- Подождите здесь.
   Она неожиданно схватила мальчика за. шею  и  приблизила  его  лицо  к
своему.
   - Послушай, приятель, это тебе не игры в джунгли с  сопляками,  когда
вы стреляете стрелами с резиновыми наконечниками  и  бросаете  бомбы  из
глины. Там в гараже не твои дружки-одногодки, играющие с тобой в прятки.
Здесь речь идет о жизни и  смерти,  Марк.  Ты  только  что  сделал  одну
ошибку, но тебе повезло.  Ты  сделаешь  еще  одну,  и  ты  мертв.  Давай
убираться отсюда немедленно. Немедленно!
   Он сидел неподвижно несколько секунд, пока она отчитывала его,  потом
резко вырвался.
   - Сидите здесь и не двигайтесь, - прошипел он сквозь  сжатые  зубы  и
пополз сквозь кусты по направлению к забору.
   Прямо за калиткой находилась  заброшенная,  заросшая  травой  клумба,
обложенная камнями. Он подполз к ней и выбрал три камня с  тщательностью
повара, приглядывающегося на  рынке  к  помидорам.  Не  спуская  глаз  с
гаража, он беззвучно ретировался в темноту.
   Реджи ждала, не шевелясь. Он знал, что без него она обратно дорогу  к
машине не найдет. И он знал, что нужен  ей.  Они  снова  скрючились  под
кустом.
   - Марк, это безумие, сынок, - принялась умолять  она.  -  Пожалуйста.
Прошу тебя. Эти люди в игры не играют.
   - Они слишком заняты, чтобы беспокоиться о  нас,  ясно?  Мы  здесь  в
безопасности, Реджи. Ну сами подумайте, если они сейчас  из  этой  двери
выбегут, разве они нас найдут? Нам здесь  ничто  не  угрожает,  поверьте
мне.
   - Поверить тебе! Да тебя убьют!
   - Сидите здесь.
   - Что?! Марк, прошу тебя, кончай эти  игры.  Он  не  обратил  на  нее
внимания и показал на три дерева приблизительно в тридцати футах.
   - Сейчас вернусь, - сказал он и исчез. Он крался через кусты, пока не
оказался за соседским домом. Оттуда он мог только  едва-едва  разглядеть
край гаража. Реджи вообще не было видно.
   Терраска была небольшой и плохо  освещенной.  Там  стояли  три  белых
плетеных кресла и гриль на углях.  Туда  же  выходило  большое  окно,  и
именно оно привлекло его внимание. Он встал  за  деревом  и  примерился.
Расстояние показалось ему  равным  длине  двух  трейлеров,  в  одном  из
которых он когда-то жил. Кидать надо было пониже, чтобы не задеть ветви,
но и достаточно высоко,  чтобы  камень  перелетел  через  кустарник.  Он
глубоко вздохнул и изо всех сил швырнул камень.
   Лео  вздрогнул,  услышав  какие-то  звуки  со  стороны  соседей.   Он
прокрался вдоль гаража и заглянул за живую  изгородь.  На  террасе  было
тихо и спокойно. Звук был  такой,  будто  упал  камень  и  покатился  по
деревянному полу. Может, собака пробежала? Он долго смотрел,  но  ничего
не произошло. Все в порядке. Еще одна ложная тревога.
 
*** 
 
   Мистер Баллантайн, сосед Клиффорда, повернулся и уставился в потолок.
Ему было уже за шестьдесят, и после операции  на  позвоночнике  спал  он
плохо. Он снова задремал, но тут его разбудил  какой-то  звук.  Или  ему
показалось? Сейчас в Новом  Орлеане  нигде  нельзя  чувствовать  себя  в
безопасности, так что полгода назад он выложил пару  тысяч  долларов  за
систему сигнализации. Кругом преступники. Он уже подумывал, не переехать
ли отсюда.
