и  его,  упиравшегося и вырывавшегося, на  стоянку, где ты
обещала ждать. Я мечтал только об одном: втолкнуть его в машину и увезти как
можно  дальше. И что  же  мы видим?  "Запорожца"  нет  и  в помине! Куда  ты
укатила, черт побери?
     - Не кипятись. Сейчас все объясню.  - Я протиснулась  мимо  Прошки (тот
под нашу болтовню усердно поглощал стряпню своих старушек), залезла с ногами
в  любимое  плетеное   кресло,   зажгла  огонь  под  чайником  и  начала:  -
Приблизительно через двадцать минут после вашего ухода я вышла  размять ноги
и столкнулась нос к носу с особой, которую для простоты буду называть Любой.
Вы  скоро  поймете,  к   чему  этот  псевдоним.  Люба   пребывала  в  весьма
расстроенных  чувствах,  но,  узнав  меня,  слегка  воспрянула  и  попросила
выслушать ее печальную повесть. Большую часть повести я опущу - она не имеет
к нам никакого отношения. А имеет к нам отношение вот что.
     У  Любы  есть   любовник,  с   которым  она   встречалась  на  квартире
Архангельского. Серж по  доброте  душевной  сам  преподнес  девушке ключи, а
потом по рассеянности забыл об этом и пригласил пожить Мефодия - опять же по
душевной  доброте.  За  нее  и пострадал.  В  один прекрасный  день  Мефодий
ввалился к  нему в спальню и застиг Любу  с милым в пикантном неглиже. Милый
озверел и едва не вытряс из незадачливого вуайериста душу. На Любу потасовка
произвела   неизгладимое  впечатление.   Она  ночами  не   спала,  оплакивая
униженного и оскорбленного Мефодия,  вся вина которого  состояла лишь в том,
что,  услышав  в  неурочное  время  подозрительную возню в  спальне, он туда
заглянул. И вот пару недель назад она нечаянно повстречала Мефодия на улице.
Движимая  состраданием, Люба подошла к нему  с ласковыми речами  и  в  числе
прочего  с  потрохами   выдала  Сержа,  выставившего  Мефодия  из  дома  под
надуманным  предлогом,  а также узнала фамилию человека, у которого  Мефодий
нашел кров.  Вот и вся история.  Остается  лишь добавить, что любовника Любы
зовут Глеб,  фамилия его Безуглов, а фамилия  человека, у которого поселился
Мефодий, - Великович.
     Прошка присвистнул.
     -  Вот  это  номер!  Браво,  Варька! За  тебя!  - Он  поднял  на  вилке
внушительный кусок холодца и целиком запихнул его в рот. - Шитай, мы жагнали
жлодея в угол.
     - Не плюй в колодец, пока не перепрыгнешь. Мы всего лишь получили мотив
и  возможность  -  весьма  призрачную,  надо сказать. Люба  призналась,  что
рассказала Глыбе о  встрече с Мефодием, но не  помнит, называла ли  она  ему
ЛЈнича. И даже  склоняется к тому, что не называла. По крайней мере, сегодня
она вспомнила его фамилию только по подсказке.
     -  Да и мотив не ахти,  - кисло сказал Леша. - Как я понял,  с  момента
конфликта прошло полгода.
     - И  что с того? - удивился  Прошка.  - Недоброжелатель,  посвященный в
опасную тайну, подобен  бомбе замедленного действия. Мефодий в  любую минуту
мог разоблачить прелюбодея. Глыба, поди, все  эти полгода  дрожал от страха,
как бы Мефодий не избавил его и от второй жены.
     - А чего ж тогда набрасывался?
     - Ну ты даешь, Леша! А если бы  тебя вот  так застукали? Диво еще,  что
Мефодий оттуда на своих ногах ушел. Сгоряча да с перепугу Глыба его и не так
мог отделать. А Мефодий-то был злопамятен. Обиды годами лелеял.  Когда Глыба
немного остыл, наверняка об этом вспомнил. И понял, что влип.
