была излишней. Погони за собой я не заметил.



                                    15

                                                     Услышанное обдумывай.
                                                                      Биас

     На этот раз пресса  оказалась  на  высоте.  Уже  в  утренних  газетах
появились сообщения о  "кошмарном  преступлении  в  Гренвилле".  Репортеры
красочно живописали испуг супругов Мэллоунов, то, как они проснулись среди
ночи от выстрелов (хотя выстрел был всего один, правда, довольно  громкий)
и шума драки, а на рассвете, когда  решились  выйти  из  дома,  обнаружили
"обезглавленный труп мистера Лоренса Беллингема, друга владельца усадьбы".
В одной из заметок как бы между прочим упоминалось,  что  некоторое  время
назад особняк мистера Адамса был разрушен  до  основания  и  сожжен  дотла
шайкой гангстеров, при чем погиб известный политический деятель и  крупный
предприниматель сэр Робинс. Газета связывала  эти  два  события,  выдвигая
предположение, что мистера Беллингема убили люди Костлявого Мака.
     Итак, запрет на информацию был снят. Это свидетельствовало о том, что
полиция,  отчаявшись  найти  преступников  путем  скрытого  расследования,
решила привлечь к делу внимание общественности. С  другой  стороны,  такой
ход вполне мог быть попыткой скрыть истинную причину и подоплеку  событий,
представив все как чисто уголовную акцию.
     - Ларри погиб по собственной глупости. Я предупреждал его,  чтобы  он
не ночевал в коттедже, - сказал мне мистер Адамс,  когда  я  посетил  его,
чтобы поговорить о ходе нашего общего дела  и  заодно  выразить  ему  свои
соболезнования по случаю потери ценного помощника.  Кроме  того,  я  хотел
проверить, не подозревает ли он меня в смерти Ларри, хотя и рассчитывал на
свое   "алиби",   обеспеченное   холодильником   и   настольной    лампой,
довольно-таки жалкими свидетелями. Но увы, других у меня не было.
     - Вы тоже считаете, что это дело рук Костлявого Мака? - спросил я.
     - Скорее всего. В прошлый раз им не удалось ничем поживиться, поэтому
они решили осмотреть коттедж в надежде, что сюда перенесли самое ценное из
сгоревшего особняка. К несчастью, Ларри  попытался  задержать  кого-то  из
них, и вот...
     - За чем же они охотятся?
     - У меня есть несколько ценных картин  старых  итальянских  мастеров,
коллекция русских икон, а в  сейфе  могли  храниться  деньги  и  фамильные
драгоценности. Но они ошиблись - все это давно спрятано в надежном месте.
     - Я думал, что покушение вызвано стремлением сорвать сделку с СРС.
     - Мы с Кутером тоже сперва так полагали,  особенно  после  того,  как
погиб сэр Робинс. Но потом пришли  к  другому  выводу.  Смерть  Ларри  его
подтвердила.
     Он изо всех сил старался быть искренним, но развеять мои сомнения ему
не удалось. Что-то странное было в стремительности, быстротечности налета.
Да и зачем было гангстерам сжигать дом, если они хотели похитить  из  него
картины? Ведь ценные произведения могли при этом пострадать. Что  касается
мистера Беллингема, то у  меня  были  другие  соображения  о  причине  его
гибели... Но вслух я, конечно, согласился с ним.
     Мистер Адамс любезно пригласил меня остаться пообедать, на  что  я  с
еще большей готовностью согласился, так как  мне  начала  нравиться  кухня
толстяка и его  винный  погреб,  а  особенно  -  замечательные  кулинарные
добавления, которые привносила в стряпню четы Мэллоунов миссис Гай.
     Обед, на котором присутствовали уже  знакомые  мне  адвокат  Гиффорд,
капитан Модсли и даже давно не посещавший  нашу  компанию  доктор  Ашборн,
прошел в приличествующем трауру по "бедному Ларри"  печальном  настроении.
Разговор велся вполголоса, даже стук ножей и вилок,  казалось,  звучал  на
полтона ниже обыкновенного.
     Поэтому ни у кого не могло вызвать удивления то, что мы  с  Дженнифер
обменялись несколькими тихими словами в углу у  камина,  куда  она  отвела
меня после десерта.
     - Мне необходимо встретиться с вами и поговорить в таком  месте,  где
никто не сможет нас увидеть, - быстро шепнула она, воровато оглянувшись на
миссис Гай, которая была занята беседой с доктором.
