о,  придется  поделиться  с  сестрой,  которая
неплохо устроилась и проживала с семьей в Чикаго, но сам банк, в чем  он
ни минуты не сомневался,  останется  в  его  руках.  И  как  только  это
произойдет, он тотчас же  продаст  это  чертово  учреждение  и  навсегда
покинет Бэйкерс с несколькими миллионами в кармане. А  до  того  момента
ему придется считаться с мнением отца, терпеть унижения, делать все, что
он должен делать, и всячески ублажать старика.
   Если папаша, не дай Бог, узнает о том, что его  надул  на  сто  тысяч
баксов какой-то неведомый мошенник, он просто сойдет с ума и может вовсе
оставить Квинса без наследства, передав все права  на  наследство  своей
дочери.
   Когда голос отца стих, Квинс осторожно протиснулся  в  дверь,  прошел
мимо секретарши, налил себе чашку кофе и так же тихо вернулся в кабинет,
плотно прикрыв за собой дверь. Усевшись на диван,  он  в  четвертый  раз
перечитал письмо и собрался с мыслями. Конечно, он найдет нужную  сумму,
отправит по указанному адресу, а потом будет молить Бога, чтобы  гнусный
мерзавец никогда больше не напоминал ему о своем существовании.
   Если  же  Рикки  и  потом  будет  приставать  к  нему  с  назойливыми
требованиями выслать деньги, то он просто-напросто попросит своего врача
дать ему определенное количество таблеток, и все проблемы  будут  решены
раз и навсегда.
   Агент по продаже недвижимости, с которым он договорился  пообедать  в
два  часа,  тоже  производил  впечатление  отпетого  мошенника.  Он  был
каким-то скользким, старательно обходил все острые углы и предпочитал не
давать никаких обещаний. Во время беседы с ним у Квинса мгновенно созрел
свой план. Оба они берут кредит  в  банке,  проводят  переоценку  земли,
продают ее по завышенной стоимости  и  получают  прибыль.  Конечно,  это
своего рода мошенничество, но другого выхода сейчас не было. Квинс  знал
только одно: ему нужно срочно отыскать сто тысяч долларов и отправить по
назначению. И он найдет их, эти проклятые деньги.
 
*** 
 
   Президентская избирательная кампания Лэйка достигла апогея и чуть  не
завершилась катастрофой.  С  одной  стороны,  все  опросы  общественного
мнения показывали резкий рост популярности и  известности  новоявленного
кандидата, рейтинг которого поднялся с двух процентов до двадцати,  а  с
другой - большинство избирателей заметно устали от столь  агрессивной  и
пугающе неприятной телерекламы. Люди не хотели думать  о  войне  или  ее
угрозе, о террористах, взрывающих дома и захватывающих в заложники ни  в
чем не повинных туристов, о ядерных и термоядерных взрывах,  сотрясающих
бедную землю. Конечно, они смотрели рекламу (не могли не  смотреть,  так
как она была слишком навязчивой и  вездесущей)  и  слышали  спасительное
послание нового  кандидата  в  президенты,  однако  в  душе  большинство
нормальных  избирателей  совершенно  не  хотели,  чтобы   им   досаждали
подобными ужасами и нарушали их привычное  и  весьма  удобное  спокойное
существование. Они желали заниматься только  одним  -  зарабатывать  как
можно больше денег и как  можно  больше  тратить.  Если  же  на  экранах
телевизоров появлялись какие-то неприятные или грустные  репортажи,  они
тотчас же  вспоминали  о  семейных  ценностях  и  сокращении  налогового
бремени.
   Поначалу  многочисленные  журналисты   и   репортеры   относились   к
новоявленному кандидату как к сумасшедшему, каких вокруг немало.  Однако
потом, когда он торжественно объявил, что собрал на нужды своей кампании
за несколько дней более одиннадцати миллионов долларов, их  отношение  к
нему резко изменилось.
   - Мы надеемся собрать за пару недель не менее двадцати  миллионов,  -
заверил их Лэйк без  всякого  хвастовства,  так  как  уже  нисколько  не
сомневался: Тедди Мэйнард сдержит свое обещание и у  него  действительно
не будет никаких проблем с деньгами.