     - Почему же он ждал целых полгода?
     -  Хм, во-первых,  созревал.  По-твоему, это так  просто - решиться  на
душегубство? А во-вторых, можно подумать, он каждый день с Мефодием виделся!
Где им встречаться-то было? На  работу Мефодий носу не казал, в гости его не
звали - боялись, что загостится.
     Я  слушала Прошку и одновременно  заваривала  чай. Обладатели маленьких
кухонь пользуются лишь одним, зато весомым преимуществом: почти всю домашнюю
работу можно  делать, не  вставая с места. Я повернулась в кресле, достала с
полки  заварку  и чашки,  потом  сняла  чайник с  плиты, плеснула  кипятку в
заварочный  чайник  и  вылила  воду  в  банку на подоконнике. Руки исполняли
привычный ритуал,  в  котором участие головы не  требовалось, а голова между
тем  работала.  Прошкины  доводы звучали  достаточно  убедительно,  но  меня
беспокоила одна маленькая  нестыковочка.  В нарисованной картинке не хватало
одной детали.
     -  Все это хорошо, - сказала я, разливая  чай.  -  Но мне  хотелось  бы
получить ответ на  один  вопрос. Допустим,  Глыба знал, что Мефодий  живет у
ЛЈнича. Допустим, он рассчитывал, что ЛЈнич расскажет Мефодию о  приглашении
на  новоселье и  Мефодий увяжется  за  ним.  Непонятно одно: как  сам  Глыба
рассчитывал получить приглашение? Ведь Генрих, зная о нашей  вражде, избегал
Безуглова.  По  чистой случайности  Глыба  и  Мищенко  оказались  в кабинете
Архангельского,  когда  Генрих позвонил. Какова  была вероятность,  что  это
произойдет?
     -  Ерунда! - отмахнулся  Прошка.  -  Как бы  ни мала  была  вероятность
события, оно становится достоверным после того, как произошло. Глыба получил
приглашение  в  четверг. Ему  оставалось  больше  суток,  чтобы  задумать  и
подготовить убийство.
     - Но тогда он  должен  был рассчитывать,  что Генрих позовет ЛЈнича,  -
заметил  Леша,  - а  ни с  тем,  ни с другим Глыба  практически не общается.
Особенно с ЛЈничем. Знал ли он вообще, что они с Генрихом работают  в  одном
институте?
     - Я даже не уверена, что он помнил о его существовании, - добавила я.
     - Возможно, Архангельский напомнил ему, - предположил Марк. - Мищенко с
Безугловым  сидели у него в кабинете. Позвонил Генрих, пригласил всю троицу.
Надо  полагать,  некоторое  время  после  звонка  они обсуждали  предстоящее
сборище, гадали, кого там увидят. Архангельский назвал Великовича как весьма
вероятного гостя, а Глыба вспомнил, что это фамилия человека, у которого, по
словам его любовницы, живет Мефодий.
     - Звоним Архангельскому? - спросил Прошка.
     - Попозже. Скорее всего, он еще на работе.
     - Позвоним на  работу.  Времени-то  в  обрез! А нам еще нужно выбить из
Глыбы признание.
     -   По-твоему,  Архангельскому  доставит   удовольствие  поболтать   об
убийстве, когда вокруг снуют сотрудники?
     -  Надо так формулировать вопросы, чтобы ему  осталось  только отвечать
"да" и "нет". И потом не факт, что он на работе.
     - Ладно, можно попробовать. Иди, Варвара, поговори со своим дружком.
     В последнее слово Марк вложил столько яду,  что  его с избытком хватило
бы  на  потраву  всех крыс  и  тараканов в нашем микрорайоне. Я окатила  его
надменным  взглядом,  неспешно  отхлебнула  чай  и  потянулась  за  домашним
печеньем из старушкиных даров.
