тора замигал,  как  только  мы  его  включили  -
очевидно, передатчик "маячка" был довольно мощным. Минуту спустя  источник
предательского излучения был найден. Но "порше-каррера" оказался чист, как
девственные альпийские снега, Гриша не  ошибся,  давая  в  заклад  голову.
"Инфекция" пришла со стороны.
     - Джин, откуда у тебя этот браслет?
     - Мне его подарила миссис Гай. А что? Красивая и  дорогая  штучка.  Я
оставила ее себе на память...
     "Господи, на память о чем?!" - Мне начинало казаться, что  я  никогда
не смогу постичь  загадок  женской  души.  Единственное,  что  могло  меня
утешить, так это то, что в своей тупости я был не одинок.
     - Дай мне его на минуту, Джин.
     Кончиком перочинного ножа я  поддел  почти  незаметную  пластинку  на
внутренней стороне браслета, и она отскочила. Одного взгляда  на  то,  что
оказалось под ней, было достаточно.
     - Недаром я всегда опасался случайных попутчиц,  -  сказал  Гриша.  -
Может быть, в этой штуке еще и мина с радиовзрывателем?
     Джин с ужасом оттолкнула от  себя  лежавшую  на  сидении  сумочку  из
крокодиловой кожи, на которую указал мой друг.
     - Проверим, - полушутя-полусерьезно сказал я  и  открыл  сумочку.  Но
там, кроме всякой  обычной  женской  мелочи,  среди  которой  я  обнаружил
флакончик с уже знакомым мне запахом, не было ничего опасного.
     - Джин, тебе придется расстаться со своим браслетом, - сказал я.
     - Но почему? Мне он нравится, и...
     - В  самом  деле,  -  вмешался  Гриша.  -  Сделай  девочке  приятное,
выковыряй из браслета начинку, а остальное оставь ей. На память.
     Но у меня были другие планы.



                                    32

                                     Боюсь данайцев, даже дары приносящих.
                                                                  Вергилий

     Если бы не необходимость отремонтировать пробитую шину, мы, возможно,
и не остановились бы на маленькой заправочной станции - бензина у нас было
еще вполне достаточно.
     У невысокого белого  здания  с  огромной  броской  вывеской,  которое
располагалось сразу же за  железнодорожным  переездом,  приблизительно  на
середине  пути  между  Тари  и  Уокопом,  стояла  только  одна  машина   -
ярко-красная "тойота".  За  рулем  сидела  крашеная  блондинка,  о  чем-то
оживленно спорившая с хозяином бензоколонки.
     Гриша придирчиво осмотрел себя в зеркальце заднего вида.
     - Ладно, старик, я пошел.
     Не знаю, о чем говорил он с хозяином, но только минуту спустя тот  не
торопясь направился к нашей  машине,  оставив  Гришу  оправдываться  перед
блондинкой за небольшую задержку  в  обслуживании  приехавшей  раньше  нас
клиентки.
     Когда он  подошел  поближе,  я  разглядел,  что  это  пожилой,  давно
небритый человек в  рабочем  комбинезоне.  Возможно,  он  даже  и  не  был
хозяином, а только обслуживал  приезжих,  хотя  вряд  ли  доходы  от  этой
маленькой станции позволяли ее владельцу держать помощника.
     - Так что у вас стряслось?
     Говорил он как-то замедленно, вероятно, так же и работал. Я  объяснил
ему, что нам от него нужно,  и  он  не  торопясь  покатил  колесо  "порше"
куда-то за  сарай,  примыкавший  к  зданию  станции.  Очевидно,  там  была
оборудована мастерская. Я приготовился к долгому ожиданию.
     Гриша все еще беседовал с блондинкой, судя по его позе, он  пустил  в
ход все свое мастерство Дон Жуана,  чтобы  уложиться  как  можно  в  более
короткий срок. Рядом со мной  Джин  со  смешанным  выражением  интереса  и
огорчения наблюдала за разворачивающейся перед ней сценкой.
     Мой приятель не подкачал. Он вернулся как раз  в  тот  момент,  когда
из-за сарая появился небритый флегматик с отремонтированным колесом.
     Я взглянул на руки Гриши. В них ничего не было.
     - Ну как?
     - Порядок! А ты что думал?
     Джин недовольно отвернулась, она явно была не в духе.
