на своих адвокатов, но  оба  были
увлечены чтением бумаг. Он почувствовал себя одиноко.
   - Значит, в зале вас не было. Тогда, мистер Мюллер, откуда вы узнали,
что мальчик отказался отвечать на вопросы про Барри Мальданно или  Бойда
Бойетта?
   - У меня есть источник информации.
   Грайндер никогда не считал себя источником.  Он  был  просто-напросто
низкооплачиваемым судебным приставом в форме с пистолетом  и  с  большим
количеством неоплаченных счетов. Он даже ждал вызова  в  суд  по  поводу
кредитной карточки своей жены. Ему хотелось утереть пот со  лба,  но  он
боялся пошевелиться.
   - Источник, - повторил Гарри, передразнивая Слика.  -  Разумеется,  у
вас был источник, мистер Мюллер. Я почему-то так и думал. Вас  здесь  не
было. Кто-то вам рассказал. Это значит - у вас есть  источник.  Так  кто
ваш источник?
   Быстро поднялся адвокат с  седеющими  волосами,  одетый  типично  для
служащего крупной фирмы - темный костюм, белая сорочка, красный  галстук
со смелой желтой полоской, черные туфли.  Звали  его  Эллифант.  Он  был
партнером в фирме и в залах заседаний, как правило, не появлялся.
   - Ваша Честь, разрешите мне. - Гарри поморщился и медленно повернулся
в его сторону. У него отвисла челюсть, настолько он  был  поражен  таким
наглым  вмешательством.  Он  хмуро  посмотрел  на   Эллифанта,   который
повторил:
   - Ваша Честь, разрешите мне.
   Гарри молчал целую вечность, потом поинтересовался:
   - Вы раньше не бывали в залах суда, мистер Эллифант?
   - Нет, сэр, - ответил тот, все еще стоя.
   - Я так и думал. Вы до этого не опускались. Сколько юристов  трудится
в вашей фирме, мистер Эллифант?
   - Сто семь, по последним данным.
   Гарри присвистнул и покачал головой.
   -  Порядочно.  Хоть  кто-нибудь  из  них  работал  в  суде  по  делам
несовершеннолетних?
   - Да, Ваша Честь, я уверен, что кто-нибудь работал.
   - Кто именно?
   Эллифант сунул одну руку в карман, а пальцем другой выводил узоры  на
своем блокноте. Что он здесь делает? Его место в богатых кабинетах, там,
где горы документов и высокие гонорары. Еще на  респектабельных  обедах.
Он был богат,  поскольку  брал  триста  долларов  в  час.  Его  партнеры
поступали так  же.  Фирма  процветала,  потому  что  платила  семидесяти
сотрудникам по пятьдесят тысяч в год и считала, что они должны  брать  с
клиентов в пять раз больше. Здесь он оказался потому,  что  был  главным
консультантом по прессе, а также потому, что  никто  другой  из  отдела,
занимающегося  подобными   тяжбами,   не   смог   освободиться,   будучи
предупрежден о слушании всего лишь за два часа.
   Гарри презирал его фирму, его самого и ему подобных.  Он  не  доверял
этим типам из корпораций, которые покидали свои фешенебельные  здания  и
снисходили до низших классов только в случае суровой необходимости.  Они
были высокомерны и боялись испачкать руки.
   - Сядьте, мистер Эллифант, - сказал он, показывая на стул. -  В  моем
суде вы стоять не будете. Сядьте. - Эллифант неуклюже попятился и сел. -
Так что вы хотите сказать, мистер Эллифант?
   - Ну, Ваша Честь, мы возражаем против этих вопросов и против  допроса
судом мистера Мюллера на том основании, что  его  статья  подпадает  под
действие Первой поправки к Конституции о свободе слова. Теперь...
   -   Мистер   Эллифант,   приходилось   ли   вам   читать   ту   часть
законодательства,  которая  относится  к  закрытым  слушаниям  по  делам
несовершеннолетних? Ну, разумеется, приходилось.