     "Ну вот, она ищет себе нового чичисбея [чичисбей (cicisbeo -  ит.)  -
признанный поклонник состоятельной замужней женщины,  допускаемый  в  круг
семьи; обычай иметь "чичисбея" был  распространен  в  Италии  ХVIII  века,
после чего слово стало нарицательным, употребляемым  в  шутливом  смысле].
Бедный Ларри, как быстро ты забыт!" - подумал было я. Но тут же сообразил,
что не гожусь для такой роли. Очевидно, дело было в чем-то другом.
     - Позвоните мне, - ответил я так  же  тихо  и  быстро,  назвав  номер
своего домашнего телефона. И тут же засомневался: не совершил ли ошибку.
     Если  она  хочет  узнать  что-то  о  моем   приятеле,   "американском
миллионере  Кристофере  Фэрфилде",  то  есть,  Грише,  то   мне   придется
поддерживать его подмоченную легенду. Я не думал, что  опекунша  посвящала
ее во все подробности, я был уверен, что если даже миссис Гай  уже  узнала
от Адамса, кто такой на самом деле "мистер Фэрфилд", она  не  сообщила  об
этом  юной  "голд-диггер"  -  "золотоискательнице",  как  называют   таких
девушек. Но для меня это все равно будет напрасной  тратой  красноречия  и
времени, да еще с опасностью вызвать подозрения у Адамса.
     Но нельзя было исключить и того, что за ее просьбой скрывается  нечто
более для  меня  важное.  Поэтому,  поразмыслив,  я  решил,  что  поступил
правильно.
     Хотя теперь усадьбу начали охранять, никто из  гостей  не  остался  в
коттедже на ночь,  за  исключением  отважного  мистера  Кутера,  решившего
составить компанию супругам Мэллоунам.  Сам  Адамс  после  первого  налета
предпочитал  проводить  темное   время   суток   в   гостиничном   номере,
предоставляя рисковать своим слугам и  негру.  Очевидно,  он  находил  это
совершенно естественным, раз они состояли у него на службе и  получали  за
это плату.
     Я  предложил  дамам  отвезти  их,  но  миссис  Гай  и  Дженнифер  уже
договорились с капитаном Модсли. Мне это было на руку, поскольку  я  хотел
еще кое-чем заняться в этот вечер, а возвращаться  из  отдаленного  района
Сатерленд, где они жили, мне пришлось бы слишком долго.
     Выразив вежливое сожаление, что не смогу  продолжить  наслаждение  их
обществом, я распрощался и вместе с остальными покинул  усадьбу.  На  этот
раз я приехал в своем "ситроене", а не в черном "плимуте", следы  покрышек
которого, вероятно, еще можно было обнаружить у задней калитки парка.  Но,
кажется, на них полиция не обратила никакого внимания, чему  я  в  глубине
души был весьма рад.
     После  нескольких  поворотов  на  чистеньких  улицах   Гренвилла,   я
остановился у закрытого на ночь магазина садовых принадлежностей. Согласно
моим расчетам, до коттеджа Адамса отсюда по прямой было не  более  пятисот
метров, хотя разделяющие  нас  дома  и  зелень  приусадебных  участков  не
позволяли его видеть. Я  включил  приемник,  настроенный  на  волну  моего
"жучка", и всунул в ухо капсулу  миниатюрного  наушника,  так  как  боялся
привлечь  внимание  какого-нибудь  позднего  прохожего   или   патрульного
полисмена звуком громкоговорителя.
     Сперва я долго ничего не слышал, кроме фона  и  потрескивания,  потом
раздался щелчок и голос Кутера произнес:
     - Мистера Адамса из 316-го, пожалуйста.
     Последовал ничем не примечательный короткий разговор,  тема  которого
была, как будто, далека от того, что меня интересовало. Впрочем,  я  и  не
рассчитывал, что они будут по гостиничному телефону говорить о  чем-нибудь
важном.  Мне  просто  нужно   было   проверить   работоспособность   моего
подслушивающего устройства. Но одна фраза заставила меня задуматься.  "Мы,
кажется,  скоро  сможем  сократить  наш  персонал",  -  заявил  полковник.
Поскольку их ряды и так поредели после гибели сэра Робинса и Ларри,  такое
сокращение могло свидетельствовать лишь о спаде деловой активности. Но моя
задача только еще начинала приобретать конкретные очертания и была  далека
от завершения. Неужели они испугались  агрессивных  действий  неизвестного
противника и решили свернуть операцию?