   Мистер Баллантайн перевернулся на  бок  и  уже  закрыл  глаза,  когда
раздался звон бьющегося стекла. Он рванулся к двери, зажег свет в ванной
комнате и закричал:
   - Вставай, Ванда!
   Ванда потянулась за халатом, а мистер  Баллантайн  вытащил  из  шкафа
ружье. Выла сирена сигнализации. Они сбежали вниз в холл, крича и щелкая
выключателями.  Кругом  валялось  битое  стекло,  и  мистер   Баллантайн
направил ружье в сторону окна на случай еще одного нападения.
   - Позвони в полицию, - рявкнул он, обращаясь к жене. - 911!
   - Да знаю я номер!
   - Поторапливайся! - Он осторожно обошел стекло, так как  на  ногах  у
него были тапочки, и пригнулся у  окна  с  ружьем  наготове,  как  будто
грабитель полезет именно через это окно. Потом пробрался на кухню, нажал
кнопки, и сирена смолкла.
 
*** 
 
   Лео только-только снова  занял  свой  пост  около  "спитфайера",  как
раздался звон разбитого стекла. Вскакивая на ноги, он так торопился, что
прикусил себе язык. Снова подбежал к живой изгороди. Какое-то время выла
сирена, потом смолкла. На  террасу  выбежал  мужчина  в  красной  ночной
рубашке до колен и с ружьем.
   Лео быстро скрылся за дверь гаража. Ионуцци и Бык тряслись от  страха
около лодки. Лео наступил на грабли, и ручка ударила по мешку с банками.
Все трое затаили дыхание. Со двора соседей доносились голоса.
   - Какого черта? - спросил Ионуцци, не разжимая челюстей. И он, и  Бык
были в поту. Рубашки прилипли к спинам. По волосам тоже тек пот.
   - Не знаю, - прошипел Лео, злой  как  черт,  и  протиснулся  к  окну,
выходящему в сторону дома Баллантайнов. - Что-то влетело в окно,  так  я
думаю. Не знаю. У этого психа - ружье!
   - Чего? - почти взвизгнул Ионуцци. И он и Бык подняли головы к  окну.
Псих с ружьем топал по двору и орал на деревья.
   Мистеру Баллантайну надоел Новый Орлеан, надоели наркоманы  и  панки,
которым бы только ломать  да  грабить,  надоели  преступники,  он  устал
бояться, и ему, черт бы все побрал, так обрыдло все  на  свете,  что  он
поднял ружье и выстрелил в сторону деревьев  просто  на  всякий  случай.
Пусть эти ублюдки знают, что с ним не стоит связываться,  он  шутить  не
будет!
   Миссис Баллантайн в розовом халате  стояла  в  дверях  и  взвизгнула,
когда он выстрелил.
   Услышав начавшуюся пальбу, троица в соседнем дворе плюхнулась мордами
в грязь.
   - Этот сукин сын спятил, - выдавил из себя Лео. Медленно и  в  унисон
они подняли головы, и именно в этот момент к дому Баллантайнов подъехала
первая полицейская машина, вовсю сверкая сине-красной мигалкой.
   Первым бросился прочь Ионуцци, за ним  Бык,  потом  Лео.  Они  ужасно
торопились, но в то же время старались не привлечь  внимания  идиотов  в
соседнем дворе. Они двигались от дерева  к  дереву,  низко  пригнувшись,
стараясь как можно скорее  скрыться  в  лесу,  пока  снова  не  началась
стрельба. Отступали по всем правилам.
   Марк и Реджи забились поглубже в кусты.
   - Ты рехнулся, - продолжала она шептать, и  она  на  самом  деле  так
думала. Она искренне поверила, что ее клиент  психически  неуравновешен.
Но она все равно обнимала его и прижимала к себе. Они не  заметили  трех
силуэтов, пока те не достигли забора.
   - Вон они, - показал  пальцем  Марк.  Полминуты  назад  он  велел  ей
следить за калиткой.
   - Трое, - прошептал он. Троица нырнула в кусты футах  в  тридцати  от
того места, где они прятались, и скрылась в лесу.