   - Да, сэр, приходилось. И, честно говоря. Ваша Честь, у меня  с  этим
разделом возникли трудности.
   - В самом деле? Продолжайте.
   - Да, сэр. С моей точки зрения  этот  раздел  кодекса,  так,  как  он
написан, неконституционен. У меня тут есть примеры...
   - Неконституционен? - поднял брови Гарри Рузвельт.
   - Да, сэр, - твердо ответил адвокат.
   - А вы знаете, кто написал этот раздел кодекса, мистер Эллифант?
   Эллифант повернулся к своему помощнику, который, по-видимому,  должен
был знать все. Но тот только покачал головой.
   - Я написал ее, мистер Эллифант, - громко возвестил Гарри. -  Я,  ваш
покорный слуга. И если бы вы знали хоть что-нибудь по поводу  законов  о
несовершеннолетних в этом штате, то вы обязательно были бы в курсе того,
что я в этих вопросах эксперт, уж если я эти законы писал. Что вы на это
скажете?
   Слик вжался в стул, стараясь стать незаметнее. Он  сочинял  отчеты  о
тысячах судебных процессов. Он видел, как рассерженные судьи  измывались
над бедными адвокатами, и знал, что обычно страдали от этого клиенты.
   - Я утверждаю,  что  этот  раздел  неконституционен,  Ваша  Честь,  -
вежливо повторил Эллифант.
   - Меньше всего, мистер  Эллифант,  я  собираюсь  вступать  с  вами  в
длинные жаркие обсуждения Первой поправки. Если вам не  нравится  закон,
подайте апелляцию  и  потребуйте  его  изменить.  Мне  это,  откровенно,
говоря, безразлично. Но в данный момент, когда я сижу здесь вместо того,
чтобы пойти обедать, вашему клиенту придется ответить на мои  вопрос.  -
Он снова повернулся к охваченному паникой Слику.
   - Мистер Мюллер, кто ваш источник?
   Грайндеру казалось, что его сейчас стошнит. Он засунул большие пальцы
под ремень и прижал их к животу. Единственная надежда: у Слика репутация
человека, умеющего держать слово, он всегда защищал своих информаторов.
   - Я не могу сказать, кто был моим  источником,  -  промолвил  Слик  с
трагическим видом - мученик перед лицом смерти.
   Грайндер вздохнул с облегчением. Какие приятные слова!
   Гарри повернулся к помощникам шерифа.
   - Я обвиняю вас в  оскорблении  суда,  мистер  Мюллер,  и  приказываю
отправить вас в тюрьму. - Помощники  шерифа  остановились  около  Слика,
который в ужасе оглядывался по сторонам в поисках поддержки.
   - Ваша Честь, - Эллифант встал, еще не зная, о чем будет говорить.  -
Мы протестуем. Вы не имеете права...
   На Эллифанта Гарри не обратил ни малейшего внимания и приказал:
   - Ведите его в городскую тюрьму. Никакого особого обращения.  Никаких
поблажек. Я снова вызову его в понедельник. Попытаюсь еще раз.
   Помощники шерифа подняли Слика и надели на него наручники.
   - Сделайте что-нибудь! - закричал репортер Эллифанту, который  в  это
время взывал:
   - У нас свобода слова. Ваша Честь. Вы не можете так поступить с ним!
   - Я это  делаю,  мистер  Эллифант,  -  заорал  Гарри.  -  И  если  вы
немедленно не сядете, то окажетесь в одной камере со своим  клиентом.  -
Эллифант упал  на  стул.  Слика  потащили  к  двери,  и,  когда  ее  уже
открывали, Гарри добавил:
   - Мистер Мюллер, если я прочту хоть одно ваше слово в  газете  за  то
время, что вы будете в тюрьме, я дам вам возможность посидеть там месяц,
прежде чем вызову вас сюда. Надеюсь, вы меня понимаете.
