не было. Он не думал о том, что нарушает закон,  не
испытывал угрызений совести, не терзал себя  чувством  вины,  не  ощущал
депрессии. Правда, он тоже  не  спал  по  ночам,  но  совсем  по  другим
причинам. Он постоянно раздумывал над тем,  как  увеличить  свой  доход.
Спайсер уже явственно видел впереди конец тюремной жизни  и  прикидывал,
что станет делать через двадцать один месяц.
   Любимая жена Рита навещала его  на  прошлой  неделе,  и  они  провели
вместе два чудесных дня.  Она  коротко  постриглась,  перестала  пить  и
похудела  почти  на  восемнадцать  фунтов,   что   сделало   ее   просто
неотразимой. Более того, Рита пообещала, что к  моменту  его  выхода  на
свободу она станет еще  красивее  и  стройнее.  После  непродолжительной
беседы с женой Джо Рой Спайсер  немного  успокоился,  выяснив,  что  она
понятия не имеет о девяноста тысячах  долларов,  спрятанных  в  укромном
месте в саду.
   После его освобождения они вместе уедут в Лас-Вегас, купят  небольшой
дом и пошлют ко всем чертям весь оставшийся за его пределами мир. Однако
в последнее время Спайсера все чаще и чаще стали волновать мысли о  том,
что произойдет с его  бизнесом  после  освобождения.  Ведь  это  он  все
придумал, вспомнив про  известную  в  его  штате  аферу.  Что  станет  с
деньгами, которые будут получать Бич и  Ярбер  после  его  освобождения?
Стоит ли поднимать вопрос о своей доле дохода?
   Вот что больше всего беспокоило Джо Роя Спайсера в  последнее  время.
Необходимо было выработать стратегию ухода из тюрьмы с правом  получения
хоть какой-то доли дохода на будущее. А еще следовало  подумать,  как  с
минимальными  потерями  избавиться  от  обнаглевшего  вконец   адвоката,
получающего намного больше, чем каждый из собратьев.
   - "Дорогой Рикки (или как там тебя на самом деле зовут),  -  прочитал
Хэтли Бич очередное письмо от Квинса Гарба из Айовы, - у меня больше нет
денег.  Первые  сто  тысяч  долларов  я  взял   в   банке   под   личное
поручительство и теперь не знаю, как расплатиться с долгами. Дело в том,
что банком до сих пор владеет мой отец и  вырвать  у  него  такую  сумму
просто невозможно.
   Если тебе так приспичило, то советую в следующий раз обращаться прямо
к нему. Мне с большим трудом  удалось  наскрести  десять  тысяч,  но  на
большее можешь не рассчитывать. Да и эту сумму я переведу только  в  том
случае,  если  ты  дашь  гарантии,  что  ничего  подобного   больше   не
произойдет. И не советую давить на меня. Я и так на грани нервного срыва
и могу покончить с собой в любую минуту. Ты самый настоящий  мошенник  и
мерзавец, и  я  очень  надеюсь,  что  когда-нибудь  тебя  поймают  и  ты
проведешь остаток жизни за решеткой.  С  наилучшими  пожеланиями,  Квинс
Гарб".
   - Похоже, это акт отчаяния, - проворчал Ярбер, оторвавшись  от  своих
бумаг.
   - Напиши ему, что мы оставим его в  покое  только  за  двадцать  пять
тысяч, - мгновенно отреагировал Спайсер, упрямо поджав губы.
   - Хорошо, напишу, но не уверен, что из  этого  что-нибудь  выйдет,  -
хладнокровно заявил Хэтли  Бич,  открывая  новый  конверт,  адресованный
Рикки.
 