   Они еще плотнее прижались друг к другу.
   - Ты рехнулся, - повторила она.
   - Возможно. Но ведь сработало.
   Выстрел из ружья был последней каплей для Реджи. Она  дрожала,  когда
они шли сюда, она тряслась от страха, когда  он  вернулся  от  гаража  с
новостями. Она едва не завопила, черт побери, когда он швырнул камень  в
окно. Но выстрел довершил дело. Сердце у нее колотилось, и руки дрожали.
   И самое странное, она понимала, что взять и убежать они не могут. Три
трупокопателя находились сейчас между ними и машиной. Путь к отступлению
был отрезан.
   Выстрел  из  ружья  разбудил  всех  соседей.   Во   дворах   зажглись
прожекторы, везде ходили люди в халатах и пижамах, посматривая в сторону
дома Баллантайнов. Люди громко задавали друг другу вопросы через заборы.
Ожили и собаки. Марк и Реджи попятились подальше в кусты.
   Мистер Баллантайн  и  один  из  полицейских  прошлись  вдоль  забора,
возможно, разыскивая похожие камни. Но ничего не  нашли.  Реджи  и  Марк
могли  слышать  их  голоса,  но  разобрать,  о  чем  они  говорят,  было
невозможно. Мистер Баллантайн здорово орал.
   Полицейские успокоили его и помогли приклеить  прозрачную  пленку  на
разбитое стекло. Сине-красные мигалки выключили, а  еще  через  двадцать
минут полицейские уехали.
   Дрожащие Реджи и Марк ждали, держась за руки. По ним ползали муравьи.
Остервенело кусались  комары.  В  одежде  запутались  сучки  и  колючки.
Наконец свет в доме Баллантайнов погас.
   Они ждали.
 
Глава 38 
 
   На какое-то мгновение после  часа  ночи  облака  разошлись,  и  месяц
осветил задний двор Роми и гараж. Реджи взглянула на часы. Ноги  затекли
от неудобного сидения. Спина болела. Но как ни странно, она  привыкла  к
обстановке, к этим джунглям  и  после  того,  как  им  удалось  пережить
гангстеров, полицейских и идиота с ружьем, чувствовала себя на удивление
уверенно. И пульс и дыхание были нормальными. Она уже  не  потела,  хотя
джинсы и свитер до сих пор были мокрыми от чрезмерных  усилий  и  ночной
влажности. Марк ерзал и хлопками убивал комаров, но говорил мало. Он был
совершенно спокоен. Жевал травинку, наблюдал за забором и вел себя  так,
будто только он один знал точно, что им следует делать.
   - Пойдемте немного прогуляемся, - предложил он, поднимаясь с колен.
   - Куда? К машине?
   - Нет.  Просто  по  тропинке.  У  меня  ноги  затекли.  Она  тоже  не
чувствовала своей левой ноги ниже колена. А правая нога затекла даже  до
бедра. Так что поднялась она с трудом.  Они  вышли  на  узкую  тропинку,
бегущую вдоль бывшего ручья. Он уверенно двигался  в  темноте,  даже  не
прибегая к помощь фонарика, то и дело прихлопывая комаров.
   Они остановились глубоко в лесу, откуда не было видно заборов Роми  и
его соседей.
   - Думаю, нам пора отсюда уходить, -  сказала  она  несколько  громче,
потому что дома были далеко. - Я,  понимаешь,  змей  боюсь.  Мне  бы  не
хотелось наступить на какую-нибудь.
   Он на нее не взглянул, смотрел, не оборачиваясь, в сторону канавы.
   - Мне кажется, это вы плохо придумали - сейчас уйти, - прошептал он.
   Она понимала: он так сказал не случайно. За последние шесть часов  ей
ни разу не удалось его переспорить.
   - Почему?