     - У нее теперь новый дружок, ты забыл? - подключился к травле Прошка. -
Старому ей теперь звонить не с руки.
     - Естественно. Я же приличная девушка, хотя и якшаюсь с порочным типом,
к которому дамы сердца ходят стройными шеренгами.
     - Что за намеки?
     -  Нет?  Я не  права?  Интересно,  как  тогда  тебе удается  развлекать
стольких  девиц  за те  редкие  минуты, что ты проводишь вне объятий Морфея,
старушек и не за едой? Калерия Львовна как-то пыталась перечислить мне имена
твоих пассий, так мне пришлось остановить ее, чтобы не умереть у телефона от
голода и жажды.
     -  Скажи  уж - от зависти. К моему щедрому нежному сердцу. Я, в отличие
от некоторых, не кручу романы из корыстных побуждений.
     - Послушайте, вам  самим еще  не  опротивели  эти дурацкие подначки?  -
устало  поинтересовался Марк. - Прошка, ты,  кажется,  настаивал  на срочном
звонке Архангельскому. Или препирательства с  Варварой  - дело гораздо более
неотложное?
     Прошка нехотя слез с табуретки и скрылся в моей спальне. Я использовала
краткую передышку, чтобы налить себе вторую чашку чаю, но не успела отпить и
двух глотков, как блаженство кончилось.
     - Сержа на работе нет, - объявил Прошка, вновь заполняя собой последний
свободный  пятачок кухонного пространства. - Домашний телефон не отвечает. Я
позвонил  в  контору второй раз  и  попросил Глыбу, но  мне сказали, что  он
болен. Едем к нему?
     - Только без меня! Я сыта Безугловым на всю оставшуюся жизнь.
     - Ага, струсила?! - восторжествовал Прошка.
     У меня хватает недостатков, но жить они мне в общем-то не мешают.  Все,
за исключением одного. Меня ничего не  стоит взять "на слабо". Сколько раз я
из-за  него вляпывалась, сосчитать невозможно. Но так ничему и не научилась.
Вот и сейчас проклятый механизм завода сработал безотказно.
     - Еще чего!  Струсила!  Нечего валить  с  больной  головы  на здоровую.
Ладно, поехали.
     - Куда поехали-то? - остудил нас Леша. - Адреса никто не знает.
     -  Можете наградить  меня за  предусмотрительность  денежной премией, -
разрешил Прошка. - Я узнал.
     - А вдруг болезнь -  это отговорка  и Безуглова нет дома?  Надо сначала
позвонить, - сказал Марк.
     -  Нетушки! -  энергично  возразил  Прошка.  - Мы должны захватить  его
врасплох, иначе он как-нибудь выкрутится. Поехали без предупреждения.
     Мы наспех убрали со стола, оделись  и снова выбрались из  теплой уютной
квартирки  в промозглую ноябрьскую  хмарь.  С неба сыпалось  невесть что, по
дороге к машине я оступилась и черпнула ботинком воды из лужи, у "Запорожца"
вдруг  забарахлило  зажигание  -  в  общем, настроение  у  меня  испортилось
окончательно, а предстоящий визит к Безуглову не оставлял надежд на перемены
к лучшему.
     - Нужно выманить  Глыбу  из  дому, - заговорила я, заставив тронуться с
места норовистого ишака на колесах. - Аг... Люба жаловалась, что у него жена
домоседка.
     Прошка  с Лешей  не  заметили  моей  оговорки,  но  от  Марка ничто  не
укроется. Он покосился  на меня, быстро отвел взгляд и сделал каменное лицо.
"Черт, Варвара! Ты сама становишься треплом не хуже Агнюшки!" - выругалась я
мысленно и замкнулась в угрюмом  молчании. Прошка с Лешей всю дорогу спорили
о  целесообразности нашего  следственного  мероприятия.  Леша  придерживался
мнения, что для дожатия Глыбы у нас недостаточно улик,  Прошка  же уповал на
быстроту и натиск.
