ть
деньги. Разумеется, последнее доставляло ему наибольшее удовольствие.  И
при этом его руки были абсолютно чистыми, а душу не тревожили  угрызения
совести. Тревор просто получал свою треть от общей суммы  дохода,  делая
вид, что совершенно не представляет себе всей  пагубности  мошенничества
собратьев. Кроме того, Спайсер просто убил бы его, если бы узнал, что он
сует нос не в свои дела и вскрывает конверты.
   Семь агентов ЦРУ внимательно  следили  за  тем,  как  Тревор  покинул
здание почты и направился в свой офис.
 
*** 
 
   Тедди Мэйнард мирно дремал в своем инвалидном кресле, когда в кабинет
тихо вошел Дэвилл. Был одиннадцатый час вечера. Йорк уже ушел  домой,  к
жене, а у Тедди семьи не было, поэтому спешить ему было  некуда.  Дэвилл
подробно описал ему результаты недавних  наблюдений,  время  от  времени
заглядывая в записную книжку:
   - Письмо было извлечено из  почтового  ящика  без  десяти  минут  два
малоизвестным местным адвокатом по имени Тревор Карсон.  Мы  последовали
за ним до его адвокатской конторы на Нептун-Бич.  Там  он  провел  почти
восемьдесят минут.
   Его офис представляет собой две  небольшие  комнатушки,  в  одной  из
которых сидит он сам, а в другой - его секретарша.
   Клиентов у него сейчас практически  нет.  Сам  же  Карсон  занимается
адвокатской практикой давно,  однако  особой  популярностью  у  местного
населения явно не  пользуется.  Участвует  в  бракоразводных  процессах,
помогает  разрешать  имущественные  споры,  занимается  недвижимостью  и
прочей мелочевкой. Ему  сорок  восемь  лет,  разведен  по  меньшей  мере
дважды, родился и  вырос  в  Пенсильвании,  окончил  колледж  в  городке
Фурман, а затем юридическую школу в штате Флорида. Одиннадцать лет назад
был  лишен   лицензии   на   юридическую   практику   из-за   финансовых
злоупотреблений, однако потом ему лицензию вернули.
   - Ну хорошо, хорошо, - нетерпеливо перебил агента Тедди.
   - В половине четвертого, - продолжал Дэвилл, - он вышел  из  офиса  и
почти час ехал на машине по направлению к федеральной  тюрьме  "Трамбл".
Нам удалось установить,  что  письма  в  это  время  были  при  нем.  Мы
следовали за ним до ворот тюрьмы, а потом сигналы передатчика  поступать
перестали. Мы собрали всю информацию о  заключенных  этой  тюрьмы.  Сама
тюрьма  представляет  собой  лагерь  с  относительно  свободным  режимом
содержания  преступников,  не  представляющих   серьезной   угрозы   для
общества. Там нет ни высоких тюремных стен,  ни  ограждений  из  колючей
проволоки, ни усиленной вооруженной охраны. Что же до заключенных, то их
там более тысячи, но, как я уже  сказал,  они  признаны  неопасными  для
общества. Согласно надежным источникам из Бюро тюрем, которое  находится
здесь, в Вашингтоне, адвокат Тревор Карсон довольно часто посещает своих
клиентов в этой тюрьме. Точнее сказать,  чаще,  чем  это  требуется  для
защиты их интересов. Никто другой не бывает в этой тюрьме так часто, как
Тревор Карсон. Еще месяц  назад  он  наведывался  туда  примерно  раз  в
неделю, а сейчас его видят там не реже трех раз в  неделю,  иногда  даже
четыре.  Все  его  визиты  зафиксированы  как  деловые,  имеющие   целью
проведение юридических консультаций для клиентов.
   - А кто его клиенты? - заметно оживился Тедди.
   - К сожалению, они не имеют никакого отношения к пресловутому  Рикки.
Он оказывает юридические услуги трем бывшим судьям.
   - Трем бывшим судьям? - удивился директор ЦРУ.
   -  Да,  сэр.  Они  называют  себя  собратьями  и  пользуются  большим
авторитетом среди других заключенных.
   Тедди закрыл  глаза  и  задумался.  Дэвилл  выдержал  приличествующую
моменту паузу, давая шефу поразмыслить  над  полученной  информацией,  а
потом продолжил:
   - Так вот, этот  самый  Тревор  Карсон  пробыл  там  тридцать  четыре
минуты, а когда покинул пределы  тюрьмы,  мы  уже  не  слышали  сигналов
передатчика, из чего можно сделать вывод, что письмо осталось в  тюрьме.
Мы проследовали за ним до Джексонвилла, где  он  остановился  возле  так
называемого бара Пита и провел там не менее трех часов. Тем временем  мы
обыскали  его  машину,  нашли  там  дипломат,  а  в  нем   пять   писем,
адресованных разным людям во всех концах страны. Причем все письма  были
проштампованы за пределами тюрьмы. Похоже, Тревор Карсон выполняет  роль
связного с внешним миром. Пока мы обыскивали  его  машину,  он  сидел  в
баре, надрался до чертиков, беспрестанно делал ставки на  игру  какой-то
баскетбольной команды...
   - ...и проиграл, - подытожил Тедди.
   - Да, похоже на то.
 
