ие, да еще скрывали бы это.
     - Ты всегда можешь оправдаться тем,  что я  загнал тебя в  угол. Ведь я
знал все о вечеринке  и  о фарсе в больнице.  Следовательно, мог посредством
шантажа склонить тебя  к  чему угодно.  - Он  распахнул  передо мной  дверцу
серого "жигуленка". - Куда едем?
     - Покатаемся по  округе. Минут через десять  я должна вернуться. Насчет
шантажа ты, конечно, неплохо придумал, но сомневаюсь, что они клюнут. Вот ты
бы поверил, что я уступила шантажисту?
     -  Ну, если бы опасность грозила кому-то  из  твоих близких,  наверное,
поверил бы.
     - Они знают меня лучше. Я просто зверею, когда на меня давят. Ничего не
соображаю от бешенства. Кроме того, как ты собираешься  с ними сойтись, если
я представлю тебя шантажистом?
     - Спишем все на  недоразумение. Я открыл тебе свои карты и  попросил об
ответной любезности, а ты решила, что в  случае отказа  я приму крутые меры.
Но в конце концов выяснилось, что я замечательный, чуткий, душевный человек,
готовый поступиться интересами следствия ради торжества милосердия. Пойдет?
     -  Ты  еще  напиши  гимн  в  честь  своих исключительных достоинств,  -
засмеялась я, -  это произведет на моих друзей неизгладимое впечатление. Они
с благоговением вознесут тебя на пьедестал  и поставят  перед твоим  образом
свечи.  Станешь святым  покровителем  всех  обиженных  силовыми  структурами
нашего замечательного правового государства.
     - Не  выйдет. Я  очень скромен. Даме  не  к  лицу  фыркать, запомни.  И
вообще,  видишь  тех четырех  молодцев, мрачно шагающих к  твоему  подъезду?
По-моему, тебе пора.

Глава 12

     Я подождала, пока  ребята войдут в подъезд, -  не вылезать же  у них на
глазах  из машины  предполагаемого  противника.  Но прошло  еще минут  пять,
прежде  чем  я решилась  отправиться  на  заклание.  Наступила  моя  очередь
подвергнуться  допросу,  и,  честно  говоря,  я  не  жаждала  приблизить сей
волнующий  миг.  Но  поскольку избежать  неизбежного  все  равно невозможно,
пришлось  сделать над  собой усилие  и покинуть приятное общество Селезнева.
Идальго  ободряюще  улыбнулся на прощание и пожелал ни  пуха  ни  пера.  Я с
чувством послала его к черту и поплелась домой.
     Едва я успела  открыть  дверь, как в прихожую  пушечным  ядром  вылетел
Прошка и потребовал:
     - А ну-ка дыхни!
     Я  настолько  опешила от этой неслыханной наглости,  что подчинилась, и
только в следующую секунду пришла в себя.
     - Что за фокусы?! Какого черта ты себе позволяешь?..
     Но Прошка не дал мне набрать обороты.
     - Пахнет  только  спиртом, - разочарованно  сообщил  он  выглянувшим из
кухни Леше и Марку. - Курила не она.
     - Говорю же, тут  был кто-то еще, - сказал Леша. - На столе две рюмки и
две чашки.
     В верхней части дверного проема, не загороженной фигурами Марка и Леши,
показалась голова Генриха.
     - Привет, Варька! Как я понимаю, выспаться тебе не удалось.
     - С вами разве выспишься! - буркнула я.
     - Ах, с нами?!  -  Прошка подпрыгнул от возмущения  и, схватив меня  за
руку, потащил в спальню. - Значит, этот бардак здесь устроили мы?
     Я растерянно  обвела  взглядом  разгромленную  комнату: по  всему  полу
валялись одежда  и постельное  белье.  Кровать выглядела так,  будто по  ней
прошли полчища Мамая, на люстре висела интимная деталь женского туалета. Мне
понадобилось не меньше минуты  для  того,  чтобы  вспомнить, почему  спальня
приняла такой вид. Ах да, это же я сама учинила погром,  решив, что Селезнев
меня обманул!