     - Тут главное - внезапность! - разглагольствовал он. - Если нажимать на
Глыбу  постепенно, мало-помалу,  он,  может, и выдержит  наш  напор, а  если
вломить сразу - расколется, никуда не денется...
     -  Ладно,  теоретик,  -  сказал Марк, когда мы въехали в арку  длинного
панельного дома. - Сейчас посмотрим, чего  стоят  твои теории. Сходи приведи
сюда Безуглова.
     - Почему я? Ну почему всегда я?
     -  Потому  что  у  тебя приятная,  располагающая  к  себе  внешность, -
буркнула я. - Глыба будет просто счастлив с тобой прогуляться.
     -  Попрошу без намеков! Нет, один я  не  пойду. А  если  Глыба упрется?
Одному мне с ним не справиться.
     - Кто-то что-то говорил о трусости...
     - Ладно, идем вместе. - Марк выбрался из машины и подождал, пока Леша и
Прошка вылезут  следом. - А ты, Варька, оставайся, - добавил он, увидев, что
я открываю дверцу со  своей стороны. - Он  действительно  может  взбрыкнуть,
если увидит тебя.
     Отсутствовали  они минут десять.  Во мне уже зародилась робкая надежда,
что Глыба избавил  меня  от  лицезрения своей  особы,  отказавшись  покинуть
помещение, но именно в  эту  минуту  впереди появилась процессия во главе  с
нашим главным подозреваемым.
     -  Ворона? - проскрипел Глыба,  поравнявшись  с моим окошком.  -  Какая
встреча! Хотя я должен был догадаться... Куда же стая без вожака?
     - Глыба, тебе уже четвертый десяток. Неужели  за три десятилетия нельзя
было понять,  что твой  юмор  доступен  лишь  узкому, избранному кругу? Я бы
сказала, предельно узкому.
     Напускное  добродушие Безуглова как  корова языком  слизнула.  Он резко
повернулся к Марку:
     - Знаешь, Марк, я  пошел  с вами, потому что ты сказал, будто  у вас ко
мне  серьезный конфиденциальный  разговор.  Если ты  думаешь,  что я намерен
слушать это карканье...
     - Выслушать нас -  в  твоих интересах,  Глеб, -  твердо сказал  Марк. -
Завтра нас,  вероятно,  вызовут в  милицию.  Если ты не  хочешь, чтобы  наши
показания стали для  тебя  неприятным сюрпризом, садись в машину  и  потерпи
полчаса. Варвара, пересядь назад. - Я перелезла на заднее сиденье, следом за
мной туда же втиснулись Леша с Прошкой, а  Марк сел на водительское  место и
похлопал рукой по соседнему креслу. - Не тяни, Глеб, мы торопимся.
     -  Да плевать я на это  хотел! -  взорвался  Глыба. - Не  знаю, о каких
показаниях вы там сговорились, меня вам  на пушку не взять. Мне  тоже есть о
чем порассказать следователю.
     - Ладно, только не говори потом, что мы действовали  исподтишка. - Марк
открыл дверцу со  своей стороны и опустил ногу на тротуар. -  Давай, Варька,
садись на место. Разговора не получилось.
     Глыба,   рассчитывавший   на   более   энергичные  уговоры,   несколько
подрастерял решимость.
     - Ладно, раз уж вы меня вытащили, валяйте! Выкладывайте, что там у вас.
- И он сел рядом с Марком.
     В эту минуту я осознала, что мы сейчас выдадим Агнюшку.  Ведь Глыба,  в
отличие от остальных, прекрасно знает имя собственной любовницы.
     - Марк, можно мне? - закричала я в отчаянии.
     Марк повернулся, одарил меня скептическим взглядом и веско произнес:
     - Не стоит. - Он выдержал паузу. - Я справлюсь лучше.
