забыть его. Этот  парень  стал  ему  гораздо
ближе. То, что совсем недавно началось как  ни  к  чему  не  обязывающая
симпатия, стало постепенно вызревать в  нечто  большее,  и  это  страшно
пугало Лэйка своими непредсказуемыми последствиями. От одной мысли,  что
его могут обвинить в гомосексуальной связи, прошибал холодный пот.
   А с другой стороны, все еще  теплилась  надежда,  что  все  останется
шито-крыто. Он всецело доверял своей врожденной осторожности, и  к  тому
же вся его переписка скрывалась под  маской  никому  не  известного  Эла
Кониерса. Да и как  его  может  найти  этот  Рикки?  Ведь  у  парня  нет
абсолютно никаких зацепок. И все же нужно положить конец  этой  истории.
По крайней мере сейчас, перед выборами.
   Лэйк   рассеянно   осмотрел   огромный   салон   "боинга",    забитый
многочисленными помощниками, экспертами, консультантами, телохранителями
и прочими хорошо оплачиваемыми бездельниками. И  это  только  часть  его
команды. Если бы он собрал всех, то даже огромный "Боинг-747" не смог бы
вместить их. Причем чем больше предварительных выборов он выигрывал, тем
тяжелее становился его самолет. Может, стоит проиграть пару  раз,  чтобы
избавиться от балласта?
   Коротая время в самом темном углу салона, Лэйк потягивал томатный сок
и напряженно думал, не написать ли прощальное письмо Рикки. Он  пожелает
этому парню всего наилучшего и прервет с ним всякие  контакты.  А  найти
его Рикки не сможет, как бы ни старался.
   Однако от этой мысли пришлось  отказаться.  В  любой  момент  за  его
спиной может оказаться какой-нибудь помощник с идиотским докладом о том,
что ему нужно во что бы то ни стало ознакомиться с  какой-нибудь  важной
информацией. Как это ужасно,  что  нет  никакой  личной  жизни,  нет  ни
малейшей возможности укрыться  от  вездесущих  и  любопытных  глаз  этой
своры!
   Конечно, в Белом доме все будет по-другому.  Там  можно  укрыться  от
посторонних глаз и хотя бы часть времени уделить себе. Во всяком случае,
в прошлом среди  президентов  немало  было  одиноких  людей,  втайне  от
посторонних занимавшихся своими личными делами.
 
Глава 21 
 
   Дело о пропаже мобильного  телефона  взбудоражило  обитателей  тюрьмы
"Трамбл" и держало их в напряжении все  последние  месяцы.  Телефон  был
украден у молодого парня из Майами по имени  Ти-Боун,  приговоренного  к
двадцати годам за торговлю и распространение наркотиков.  Надо  сказать,
что  телефоны  вообще  и  мобильные  в  частности  были  строго-настрого
запрещены  администрацией  тюрьмы,  и  всех  волновал  один-единственный
вопрос: каким образом Ти-Боун получил этот телефон и так  долго  скрывал
его от начальства и  сокамерников.  Причем  многих  это  волновало  даже
больше, чем романтичная сексуальная жизнь Т. Карла. А те, кому  все-таки
удалось увидеть этот таинственный аппарат, с пеной у рта доказывали, что
он был не больше спичечного коробка.
   Другие вспоминали, что часто видели Ти-Боуна в  тени  деревьев  -  он
прижимал руку к уху и бормотал что-то в кулак. Сначала все  думали,  что
он просто помешался от вынесенного ему приговора, а потом все  стало  на
свои места. Многие заключенные высказывали предположения, что наркодилер
продолжал руководить из тюрьмы сетью уличной продажи зелья в Майами.
   А потом он неожиданно исчез. Не Ти-Боун, конечно, а  его  телефон.  А
Ти-Боун стал усиленно распространять слух, что незамедлительно прикончит
того, кто посмел посягнуть на его собственность.  Терять  ему,  дескать,
нечего, а без телефона он как без рук. Когда же угрозы не подействовали,
он мгновенно сменил тактику и предложил вознаграждение в  размере  одной
тысячи  долларов  тому,  кто  найдет  телефон  или  хотя  бы  укажет  на
предполагаемого вора.
   Разумеется, такая сумма  никого  не  могла  оставить  равнодушным,  и
вскоре подозрение пало на такого же молодого наркодилера по имени Зорро,
но не из Майами, а из Атланты.