     Рабочий или хозяин, кем бы он ни был, положил колесо в наш  багажник,
захлопнул крышку и направился  к  машине  блондинки,  готовясь,  очевидно,
встретить град раздраженных упреков, а  мы  развернулись  и  стартовали  в
обратном направлении.
     Когда мы проезжали мимо оставшейся в одиночестве "тойоты", из ее окна
высунулась хозяйка  машины  и  послала  нам  воздушный  поцелуй,  который,
конечно, предназначался моему другу, а отнюдь не мне  или  надувшей  губки
Дженнифер. На пухлой ручке блондинки сверкал изящный золотой браслет...
     - Надеюсь, ты ничего не повредил, когда открывал крышку, - озабоченно
сказал Гриша. - А то все мои труды пойдут насмарку.
     -  Раньше  надо  было  думать!  Теперь  останавливаться,  вытаскивать
индикатор  и  устраивать  проверку   работоспособности   "маячка"   как-то
неуместно.
     - Будем надеяться на лучшее, - философски произнес приятель.
     - Что ты ей наплел? - Мне хотелось заинтересовать Джин и заставить ее
сменить гнев на милость.
     - Секрет фирмы, - важно ответил наш ловелас. - Какая разница, главное
результат.
     - Теперь они будут охотиться за ее машиной и в конце концов убьют эту
ни в чем не повинную женщину, злорадно сказала Джин. - Так ей и  надо,  не
бери дорогих подарков от первого встречного.
     - Ну, не такие уж они идиоты, сперва посмотрят, кто сидит в машине, -
возразил я. Но в тоне моем не было уверенности.
     Мы возвращались в Сидней, потому что это было  последнее  место,  где
Скал станет нас искать, когда обнаружит, что его команда захвата потерпела
фиаско. Кроме того, пока Гриша обольщал блондинку, у меня возник еще  один
план.
     Какое-то время мы ехали молча, а потом я спросил:
     - Джин, где стоит яхта капитана Модсли?
     Она недоуменно взглянула на меня. Очевидно, ее  мысли  витали  где-то
далеко.
     - Что? А, яхта... Обычно у причалов яхт-клуба, но в  последнее  время
она была возле маленькой пристани на мысе Лонг-Риф.
     Я знал это место, ближайшие жилые постройки  находились  от  него  по
меньшей мере в полутора километрах, вокруг расстилался зеленый массив, что
меня вполне устраивало.
     Гриша повернулся ко мне, подняв брови.
     Ты хочешь спрятаться в яхте? А если  ее  хозяину  взбредет  в  голову
покатать по взморью целую кучу своих полковых приятелей?
     Но Джин, напротив, оживилась.
     - Правильно, Дэн! Модсли уехал куда-то на целый месяц, поэтому я туда
и залезла. Там есть консервы и много выпивки. Давай спрячемся  там,  места
хватит на всех.
     - А охрана?
     Гриша выдвигал, как всегда, все новые возражения.
     - Я вас проведу, я знаю, как можно туда незаметно пройти.
     - Одно дело перекантоваться в каюте два-три дня для девушки, а другое
- жить там целой компанией неизвестно сколько времени.
     - Ладно, мы все это обдумаем, пока будем ехать,  -  положил  я  конец
дискуссии.
     Но особенно раздумывать нам было некогда. Мы уже  миновали  Буладела,
впереди лежал большой портовый Ньюкасл, где можно было затеряться не хуже,
чем в Сиднее, потом Госфорд,  от  которого  до  окраин  Сиднея  оставалось
километров двадцать пять-тридцать. Нужно было что-то решать.
     - Положись на меня, Гриша. Я знаю, что делаю.
     Если бы только это было правдой!
     В  Госфорде  мы  нашли  маленький   уютный   ресторанчик   с   хорошо
просматриваемым из зала подъездом для машин и просидели за  столиком  -  к
вящей  радости  владельца,  извлекшего  из  нашей   вынужденной   задержки
кое-какой доход, до самой  темноты.  Выехав  из  городка,  мы  свернули  с
магистрального шоссе на второстепенную дорогу, идущую ближе к побережью, и
по ней осторожно, с оглядкой, добрались до Сиднея.
     Оставив в стороне Терри-Хилс, где в моем милом коттедже, о котором  я
уже вспоминал с некоторой ностальгической грустью, хозяйничали,  вероятно,
незваные гости,  с  изумлением  обнаружившие  "автоматику",  включавшую  и
выключавшую свет на кухне, мы проехали северную часть Броквейла,  миновали
лагуну Нарробин и  остановились  на  повороте.  За  спиной  у  нас  лежала
оконечность мыса Лонг-Риф, а слева, отделенная  от  дороги  узкой  полосой
растительности, - небольшая, укромная бухточка,  цель  нашего  "броска  на
юг".