     У  меня  отлегло  от сердца. Конечно, Марк  раньше меня сообразил,  как
сохранить инкогнито моей осведомительницы.
     -  Глеб,  помнишь, вчера ты  произнес  такую  фразу:  "Мои мотивы давно
быльем поросли". У нас к тебе вопрос: что ты имел в виду?
     -  Ты  ее  спроси.  -  Глыба ткнул большим пальцем  через  плечо в  мою
сторону. - Она тебе все объяснит.
     - Извини, но мне хотелось бы услышать твой собственный ответ.
     - Да ради бога! Ни для кого не секрет, что из-за Мефодия  от меня  ушла
первая жена.  Только этот  анекдот с бородой. Восемь лет - многовато,  чтобы
вынашивать планы мести.  Я не граф Монте-Кристо, и до первой жены  мне давно
нет дела.
     - А до второй?
     Глыба резко выпрямился и проглотил язык. Молчание затянулось.
     - Сегодня мы встретили в крематории приятеля Мефодия, - снова заговорил
Марк. - Нашего однокурсника, с которым Мефодий виделся буквально за  два дня
до  смерти. По случаю встречи они зашли в пивбар, и  Мефодий долго жаловался
приятелю на жизнь, на безденежье, на невозможность работать без  компьютера,
на Архангельского, который избавился от него обманом, и  на многое другое. В
частности,  он  упомянул  один неприятный  эпизод, который произошел  вскоре
после того, как Мефодий переехал к Архангельскому. Мне продолжать?
     - Вот  сволочь!  - выплюнул Глыба  сквозь  зубы. -  А еще блеял,  будто
никогда никому не проболтается!
     - Его уже нет, Глеб, - напомнил Марк.
     - И что  теперь? Петь  ему дифирамбы?! Эта  скотина как  будто задалась
целью изгадить мне личную жизнь. Сначала вламывался без  стука к нам с женой
-  чуть  не довел ее до  инфаркта... Лучше бы я  его тогда прикончил!.. Нет,
каков подлец! "Честное слово, я никому не скажу!" Сукин сын!
     - Слушай, если не можешь изъясняться  нормально, лучше помолчи. Человек
мертв, и мы только сегодня с ним прощались.
     -  О  мертвых  - только хорошее или ничего?  Тогда  Мефодий заслуживает
вечного молчания. Вот уж кто за всю свою жизнь никому не принес добра.  Даже
умереть не мог, не причиняя окружающим вреда.
     - Ну, вред окружающим причинил, скорее, убийца, - подал голос Леша.
     - Да,  -  поддержал  его  Марк.  - И  сейчас самое  время поговорить  о
мотивах.  Ты  прав,  Глеб,  таить  смертельную  обиду  восемь  лет  способны
немногие. А полгода? Да еще если обидчик угрожает новому браку?
     -  Вы с ума сошли! - взревел Глыба.  - Говорю вам, этот вонючий слизняк
обещал молчать. Я и думать забыл о том эпизоде!
     - Но две недели назад тебе о нем напомнили, правда? - вкрадчиво спросил
Прошка. - Мефодий рассказал  своему  приятелю и о  недавней  встрече с твоей
подругой. Она  ведь  призналась  тебе,  как  подвела  Сержа  Архангельского,
давшего вам приют?
     - Ну и что? - Глыба повернулся назад, чтобы испепелить Прошку взглядом.
- Почему ее оплошность должна была толкнуть меня на убийство? Я не настолько
пекусь о душевном покое Архангельского.
     - Мы тебя в этом и не подозреваем, - успокоил его Марк.
     - А в чем подозреваете?
     -  В  том,  что  вчера  ты  скрыл   свою  осведомленность  относительно
последнего  адреса  Мефодия.   Он  ведь  сказал  твоей  даме,  что  живет  у
Великовича.
     - Ничего я не скрывал! Она мне этого не  говорила! А если и говорила, я
не обратил внимания. Я и помнить не помнил  до пятницы, кто такой Великович.