     Я решил не ломать  себе  голову  над  фразой,  для  выяснения  смысла
которой у меня не было достаточных данных. Может быть, она не имеет ко мне
ровно никакого  отношения.  Но  на  душе  у  меня  почему-то  вдруг  стало
тревожно. Ведь я понимал, что после того, как окажусь  за  воротами  фирмы
"Адамс и Кo", мне грозит не просто безработица, а кое-что похуже... Ладно,
там будет видно. А сейчас можно ехать домой.
     У входа в свой коттедж я встретил Гришу Ратманова.  Вид  у  него  был
унылый, но я знал что это вовсе  ничего  не  значит,  что  мой  остроумный
друг-балагур  любит  притворяться  и  вполне   возможно   сообщит   сейчас
какую-нибудь приятную новость. Так и оказалось.
     - Угостишь чашечкой кофе, старик? Я принес тебе в клюве благую весть.
     - Не боишься, что на тебя нападет бессонница?
     - Ну, ты же знаешь, кофе действует на меня парадоксальным образом,  я
только крепче от него сплю. Давай, не ленись и не жадничай!
     Мы вошли в дом, и за поздним ужином Гриша рассказал,  что  во-первых,
руководство представило меня к  награждению  новоучрежденным  орденом  "За
личное мужество", оценив с большим опозданием мой вклад  в  дело  разгрома
Организации,  а  во-вторых,  что  нашелся  его   пропавший   австралийский
бизнесмен - просто  загулял,  как  я  и  предполагал,  по  злачным  местам
столичного града и его окрестностей. Поскольку это резко  сократило  объем
работы по делу о вербовке русских девушек ("Точнее, начальство потеряло  к
этому делу интерес", - подумал я), его, Гришу,  временно  передали  в  мое
распоряжение для укрепления кадров "Ассунты".
     - "Судьба играет человеком, она изменчива  всегда.  То  вознесет  его
высоко, то в бездну бросит  без  стыда!"  -  немузыкально  пропел  "мистер
Фэрфилд", демонстрируя странное для его легенды знание русского городского
романса прошлого века.
     - Ага,  вот  теперь  я  отыграюсь,  бывший  начальничек,  -  злорадно
усмехнулся я.
     - Да уж... Чего еще от тебя ожидать, - печально согласился он.  -  Но
хоть поспать сегодня дашь? Предупреждаю, кофе начинает  оказывать  на  мой
организм свое пагубное влияние!
     - Так и быть, можете отдыхать, мистер Фэрфилд. Вались в постель.
     Гриша заявил, что будет спать в моей спальне, так как в той  комнате,
где он ночевал в  последний  раз,  слишком  громко  гудит  кондиционер,  и
москиты прогрызли дырку в пологе...
     - Раз ты теперь начальник, то должен обо мне заботиться,  -  нахально
заявил он. - Привык, понимаешь, ваш брат ездить на нас, работягах!
     Пришлось  соорудить  ему  импровизированное  ложе,  и  мы  еще  долго
разговаривали, лежа в темноте, пока, наконец, не заснули.



                                    16

                                                 Храни меня, мой талисман.
                                                                  А.Пушкин

     Дженнифер  позвонила  мне  на  следующее  утро,  и  мы   договорились
встретиться в кафе на набережной у оперного театра.
     В четверть седьмого, за пятнадцать минут до назначенного срока, я уже
ждал ее, прогуливаясь  перед  входом  в  знаменитый  архитектурный  шедевр
Утзона. Завершенное  в  середине  60-х  годов  нынешнего  столетия  здание
оперного  театра  напоминало  какой-то  нарезанный   гигантскими   ломтями
экзотический  плод.  За  ним  громоздились  серые  башни  небоскребов.   Я
повернулся к ним спиной, чтобы взглянуть на море.
     Слева, на противоположной стороне бухты Сидней, сквозь вечернюю дымку
четко вырисовывалась огромная арка моста, под которой свободно  проплывали
океанские лайнеры, а прямо передо мной  расстилалась  синяя  гладь  залива
Порт-Джексон. Рядом с торчащей из воды метрах  в  трехстах  от  набережной
круглой башней старого форта медленно скользил белый лепесток паруса яхты.
Поймав первые порывы вечернего бриза, она удалялась от берега, чтобы потом
переменить галс и направиться в бухту Фарм или дальше, в залив  Вуллумулу,
к причалам Ботанического сада.