   Впечатление от этого заявления  было  еще  более  сильным,  поскольку
никому еще не удавалось собрать такую крупную сумму за две недели.  Весь
Вашингтон гудел  от  напряжения  и  полнился  слухами  по  поводу  столь
необычного кандидата в президенты. А когда Лэйк выступил в прямом  эфире
вечерних новостей и заявил двум журналистам, что не сомневается в  своей
победе, накал страстей достиг высшей точки. Кандидат выглядел прекрасно:
широкая добродушная улыбка, связная и к тому же понятная  каждому  речь,
правильно подобранные слова,  превосходно  сшитый  костюм  и  аккуратная
прическа. Одного взгляда на него было  достаточно,  чтобы  понять:  этот
человек действительно может стать президентом великой страны.
   Еще одним подтверждением того  несомненного  факта,  что  Аарон  Лэйк
является самым серьезным претендентом на высший  пост  в  стране,  стала
реакция его оппонентов. Сначала они не придали значения этому  выскочке,
а когда опомнились, было уже поздно. Так,  например,  сенатор  Бритт  из
штата Мэриленд, который начал  свою  предвыборную  кампанию  около  года
назад, собрал за все это время лишь девять миллионов  долларов  и  занял
второе место на предварительных  выборах  в  Нью-Хэмпшире,  заявил,  что
собрать около  двадцати  миллионов  долларов  за  столь  короткое  время
практически невозможно. При  этом  он  поразил  зрителей  своим  усталым
видом. Продолжительная избирательная  кампания  явно  истощила  его.  Он
устал  попрошайничать,  клянчить  деньги  у  богатых  спонсоров,   устал
постоянно сокращать штат  помощников,  чтобы  хоть  немного  сэкономить,
устал упрашивать телевизионщиков взять у него интервью и вообще устал от
всего на свете. Поэтому, когда один из журналистов задал  ему  вопрос  о
том, реально ли собрать двадцать миллионов долларов за пару  недель,  он
насупился и ответил:
   - Можно, но это будут грязные деньги. Ни один честный кандидат  не  в
состоянии аккумулировать такую сумму за столь короткое время.
   Слух о "грязных" деньгах нового кандидата тотчас  распространился  по
всей стране и стал темой номер один для всех ведущих журналистов. Пресса
просто упивалась этой сенсационной новостью, хотя никаких вразумительных
аргументов привести, естественно, не могла. И это сыграло  Аарону  Лэйку
на руку.
 
*** 
 
   У  сенатора  Бритта  было  еще  несколько  проблем,  о   которых   он
предпочитал не думать. Девять лет назад по заданию конгресса он  посещал
Юго-Восточную Азию, чтобы расследовать на месте весьма  прискорбные  для
американцев факты существования дешевого труда на местных  предприятиях.
По обыкновению, он и его коллеги из сената летели туда  первым  классом,
останавливались в самых дорогих  гостиницах  и  с  непомерным  аппетитом
поглощали лобстеров, хотя приехали с  целью  изучить  проблемы  местного
населения. Дешевый труд рабочих позволял странам этого региона выпускать
продукцию, с которой не могли конкурировать американские  производители.
Но дело даже не в этом. В самом начале этой поездки Бритт познакомился в
Бангкоке с очаровательной девушкой и, сославшись на недомогание, остался
в столице Таиланда, в то время как его коллеги колесили  по  Вьетнаму  и
Лаосу и изнывали под палящим тропическим солнцем.
   Эту девушку звали Пайка. Она была местная, двадцати лет от  роду,  но
не  проститутка,  как  большинство  ее  соотечественниц,  а   секретарша
американского посольства в Бангкоке, что значительно облегчало общение с
ней. А он оказался вдали от родного штата Мэриленд, от  жены  и  пятерых
детишек, а  самое  главное  -  мог  отбросить  условности,  связанные  с
надоевшим статусом сенатора, который обязывал его соблюдать аккуратность
в отношениях с другими женщинами и вообще быть  разборчивым  в  подобных
связях. Пайка была на редкость красивой, стройной,  темпераментной,  она
очень хотела попасть в Соединенные Штаты и поступить там в университет.