     Джин не подвела. Доверившись ей, мы благополучно, никем не замеченные
- по крайней мере никто нас не окликнул, никто не остановил,  -  добрались
до причала, где стояло несколько яхт. Ни на одной из них  не  горел  свет,
очевидно, мы были единственными посетителями этого  маленького  "порта"  в
тот вечер.
     - Вот она! - указала девушка на небольшое суденышко, тершееся  бортом
о плетеные  веревочные  кранцы,  вывешенные  с  края  причала.  Я  обратил
внимание на то, что яхта крепилась всего двумя швартовыми.
     В темноте трудно было оценить мореходные  качества  "Кукабарры",  но,
похоже, она находилась в  полной  готовности  к  выходу  -  стоило  только
поднять паруса. Я перепрыгнул невысокое ограждение причала и  очутился  на
палубе. То же проделали мои спутники.
     - Спускайтесь в каюту, посмотрите, что там и как, - сказал я.  -  Мне
нужно кое-что здесь сделать, потом я присоединюсь к вам.
     Гриша кивнул и ведомый опытной Дженнифер полез в глубины суденышка.
     Я прошел на корму и ощупал "утку", на которую был  накручен  один  из
удерживающих яхту у причала тросов. Потом наклонился и вытащил  из  ножен,
прикрепленных к моей правой голени, нож.
     Этот охотничий нож знаменитой американской фирмы "Бак" я купил вскоре
после приезда в Австралию. Толстый в обухе клинок из нержавеющей,  твердой
и одновременно упругой стали, чуть вогнутое в середине  части  острое  как
бритва  лезвие,  удобная  рукоятка,  сделанная  из  покрытого  пупырышками
коричневого  оленьего  рога...   Словом,   овеществленная   мечта   любого
мальчишки, да что там - любого настоящего мужчины, какого  бы  он  ни  был
возраста!
     Я перерезал крепкий кавларовый швартов  как  бумажный  шнурок.  Потом
сделал то же с баковым концом.
     Минуту спустя легкий  бриз  наполнил  кливер  и  бермудский  грот,  я
закрепил гика-шкот, и "Кукабарра", чуть накренившись,  с  легким  шелестом
отошла от причала...
     Когда обеспокоенный моим долгим отсутствием Гриша поднялся на палубу,
яхта уже подходила к узкому выходу из бухты в открытый океан.
     - Старик, ты что это натворил!  -  сдавленным  шепотом  произнес  мой
ошеломленный приятель.
     - Решил стать пиратом. На рассвете мы поднимем "Веселый Роджер", если
только такой флаг найдется на борту.
     - Пиратов обычно  вешают  на  реях,  -  пробормотал  он,  затравленно
озираясь. - И вообще на суше я чувствую себя как-то увереннее...
     - Ой, мы плывем! - Над краем люка показалась голова Джин. - Что, яхта
оторвалась? Вот здорово!
     - Тише!
     Я боялся, что далеко разносящийся над  спокойной  поверхностью  бухты
голос девушки кто-нибудь услышит.
     -  Гриша,  приготовь  мне  пару  бутербродов  и  бокал  какого-нибудь
морского коктейля - на твое усмотрение.
     Это была военная хитрость, чтобы убрать  их  с  палубы,  пока  мы  не
выйдем в открытое море и не удалимся от берега на достаточное  расстояние,
где  они  смогут  выражать  свои  эмоции,  не  опасаясь  быть  услышанными
береговой охраной.
     - Намек понял, - по-морскому  четко  ответил  мой  приятель.  -  Мисс
Дженнифер, займемся приготовлением ужина капитану.
     И они вернулись в каюту.



                                    33

                                                    Нелюдимо наше море,
                                                    День и ночь шумит оно;
                                                    В роковом его просторе
                                                    Много бед погребено.
                                                                  Н.Языков

     К рассвету  мы  уже  находились  в  нескольких  милях  от  берега  и,
преодолевая слабое Восточно-Австралийское  течение,  двигались  к  северу.
Было погожее утро, под косыми лучами восходящего солнца поверхность океана
напоминала лист измятой алюминиевой фольги.