     Задумавшись, я не услышал, как сзади  подошла  Дженнифер,  и  только,
когда она коснулась рукой моего плеча, оглянулся и увидел ее.
     - Хай, Дэн! Давно меня ждешь?
     До сих пор мы с ней разговаривали мало, и я не помнил, успели  ли  мы
перейти на "ты". Может, здесь так принято? Впрочем,  современная  молодежь
ведет себя довольно бесцеремонно во всех частях света.  Я  решил  не  быть
занудой.
     - Хай, Джин. Нет, минут пять, не больше. Пойдем, сядем за столик. Что
тебе заказать?
     - Знаешь что? Давай постоим здесь. Тут  так  красиво...  И  никто  не
сможет незаметно подойти к нам, подслушать наш разговор.
     - Ты же подошла. Подкралась, как кошка, я даже вздрогнул, когда ты до
меня дотронулась.
     - Мы будем настороже.
     - Послушай, что за секреты? Зачем ты меня сюда вытащила?
     Ее  лицо  стало  вдруг  серьезным,  чуть  подведенные  тенями   глаза
сузились.
     - Мне нужно кое-что передать тебе, Джек.
     - Ты оговорилась, меня зовут Дэн. Если ты будешь такой же  рассеянной
со своим будущим мужем...
     - Перестань, я знаю, кто ты!
     - И что же ты знаешь? Кто я?
     - Разведчик, шпион, агент - как вы там себя  называете.  Я  не  знаю,
зачем ты здесь, но ты должен мне помочь, слышишь! Должен!
     - Все, что угодно, дорогая. Но  мне  кажется,  ты  просто  начиталась
детективов и насмотрелась фильмов про тайные козни спецслужб. Я...
     Она вцепилась в отвороты моего пиджака. Со стороны  это  должно  было
выглядеть, как бурная сцена между поссорившимися любовниками.
     - Джек Боггарт, вот как тебя звали раньше! Я не знаю, как тебя  зовут
на самом деле, но ты приехал из Союза, ты служишь в "Ассунте" и  связан  с
людьми Грегора, ты им очень нужен.
     Дело начинало принимать серьезный оборот.
     - Говори точнее. Тебя послал Грегор? Или Адамс? На кого ты работаешь?
     - На себя. Они все думают, что держат меня на поводке.  Но  я  кошка,
которая гуляет сама по себе. В крайнем случае, нарисую себе лодочку,  сяду
в нее и уплыву...
     Она с тоской глядела на яхту, которая уже поворачивала  за  мыс,  как
будто хотела очутиться на ее борту.
     - Джин, успокойся и давай по порядку.
     - Дай мне закурить. У тебя есть сигареты?
     Я не курю,  но  в  кармане  у  меня  всегда  лежат  пачка  сигарет  и
зажигалка. Под эти обыденные предметы,  как  всем  давно  известно,  можно
замаскировать самые разнообразные приборы и принадлежности нашего ремесла.
Правда,  на  этот  раз  мои  "Лаки  страйк"  и  заурядная   "Зиппо"   были
натуральными.
     Она сделала несколько  глубоких  затяжек  и  как  будто  успокоилась.
Привычка курить сейчас становится не очень популярной в  странах  Западной
Европы  и  особенно  в  Америке,  одержимой  культом  здоровья.  Но   Джин
запорхнула сюда из иного мира. Я уже понял это по некоторым ее выражениям,
по едва уловимому,  но  знакомому  акценту.  Конечно,  она  была  классной
девушкой - и по внешности, и по  манерам.  Но  ведь  пластичность  женской
натуры велика, и в руках такого опытного мастера, как  миссис  Гай,  любая
совковая  "метелка"  могла  превратиться  в  англосаксонскую   воспитанную
девицу.
     - Они сказали, что если я  буду  во  всем  их  слушаться,  то  получу
богатого мужа и красивую жизнь, у меня будет все - дом, машина, яхта, даже
дети, если я захочу их иметь. Но я знаю, они никогда  не  оставят  меня  в
покое.
     Она замолчала и нервно раздавила сигарету о парапет.
     - Тебя они тоже используют и убьют. Грегор  хочет  только,  чтобы  ты
помог им переправить сюда из России какой-то груз под видом  поставок  для
твоей фирмы.
     - Какой груз?
     - Не знаю.
     - Это Грегор организовал налет?
     - Да. Вернее, его человек, который всем здесь заправляет. Они узнали,
что Адамс заманил тебя в свой особняк, и  решили  помочь  тебе  бежать.  Я
рассказала им, где твоя спальня, они стреляли так, чтобы в нее не попасть.