   В конце концов эта случайная встреча переросла в настоящий  роман,  и
сенатору Бритту с трудом удалось покинуть  эту  девушку  и  вернуться  в
Вашингтон. Через два  месяца,  истосковавшись  по  ласкам  любвеобильной
Пайки,  он  снова  отправился  в  Бангкок,  сообщив  жене,  что  получил
совершенно секретное задание от сенатского комитета. Таким  образом,  за
девять  месяцев  Бритт  совершил  четыре  незапланированные  поездки   в
Таиланд, и все - первым классом, жил там в  дорогих  отелях  и  за  счет
налогоплательщиков. Дело дошло до того, что даже самые отпетые  любители
путешествовать за счет казны стали шушукаться за его спиной  и  выражать
возмущение. Но Бритт продолжал опекать возлюбленную и даже договорился с
государственным департаментом, чтобы Пайка смогла приехать в Соединенные
Штаты и поступить в университет.
   Однако судьба распорядилась иначе.  Во  время  своего  четвертого,  и
последнего, визита в Бангкок сенатор Бритт с ужасом узнал  от  нее,  что
она  беременна  и  собирается  рожать,  так  как,   будучи   правоверной
католичкой, даже думать не могла об аборте.  Бритт  пришел  в  отчаяние,
сказал, что ему нужно подумать, а потом сбежал от нее. С тех с пор он не
мог без содрогания вспоминать о столице Таиланда.
   Однако этим дело не закончилось. Еще в самом начале своей сенаторской
карьеры Бритт прослыл твердолобым и совершенно  неукротимым  критиканом,
который не упускал ни малейшей возможности упрекнуть руководство  страны
в  бесполезной  трате  средств  на   содержание   ЦРУ.   Тедди   Мэйнард
благоразумно молчал, но все же взял на  заметку  молодого,  но  прыткого
сенатора и ждал удобного  случая,  чтобы  отомстить  обидчику.  И  такой
случай представился. Узнав об  амурных  похождениях  сенатора  Бритта  в
Бангкоке,  Мэйнард  решил,  что  настало  время   наказать   строптивого
политика. Его досье давно лежало у директора ЦРУ на полке, но было таким
тонким  и  бледным,  что  выкопать  оттуда  что-либо   интересное   было
практически невозможно. А тут  такая  удача!  Словом,  во  время  второй
поездки Бритта в Таиланд за ним  уже  присматривали  несколько  агентов.
Очень скоро они представили шефу такой богатый материал, что он пришел в
восторг. Причем учтено было все: и дорогие билеты на самолет, и шикарные
отели, и роскошные обеды в ресторанах и масса других услуг,  за  которые
пришлось расплачиваться американским налогоплательщикам. Агенты Мэйнарда
сделали много неплохих фотографий, не  оставлявших  никаких  сомнений  в
порочном поведении американского сенатора.
   А потом, когда ребенок Пайки уже родился, вездесущие  сотрудники  ЦРУ
запаслись и его фотографиями. Они также получили  заключения  медиков  о
составе крови и генетическом коде ДНК, что позволяло без  особого  труда
провести сравнение с данными сенатора и определить их родственную связь,
благо что Пайка по-прежнему работала  в  американском  посольстве  и  ее
можно было легко отыскать.
   Через год ребенок начал ходить, и была сделана фотография сенатора  с
ребенком на коленях  в  одном  из  центральных  парков  Бангкока.  Потом
последовали другие снимки, а через четыре года ребенок был так похож  на
отца, что не требовалось никаких других доказательств.
   К этому  времени  папаша  малыша  давно  распрощался  с  Бангкоком  и
старался не напоминать бывшей любовнице о своем существовании. Положение
бедных в странах Юго-Восточной Азии перестало  его  интересовать,  и  он
переключился на другие, не менее острые проблемы, волнующие  современный
мир, и постоянно был на виду. Вскоре  он  настолько  проникся  сознанием
собственного величия, что стал подумывать о президентском кресле.
   У сенатора Бритта было пятеро детей и жена с длинным  языком,  упорно
повторявшая, что им пора перебраться в Белый дом. Посторонним эта  семья
казалась большой командой единомышленников, которая превыше всего ставит
семейные ценности. "Мы должны спасти  наших  детей",  -  часто  повторял
Бритт, делая упор в своей  предвыборной  кампании  именно  на  проблемах
сохранения семьи и воспитания детей.  Более  того,  вместе  с  женой  он
написал вполне добротную книгу о том, как нужно воспитывать подрастающее
поколение в обществе с весьма  противоречивыми  культурными  ценностями,
хотя их старшему отпрыску было  всего  тринадцать  лет.  Таким  образом,
сенатор Бритт прослыл идеальным отцом и почти святым человеком  на  фоне
постоянных сексуальных скандалов, которые один  за  другим  преследовали
нынешнего президента. Неплохая репутация для будущего отца нации!