     В свете дня я как следует разглядел захваченное нами  суденышко.  Это
была сорокафутовая яхта  -  полуторамачтовый  иол  с  бермудским  парусным
вооружением.  "Кукабарра"  хорошо  слушалась  руля,  и  позже,  когда   мы
пересекли южный тропик и вошли в полосу  пассатов,  я  убедился,  что  она
может идти против ветра крутым  бейдевиндом  до  тридцати  пяти  градусов,
развивая приличную скорость.
     Конечно,   мне   было   трудно   тягаться   с   такими    знаменитыми
мореплавателями-одиночками, как Джордж Чичестер или Хойновская-Лисевич, но
кое-чему я  научился,  когда  в  составе  студенческой  команды  ходил  на
крейсерской яхте по Черному морю в Болгарию и Турцию. Через несколько дней
я окончательно восстановил полузабытые навыки и чувствовал  себя  довольно
уверенно в новой роли  предводителя  пиратов,  особенно  после  того,  как
обнаружил комплект карт и  разобрался  с  навигационным  оборудованием,  а
также убедился в работоспособности рации.
     Плаванье началось счастливо, во всяком случае, погода на первом этапе
нам благоприятствовала, хотя в период с декабря  по  март  в  этом  районе
случаются свирепые ураганы и штормы. Гриша вскоре освоился настолько,  что
вполне мог заменять  меня  за  штурвалом,  иногда  же  мы  доверяли  вести
суденышко авторулевому и тогда отдыхали всей командой.
     При первом  удобном  случае  я  объяснил  Грише  свой  план.  Он  был
предельно прост: идти на север, мористее Большого Барьерного рифа,  потом,
примерно на высоте десятой южной параллели, повернуть на  запад,  обогнуть
мыс Йорк и через Торресов пролив войти в залив Карпентария. Высадившись на
побережье в пункте, наиболее близком к цели нашего путешествия, мы  сможем
добраться  до  "интерната"  пешком,  а  потом,  осмотревшись,  разработать
детально операцию по освобождению детей.
     Этот план был хорош тем, что Скал  наверняка  все  это  время  будет,
распыляя свои силы, разыскивать нас на дорогах, ведущих в  северную  часть
Квинсленда,  и  не  обнаружив  никаких  наших  следов,  придет  в   полное
замешательство. Вряд ли он догадается, что мы избрали столь экзотический и
сравнительно медлительный вид транспорта. Таким образом, наше появление  в
районе "интерната" должно оказаться для него совершенно неожиданным, в чем
я видел залог успеха операции.
     Как бы согласившись друг с другом, мы обошли молчанием слабый  пункт:
хватит ли у нашего противника терпения, и не "эвакуирует" ли  он  в  конце
концов свой "склад живых консервов" вместе с  обслуживающим  персоналом...
Оставалось лишь надеяться на его жадность и смелость.
     - А что будет с вашим автомобилем? -  вдруг  задала  вполне  резонный
вопрос Дженнифер. - Ведь это очень дорогая машина, а вы бросили  ее  прямо
на дороге.
     Мы с Гришей переглянулись. Устами младенца...
     - Через несколько дней полиция заберет  ее  и  поставит  на  штрафную
площадку, после чего сумма, за которую мы сможем выкупить "порше",  начнет
увеличиваться с каждым  просроченным  днем.  Но,  боюсь,  они  никогда  не
дождутся этих денег.
     - Вы не собираетесь возвращаться?
     - Не будем загадывать заранее. Мы предприняли рискованное  дело,  кто
знает, чем все это кончится...
     Такое легкомыслие пришлось ей по душе, оно соответствовало  характеру
Джин.
     - Ну и ладно! Пропал мой браслет, пропадет ваша машина,  мы  разобьем
яхту Модсли о скалы и все утонем. Прямо как в кино. Зато интересно.
     - Всегда нужно надеяться на лучшее, - назидательно сказал Гриша.