   - Да эти ребята  все  еще  могут  здесь  болтаться.  Они  ведь  могли
затаиться и ждать, когда все успокоится, чтобы вернуться. Если мы пойдем
к машине, можем на них наткнуться.
   - Марк, я больше не могу, понятно? Может,  для  тебя  эти  игры  и  в
удовольствие, но мне пятьдесят два, а с меня хватит. Я не могу поверить,
что это я прячусь в час ночи в джунглях!
   - Шшш. - Он приложил палец к губам. - Вы слишком громко  говорите.  И
это вовсе не игра.
   - Черт возьми, я знаю, что это не игра! Не читай мне нотаций!
   - Держите себя в руках, Реджи. Мы в безопасности.
   - Как же, в безопасности! Я почувствую себя  в  безопасности,  только
когда закрою за собой дверь мотеля.
   - Тогда уходите. Идите же. Найдите дорогу к машине и уезжайте.
   - Ну, разумеется. А ты, надо думать, останешься здесь.
   Месяц снова скрылся, и в лесу сразу стало  значительно  темнее.  Марк
повернулся к ней спиной и направился к тому месту, где  они  только  что
прятались. Она машинально пошла следом, и это вывело ее из себя,  потому
что  в  данный  момент  она  полностью  зависела  от  одиннадцатилетнего
мальчишки. Но она все равно двигалась за ним по невидимому ей пути через
лес к тем кустарникам, где они недавно сидели. Гараж едва было видно.
   Кровь уже более или менее нормально циркулировала в  ее  ногах,  хотя
некоторая скованность и осталась. Спина болела нестерпимо. Проведя рукой
по лбу, она почувствовала шишки от комариных укусов. На тыльной  стороне
левой  ладони  виднелась  кровавая  царапина.  Ободрала,   наверное,   о
какую-нибудь колючку. Если ей удастся вернуться в Мемфис, поклялась  она
себе, она запишется в оздоровительный клуб и приведет себя в  норму.  Ей
надоело хватать воздух открытым ртом и чувствовать, как все болит.
   Марк опустился на колено, сунул еще одну травинку в  рот  и  принялся
наблюдать за гаражом.
 
*** 
 
   Они молча прождали почти час. Когда Реджи поняла, что  сейчас  бросит
его и побежит, куда глаза глядят, она выпалила:
   - Все, Марк, я ухожу. Делай, что  хочешь,  потому  что  я  ухожу  сию
минуту. - Но не двинулась с места.
   Они сидели согнувшись. Он показал пальцем на гараж, как будто она  не
знала, где он находится.
   - Я туда сползаю, ладно? С фонариком, и посмотрю на труп или  могилу,
или что они там рыли, ладно?
   - Нет.
   - Да это и секунды не займет, правда. Если  мне  повезет,  я  тут  же
вернусь.
   - Я пойду с тобой, - заявила она.
   - Нет, я хочу, чтобы вы остались здесь. Я боюсь, что эти ребята  тоже
наблюдают  откуда-нибудь  из-за  деревьев.  Если  они  пойдут  за  мной,
начинайте кричать и бегите во весь дух.
   - Нет. Ничего не выйдет, миленький ты мой. Если ты  хочешь  смотреть,
то я тоже хочу, и не вздумай спорить. Будет так, как я сказала.
   Он заглянул ей в глаза, находившиеся всего в четырех или пяти  дюймах
от него, и решил не спорить. Она качала головой, губы  сжаты  в  упрямую
линию. Она забавно выглядела в этой кепочке.
   - Тогда идите за мной, Реджи. Пригнитесь пониже и прислушивайтесь. Не
забывайте прислушиваться.
   - Ладно, ладно. Я вовсе не так уж беспомощна. Честно  говоря,  я  уже
здорово научилась ползать.
   Они ползком выбрались из кустов, две молчаливые тени в темноте. Трава
была влажной и холодной. Калитка, открытая еще поспешно  ретировавшимися
осквернителями могил, слегка скрипнула, когда Реджи толкнула  ее  ногой.