     - Откуда им стало известно, что  я  в  особняке  Адамса?  Это  ты  им
сказала?
     - Да. Они заставляют меня рассказывать все; где я была, что делала, с
кем встречалась...
     - Ты знаешь, зачем меня похитил Ларри?
     - Так это он?.. Я думала, что тебя просто заманили хитростью, что  ты
приехал к Адамсу добровольно.
     - Почти добровольно. Но потом мне надели на шею петлю.
     - Они бы сделали из тебя... Ну, ты же видел этого негра.  Других  они
тоже так обрабатывали - поили чем-то,  а  потом  доктор  прямо  за  столом
усыплял их, заставлял говорить,  делать  всякие  вещи...  Нам  они  давали
таблетки, чтобы гипноз на нас не действовал.
     - Кому "нам"? Тебе и миссис Гай?
     - Да. Они иногда хотели, чтобы мы при этом присутствовали.  Говорили,
что им это помогает, создает атмосферу уюта, настоящего английского дома.
     "Дом, милый дом", - вспомнил я старинную песню. Они  превратили  свой
"милый дом" в застенок.
     - А другие, Гиффорд, Модсли, чем они занимаются?
     - Не знаю. По-моему, они не из их компании,  они  всегда  уходили  до
того, как... Раньше. При них доктор никогда не занимался гипнозом.
     - Так это ты дала мне таблетки?
     - Да. У меня еще осталось несколько штук.
     - Почему ты решила спасти меня? Чтобы я помог тебе бежать?
     Она взглянула мне прямо в глаза.
     - Это мой единственный шанс. Ты должен помочь мне, и тогда я расскажу
тебе...
     - Что? Говори, что ты мне расскажешь?
     Я сжал ее плечи, чувствуя, что она колеблется, не решаясь сказать мне
что-то очень важное.
     Потом, много времени спустя, мне стало казаться, что именно  тогда  я
догадался, о чем идет  речь.  Но,  конечно,  это  было  лишь  своеобразное
смещение  воспоминаний,  перестановка,  хорошо  известный  психологический
эффект типа Deja  vu  [уже  пережитое  (фр.)],  когда  чудится,  будто  ты
когда-то что-то такое уже испытывал или видел.
     Но она успела принять решение.
     - Я дам тебе одну вещь... Только ты не смотри на нее сейчас, подожди,
пока я не уйду. Обещаешь? Скажи, обещаешь?
     Мне начала надоедать эта типичная для проституток смесь  инфантилизма
и вполне взрослой истеричности,  приобретенная  ею,  вероятно,  в  блатных
компаниях. Ничего нового она, по  сути,  не  рассказала,  а  перипетии  ее
личной жизни и судьбы интересовали меня мало. Но все же я  был  обязан  ей
спасением от экспериментов доктора Ашборна,  и  хотя  обостренное  чувство
благодарности не входит в число моих недостатков, я  решил  не  лишать  ее
надежды на помощь с моей стороны.
     - Ладно, давай.
     Она сунула мне в руку маленький твердый предмет, завязанный в  узелок
из носового платка.
     - Я позвоню тебе. Может быть, завтра. Не провожай меня, пока!
     В ее голосе чувствовалось облегчение, как будто до самого  последнего
мгновения она не надеялась, что я соглашусь, но теперь тяжесть свалилась с
ее души и она обрела надежду. Стройная ее фигурка растаяла в тени  здания,
затерялась среди прохожих. Какое-то время я  смотрел  ей  вслед,  а  потом
перевел взгляд на зажатый в моей руке матерчатый узелок.
     "Не смотри!" - шепнул мне  внутренний  голос,  но  я  уже  развязывал
узелок, посмеиваясь над одолевшим меня любопытством.
     ...Сердце у меня в груди на несколько мгновений  замерло,  как  будто
стиснутое чьей-то жесткой рукой, потом сделало толчок и забилось  снова  -
быстро и сильно.
     На  ладони  у  меня  лежал  вырезанный   из   причудливо   изогнутого
кипарисового сучка смешной  человечек,  похожий  на  чертика.  Прижатые  к
туловищу ручки  и  ножки,  большая  голова,  улыбка  до  ушей...  Когда-то
давным-давно, тысячу лет назад, я вырезал его своим складным ножом, сидя с
Вероникой над крутым обрывом. Она говорила, что никогда не  расстанется  с
ним