     - С кем ты здесь резвилась, признавайся! - заорал Прошка.
     - С какой стати ты разыгрываешь из себя полицию нравов? - взбесилась я.
- Я  тебе не жена, чтобы  отчитываться перед тобой  за свой моральный облик.
Мне еще ни разу не пришло в голову поинтересоваться, с кем резвишься ты.
     -  Да, Прошка,  это уж  слишком, - поддержал меня из коридора тактичный
Генрих. - Тебя ведь в спальню никто не приглашал.
     - А что нам оставалось  делать  после дурацкой Варвариной декларации  о
предсмертной  записке?  -  вмешался  Марк.  -  Ждать,  пока  появится  запах
разложения?
     Я повернулась к Леше, скромно укрывшемуся за чужими спинами, и  окатила
его ледяным взглядом.
     - Кто тебя тянул за язык! Мало ли что я могла ляпнуть спросонья?
     - Я тревожился, - пробормотал Леша, изучая рисунок на линолеуме.
     - Ну все, Варвара, теперь ты нам все  расскажешь!  - с угрозой  объявил
Прошка. - И о том, что произошло у тебя вчера с этим опером, и о том, почему
ты  решила,  будто  у Леши побывала  милиция, и о предсмертной записке,  и о
своих сегодняшних похождениях.
     - И не подумаю! - отрезала я.
     - Тогда я задушу тебя собственными руками!
     Прошка двинулся на  меня,  я ловко сделала ему подсечку, но,  падая, он
успел вцепиться мне в руку. Мы оба  очутились на полу, усугубив беспорядок в
спальне. Генрих  стремительно  бросился  нас разнимать, но  поскользнулся на
моей шелковой рубашке и  присоединился к  свалке. Я,  брыкаясь  и извиваясь,
рвалась из Прошкиных  рук и нечаянно заехала Генриху в глаз (к счастью, очки
с него соскочили  раньше, в  падении). Он охнул,  дернул  головой и угодил в
подбородок Марку, который нагнулся,  чтобы поднять меня и Прошку за шиворот.
Прикусивший  язык  Марк  испустил  душераздирающий   стон  и  влепил  Прошке
увесистую оплеуху. Прошка  не растерялся  и  нанес  Марку короткий прямой  в
челюсть. Не остался в стороне и  Леша. Он сбегал в ванную, вернулся с ведром
и окатил нас ледяной водой. Но восхитительный освежающий душ не внес в  наши
души  умиротворения.  Каким-то чудом  мы  все  разом  оказались на  ногах  и
бросились на Лешу. (Генрих, как потом выяснилось, хотел лишь защитить его от
нашей ярости.) Через минуту мы  валялись на полу уже впятером. Отрезвила нас
только кровавая капель из Генрихова носа.
     - Видишь, что ты  натворила?  - обрушился на меня Прошка.  - Ну, теперь
твоя душенька довольна?
     -  Не  я затевала драку, - бросила я через плечо и побежала на кухню за
льдом.
     Через   полчаса   последствия   катастрофы  были  почти  устранены.  Мы
переоделись в сухое - благодаря частым  ночевкам  всех четверых в моем  доме
скопился целый  узел их  пожитков,  -  Генриха усадили  в кресло,  заставили
задрать голову и приложили к переносице лед, завернутый в платок. Я  собрала
разбросанные вещи, сунула их  в  стиральную машину  и  вытерла лужу на полу.
Прошка,  истощенный  душевными  переживаниями,  на  скорую  руку  приготовил
закуску  - заморить  червячка. Марк  с Лешей успокоили  нервы  у телевизора,
досмотрев остаток кубкового матча по футболу.  В конце названного временного
промежутка мы  уже почти могли разговаривать по-человечески, не огрызаясь  и
не набрасываясь друг на друга с упреками.