   Говорить Слик не мог.
   - Мы подадим апелляцию, - пообещал Эллифант, когда  помощники  шерифа
выпихивали репортера за дверь и закрывали ее  за  собой.  -  Мы  подадим
апелляцию.
 
*** 
 
   Дайанна  Свей  сидела  на  тяжелом  деревянном  стуле,  обняв  своего
старшего сына, и смотрела, как лучи солнца  пробиваются  сквозь  пыльные
сломанные жалюзи комнаты для свидетелей. Не было уже ни слез, ни желания
говорить.
   После  пяти  дней  и   ночей   вынужденного   заключения   в   палате
психиатрического отделения она сначала была рада вырваться оттуда. Но  в
эти дни радость проходила быстро, и теперь она хотела поскорее вернуться
к Рикки. Она увидела Марка, обняла его, поплакала вместе с ним и узнала,
что он в безопасности. Чего еще было желать матери?
   Она  уже  не  доверяла  ни  своим  суждениям,  ни  своим  инстинктам.
Последние пять дней лишили  ее  чувства  реальности.  Она  обессилела  и
отупела от постоянных стрессов и потрясений. Лекарства - таблетки, чтобы
заснуть, таблетки, чтобы проснуться, таблетки, чтобы протянуть  день,  -
иссушили ей мозг, и жизнь стала казаться серией моментальных снимков,  в
беспорядке разбросанных по столу. Мозг работал, но очень медленно.
   - Они хотят, чтобы мы уехали в Портленд, - вымолвила она,  поглаживая
его руку.
   - Это Реджи тебе сказала.
   - Да, мы вчера долго об этом разговаривали. Там хорошая больница  для
Рикки, и мы можем начать все сначала.
   - Звучит хорошо, но я боюсь.
   - И я боюсь, Марк. Я не хочу прожить оставшиеся сорок лет,  постоянно
оглядываясь через плечо. Я читала в  журнале  про  одного  осведомителя,
который донес ФБР на мафию, и они согласились его спрятать. Ну  вот  как
нас. Кажется, мафии понадобилось два года, чтобы найти  его  и  взорвать
вместе с машиной.
   - Мне кажется, я кино такое видел.
   - Я не смогу так жить, Марк.
   - А мы можем получить другой трейлер?
   - Наверное. Я сегодня утром разговаривала с мистером Такером, так  он
объяснил, что получит за трейлер хорошую страховку. Сказал, что  у  него
есть для нас другой. И у меня ведь есть работа. Более того, они  сегодня
утром прислали мне мою зарплату.
   Марк улыбнулся  при  мысли  о  возможности  вернуться  на  трейлерную
стоянку и снова играть с ребятами. Он даже по школе скучал.
   - Эти люди - убийцы, Марк.
   - Я знаю. Я с ними встречался.
   Она немного подумала, потом встрепенулась:
   - Что?
   - Наверное, я это тоже забыл тебе рассказать.
   - Я бы хотела послушать.
   - Все было пару дней назад в больнице. Я точно не помню день.  Как-то
все перепуталось. - Он  глубоко  вздохнул.  Рассказал  ей  о  встрече  с
человеком с ножом и семейной фотографией. В нормальной ситуации Дайанна,
как и любая другая мать, пришла бы в ужас. Но сегодня она восприняла это
как еще одно событие этой ужасной недели.
   - Почему ты мне сразу не сказал?
   - Не хотел тебя волновать.
   - Знаешь, может, мы и не попали бы в такую беду, если бы ты ничего не
скрывал от меня.
   - Не трави меня, мам. Мне и так плохо.
   Ей тоже было плохо, поэтому она замолчала. Раздался стук в  дверь,  и
вошла Реджи.
   - Нам пора, - объявила она, - судья ждет. Они пошли за ней через холл
и дальше за угол. Сзади тащились два помощника шерифа.