*** 
 
   А Тревор тем временем, заметно пошатываясь, вышел из бара Пита  после
окончания второго дополнительного времени  и  удовлетворенно  захихикал.
Судья Спайсер угадал трех из  четырех  победителей,  в  результате  чего
Тревор положил в карман почти тысячу баксов. Он чувствовал, что  изрядно
набрался, но у него все же хватило ума не садиться  за  руль.  Три  года
назад он попал в аварию и с тех пор взял за  правило  не  рисковать  без
необходимости. Тем более сейчас, когда денежки  так  и  вываливаются  из
кармана. Да и  полицейских  полно  на  дорогах.  Многочисленные  бары  и
рестораны привлекают сюда тысячи молодых людей,  ищущих  приключений  на
свою голову, и полицейской дорожной службе хватает работы  в  это  время
года.
   Однако и прогулка  пешком  не  доставляла  ему  сейчас  ни  малейшего
удовольствия. Пришлось ковылять мимо стареньких  коттеджей  и  небольших
домиков, медленно приближаясь к офису. Тревор спотыкался и старался  как
можно крепче держать в руке дипломат с письмами из тюрьмы "Трамбл", ведь
это были не просто какие-то бумажки престарелых клиентов, а самые что ни
на есть живые деньги. Вскоре Тревор обнаружил, что плохо ориентируется и
вряд ли сможет быстро отыскать нужный дом. Он несколько раз переходил  с
одной стороны улицы на другую, благо что машин на дороге почти не  было,
а потом остановился и  растерянно  осмотрелся.  Неподалеку  остановилась
какая-то машина, водитель которой  решил  немного  подождать,  чтобы  не
задеть нетвердо стоявшего на ногах пешехода.  Тревор  побрел  назад,  но
потом остановился, еще раз посмотрел вокруг и снова двинулся  в  прежнем
направлении. В конце концов он нашел свою улицу, подошел к двери,  после
нескольких попыток открыл дверь ключом, швырнул дипломат на стул, прошел
в офис, забыв запереть  входную  дверь,  плюхнулся  в  мягкое  кресло  и
мгновенно забылся в тревожном пьяном сне.
   Поздно ночью, увидев входную дверь офиса полуоткрытой, члены  команды
Барра с облегчением вздохнули. Они строго следовали  указанию  директора
ЦРУ не привлекать к себе лишнего внимания, и поэтому запертая  на  замок
дверь была бы для них лишним препятствием. В  течение  нескольких  минут
они самым тщательным образом обследовали дом и выяснили, что в  нем  нет
ни  сигнализации,  ни  прочных  запоров  на  окнах,  которые  могли   бы
остановить квартирных воров. Более того,  тут  не  было  никаких  ценных
вещей, которые могли бы привлечь внимание жуликов. Агенты установили  по
всему дому подслушивающие устройства, даже не затрудняя  себя  проверкой
небольшой площадки перед домом. И так было ясно, что никто  за  ними  не
следил.
   Затем  они  открыли  дипломат  Тревора,  аккуратно  обследовали   его
содержимое, как требовал Мэйнард, и особое внимание обратили  на  адреса
на конвертах, которые адвокат вынес  из  тюрьмы.  На  завершающем  этапе
операции они сфотографировали тексты  писем,  после  чего  дипломат  был
оставлен на том же месте, где  его  бросил  хозяин.  Все  это  время  из
кабинета адвоката доносился  жуткий  храп  хорошо  отдохнувшего  в  баре
человека.
   Когда работа в офисе Тревора Карсона была закончена, Барр вернулся  к
заведению Пита, открыл своим ключом машину, завел ее и подогнал  к  дому
хозяина. Было уже два часа ночи. Вот тот удивится, увидев  утром  машину
перед домом.
   Интересно, как он воспримет ее появление? Одно из двух: либо похвалит
себя за столь аккуратную поездку в состоянии  крайнего  опьянения,  либо
станет проклинать себя, что сел за руль в таком состоянии. Как бы то  ни
было,  им  будет  что  послушать  завтра  утром,  когда  Тревор   Карсон
проснется.
 