     Непременный чай на сей  раз пили  в  гостиной  - на  кухне  пришлось бы
сидеть  плечом к плечу,  а мы не  настолько успокоились, чтобы  такое тесное
соседство   можно  было   счесть   безопасным.   Удовлетворенно  вздохнув  и
отвалившись наконец от стола, Прошка устремил на меня хищный взор.
     -  Если  ты надеешься, что тебе  удастся так просто отделаться,  можешь
выкинуть эту  блажь из головы. И не рассчитывай, что  половая принадлежность
послужит тебе защитой. Что бы ни было написано у тебя в паспорте, на женщину
ты похожа не больше, чем на белую голубку.
     Покосившись в сторону зеркала, я увидела собственную смуглую физиономию
и вороную шевелюру. Да, едва ли кому-нибудь придет  в голову  уподобить меня
белой голубке.
     -  Ты тоже гораздо больше похож на отъевшегося  хомяка, чем на мужчину,
однако  я твою половую принадлежность еще ни разу  сомнению не подвергала, -
огрызнулась я.
     Это было попадание в десятку. Прошка  взвился до потолка, с пеной у рта
отрицая малейшее сходство с прожорливым  грызуном, Марк тут же  включился  в
дискуссию и перечислил целый зверинец упитанных тварей, претендующих на, так
сказать, желудочно-соковые  родственные  узы  с  Прошкой,  Генрих  энергично
поддерживал попеременно то одну, то другую сторону, Леша вставлял редкие, но
весомые  замечания,  уточняя видовую  принадлежность  затронутой в дискуссии
живности, а обо мне все забыли.
     Воспользовавшись  этим,  я  ненавязчиво  собрала  посуду  и  попыталась
тихонько улизнуть к мойке, но  в последнее мгновение меня пригвоздил к месту
грозный рык:
     - Ты куда это собралась, Варвара? А ну-ка сядь на место!
     Я вздрогнула, но решила проигнорировать  наглую попытку ограничить свою
свободу и сделала еще шаг. Однако далеко уйти  мне не  удалось.  Тут уж Марк
принял Прошкину  сторону. Он  настиг меня, развернул  за  плечи и подтолкнул
обратно к столу.
     - Удрать хотела?  Не выйдет,  милочка! -  торжествовал победу Прошка. -
Пока все не расскажешь, отсюда не выйдешь, так и знай!
     Я  сделала большие глаза  и скорбно посмотрела на Генриха. Как истинный
рыцарь, он  никогда не  оставит даму  в беде. Своими глазами однажды видела,
как  он  бросился  спасать  тонущую девицу,  напрочь забыв о своем  неумении
плавать.
     Генрих  немедленно  откликнулся  на   безмолвный   призыв,   но   Марк,
разгадавший мою игру, перебил его на полуслове:
     -  Варвара, сию же минуту прекрати строить из  себя беспомощную жертву!
Генрих,  неужели ты за  столько  лет не  понял,  что  она при  необходимости
расправится  и с  танковым  корпусом? Тебя  не коробит  эта поза беззащитной
овечки?
     Я раскрыла глаза  еще шире и  постаралась  не моргать,  чтобы  выдавить
слезу, чем  окончательно вывела  Марка  из себя. Он выхватил  у меня  из рук
тарелки, грубо пихнул меня в кресло и процедил сквозь зубы:
     - Ну все, довольно! Если  ты сию  же минуту не  прекратишь этот цирк, я
лично  накостыляю  тебе  по шее.  Наломала дров -  изволь отвечать.  Никакие
уловки тебе не помогут, так что не трать драгоценное время попусту.
     Я уже поняла, что выбрала  неверную тактику, но отказаться от нее сразу
не могла - ведь тем самым я  подтвердила бы правоту Марка и признала бы, что
ломаю комедию.