Марк гневно взглянул на нее. Они остановились под первым деревом,  потом
передвинулись ко второму. Кругом ни  звука.  Было  два  часа  ночи,  все
спали.  Марк,  однако,  волновался  по  поводу  соседа  с   ружьем.   Он
сомневался, чтобы тот крепко заснул, зная,  что  вместо  стекла  у  него
тонкий пластик. Он мог представить себе, как старый джентльмен сидит  на
кухне и следит за террасой, ожидая,  что  хрустнет  ветка,  чтобы  снова
начать палить. Они остановились у следующего дерева, затем прокрались  к
куче мусора.
   Быстро дыша, Реджи несколько раз  кивнула.  Пригнувшись,  они  быстро
добежали до слегка приоткрытой двери гаража. Марк сунул  голову  внутрь.
Он зажег фонарик и опустил его лучом вниз. Реджи вошла за ним.
   Запах стоял такой, что дышать было трудно. Как будто какое-то  дохлое
животное гнило на солнце. Реджи машинально прикрыла ладонью нос  и  рот,
затем задержала дыхание.
   Единственное пустое место в помещении было  в  центре,  где  когда-то
стояла лодка. Они нагнулись над бетонным прямоугольником.
   - Меня сейчас стошнит,  -  сказала  Реджи,  почти  не  открывая  рта.
Бандиты копали с центра  и  двигались  в  противоположных  направлениях.
Маленькая траншея уже достигла колен и на поверхность  проступил  черный
полиэтиленовый мешок.
   Но Марку все было мало. Он взял брошенное зубило и зацепил за  черный
пластик.
   - Не смей, - громко прошептала Реджи, пятясь назад. Но все  равно  не
отрывала глаз от мешка.
   Он разорвал полиэтилен зубилом, светя  себе  фонариком.  Затем  рукой
отвел пленку в сторону и в ужасе выпрямился. Но тут  же  вновь  направил
луч прямо в разлагающееся лицо сенатора Бойда Бойетта.
   Реджи сделала еще шаг  назад  и  упала  на  груду  мешков  с  пустыми
банками. В полной тишине грохот показался оглушительным. Она завозилась,
пытаясь подняться, но это привело к еще большему шуму. Марк  схватил  ее
за руку и подтащил к лодке.
   - Извини, - прошептала она, стоя в двух  футах  от  трупа  и  начисто
забыв о нем.
   - Шшш, - отозвался Марк, вставая на  ящик  и  выглядывая  в  окно.  У
соседей зажегся свет. - Пошли, - бросил он. - Пригнитесь.
   Они выскользнули за дверь, и Марк  закрыл  ее.  Где-то  по  соседству
хлопнула дверь. Они быстро поползли  мимо  кучи  хлама,  мимо  деревьев,
через калитку. Реджи не отставала. Достигнув кустов, они встали на  ноги
и, низко пригнувшись, помчались изо всех сил, пока  не  нашли  тропинку.
Марк включил фонарик. Они не замедляли хода, пока не добрались до  русла
ручья. Только нырнув в заросли, он выключил фонарик.
   - В чем дело? - спросила Реджи в панике, задыхаясь, точно  зная,  что
ей меньше всего хотелось бы задерживаться.
   - Вы его лицо видели? - спросил Марк, с трепетом вспоминая,  что  они
только что сделали.
   - Разумеется, я видела его лицо. А теперь пошли.
   - Я хочу еще раз взглянуть.
   Она едва не закатила ему пощечину. Затем встала и пошла вдоль ручья.
   Марк бежал рядом с фонариком.
   - Я просто пошутил. - Она остановилась и уставилась на него.  Мальчик
взял ее за руку и помог спуститься на дно бывшего ручья.
 
*** 
 
   Они добрались до шоссе и двинулись в сторону мотеля. Машин было мало,
хотя и несколько больше, чем можно встретить в других городах в половине
третьего утра в воскресенье. С той минуты, как они вскочили в  машину  в
Западном парке и уехали, никто не произнес ни слова. Но молчание  им  не
было в тягость.