     Проходил  день  за  днем.  Наше  счастливое  пока   что   путешествие
продолжалось, мы неуклонно продвигались к северу. Вскоре "Кукабарра" вошла
в полосу южных пассатов, и мне представилась  возможность  самому  оценить
воспетую многими прелесть плавания в этих широтах, когда  дует  постоянный
ровный ветер, светит ласковое солнце, а  форштевень  рассекает  сверкающие
волны,  взбивая  у  бортов  пену  и  вспугивая  летучих  рыб.  По  вечерам
загорались яркие звезды,  море  иногда  светилось  загадочным  зеленоватым
светом.  В  его  прозрачной  глубине  скользили  какие-то  неясные   тени,
возможно, то были большие рыбы или дельфины. Это производило  совсем  иное
впечатление, чем путешествие на океанском комфортабельном лайнере, где все
время чувствуешь себя как бы в центре большого  города,  а  от  волн  тебя
физически  и  психологически  отделяют  высокие  стальные  борта,  могучие
механизмы, присутствие сотен людей, постоянная музыка и  другой  привычный
шум современной цивилизации.
     Я регулярно включал бортовую рацию, но только, разумеется, на  прием.
Метеосводки были утешительны и не предвещали  в  ближайшее  время  никаких
катаклизмов в этом  районе  мирового  океана.  Такими  же  успокоительными
выглядели и программы новостей. Банда  Скала  как  будто  прекратила  свою
шокирующую   местную   публику   деятельность,   некоторые    обозреватели
предполагали  даже,  что  гангстеры  со  своим  предводителем  убрались  с
австралийского континента на какой-то другой конец земного  шара,  ибо  им
"прижгла пятки" здешняя полиция.
     Но я знал, что это не так, что Скал бросил все свои  силы  на  поиски
нас с Гришей, что он  лихорадочно  старается  спасти  подпольную  империю,
торговлю "живым товаром", а заодно и голову. Стоит ему потерпеть  неудачу,
и за ним начнут охотиться не только представители закона, но и сегодняшние
его партнеры, обманутые в своих лучших ожиданиях.
     Об Адамсе тоже не было никаких сообщений. Лишившись верного негра, он
потерял часть своей силы и мобильности. Возможно, его пугала мысль о новой
встрече  с  людьми  Костлявого  Мака,  смерть  миссис  Гай,   исчезновение
Дженнифер. Мне казалось, что толстяк решил временно выйти из игры.
     Ничего пока не сообщалось и об исчезновении яхты капитана Модсли.  То
ли он еще не возвратился, не успел заметить пропажу  и  поднять  по  этому
поводу шум, то ли по какой-то другой причине, но об  угоне  "Кукабарры"  в
новостях не упоминалось ни слова. Впрочем, возможно, это была  недостойная
внимания мелочь, а на самом деле береговая охрана уже занялась ее поисками
и с минуты на минуту мы увидим патрульный катер или вертолет.
     Но найти нас было не таким уж простым делом. Как орлы в небе, змеи на
камне и мужчины в теле женщин из известной притчи  царя  Соломона,  мы  не
оставляли следов, а океан был велик... Конечно, во времена  библейские  не
было вертолетов и радиолокаторов, но ведь и курс нашего  судна  никому  не
был известен. Мистер Скал мог  бы  подсказать  полиции,  где  следует  нас
искать, но во-первых, он еще не мог, как  я  надеялся,  узнать  о  пропаже
яхты,  а  во-вторых,  если  бы  и  узнал  и  связал  это  событие  с  моим
исчезновением, вряд ли стал бы помогать властям.
     В один из вечеров случилось нечто странное, правда,  я  уже  когда-то
читал  или  слышал  о  подобном  явлении.  Мы  втроем  сидели  на  палубе,
наслаждаясь прохладным ветерком после жаркого  дня,  как  вдруг  Дженнифер
воскликнула:
     - Смотрите, что это?
     Я взглянул в направлении ее вытянутой руки и  увидел  на  поверхности
темного океана какое-то  свечение.  Мы  уже  не  раз  наблюдали  вызванную
планктоном флюоресценцию, и эта  картина  меня  не  очень  заинтересовала.
Честно говоря, мне лень было вставать с удобного шезлонга и идти на корму,
где у борта стояла Джин. По всем признакам и Гриша испытывал то же.
     Но она продолжала звать  нас,  в  голосе  ее  слышалось  неподдельное
возбуждение.
     Когда мы прошли на корму и я, перегнувшись через леер, взглянул вниз,
то увидел нечто непонятное. Справа от  нас,  метрах  в  трех  от  яхты,  в
глубине вращалось какое-то светящееся колесо. Оно чем-то напоминало колесо
вентилятора или древней кареты - сияющий голубой обод  и  расходящиеся  из
"ступицы" изогнутые "спицы". Я не мог на глаз определить, на какой глубине
это происходило, какого размера было "