     - Не понимаю, о чем ты! - испуганно проблеяла я и захлопала ресницами.
     Марк продемонстрировал неподражаемое самообладание. Правда, он дернулся
всем телом  и  заскрипел зубами,  но воли  рукам  не дал.  Вместо  этого  он
плюхнулся на диван и залпом допил остывший чай.
     - Ладно, можешь и дальше изображать святую невинность.  Обойдемся и без
твоих откровений. Я в общих чертах представляю себе, что произошло.
     -  Да? - воспрял Прошка.  - Что же ты  раньше  молчал?  Зачем  мы тогда
транжирили время и нервы на эту... - он пренебрежительно махнул  рукой в мою
сторону.
     - Мы надеялись, что у нее проснется совесть.
     - Еще чего! Она и слова такого не знает.
     Я  приняла скучающий  вид  и  воззрилась  на потолок  -  дескать,  ваши
смехотворные обвинения мне до лампочки. Марк смерил  меня тяжелым взглядом и
начал излагать свои домыслы.
     - Варвара  угодила  в  собственную  ловушку.  Она решила, что без труда
перетянет капитана Селезнева на нашу сторону, если пустит в ход свои женские
чары. Еще одна Мата Хари выискалась!
     Генрих испуганно вскинул голову.
     - Ты хочешь сказать... Она из-за  меня?.. - Он порозовел и замолчал, не
в силах высказать вслух столь ужасную догадку.
     - Почему  из-за тебя?  По ее милости в дурацком положении оказались  мы
все. А больше всех -  сама Варвара.  Ведь это она отвлекала внимание шофера,
пока  мы  с Лешей переносили  Мефодия из машины в машину. Ее  опознают в два
счета.
     - Но вы сделали это ради меня! Вернее, ради Машеньки.
     - Успокойся, Генрих. Варвара не из тех, кто приносит  себя в жертву, не
получая  при этом удовольствия. И  авантюру эту она  затеяла,  потому что ее
хлебом не корми, дай устроить балаган.  И Селезнев ей наверняка приглянулся,
не  то она бы его и на пушечный выстрел к себе  не  подпустила. Нет, Варвара
развлеклась  на  всю катушку. Вытянула из оперативника служебную информацию,
уговорила его отложить расследование до пятницы и, довольная собой, потеряла
бдительность. Воспользовавшись  ее  минутной  слабостью,  Селезнев,  в  свою
очередь,  разговорил   нашу  простофилю.  Не   знаю  точно,  о  чем   Варька
проболталась, но, судя по  всему, ее угораздило рассказать  Селезневу о том,
как мы избавились от  тела, и  назвать  имена соучастников. В  таком  случае
понятно, почему она испугалась, когда Леша обнаружил  следы вторжения в свою
квартиру.
     - Сомнительно все это, - вдруг отверз уста Леша. -  Не тянет она  ни на
роль коварной соблазнительницы, ни на роль легкомысленной болтушки.  Варвара
ведь понимала, с кем имеет дело и чем может обернуться ее откровенность.
     Я бы на месте  Марка прислушалась к  Лешиному мнению, поскольку питаю к
его здравому смыслу  большое уважение, но Марк отнесся к  его  замечанию без
должного внимания.
     - Понимала? - скептически переспросил  он. - Да она наверняка ничего не
соображала, изнемогая от самодовольства. Еще бы, ведь ее замысел  имел такой
успех! Опомнилась только после твоего звонка. Только тогда до нее дошло, что
капитан Селезнев мог вести собственную игру, а она сваляла дурочку.
     Леша покачал головой.
     -  А  как  иначе  ты  объяснишь  весь  этот  бред  насчет  микрофонов и
предсмертной записки? - напустился на него Марк. - Эти две рюмки  на столе и
разгром  в  спальне? После  твоего  звонка  она кинулась  звонить  капитану,
вызвала его к себе и, насколько я ее знаю, вытряхнула  из бедняги душу. - Он
повернулся ко мне: - Ну и как, Селезнев сознался, что побывал у Леши?