   В затхлом воздухе тюрьмы явственно запахло убийством,  что  заставило
наиболее активных и авторитетных ее обитателей  немедленно  вмешаться  в
этот спор и уговорить обоих соперников не  прибегать  к  крайним  мерам.
Насилие с давних пор считалось в  "Трамбле"  непозволительным,  так  как
могло  привести  к  ужесточению  режима,   а   это   волновало   каждого
заключенного. Причем больше всего старались охранники,  также  ощущавшие
угрозу своему весьма необременительному режиму работы.
   Наконец кто-то из опытных заключенных подсказал Ти-Боуну, что следует
обратиться в суд собратьев,  которые  смогут  без  излишней  нервотрепки
разрешить все возникшие проблемы. Не  долго  думая  Ти-Боун  отыскал  Т.
Карла и сразу оформил иск против своего  предполагаемого  обидчика.  При
этом он указал в заявлении, что  хочет  вернуть  телефон  и  взыскать  с
обвиняемого миллион баксов в счет компенсации за  причиненный  моральный
ущерб.
   Когда  судьи  собрались  для  разбирательства,  в  тюремной  столовой
неожиданно появился помощник начальника  тюрьмы,  придрался  к  какой-то
мелочи, в результате чего суд был  перенесен  на  более  позднее  время.
Примерно то же произошло  и  перед  второй  попыткой  провести  судебное
заседание. На сей раз представители  администрации  откровенно  заявили,
что не позволят, чтобы суд  рассматривал  дела,  касающиеся  запрещенных
законом средств связи.
   Однако судья Спайсер решил не сдаваться  и  долго  убеждал  тюремного
адвоката, что  собратья  просто  хотят  уладить  возникший  между  двумя
заключенными спор и ни в коей мере не пытаются посягать  на  прерогативы
власти. Существующий запрет на сотовые телефоны они обсуждать не  будут,
а только попробуют урегулировать конфликт.
   Убедительные доводы Спайсера возымели действие, и  вскоре  состоялось
заседание суда, на которое сбежались почти все заключенные. Огромный зал
столовой был забит  до  отказа,  и  все  с  нетерпением  ожидали  начала
необычного   судебного   разбирательства.    При    этом    единственным
представителем администрации был  молодой  охранник,  который  уселся  в
дальнем конце зала и почти сразу  же  задремал.  Надо  сказать,  что  ни
Ти-Боун, ни Зорро не были новичками в зале суда. На воле им неоднократно
приходилось общаться с судьями, и поэтому никого  не  удивило,  что  они
вели себя как заправские адвокаты. Что же до вершителей  правосудия,  то
больше всех пришлось поработать судье Хэтли Бичу, который большую  часть
времени  потратил  на  то,  чтобы  заставить  соперников   общаться   на
нормальном языке, избегая нецензурных выражений.
   Соперники обрушили друг на друга столько обвинений,  что  для  поиска
необходимых доказательств потребовалась бы сотня опытнейших агентов ФБР.
   Страсти  накалились  еще  больше,  когда  Ти-Боун   представил   двух
свидетелей (с именами  которых  могли  ознакомиться  лишь  члены  суда),
которые якобы  видели  своими  глазами,  как  обвиняемый  Зорро  пытался
спрятаться в укромном месте и что-то быстро шептал в кулак.
   На это обвиняемый Зорро отреагировал  такой  неслыханной  матерщиной,
что у судей глаза на лоб полезли. Ти-Боун решил добить соперника и нанес
тому такой сокрушительный удар, которому позавидовали бы  даже  видавшие
виды   профессиональные   адвокаты.   Он   представил   суду   тщательно
подготовленную документацию о своих переговорах по телефону.
   Оказалось, он тайно вел записи всех своих  переговоров  с  Майами,  а
последние звонки были сделаны в Атланту, что и доказывало не правомочное
использование украденного телефона.
   Сторонники Ти-Боуна так яростно заорали в поддержку своего друга, что
председательствующий  был  вынужден  отчаянно   колотить   пластмассовым
молотком по  столу,  чтобы  призвать  присутствующих  к  порядку.  Зорро
слишком долго думал над достойным ответом, и это вконец добило его.  Ему
было велено в течение двадцати четырех часов вернуть хозяину злополучный
телефон, а заодно  оплатить  все  расходы  по  телефонным  разговорам  с
Атлантой в сумме четырехсот пятидесяти долларов. При  этом,  разумеется,
ни о каком миллионе и речи  быть  не  могло.  Если  же  Зорро  этого  не
сделает, то собратья  попросят  помощи  у  начальника  тюрьмы  со  всеми
вытекающими отсюда последствиями. Наказание за использование запрещенных
средств связи с внешним миром будет жестоким.