   Реджи размышляла над тем, как близка она была  к  смерти.  Гангстеры,
мафия, змеи, рехнувшиеся соседи, полицейские, пистолеты, шок, инфаркт  -
какая разница. Ей повезло, что она сейчас едет в машине, вся мокрая  как
мышь, искусанная, раненная при общении с природой и грязная после  ночи,
проведенной в джунглях. Могло быть значительно хуже. Она примет  горячий
душ в мотеле, может, немного поспит, а потом будет  думать,  что  делать
дальше. Страх и непрерывные неожиданности измотали ее.  К  тому  же  все
болело от ползания и сидения в скрюченном виде. Не по  возрасту  ей  все
это. Чего только не приходится делать адвокатам!
   Марк почесал комариные укусы на левой руке, наблюдая, как  постепенно
исчезают вдали огни Нового Орлеана.
   - Вы заметили такое коричневое у него на лице? - спросил он, не глядя
на нее.
   Хотя это лицо навеки запечатлелось в ее памяти, ничего коричневого на
нем она вспомнить не могла, во всяком случае в данный момент.  Оно  было
маленьким, ссохшимся, частично разложившимся. Ей хотелось бы стереть его
из своей памяти раз и навсегда.
   - Я только червей заметила, - вспомнила она.
   - Это коричневое - кровь, - произнес он с апломбом патологоанатома.
   Ей не  хотелось  продолжать  разговор  на  эту  тему.  Теперь,  когда
молчание нарушено, им многое надо обсудить.
   - Полагаю,  нам  следует  поговорить  о  твоих  планах,  раз  уж  это
маленькое приключение позади, - заметила она, взглянув на него.
   - Нам надо действовать побыстрее, Реджи. Ведь эти парни  вернутся  за
телом, как вы думаете?
   - Да. На этот раз я с тобой  согласна.  Они,  может,  уже  вернулись,
откуда нам знать.
   Он почесал другую руку и положил йогу на ногу.
   - Я тут подумал...
   - Не сомневаюсь.
   - Мне в Мемфисе две вещи не нравятся. Жара и то,  что  там  местность
плоская. Никаких там гор или холмов, понимаете? Мне всегда казалось, что
приятно  было  бы  пожить  в  горах,  где  прохладно,   а   зимой   снег
глубокий-преглубокий. Разве не здорово, Реджи?
   Она улыбнулась про себя и перестроилась в другой ряд.
   - Звучит завлекательно. Какие-нибудь конкретные горы?
   - Где-нибудь на Западе. Я люблю, когда повторяют старые  фильмы,  ну,
те, что с Хоссом и Маленьким Джо. Я их с детства смотрю и всегда думаю -
вот бы здорово там пожить.
   - А как насчет высотных зданий и шумных городов?
   - То было вчера. Сегодня я о горах думаю.
   - И именно туда ты хочешь поехать, Марк?
   - Наверное. А можно?
   - Можно все устроить. В данный момент они согласятся  практически  на
что угодно.
   Он перестал чесаться и обнял пальцами колено.
   - Я ведь не могу вернуться в Мемфис, правда, Реджи?  -  Голос  звучал
устало.
   - Нет, - тихо ответила она.
   - Я тоже так думаю. - Он поразмышлял несколько секунд. - Может, оно и
к лучшему. Там особо жалеть не о чем.
   - Смотри на это как на еще одно приключение, Марк. Новый  дом,  новая
школа, новая работа для мамы. У вас будет хорошее  жилье,  друзья,  горы
вокруг, если ты захочешь.
   - Давайте честно,  Реджи.  Как  вы  думаете,  они  меня  когда-нибудь
найдут?
   Она должна была сказать: "Нет". Сейчас у него не было выбора. Они  не
могли дольше убегать и прятаться. Они могут позвонить в ФБР и  заключить
сделку,  или  они  могут