   - Нервничаешь? - шепотом спросила Дайанна.
   - Нет. Подумаешь, большое дело, мам.
   Когда они вошли в зал, Гарри жевал бутерброд  и  листал  дело.  Финн,
Орд, Маклемор и дежурный обвинитель  суда  по  делам  несовершеннолетних
сидели за своим столом  молча  и  скучали,  ожидая,  когда  же  появится
мальчик и, вне сомнения, быстро все  расскажет.  Финн  и  Орд  не  могли
отвести глаз от  ног  стенографистки.  Фигура  у  нее  была  отменной  -
тоненькая талия, высокая  грудь,  стройные  ноги.  Единственное  светлое
пятно в этом убогом зале. И Финн вынужден был  признаться  самому  себе,
что думал о ней, когда летел в Новый Орлеан. И когда возвращался назад в
Мемфис. Она его не разочаровала. Юбчонка на ней едва достигала  середины
бедер и норовила подняться еще выше.
   Гарри тепло взглянул на Дайанну  и  улыбнулся  своей  самой  приятной
улыбкой, показав превосходные крупные зубы.
   - Здравствуйте, миссис Свей, - произнес он  ласково.  Она  кивнула  и
попыталась улыбнуться. - Приятно с вами познакомиться. Жаль только,  что
при таких обстоятельствах.
   -  Благодарю  вас.  Ваша  Честь,  -  тихо  ответила   она   человеку,
приказавшему посадить ее сына в тюрьму.
   Гарри с презрением посмотрел на Финка.
   - Полагаю, все  присутствующие  читали  сегодняшний  утренний  выпуск
"Мемфис пресс". Там опубликован занимательный рассказ о нашем  вчерашнем
слушании. Автор этого творения  сейчас  в  тюрьме.  Я  собираюсь  дальше
расследовать это дело и найти, через кого произошла утечка. -  Грайндер,
стоящий у двери, снова почувствовал себя  скверно.  -  И,  когда  я  это
выясню, я приму очень суровые меры. Так что,  дамы  и  господа,  держите
язык за зубами. Никому ни слова. - Он взял  в  руки  материалы  дела.  -
Мистер Финк, а где мистер Фолтригг?
   Финк ответил, прочно сидя на стуле:
   - Он в Новом Орлеане, Ваша Честь. У  меня  есть  копия  постановления
суда, которую вы просили.
   - Прекрасно. Верю вам на слово.  Пожалуйста,  приведите  свидетеля  к
присяге.
   Пожилая скучная дама подняла руку вверх и рявкнула на Марка:
   - Поднимите правую руку.
   Марк неловко встал и был приведен к присяге.
   - Можешь оставаться на своем месте, - бросил Гарри. Справа  от  Марка
сидела Реджи, слева - Дайанна. - Марк,  я  хочу  задать  тебе  несколько
вопросов, не возражаешь?
   - Нет, сэр.
   - Говорил ли что-нибудь мистер Клиффорд до  своей  смерти  о  мистере
Барри Мальданно?
   - Я не буду отвечать на этот вопрос.
   - Упоминал ли мистер Клиффорд такое имя, как Бойд Бойетт?
   - Я не буду отвечать на этот вопрос.
   - Говорил ли мистер Клиффорд об убийстве Бойда Бойетта?
   - Я не буду отвечать на этот вопрос.
   - Говорил ли мистер Клиффорд что-нибудь насчет  того,  где  находится
тело Бойда Бойетта?
   - Я не буду отвечать на этот вопрос.
   Гарри помолчал и глянул на свои записи. Дайанна, затаив  дыхание,  во
все глаза смотрела на Марка.
   - Все в порядке, мам, - прошептал он ей. - Ваша Честь, - заговорил он
громким и уверенным голосом. - Я хочу, чтобы вы знали, что я не  отвечаю
по той же причине, по которой я не отвечал вчера. Я просто очень боюсь.