   Кроме того, собратья посоветовали обоим соперникам держаться друг  от
друга подальше и ни в коем случае не устраивать самовольных разборок.
   После оглашения приговора Т. Карл громко стукнул молотком по столу, и
все  стали  с  шумом  раздвигать  стулья,  направляясь   к   выходу.   А
председатель  суда  тем  временем  объявил  слушание  очередного   дела,
связанного с азартными играми.
   Однако заключенные так шумели, что  заглушали  его  слова,  не  давая
возможности перейти к новому делу.
   - Тихо! - закричал он, но публика загомонила еще громче.
   Собратья углубились в чтение газет, дожидаясь наведения порядка.
   - Тихо! - еще раз заорал Т. Карл и грохнул молотком по столу.
   - Заткнись! -  завопил  на  него  едва  не  оглохший  Спайсер.  -  Ты
производишь больше шума, чем все они, вместе взятые!
   - Это моя работа, - с достоинством ответил тот и так тряхнул головой,
что завитки парика разлетелись во все стороны.
   Когда все покинули зал, там остался лишь один  заключенный.  Т.  Карл
осмотрелся, а потом с недоумением уставился на молодого парня.
   - Вы мистер Хутен? - решил уточнить он.
   - Нет, сэр, - последовал кроткий ответ.
   - Значит, мистер Дженкинс?
   - Нет, сэр.
   - А кто же вы, черт возьми? - продолжал недоумевать  Т.  Карл.  -  Мы
давно собираемся провести слушания по делу Хутен  против  Дженкинса,  но
один из них обязательно игнорирует наше заседание.  -  Т.  Карл  скорчил
гримасу неудовольствия и сделал какую-то запись в журнале.
   - Кто вы? - вмешался  Спайсер.  Его  тоже  заинтриговало  присутствие
незнакомого молодого человека, который  опасливо  озирался,  словно  его
вот-вот должны были выдворить  на  улицу.  Все  судьи  в  бледно-зеленых
одеяниях уставились на него, терпеливо дожидаясь ответа.
   Парень медленно встал и поплелся вперед,  остановившись  прямо  перед
судейским столом. Он еще помолчал некоторое время, переминаясь с ноги на
ногу, а потом решительно поднял голову.
   - Мне нужна ваша помощь,  -  едва  слышно  пробормотал  он  дрожащими
губами.
   - У вас есть дело к суду? - грозно прорычал Т. Карл.
   - Нет, сэр.
   - В таком случае вам придется покинуть...
   - Заткнись! -  снова  прервал  его  Спайсер.  -  Суд  переносит  свое
заседание. Ты свободен.
   Т. Карл громко захлопнул журнал, с  шумом  отодвинул  стул  и  вихрем
выскочил из столовой, шаркая тапочками по облупившемуся полу.
   Молодой человек опустил голову и, казалось, был готов расплакаться.
   - Чем мы можем вам помочь? - сочувственно спросил Финн Ярбер.
   В руках молодого человека появилась небольшая коробка.
   Такие собратья видели довольно  часто.  Они  знали,  что  в  подобных
коробках, как правило, заключенные хранят бумаги, которые, собственно, и
привели их в тюрьму.
   - Мне нужна ваша помощь, - снова промямлил парень.  -  Я  попал  сюда
всего неделю назад,  и  сокамерник  посоветовал  обратиться  к  вам.  Он
сказал, что только вы можете помочь мне составить апелляцию.
   - А у тебя что, нет своего адвоката? - удивился Бич.
   - У меня был адвокат, но он оказался настолько плохим, что во  многом
из-за него я попал в тюрьму.
   - А за что тебя посадили? - перешел на фамильярный тон Спайсер.
   - Не знаю, - потупился новичок. - В самом деле не знаю.
   - Как  это  "не  знаю"?  -  возмутился  Спайсер.  -  Ведь  твое  дело
разбиралось в суде?
   - Да, суд заседал очень долго.
   - И присяжные признали тебя виновным?
   - Признали, но не только меня, а еще и многих других.
   Они сказали, что мы виновны в сговоре.
   - Сговоре?! - почти хором воскликнули судьи. - С какой целью?