Глава 15 
 
   Ровно в полдень, когда движение на участке дороги  рядом  с  почтовым
отделением фирмы "Мэйлбокс Америка" становилось более оживленным,  агент
Тедди Мэйнарда решительно вошел в здание почты и вместе с двумя  другими
посетителями направился к почтовому ящику под номером 455.
   Он по-прежнему был  забит  рекламной  макулатурой  -  в  основном  от
поставщиков пиццы и мойщиков машин, - однако на сей  раз  поверх  стопки
бумаг лежал светло-оранжевый конверт  обычного  формата  с  замысловатым
рисунком. С помощью миниатюрного пинцета,  который  висел  у  агента  на
связке ключей, он осторожно подцепил  конверт,  вынул  его  из  ящика  и
положил в кожаный дипломат. Оставив нетронутыми рекламные проспекты,  он
закрыл ящик и вышел на улицу.
   В Лэнгли конверт был аккуратно вскрыт экспертами, а с  содержавшегося
в нем письма была снята копия.  Час  спустя  Дэвилл,  которому  поручили
вплотную заняться так называемой проблемой Лэйка, вошел в кабинет  Тедди
Мэйнарда и доложил о проведенной операции. Не дожидаясь  указания  шефа,
он просканировал копию письма на большой экран.
   Некоторое время Тедди и Йорк  молча  смотрели  на  рукописный  текст,
старательно выписанный большими, почти квадратными, буквами. Создавалось
впечатление, что автор немало  потрудился  над  письмом,  выводя  каждую
букву.
   "Дорогой Эл, - говорилось в нем. - Куда ты  пропал?  Ты  получил  мое
последнее письмо? Я написал тебе почти три недели назад, но до  сих  пор
от тебя ни слуху ни духу.  Я  понимаю,  что  ты,  вероятно,  чрезвычайно
занят, но, ради всего святого, не забывай и про меня. Мне ужасно одиноко
в этой проклятой лечебнице, поэтому каждое  твое  письмо  для  меня  как
глоток свежего  воздуха.  Твои  письма  придают  мне  сил,  поддерживают
надежду и вселяют уверенность в нашей скорой встрече.  Мне  легче  жить,
когда я знаю, что где-то в мире есть человек, которому я  небезразличен.
Умоляю, Эл, не оставляй меня, не бросай на произвол судьбы!
   Мои адвокаты говорят, что меня могут освободить через  пару  месяцев.
Потом  скорее  всего  меня  отправят  в  Балтимор,  в  небольшой   домик
неподалеку от  того  самого  места,  где  я  родился  и  вырос.  Здешнее
начальство считает, что там можно будет  эффективно  контролировать  мое
поведение и закрепить результаты лечения. В Балтиморе  я  пробуду  около
трех месяцев, а после обрету полную свободу действий. Однако  в  течение
этого периода времени мне нужно будет найти работу,  обзавестись  новыми
друзьями и все такое. Словом, мне придется доказать, что я вполне здоров
и успешно адаптируюсь к жизни в обществе.  Разумеется,  по  ночам  я  не
смогу покидать этот дом, но в дневное время буду совершенно свободен.
   Знаешь, Эл, у меня не осталось никаких добрых воспоминаний о прошлом.
Все люди, с которыми я когда-то  общался  и  которые  меня  любили,  уже
отошли в мир иной, а новых друзей  у  меня  нет.  Единственный  человек,
который хоть немного заботится обо мне и оплачивает  пребывание  в  этой
реабилитационной клинике, - это мой дядя. Он очень богат,  но  жесток  и
поразительно скуп.
   Именно поэтому, мой дорогой Эл, я так отчаянно нуждаюсь в надежных  и
верных друзьях. Кстати, с удовольствием сообщаю, что за последнее  время
мне удалось сбросить почти пять фунтов, так что та фотография, которую я
выслал тебе некоторое время назад, уже устарела. Откровенно говоря,  она
мне  очень  не  нравится.  На  ней  я  выгляжу  чересчур   упитанным   и
толстощеким. Сейчас  я  гораздо  стройнее  и  симпатичнее.  Мне  удалось
заметно загореть, так как нам позволяют выходить на солнце. Правда,  эта
прогулка длится не более двух часов в день, но и за это  им  спасибо.  К
счастью, погода во Флориде на удивление приятная, хотя в  отдельные  дни
здесь бывает довольно прохладно. Скоро я вышлю  тебе  новую  фотографию,
так что у тебя будет возможность  убедиться  в  правоте  моих  слов.  Ты
увидишь, что я не теряю времени зря и худею со страшной силой.  Надеюсь,
снимок тебе понравится. В предыдущем письме ты написал, что вышлешь  мне
свое фото. С нетерпением жду его и надеюсь, что ты меня не забудешь.
   Буду рад любой весточке от тебя.
   С любовью, Рикки".
   Поскольку на Йорка была возложена обязанность следить за каждым шагом
Лэйка и выяснять все  обстоятельства  его  личной  жизни,  он  попытался
собраться с мыслями и хоть что-нибудь сказать по поводу письма, но так и
не смог этого сделать. В кабинете Мэйнарда повисла гнетущая тишина.  Все
продолжали молча  перечитывать  письмо,  словно  пытались  найти  в  нем
какой-то скрытый смысл.
   Первым нарушил тишину Дэвилл.
   - Здесь есть еще конверт, - сообщил он присутствующим, как будто  это
могло хоть как-то разрядить обстановку.
   На экране появилось изображение конверта, адресованного  мистеру  Элу
Кониерсу на почтовое отделение фирмы "Мэйлбокс Америка". Обратный  адрес
гласил, что оно было отправлено неким Рикки  из  Алладин-Норс,  почтовый
индекс 44683.
   - Это прикрытие, - со  знанием  дела  уточнил  Дэвилл,  показывая  на
обратный адрес.  -  Я  уже  проверил.  Населенного  пункта  с  названием
Алладин-Норс в здешних местах нет.
   Есть, правда, телефон, но трубку никто не  снимает.  Работает  только
автоответчик. Я много раз звонил по этому номеру и  оставлял  сообщения,
но ответа не получил. Телефонистка местной телефонной станции не  смогла
вразумительно объяснить, кому принадлежит этот номер. Мы  обзвонили  все
реабилитационные центры и клиники подобного рода, но  никто  никогда  не
слышал о таком названии.
   Тедди напряженно молчал, уставившись на экран.
   - А где, интересно, находится Нептун-Бич? - угрюмо проворчал Йорк.
   - Рядом с Джексонвиллом.
   Вскоре после этого Дэвилла отпустили, но велели на всякий случай быть
поблизости. Тедди Мэйнард тяжело вздохнул и сделал несколько  записей  в
записной книжке.
   - Из этого письма ясно, что Лэйк получил несколько писем и по крайней
мере одну фотографию, - сказал он спокойно, словно  речь  шла  о  чем-то
совершенно обыденном. Он вообще никогда не впадал  в  панику  и  даже  в
самых трудных ситуациях сохранял олимпийское спокойствие. - Полагаю, нам
придется потрудиться и отыскать отправителя.
   - Мы уже два раза перерыли  все  вверх  дном  в  его  доме  и  ничего
подозрительного не обнаружили, - попытался оправдаться Йорк.
   - Стало быть, придется порыться и в третий раз, - невозмутимо заметил
Тедди. - Вряд ли он станет держать письма в  своем  офисе  или  в  ящике
письменного стола.
   - Когда нужно...
   - Приступайте немедленно, - решительно  оборвал  его  Тедди.  -  Лэйк
сейчас в Калифорнии и занят своей избирательной кампанией. У него  могут
быть другие тайные почтовые ящики  и  другие  корреспонденты,  регулярно
сообщающие ему о том, что они сбросили вес и загорели на южном солнце.
   - Вы хотите поговорить с ним об этом?
   - Нет, не сейчас.
 