     - Не было его там! - выпалила я и лишь тогда поняла, что мне подстроили
ловушку. - И нечего смотреть на меня с триумфом! В том, что ты здесь наплел,
нет и половины правды.
     - Отпирайся теперь сколько хочешь, Далила несчастная! - Прошка радостно
потер ручки. - Вот что значит железная логика! От нас ничего не скроешь.
     -  Погоди,  - перебил  его Марк. -  Варька, ты точно знаешь, что к Леше
наведалась не милиция?
     -  Чем, ты  хочешь, чтобы я  поклялась?  Своей непорочностью?  Селезнев
очень  заинтересовался  пропажей  Лешиного  ключа,  потому  что среди вещей,
найденных при Мефодии, ключей тоже не было. Конечно, не исключено, что ЛЈнич
ему их не давал или Мефодий не взял их с собой, но, может статься, их украли
в  пятницу  вместе  с Лешиным  ключом.  И  тогда эта кража, возможно,  имеет
отношение к убийству.
     - Звони скорее ЛЈничу, - распорядился Марк. - Может быть, у нас наконец
появилась ниточка.
     Я удалилась  в спальню,  отыскала  в столе  записную  книжку  и набрала
номер.
     - Алло, ЛЈнич? Это Варвара. У тебя найдется несколько минут?
     - Да, конечно. Что-нибудь случилось?
     - Появилась одна идея. Скажи, ты давал Мефодию ключ от своей квартиры?
     - Да, разумеется. Мы ведь не всегда сидим дома.
     - Понимаешь, я случайно узнала, что ничего похожего на ключи при нем не
обнаружили. Ты не мог бы поискать их у себя?
     - Хорошо. Ты подождешь у телефона или мне перезвонить?
     - Подожду.
     Ждать пришлось минут пятнадцать. Я слышала в трубке отдаленные голоса и
какой-то шум. Судя по  всему, ЛЈнич  с  домочадцами устроил у себя настоящий
обыск.
     - Варвара?
     - Да, я слушаю.
     - Не  нашли.  А не  мог  ключ  выпасть, когда вы... отвозили Мефодия  в
больницу?
     - Не знаю. Дело в том, что у Леши тоже пропал ключ. А вчера или сегодня
кто-то  тайком  побывал  в  его квартире.  Вы  не  заметили  у  себя  ничего
подозрительного,  когда приехали? Ну, там вещи не на месте  или что-нибудь в
этом роде?
     ЛЈнич помолчал, потом кашлянул и неуверенно произнес:
     - Н-нет, кажется. Подожди минутку, я спрошу у жены. - И через несколько
минут: - Варвара, у нас  тут все  вверх дном. Дети, понимаешь ли. Невозможно
запомнить, что где лежало. Но Наташа припоминает, что перед отъездом закрыла
дверь в комнату. А когда мы вернулись, дверь была нараспашку.
     - Понятно. Тогда еще один вопрос: когда вы уехали и когда вернулись?
     - Уехали  вчера около  полудня. Сергей  Архангельский  позвонил  мне  и
сказал, что  Мефодий  отравился,  но вы  все  равно  пока не хотите сообщать
милиции о его пребывании у Генриха. Тогда я подумал, что мы с женой окажемся
в довольно щекотливом положении, если начнем врать, и перевез ее с  детьми к
своим родителям - от греха  подальше. А вернулись мы около  часа назад. Тебе
это что-нибудь объясняет?
     -  Кое-что.  К  Леше в  квартиру  забрались  либо вчера, либо сегодня в
первой  половине  дня. Если вы не ошиблись насчет двери, то, похоже, и у вас
побывали. Время  совпадает. А  учитывая  таинственное исчезновение  твоих  и
Лешиных ключей, которое произошло,  по-видимому,  в пятницу вечером,  весьма
вероятно, что к вам забрался убийца.