   - Импорт кокаина.
   Собратья недовольно поморщились. Опять  эти  проклятые  наркотики!  В
мгновение ока они потеряли интерес к парню и  хотели  было  вернуться  в
библиотеку, где их ждала более интересная, а главное  -  более  доходная
работа по сочинению писем.
   - Ну и какой же срок тебе дали? - на  всякий  случай  поинтересовался
Ярбер, поднимаясь с места.
   - Сорок восемь лет.
   - Сорок восемь! Сколько же тебе сейчас лет?
   - Двадцать три.
   Судьи тут же забыли о письмах. Они сочувственно смотрели  на  молодое
симпатичное лицо парня и  представляли,  каким  оно  будет  через  сорок
восемь лет. Точнее сказать, они и представить себе не могли,  каким  оно
будет, ведь из тюрьмы выйдет  семидесятилетний  старик.  Каждый  из  них
будет намного моложе, когда окажется на свободе.
   - Возьми стул и садись, - пригласил парня Ярбер.
   Тот мгновенно пододвинул к себе стул и уселся на него.
   Даже обычно раздраженный Спайсер проникся сочувствием к несчастному.
   - Как тебя зовут? - приступил к расспросам Ярбер.
   - Обычно меня зовут просто Бастер.
   - Ну хорошо, Бастер, и за что же тебе дали сорок восемь лет?
   Парень говорил быстро, слегка запинаясь и  безотрывно  глядя  в  пол.
Крепко сжав руками коробку, он начал издалека и сообщил судьям,  что  ни
он, ни его отец никогда не имели никаких неприятностей  с  законом.  Они
жили дружно и сообща владели небольшим доком с  несколькими  лодками  на
пристани городка Пенсакол. Ловили рыбу, плавали по морю, часами возились
в своем маленьком доке и всегда были довольны тихой и спокойной  жизнью.
Но вот  однажды  им  подвернулся  под  руку  весьма  щедрый  покупатель,
американец из Форт-Лодердейла, который предложил им девяносто пять тысяч
долларов наличными  за  видавший  виды  рыболовный  катер.  Деньги  были
положены в банк. Во всяком случае, Бастеру тогда казалось, что это  было
именно так.
   Через несколько месяцев этот человек вновь появился в доке Бастера  и
попросил их продать еще один катер, а потом третий и четвертый, пообещав
за него восемьдесят тысяч наличными. Бастер и его отец хорошо знали, где
можно добыть подержанные рыболовные катера и как привести их в  порядок.
Они с огромным удовольствием работали в своем доке, превращая в  игрушки
старые, потрепанные суденышки.
   После продажи пятого катера к ним неожиданно  заявился  инспектор  по
борьбе с распространением наркотиков. Он стал задавать странные вопросы,
угрожал  посадить  за  решетку  и  постоянно   требовал   показать   ему
бухгалтерские  отчеты  и  финансовые  документы.  Сначала  они   наотрез
отказались выполнять его требования, а потом  по  совету  бывалых  людей
решили  нанять  адвоката,  который  порекомендовал  им  не  вступать   в
сотрудничество с полицией. Несколько месяцев они жили  спокойно  и  даже
решили, что все неприятности позади.
   Однако все только начиналось. Однажды в воскресенье ночью  Бастера  и
его отца арестовала вооруженная до зубов группа захвата отдела по борьбе
с распространением наркотиков.
   Полуодетых, их волокли до участка, постоянно  угрожая  расправой.  На
следующий день им было предъявлено  обвинение  в  нелегальных  поставках
наркотиков, причем сам текст обвинения занял без малого  сто  шестьдесят
страниц. Сам Бастер и его отец почти не упоминались в тексте, но тем  не
менее их отнесли к числу обвиняемых вместе с  покупателем,  который  так
щедро платил им наличными за подержанные катера,  и  с  двадцатью  пятью
другими обвиняемыми, которых они раньше в глаза не  видели.  Одиннадцать
из них были  выходцами  из  Колумбии,  трое  ранее  были  адвокатами,  а
остальные проживали в южной Флориде.