Глава 16 
 
   За тридцать семь часов до того момента, когда в Вашингтоне и Виргинии
должны были начаться опросы общественного мнения, президент  Соединенных
Штатов в  прямой  телепередаче  из  Белого  дома  совершенно  неожиданно
заявил, что уже отдал приказ о нанесении бомбового удара  по  тунисскому
городу Талаху, где, по его сведениям,  находится  главная  тренировочная
база террористов во главе с их лидером Идалом. Он также сообщил, что, по
данным спецслужб, этот  лагерь  прекрасно  оборудован  и  расположен  на
окраине города.
   Таким образом, страна вновь была втянута  в  очередную  мини-войну  с
применением новейших ракет, самонаводящихся бомб и другого  современного
оружия. С некоторых пор  такие  войны  вели  практически  одни  офицеры,
нажимающие  на  кнопки  и  подсчитывающие  число  жертв.  Вскоре   после
выступления президента отставные генералы стали рассуждать  в  одной  из
программ Си-эн-эн о целесообразности  той  или  иной  тактики  нанесения
воздушных ударов, а в это  время  на  покрытый  ночной  мглой  тунисский
городок сыпались первые бомбы. Поскольку время было позднее,  на  улицах
городка практически не было людей, и все военные эксперты с  нетерпением
дожидались   рассвета,   чтобы   убедиться   в   эффективности    ночных
бомбардировок.
   Как только солнце осветило разрушенные пригороды Талаха, американская
нация  замерла   от   любопытства.   Все   увидели   обломки   полностью
уничтоженного лагеря террористов, разрушенные дома, уничтоженные  дороги
и мосты. Одна из бомб угодила  прямо  в  расположенную  в  самом  центре
города больницу, от которой остались одни руины. Другая бомба  попала  в
маленький дом одного из мирных жителей, и  все  семь  членов  его  семьи
мгновенно погибли. К счастью, они так и не узнали, что приключилось с их
родным городом.
   Однако главная цель воздушного налета так и осталась невыполненной. К
началу воздушного налета лагерь  предполагаемых  террористов  был  пуст.
Вездесущие журналисты сразу высказали предположение, что  у  Идала  есть
надежные  источники  информации,  скорее  всего  в  определенных  кругах
Израиля, которые и предупредили его о грозящей опасности. Короче говоря,
никто из  террористов  не  пострадал,  а  многие  кварталы  города  были
разрушены до основания.
   А   рано   утром   тунисское   телевидение   показало    уничтоженную
американскими бомбами больницу, тлеющие обломки  деревянных  перекрытий,
лужи крови невинных жертв и кучу обезображенных тел. К  полудню  Америка
увидела, что их так называемые хитроумные бомбы и  ракеты  не  такие  уж
хитрые и умные, как всем  казалось  ранее.  По  меньшей  мере  пятьдесят
жителей небольшого далекого городка погибли в  ту  трагическую  ночь,  и
никто из них не имел ни малейшего отношения к террористам.
   Журналисты бросились к Белому дому в надежде, что президент  даст  им
исчерпывающую информацию о ночном налете, но он  укрылся  за  оградой  и
избегал встречи  с  ними,  выставив  вместо  себя  вице-президента.  Тот
отделался ничего не значащими фразами и тоже скрылся в каком-то из своих
офисов в Вашингтоне.
   А мировое общественное мнение уже выносило свой суровый приговор этой
операции.  Снимки  окровавленных  тел  и  разрушенных  домов   мгновенно
появились в газетах разных  стран.  Страсти  накалились  настолько,  что
китайцы даже пригрозили  войной  ненавистному  агрессору,  уничтожающему
мирных  жителей.  Сдержанные   французы   были   более   осторожными   в
высказываниях, но и они выразили готовность примкнуть к акции  китайцев.
Даже англичане, самые  верные  союзники  США,  заявили,  что  американцы
обезумели от своего могущества  и  без  всякой  надобности  нажимают  на
кнопки.
   Да и в самой Америке поднялась грандиозная волна  возмущения.  Многие
аналитики и политические деятели требовали немедленно  создать  комиссию
по расследованию причин ночного налета на тунисский город,  словно  речь
шла не о каких-то там арабах, а об их собственных  соотечественниках.  К
полудню все стали показывать пальцем на предполагаемых виновников  этого
позорного злодеяния, высказывать самые различные предположения и  вешать
всех собак на администрацию президента.
   Особенно усердствовали в этом кандидаты  в  президенты,  увидевшие  в
трагическом событии прекрасную возможность предложить  избирателям  свою
программу борьбы с терроризмом. Однако все их выступления не  отличались
ни оригинальностью, ни  находчивостью,  чего  нельзя  было  сказать  про
Аарона Лэйка. Он выступал перед телекамерами  весь  день,  не  пользуясь
никакими записями, и производил впечатление человека, который знает, что
говорит, и видит выход из создавшегося положения.
   - "Мы ведем себя глупо, - убеждал он телезрителей одного из  наиболее
популярных национальных каналов. - Мы беспомощны, бездарны и бестолковы.
Нам должно быть стыдно, что наша великая страна не  может  справиться  с
кучкой отъявленных головорезов. Нельзя  просто  нажимать  на  кнопки,  а
потом прятаться в своих шикарных офисах,  не  объясняя  народу  смысл  и
конечную цель антитеррористической  акции.  Войну  могут  успешно  вести
только  сильные  и  волевые  политики.  Чтобы  выиграть  это   сражение,
требуется немалое мужество. У меня это мужество есть. Если меня  изберут
президентом,  ни  один  террорист,   руки   которого   обагрены   кровью
американских граждан, не сможет  чувствовать  себя  в  безопасности.  Мы
достанем их в любом месте, в любой стране, в любом уголке земного  шара.
Я обещаю вам это".
   Слова Аарона Лэйка, прозвучавшие в  атмосфере  хаоса  и  всенародного
возмущения,  достигли  своей  цели  и  глубоко  запали  в  души  простых
американцев. Они увидели перед собой человека, который не  бросает  слов
на ветер и полон решимости  навести  порядок  в  мире,  раз  и  навсегда
избавив его от ненавистных террористов.
 