     - Но с какой целью? У Леши что-нибудь украли?
     -  Нет.  Кстати, проверьте  свои вещи  и вещи  Мефодия. Если что-нибудь
пропало, позвони мне, ладно? Номер телефона продиктовать?
     - Давай. Но боюсь,  я не  смогу  определить,  пропало  ли что-нибудь  у
Мефодия.  Ведь я никогда  не рылся в его вещах.  И, между прочим, что нам  с
ними делать?
     - Можно передать родителям Мефодия. Они в Москве. Завтра  в одиннадцать
утра кремация. В  крематорий ехать на автобусе от Щелковской. Туда, конечно,
вещи привозить не стоит,  но можно  узнать, где родственники остановились, и
потом занести.
     ЛЈнич помолчал, переваривая информацию, потом сказал печально:
     -  Мне страшновато  туда идти.  Придется ведь сказать,  что Мефодий, то
есть Кирилл, жил у меня. Они начнут расспрашивать...
     -  Ну не ходи.  Можно узнать в милиции адрес и отправить вещи посылкой,
приложив вежливое письмо с соболезнованиями.
     -   Я  подумаю.  Спасибо   тебе   за  совет,  Варвара.  Если  обнаружим
какую-нибудь пропажу, позвоню.
     -  Ну?  - одновременно воскликнули  Марк и  Прошка, едва  я переступила
порог гостиной.
     - Похоже, Селезнев прав. ЛЈнич давал Мефодию  ключ,  но сейчас не сумел
его  отыскать. Мало  того:  не  исключено, что у них в квартире тоже  кто-то
побывал. Супруга ЛЈнича не  уверена  на сто процентов, но думает, что  перед
отъездом закрывала дверь в комнату, а вернувшись, нашла ее открытой.
     - Ничего себе! Что же получается: Мефодия убили, чтобы беспрепятственно
пошарить в квартире ЛЈнича? Но при чем здесь Леша? - недоумевал Прошка.
     - Может быть, совпадение? - с сомнением сказал Генрих.  - ЛЈнич ведь не
уверен,  что  к  нему  лазили? А ключ  мог  потеряться, когда вы  перевозили
Мефодия в больницу.
     -  И  второй  тоже?  -  Марк  скептически поднял бровь. -  А совпадение
состоит в  том,  что случайный прохожий  подобрал его, а во вторник, проходя
мимо Лешиного дома, - чисто случайно, разумеется, - вдруг решил попробовать,
не подойдет ли найденный им ключ вон к той квартире на пятом этаже?
     - Вообще-то мне в совпадение тоже не верится, -  вмешалась я. - Но Леша
мог выронить  ключ под дверью  своей  квартиры.  Тогда у нашедшего был резон
проверить, не подойдет ли ключ к ближайшему замку. Леша, скажи честно: когда
ты лицезрел свои ключи в последний раз?
     Леша возвел очи горе и долго ворочал мозгами.
     - В пятницу утром, - сказал он наконец. - В метро,  когда ехал к Прошке
за матрасами.  Я полез в карман за проездным и наткнулся на ключ. А потом мы
уже ездили на "Запорожце", и в карман я больше не лазил.
     - Видишь, Варвара, твоя теория несостоятельна, - заметил Марк. - Да и в
любом  случае, если ключ нашли в пятницу, то  почему проверили его только во
вторник  или  даже в среду? Нет, нужно  принять в качестве гипотезы, что оба
ключа были  украдены в пятницу  вечером,  у Генриха в  квартире. И украл их,
скорее всего, убийца.
     -  Бред  какой-то!  - Прошка  потряс головой,  словно  вымокший пес.  -
Неужели  на ключи  польстился  убийца? И  зачем?  Чтобы сунуть нос в  Лешины
словари и  проветрить  комнату  ЛЈнича?  И  ради  этого  нужно было  травить