   Что же  до  пожертвований,  то  сенатор  получал  их  в  основном  от
представителей старой аристократии и весьма консервативных  организаций.
Правда, денег было не так много, но, несмотря на это, ему удалось удачно
провести  кампанию  в  Айове,  а  потом   получить   второе   место   на
предварительных выборах  в  Нью-Хэмпшире,  что  многие  расценивали  как
крупную победу.
   Однако все закончилось плачевно. Сенатор  Бритт  не  мог  представить
подобного исхода даже в самом кошмарном сне.
   После очередной изматывающей кампании в штате  Мичиган  он  вместе  с
шумной компанией своих сторонников  расположился  в  мотеле  и  спокойно
уснул, не  ожидая  никаких  неприятностей,  и  в  особенности  от  давно
забытого им ребенка в далеком Таиланде. А в это  время  в  местном  баре
происходили судьбоносные для  него  события.  Среди  его  многочисленной
свиты  помощников,  экспертов  и  журналистов  совершенно  не   случайно
оказался агент ЦРУ по фамилии Маккорд.
   Помощникам кандидата он представился как журналист из Флориды, а  они
не удосужились навести справки и проверить подлинность представленной им
информации. На самом же деле это был агент ЦРУ, прибывший сюда с  вполне
определенным заданием. Маккорд успел  довольно  близко  познакомиться  с
основным помощником кандидата в президенты и  после  очередной  рюмки  в
баре  мотеля  по  секрету   признался   собеседнику,   что   располагает
информацией, которая может в  одночасье  разрушить  все  планы  сенатора
Бритта. Тот, естественно, мгновенно протрезвел и попросил  поделиться  с
ним этим секретом. Маккорд несколько минут делал вид,  что  сомневается,
стоит ли раскрывать  эту  тайну,  но  потом  выложил  все,  заявив,  что
некоторое время назад получил от губернатора Тэрри, главного  конкурента
Бритта на пост президента, записную книжку, на каждой  странице  которой
содержится  взрывоопасный   материал,   касающийся   моральной   чистоты
сенатора.
   Там были описания встреч Пайки с Бриттом, указано, где  и  когда  они
удовлетворяли свою страсть в Бангкоке, когда родился их сын и так  далее
и тому подобное. А в качестве приложения имелись фотографии  ребенка  на
коленях папаши. Кроме того, в этой книжке  были  ссылки  на  медицинские
свидетельства об идентичности крови и  молекул  ДНК  отца  и  сына,  что
придавало информации  еще  большую  убедительность.  В  самом  же  конце
приводилась  смета  расходов,  из  которой  явствовало:  сенатор   Бритт
удовлетворял свою похоть за счет налогоплательщиков и  потратил  на  все
эти удовольствия тридцать восемь тысяч шестьсот долларов.
   Условие сделки было таково: сенатор должен немедленно объявить о том,
что прекращает борьбу  за  президентское  кресло,  в  таком  случае  эта
история никогда не станет достоянием общественности. Более того, об этом
не узнает даже миссис Бритт, что было бы для нее  страшным  ударом.  При
этом Маккорд заявил, скромно потупясь, что у него не  хватает  храбрости
рассказать об этом сенатору, поэтому он обращается с этой просьбой к его
помощнику.
   Вскоре  после  этой  беседы  Тедди  Мэйнард  получил  информацию   от
Маккорда, что все идет по плану и что сенатор Бритт  планирует  провести
завтра утром пресс-конференцию, где намерен сделать  чрезвычайно  важное
заявление.
   Тедди  имел  досье  с  компроматом  на  сотни  политиков,  не  только
действующих, но и ушедших в тень. Каждого из  них  можно  приструнить  и
заставить работать на ЦРУ.
   За  долгие  годы  работы  Мэйнард  научился  презирать   почти   всех
политиков, за исключением очень  небольшой  группы  людей.  И  одним  из
уважаемых Тедди людей был Аарон Лэйк - он никогда не совращал женщин, не
злоупотреблял спиртным, не тратил казенные деньги и вообще вел себя так,
словно был святым на этой грешной земле. Чем больше  Тедди  наблюдал  за
этим человеком, тем больше тот ему нравился.