На курсе  училось четыреста  человек!  Я что, по-вашему,  каждый день листаю
выпускной  альбом? И  вообще,  прекратите  на  меня  наседать!  Я  не убивал
Мефодия! Я не приглашал его к Генриху на новоселье, не подливал ему в стакан
яда, не избавлялся от его  трупа и не просил остальных помалкивать! Понятно?
И моя личная жизнь - это мое дело. Не смейте совать в нее нос!
     - Не ори, жена услышит, - буркнула я из своего угла.
     Глыба мгновенно заткнулся.
     - Значит, до пятницы ты не вспоминал о Великовиче? - продолжал Марк как
ни  в чем не  бывало. - А  в четверг, когда Генрих позвонил Архангельскому и
пригласил  вас в гости,  никто о ЛЈниче не упоминал?  Может быть, вы гадали,
кто еще попал в число приглашенных, и кто-нибудь - например, Архангельский -
назвал его фамилию? Не спеши  с ответом, Глеб, подумай. Конечно, мы могли бы
спросить об этом самого Архангельского или Мищенко...
     - Вот и спросите!  Я ничего такого не помню. Вы исчерпали свои вопросы?
Тогда я, пожалуй,  пойду.  Меня жена  с  ребенком ждут. - Глыба выскочил  из
машины и уже собрался хлопнуть дверцей, но в последнюю секунду удержал руку,
наклонился и попросил почти по-человечески: - Будьте так добры, не трепитесь
о моей связи направо и налево. Мне только разборок с женой не хватало!
     -  Тогда  расскажи  обо  всем в  милиции  сам,  если  тебя  вызовут,  -
посоветовал Марк. - Остальных нам просвещать незачем.
     Глыба отвернулся, сунул руки  в  карманы и, не  простившись,  зашагал к
своему подъезду. Я пересела на свое место и с третьей попытки завела машину.
     - Ну и  чего мы добились?  Где обещанное признание, Прошка? Или ты  уже
переменил свое мнение насчет личности убийцы?
     - М-да-а, - уныло протянул Прошка. - Ничего-то у нас не вышло! Если  бы
Глыба как-то снял с себя  подозрения, был  бы хоть какой-то прок. А так - от
чего  ушли,  к  тому  и вернулись.  Мотив  у него был, возможность  - весьма
вероятно, а улик никаких.
     - А как вам показалось его поведение?  - поинтересовался Марк. - Похоже
на поведение убийцы?
     -  Можно  подумать,  мы с убийцами  каждый  день  общаемся, - проворчал
Прошка.
     -  Не  похоже, -  решила  я.  -  Он  злился  вполне  искренне.  Никакой
наигранности я не заметила.
     - Мне тоже так показалось, - кивнул Марк.
     -  А я с самого начала предполагал, что это не Глыба, - сообщил Леша. -
Зачем ему  было  лазить в квартиру ЛЈнича?  Какие улики мог хранить Мефодий?
Ведь  не фотографировал  же  он любовников! Я  уж не говорю  о  визите в мою
квартиру...
     - В  общем,  только  напрасно время потеряли,  - вздохнув, подвел  итог
Прошка.  - Лучше бы  Генриха дождались, может быть, Гусь  спьяну уже во всем
ему сознался.
     - Ну, какой-то прок от этой поездки все же есть, - заметила я. - Теперь
Глыба не будет так уж рваться на Петровку с разоблачениями.

Глава 15

     Дома нас встретил встревоженный Генрих.
     - Что-нибудь случилось? - спросил он, показавшись в дверях кухни, когда
мы заполонили прихожую.
     -  Да  нет вроде,  -  успокоил  его Марк, вешая  куртку. -  Так, ездили
проверить  одну  гипотезу.  Варвара,  ты  рассказывала  Генриху о встрече  с
безугловской пассией?
     - Когда? В машине, пока мы транспортировали рыдающего Мищенко?