*** 
 
   Поскольку у них не было  образца  почерка  мистера  Кониерса,  Дэвилл
придумал довольно хитроумный выход из положения, с которым Тедди Мэйнард
в конце концов вынужден был согласиться.  Они  решили  использовать  для
переписки с Рикки портативный компьютер со встроенным принтером.  Первый
вариант письма был составлен Дэвиллом и Йорком совместно, и после  почти
часовой  работы  над  текстом  они  представили   Тедди   окончательный,
четвертый, вариант, в котором говорилось следующее:
   "Дорогой Рикки!
   Я получил твое письмо и сразу же хочу попросить у  тебя  прощения  за
то, что не мог ответить раньше. Надеюсь, ты  поймешь  меня  и  простишь.
Дело в том, что последнее время я большей частью нахожусь в разъездах  и
практически не выхожу из машины. Даже сейчас пишу это  письмо,  находясь
на высоте почти тридцать пять футов над уровнем моря. А направляюсь я  в
городок Тампа. Кроме того, я решил воспользоваться недавно приобретенным
ноутбуком последней  модели,  с  которым  не  расстаюсь  ни  на  минуту.
Технология  сейчас  на  грани  фантастики.  Правда,  встроенный  принтер
оставляет желать лучшего, но я надеюсь, ты разберешь мою писанину.
   Я  с  огромным  удовлетворением  воспринял  новость  о  твоем  скором
освобождении и о том, что почти три месяца ты проведешь в  Балтиморе.  Я
часто наведываюсь в этот город по делам и думаю, что смогу помочь тебе с
работой. Не унывай - два месяца пролетят как один день. Ты  сейчас  стал
намного умнее и, как мне кажется, готов наслаждаться  настоящей,  полной
жизнью, а не ее суррогатами. Только не отчаивайся и не падай духом.  Как
только окажешься на свободе, я постараюсь оказать тебе посильную помощь.
И вообще, я буду безмерно счастлив провести с тобой  некоторое  время  в
Балтиморе, покажу тебе город.
   Рикки, обещаю, что буду писать как  можно  чаще.  С  нетерпением  жду
ответа.
   С любовью, Эл".
   После недолгих размышлений они решили не подписывать письмо,  ведь  в
спешке автор мог забыть об этом. Текст письма прочитали  несколько  раз,
внесли небольшие изменения. Они  возились  с  ним,  словно  речь  шла  о
каком-то чрезвычайно  важном  международном  договоре.  В  конце  концов
письмо было отпечатано на фирменном  бланке  одной  из  гостиниц  Нового
Орлеана, запечатано в толстый конверт из  коричневой  бумаги,  по  краям
которого была вклеена невидимая нить оптического  волокна,  а  в  правом
нижнем углу, который выглядел слегка помятым, был вмонтирован  крошечный
радиопередатчик. При вскрытии конверта он мгновенно сработает  и  начнет
передавать сигналы на расстояние нескольких сот  ярдов  в  течение  трех
дней. А поскольку автор письма якобы направлялся в  Тампу,  то  и  марка
была  приклеена  соответствующая.  Эта  сложная  работа  была  проведена
группой специалистов из отдела документации ЦРУ  за  полчаса,  и  письмо
отправилось в дальний путь.
 