   Мэйнард проглотил  последнюю  таблетку  и  осторожно  перевалился  на
кровать. Итак, с сенатором Бриттом покончено.
   Неплохой результат, но жаль,  что  нельзя  обнародовать  эту  гнусную
историю с таиландкой. Отличная  наживка,  и  один  Бог  знает,  что  еще
случится в будущем. Возможно, когда-нибудь  и  придется  воспользоваться
этим компроматом, чтобы поставить Бритта на место.
 
Глава 7 
 
   Пикассо подал в  суд  на  Шерлока  и  других  неизвестных  злодеев  в
отчаянной  попытке  добиться  прекращения  вопиющего  безобразия.   Дело
заключалось в том, что кто-то постоянно мочился на выращенные  им  розы,
причем делал это, как он утверждал, преднамеренно,  с  целью  не  только
погубить красивые цветы, но и досадить  ему.  Разумеется,  такое  вполне
обычное для тюрьмы дело, как поливание  цветов  мочой,  никак  не  могло
нарушить спокойное течение жизни обитателей "Трамбла",  однако  проблема
заключалась  не  только  в  моральном  удовлетворении,  но  также  и   в
материальной компенсации за нанесенный цветам вред.  Истец  требовал  от
обидчиков пятьсот долларов.  Такая  сумма  для  заключенных  даже  такой
необычной тюрьмы была огромной, и это не могло  не  вызвать  интереса  к
судебному процессу.
   Спор Пикассо с Шерлоком продолжался еще с прошлого лета, когда хозяин
роз застал Шерлока за  весьма  неприглядным  занятием.  Не  долго  думая
Пикассо составил иск, подсчитал сумму ущерба и направил  бумагу  в  суд,
надеясь получить если не полную компенсацию, то хотя бы некоторую сумму,
составлявшую ее часть. Шерлок, в свою очередь, тоже не сидел сложа  руки
и ангажировал бывшего адвоката по имени Рэтлифф,  которого  посадили  за
уклонение от уплаты налогов.
   Рэтлифф был неплохим специалистом и прекрасно владел техникой  защиты
в любом суде, не говоря уж о суде тюрьмы "Трамбл".
   Цветочная клумба Пикассо с его пресловутыми розами представляла собой
небольшой участок земли, расположенный неподалеку от  спортивного  зала.
Ему понадобилось более трех лет, чтобы убедить тупоголовых чиновников из
Вашингтона, что разведение цветов - это не просто  хобби,  а  прекрасная
терапевтическая процедура для многих заключенных  и  в  особенности  для
него самого, так как он  страдал  целым  букетом  каких-то  таинственных
заболеваний. В конце концов он добил  министерских  чиновников  и  после
выполнения  всех  надлежащих  формальностей  с  необыкновенной  энергией
приступил к возделыванию садика.
   Пикассо начинал работать в саду рано утром, потом шел  в  столовую  и
возвращался к цветам уже  после  работы,  оставаясь  там  до  отбоя.  Со
временем он  так  полюбил  дело  своих  рук,  что  даже  стал  постоянно
разговаривать с розами, делясь с ними радостями и горестями.
   Главным объектом спора стала роза  сорта  с  романтическим  названием
"Мечта Белинды" - бледно-розовый цветок, не очень  красивый,  но  весьма
почитаемый Пикассо, по только ему одному ведомой причине. Когда эта роза
впервые появилась в его саду,  все  в  тюрьме  "Трамбл"  поразились  его
привязанности именно к этому  цветку,  а  потом  привыкли,  так  как  он
заказывал этот сорт каждый год и отдавал "Мечте Белинды" все свои силы и
время.
   Трудно сказать, почему Шерлок решил  пописать  на  эти  замечательные
цветы.  Одни  считали,  что  это  было  результатом  давно   сложившейся
неприязни между ним и Пикассо, другие думали, что Шерлок решил отомстить
ему за склонность к  вранью,  а  третьи  склонялись  к  мысли,  что  все
произошло случайно, без какого бы то ни было злого умысла.
   Сам же Шерлок не переставал убеждать всех своих знакомых,  что  делал
это исключительно ради самих цветов, так как был уверен, что это придаст
им больше живительной энергии.