*** 
 
   Больше всех досталось директору ЦРУ Тедди Мэйнарду.
   Так, впрочем, бывало всегда, когда та или иная  операция  завершалась
позорным провалом. Политики давно взяли  за  правило  обвинять  во  всех
своих просчетах разведывательные органы. Если операция проходит успешно,
сразу  вспоминают  про  пилотов,  про  храбрых  и  отчаянных  парней  из
вспомогательных служб и про политиков,  которые  поручили  им  выполнить
невероятно сложное задание. Но в случае  провала  политики  прячутся  за
спину спецслужб и обвиняют их во  всех  смертных  грехах.  Директор  ЦРУ
предупреждал президента о возможных негативных последствиях этой акции и
резко возражал против ночного рейда на тунисский город.  Разумеется,  он
не мог раскрыть все карты и громогласно  объявить,  что,  по  агентурным
данным его ведомства, израильтяне имеют тайное  соглашение  с  Идалом  и
непременно сообщат ему о налете. В соответствии с этим соглашением  Идал
отказывался предпринимать какие-либо действия против Израиля, а Израиль,
в  свою  очередь,  брал  на  себя  обязательство  проводить  аналогичную
политику по  отношению  к  его  боевикам.  Израильтяне  предпочитали  не
вмешиваться в дела Идала, когда речь шла о нападениях на американцев или
европейцев. Это была сверхсекретная информация, полученная ЦРУ по особым
каналам,  а  политики  должны  были  прислушаться   к   предостережениям
Мэйнарда, не требуя откровений насчет характера и  источника  полученных
данных.
   Более того, еще за двадцать четыре часа до начала  воздушного  налета
Мэйнард направил президенту письменное предупреждение о том, что, по его
сведениям, террористы уже  покинули  тренировочный  лагерь  и  находятся
совсем в другом месте. Кроме того, он напомнил  президенту,  что  лагерь
находится в непосредственной близости от жилых  кварталов,  что  чревато
обилием жертв со стороны мирных жителей.  Однако  и  это  предупреждение
проигнорировали. Президент стоял на своем,  и  в  результате  все  шишки
сейчас валятся на голову директора ЦРУ.
 