   Гарри кивнул, но на лице его ничего не отразилось. Он не  казался  ни
рассерженным, ни довольным.
   - Мистер  судебный  пристав,  отведите  Марка  назад  в  комнату  для
свидетелей, и пусть он там посидит, пока мы не закончим. Он будет  иметь
возможность поговорить со своей матерью до  того,  как  его  отправят  в
центр для несовершеннолетних.
   Ноги у Грайндера были как ватные, но  он  все  же  умудрился  вывести
Марка из зала заседаний.
   Гарри расстегнул свою мантию.
   - Давайте теперь без протокола. Дамы могут идти обедать.
   Прозвучало это не как предложение, а  как  требование.  Гарри  хотел,
чтобы в зале заседаний осталось как можно меньше ушей.
   Стенографистка встала, сверкнув коленками, и сердце у Финка  замерло.
Открыв рты, они с Ордом наблюдали, как она взяла сумочку и прошествовала
к двери.
   - Пригласите агентов ФБР, мистер Финк, - распорядился Гарри.  Сходили
за Мактьюном и раздраженным К.О.Льюисом, которые уселись за спинами Орда
и Финка. Льюис был человеком занятым,  в  Вашингтоне  его  ждала  тысяча
важных дел, и за последние сутки он в сотый  раз  задавал  себе  вопрос:
зачем он приехал в Мемфис? Разумеется, на этом настаивал директор Войлз,
объяснивший ему, что именно на данный  момент  важнее  всего.  -  Мистер
Финк, перед слушанием вы сказали,  что  у  вас  имеется  важный  вопрос,
который вы хотели бы обсудить со мной.
   - Да, сэр. Мистер Льюис объяснит вам ситуацию.
   - Мистер Льюис, прошу. Пожалуйста, покороче.
   - Постараюсь, Ваша Честь. Мы установили  слежку  за  Барри  Мальданно
несколько месяцев назад.  Вчера  с  помощью  электронных  устройств  нам
удалось записать разговор между Мальданно и Полом Громком. Он  состоялся
во Французском квартале, и я считаю, что вам стоит его послушать.
   - У вас есть запись?
   - Да, сэр.
   - Тогда включайте. - Гарри неожиданно забыл, что торопится.
   Мактьюн быстро установил магнитофон и динамик на столе перед  Финком,
а Льюис вставил микрокассету.
   - Первый голос, который вы услышите, принадлежит Мальданно, - пояснил
он тоном учител\\\\\я,  демонстрирующего  опыт  по  химии.  -  Второй  -
Гронку.
   В зале было тихо, так что хриплые голоса из динамика доносились очень
четко.   Удалось   записать   весь   разговор:   предложение   Мальданно
расправиться с мальчиком, сомнения Гронка относительно того, можно ли до
него добраться, идея покончить с матерью или братом и возражения Гронка,
не желающего убивать невинных людей,  рассуждения  Мальданно  по  поводу
целесообразности убрать адвоката и веселый смех по  поводу  впечатления,
которое произведет ее смерть на всю юридическую братию, похвальба Гронка
насчет поджога трейлера и, наконец, планы  по  установке  подслушивающих
устройств в офисе адвоката в ту же самую ночь.
   От этой записи мороз пробирал по  коже.  Поскольку  Финк  и  Орд  уже
прокрутили ее десяток раз, они никак  не  отреагировали.  Реджи  закрыла
глаза, услышав, как спокойно обсуждается возможность  лишить  ее  жизни.
Дайанна замерла от страха. Гарри смотрел на динамик с таким видом, будто
мог разглядеть лица бандитов, и, когда пленка кончилась  и  Льюис  нажал
кнопку, попросил:
   - Поставьте еще раз.
   Они прослушали пленку еще раз, уже более спокойно.  Дайанна  дрожала.
Реджи держала ее за рук