*** 
 
   В четыре часа вечера возле затененного многочисленными деревьями дома
Аарона Лэйка, что на Тридцать четвертой улице  Джорджтауна,  остановился
зеленый  фургон.  На  его  двери  красовалась  незамысловатая  рекламная
надпись,  извещавшая  о  готовности   водопроводной   компании   оказать
населению любые услуги, связанные с обеспечением водой. Из фургона вышли
четверо водопроводчиков и сразу же разложили инструменты и оборудование.
Через несколько минут работа уже кипела вовсю.
   Единственный из соседей Лэйка, который  какое-то  время  с  интересом
наблюдал за активным передвижением людей в  фирменной  униформе,  устало
зевнул и вернулся к телевизору, чтобы досмотреть программу новостей дня.
Он знал, что его сосед Лэйк стал важной персоной и  сейчас  находится  в
Калифорнии в окружении многочисленной охраны. Знал  он  и  то,  что  дом
Лэйка не остался без внимания компетентных органов. Это вселяло  в  него
уверенность, что под охраной находится не только дом соседа,  но  и  все
особняки в округе.
   Рабочие возились на  небольшой  зеленой  лужайке  перед  домом  и  не
выказывали абсолютно никаких намерений проникнуть  в  дом.  Словом,  это
была самая  что  ни  на  есть  рутинная  работа,  не  вызвавшая  никаких
подозрений у агентов службы безопасности. Мало ли что может случиться  с
водопроводной системой.
   Однако двое "водопроводчиков" все же проникли в  дом,  используя  для
этого заранее подготовленный ключ и выработанную за долгие годы службы в
спецорганах осторожность при  выполнении  весьма  деликатных  поручений.
Вскоре возле дома остановился еще один фургон той же фирмы, из  которого
выгрузили  новое  оборудование,  а  вышедшие  из  него  рабочие  тут  же
присоединились к остальным. Таким образом, пока вся бригада  копалась  у
водопроводного крана на лужайке,  четверо  людей  из  ЦРУ  вовсю  шарили
внутри дома, пытаясь отыскать спрятанные  там  письма.  Через  некоторое
время второй фургон удалился, а вместо него припарковался  третий.  Судя
по всему, работа не ладилась - на подмогу уже работавшей в доме  команде
прибыли новые специалисты.
   Когда  на  улице  уже  порядком  сгустились   сумерки,   работа   еще
продолжалась, о чем свидетельствовали ярко горевшие на  лужайке  фонари.
После  шести  часов  непрерывной  работы  все  агенты  покинули  дом   и
присоединились к тем, кто работал во дворе. У них был  усталый  вид,  но
при  этом  они  потягивали  кофе  и  весело  шутили  насчет   прогнивших
водопроводных труб.
   Соседи были абсолютно уверены, что  "водопроводчики"  закончили  свою
работу, однако те были не совсем довольны.
   Им так и не удалось отыскать в  доме  Лэйка  писем  от  таинственного
Рикки или от кого бы то ни было. Они проверили каждую  щель,  простучали
все стены, но так  и  не  нашли  того,  что  искали.  Немного  отдохнув,
"водопроводчики" выключили  фонари,  сложили  инструменты,  погрузили  в
фургон оборудование и быстро удалились, не оставив после себя и следа.
 