*** 
 
   Хэтли Бич привычным движением вскрыл коричневый конверт, не  обратив,
естественно, никакого внимания  на  слегка  поврежденный  правый  нижний
угол. В последнее время ему приходилось  держать  столько  самых  разных
конвертов,  что  теперь  он  смотрел  лишь  на  обратный  адрес,   чтобы
определить, от кого и когда пришло  письмо.  На  этот  раз  он  даже  не
заметил почтового штемпеля, потому что был приятно удивлен.
   Уже  много  недель  собратья  не  получали  писем  от  загадочного  и
непонятного Эла Кониерса, на которого они вышли  в  самом  начале  своей
карьеры вымогателей. Хэтли Бич развернул лист бумаги и  быстро  пробежал
глазами от начала до конца. При этом он не  проявил  абсолютно  никакого
интереса к тому, что Эл отпечатал  письмо  не  на  машинке,  как  бывало
раньше, а на принтере  персонального  ноутбука.  Длительные  поездки  их
нового друга тоже не вызывали у Бича никакого удивления.
   Мало ли чем может заниматься человек дела, накручивая мили от  Нового
Орлеана до западного побережья. Такая информация давала мало сведений  о
его  финансовом  положении,  а  это  было  главное,  что  прежде   всего
интересовало собратьев.
   Вот если бы Эл, например,  сообщил,  что  пользуется  первым  классом
какой-нибудь дорогой  авиакомпании,  это  было  бы  интересно.  Впрочем,
кое-какие  заключения  все  же  можно  сделать.  Во-первых,  Эл  Кониерс
занимается каким-то важным делом, которое вынуждает его время от времени
посещать Новый Орлеан. Во-вторых, он скорее всего летает первым классом,
так  как  только  там  можно  пользоваться   персональным   компьютером.
В-третьих, во время  своих  деловых  поездок  он  останавливается  не  в
шикарных, конечно, но все же  достаточно  дорогих  отелях.  Стало  быть,
человек этот  с  достатком  и  занимает  далеко  не  последнее  место  в
управленческой структуре своей компании.
   Эти выводы немного успокоили  Хэтли  Бича,  и,  перечитав  полученное
письмо еще раз, он протянул его Финну Ярберу,  который  как  раз  в  это
время был занят сочинением очередного опуса от вымышленного юноши Перси.
Они сидели друг против друга в дальнем углу  библиотеки,  а  между  ними
находилась огромная куча пока не разобранных бумаг и недавно  полученной
почты. Чуть дальше от них расположился судья Спайсер, в чьи  обязанности
входило следить за посетителями библиотеки и выполнять их просьбы.
   - Кто такой этот Кониерс? - нахмурился Финн Ярбер.
   Бич взял со стола папку  с  информацией  на  каждого  корреспондента,
открыл ее и вынул лист бумаги.
   - Я сам толком не знаю, - откровенно  признался  он.  -  Живет  он  в
Вашингтоне,  округ  Колумбия,  и,  несомненно,  пользуется   вымышленным
именем. Все его письма отправлены  через  специальную  почтовую  службу.
Кстати, это его третье письмо.
   Порывшись  в  папке,  Бич  отыскал  два  предыдущих  письма  и  решил
ознакомить коллегу с их содержанием.
   - "Дорогой Рикки, - начал читать он письмо, датированное одиннадцатым
декабря. - Привет. Меня зовут Эл Кониерс. Мне чуть больше пятидесяти.  Я
обожаю джаз, старые  черно-белые  кинофильмы  в  стиле  вестерн,  Хэмфри
Богарта и очень люблю читать мемуарную литературу. Не курю  и  не  люблю
людей, которые гробят здоровье этой  гадостью.  В  свободное  от  работы
время  часто  посещаю  китайские  рестораны,  где  могу  выпить  немного
прекрасного вина с хорошим другом. Вот пока и все. Сообщи мне о себе. Эл
Кониерс".
   Письмо было отпечатано на пишущей  машинке  на  листе  простой  белой
бумаги, как и большинство  писем,  которые  приходили  к  ним  от  новых
клиентов. В каждом из таких посланий  между  строк  можно  было  уловить
страх перед неизвестностью.
   Авторы  опасались,  что  их  пристрастия  станут  известны  родным  и
близким, что их вычислят