   После долгих и мучительных разбирательств прокурор предложил  Бастеру
и  его  отцу  своеобразную  сделку:  они  признают  себя   виновными   и
отделываются двумя годами  тюрьмы,  а  взамен  активно  сотрудничают  со
следствием  и  обвиняют  всю   остальную   банду   наркоторговцев.   Это
предложение их крайне возмутило. Признать себя виновными?  В  чем?  Ведь
они не сделали ничего противозаконного! Из всей этой  банды  они  видели
только  одного  человека  и  понятия  не  имели,   что   он   занимается
нелегальными поставками кокаина на американский  рынок.  Короче  говоря,
отец Бастера вынужден был перезаложить дом за двадцать  тысяч  долларов,
чтобы нанять хорошего адвоката,  но  и  здесь  им  не  повезло.  Адвокат
оказался никудышным, и в результате на судебном процессе они с  огромным
удивлением  обнаружили,  что  сидят  на  скамье   подсудимых   рядом   с
колумбийцами и прочими наркоторговцами.
   В течение почти семи недель судебного процесса на Бастера и его  отца
никто не обращал никакого внимания, а их имена упоминались  за  все  это
время лишь три раза. В конце концов их обвинили в том, что они  покупали
старые рыболовные катера, переделывали их, ставили  новые  двигатели,  а
потом продавали  наркоторговцам  для  доставки  кокаина  из  Мексики  на
побережье Флориды. Их адвокат постоянно жаловался на  низкий  гонорар  и
вел себя настолько вяло, что  не  сумел  защитить  своих  подопечных  от
совершенно  необоснованных  обвинений.   Обвинители   же   сделали   все
возможное, чтобы засадить в тюрьму  ненавистных  наркодельцов.  В  конце
концов уставшие от нескончаемого судебного  процесса  присяжные  вынесли
обвинительное заключение всем обвиняемым. А месяц спустя после вынесения
приговора отец Бастера покончил с собой.
   Окончив печальный рассказ, парень робко поднял заблестевшие  от  слез
глаза и посмотрел на судей.
   - Я не сделал ничего плохого, - едва слышно прошептал он.
   Разумеется, Бастер был далеко не первым в этой тюрьме, кто  клялся  и
божился, что ни в чем не повинен. Хэтли Бич  долго  смотрел  на  него  и
вдруг вспомнил того молодого парня из Техаса, которого он  сам  когда-то
приговорил к сорока годам тюрьмы за распространение наркотиков.  Бедняга
вырос в плохой семье, не получил абсолютно никакого  образования,  часто
нарушал порядок и  задерживался  полицией  за  мелкие  правонарушения  и
вообще не заслуживал, как ему  тогда  казалось,  никакого  снисхождения.
Более того, Бич гордился тем, что ведет непримиримую борьбу за  очищение
американских городов от наркотиков.
   Однако потом его взгляды заметно изменились. Консерватор, который сам
оказался за решеткой, вдруг стал превращаться в либерала.
   Финн Ярбер тоже сочувствовал парню, и по всему было видно, что жалеет
его.  Однако  его  многолетний  опыт  пребывания   в   тюрьме   "Трамбл"
подсказывал:  к  подобным  историям   следует   относиться   с   большой
осторожностью. Почти каждый обитатель этого  заведения  мог  разжалобить
кого угодно трагической историей своей жизни. И все-таки Ярбер почему-то
верил Бастеру. Бедолаге  придется  медленно  угасать  в  этих  стенах  в
течение сорока восьми лет, да еще  за  счет  налогоплательщиков.  А  это
весьма приличная сумма.  Трехразовое  питание,  содержание  камеры...  В
общей  сложности  каждый  заключенный  только  этой   тюрьмы   обходится
правительству в тридцать одну тысячу  долларов  в  год!  Какая  безумная
трата денег! А ведь почти половину общего  числа  заключенных  вовсе  не
обязательно  было  бы  ограждать  от  общества.   Они   стали   жертвами
обстоятельств и в силу своей абсолютной неопасности для  общества  могли
быть  наказаны  по-другому  -  штрафами,  принудительными  общественными
работами и так далее.
   Джо Рой Спайсер смотрел в это время  на  парня  и  думал,  как  можно
использовать его в своих целях. В конце концов он пришел к  выводу,  что
для этого есть две возможности. Первая - и к тому  же  наиболее  важная,
как ему казалось, - заключалась в  том,  что  в  своем  весьма  доходном
бизнесе  собратья  совершенно  не  использовали  преимуществ  телефонной
связи. Позвонить, например, тому же Квинсу Гарбу они не могли,  так  как
это сразу же выдало бы их  с  головой.  А  этот  молодой  парень  вполне
справился бы с подобным поручением. Конечно, в "Трамбле" было достаточно
молодых парней,