*** 
 
   На  следующее  утро,  в  половине   девятого,   когда   в   пригороде
Джексонвилла на Нептун-Бич начала работать местная почта, агент  ЦРУ  по
фамилии Барр быстро вошел в здание почты, причем так  торопливо,  словно
боялся опоздать. Барр был крупнейшим специалистом  секретной  службы  по
замкам, ключам и отмычкам и тем не  менее  накануне  провел  почти  пять
часов в специальной лаборатории, детально  изучая  все  замки  и  ключи,
используемые почтовой службой США. Его боковой карман  отягощали  четыре
ключа, один из которых, в чем он  нисколько  не  сомневался,  непременно
должен был подойти к почтовому ящику под номером 44683. В крайнем случае
придется взломать дверцу ящика, что было бы нежелательно,  так  как  эта
операция отняла бы по меньшей мере минуту драгоценного времени и на него
могли обратить внимание. Дверца персонального почтового ящика  поддалась
третьему ключу.
   Поверх большой стопки рекламной макулатуры Барр  увидел  пару  писем.
Убрав из ящика рекламные проспекты, он положил туда  коричневый  конверт
со штампом Тампы без фамилии отправителя и аккуратно запер дверцу. Затем
агент направился к выходу, выбросив попутно всю  макулатуру  в  огромную
урну возле двери.
   В течение последующих нескольких  часов  он  вместе  с  двумя  своими
коллегами сидел в небольшом фургоне  напротив  почты,  потягивал  черный
кофе и внимательно следил за входящими и выходящими  из  здания  людьми.
Рядом с ним лежал небольшого размера радиоприбор. Он издавал  мелодичные
сигналы, поступавшие из встроенного в конверт передатчика.
   Неподалеку от почты  прогуливалась  еще  целая  группа  агентов  ЦРУ,
подстраховывавших действия основной  команды.  В  здание  вошла  высокая
негритянка в коротком темно-коричневом платье, через некоторое время она
вышла, а ее сменил белый мужчина с огромной бородой. А когда  время  его
наблюдения закончилось, на почте оказалась белая  девушка  в  спортивном
костюме. Все эти люди были озабочены  единственной  проблемой  -  засечь
человека, который арендовал почтовый ящик под номером 44683  и  которому
было адресовано подготовленное в бункере Мэйнарда письмо. И после  обеда
они его все-таки вычислили.
 
*** 
 
   Тревор, как обычно, провел обеденное время в баре Пита, но на сей раз
ограничился лишь парой кружек холодного пива  да  пакетиком  подсоленных
орешков. Это немного подняло настроение, испорченное неудачной ставкой в
пятьдесят баксов на собачьих гонках в Калгари.  Вернувшись  в  офис,  он
немного вздремнул, причем храпел так  сильно,  что  возненавидевшая  его
секретарша вынуждена была закрыть дверь в его кабинет.  Точнее  сказать,
она не закрыла ее, а захлопнула,  правда,  не  настолько  громко,  чтобы
разбудить хозяина.
   Через час Тревор проснулся, привел себя в порядок  и,  не  переставая
мечтать о собственной яхте, отправился на почту.
   Погода была настолько приятной, что он решил прогуляться туда пешком.
Тем более что работы у него сейчас практически не было. С некоторых  пор
клиенты стали обходить его контору стороной, но  это  нисколько  его  не
расстраивало. В конце  концов,  денег  у  него  сейчас  больше,  чем  он
заработал за все предыдущие годы, в душе - предвкушение  новых  подарков
судьбы. И предчувствие его не обмануло. Открыв почтовый ящик,  Тревор  с
удовольствием  вынул  оттуда  четыре  конверта,  быстро  спрятал  их  во
внутренний карман изрядно потертой куртки,  огляделся  вокруг,  поправил
галстук и двинулся в  обратный  путь,  предвкушая  вечернюю  поездку  на
Багамы за очередной пачкой долларов.
   Самое странное, что ему никогда не приходило в голову вскрыть хотя бы
одно  письмо  и  прочитать  его.  Его  природное  любопытство  с  лихвой
компенсировалось приличной суммой, которую  он  получал  фактически  без
особых усилий. Да и  какое  ему  дело  до  этих  писем?  Пусть  собратья
занимаются черновой работой, а  его  задача  заключается  в  том,  чтобы
своевременно доставлять  им  почту,  отправлять  их  письма  и  получа