Мефодия?
     - Во-первых, мы еще  не знаем, все ли у ЛЈнича на месте. А  если убийца
копался в  вещах Мефодия,  то, возможно, и не узнаем никогда, - обрадовала я
друзей.  -  ЛЈнич,  как человек сугубо  приличный,  не проявлял  повышенного
интереса  к имуществу гостя. А  поскольку отравили  все же  Мефодия, логично
допустить, что убийца копался именно в его вещах.
     - Да  что он  мог там откопать?  - воскликнул Прошка.  -  Порнокассеты?
Диски с играми? Грязные трусы?
     - Почему грязные? ЛЈничева Наталья могла их постирать.
     - А! Тогда конечно! - энергично закивал Прошка. - Ради такого раритета,
как чистые трусы Мефодия, безусловно, стоило пойти на убийство.  Только  вот
при чем здесь Леша? Или ты думаешь, он тоже не имеет дурной привычки стирать
белье?
     -  Так!  По-моему, на  сегодня  вы  повеселились  достаточно,  - сурово
одернул  нас Марк. - Могли бы и потерпеть  со своими казарменными шутками до
той поры, когда с  нас  не снимут подозрение  в убийстве. У кого-нибудь есть
разумное предположение относительно того, что искал убийца?
     - Деньги? Что-нибудь ценное? - предположил Генрих.
     - У Мефодия? - Марк покачал головой.
     - Но ЛЈнич упомянул, что Мефодий недавно получил денежный перевод.
     - Сколько? Миллион долларов?
     - Это можно выяснить  у  ЛЈнича, -  подсказала  я.  -  А заодно узнать,
сколько  денег осталось. Только не  хочется звонить ему второй раз.  Генрих,
может быть, ты?
     Генрих кивнул, встал с дивана и послушно ушел в спальню.
     -  Не думаю, что  этого  типа интересовали  деньги, - сказал Леша после
недолгого молчания. - У меня  в верхнем ящике стола лежат двести  долларов и
пятьсот марок. К ним не притронулись.
     -  Ладно, деньги пока оставим в  покое,  - решил Марк.  - Что еще могло
интересовать убийцу?
     - Какая-нибудь улика против него? - высказала я догадку.
     - Ты  имеешь в виду нечто, объясняющее его мотив?  -  Марк задумался. -
Неплохо. Но опять-таки, при чем здесь Лешина квартира?
     - Ну, Мефодий когда-то жил и у Леши...
     - Больше года назад! И вообще, у кого только Мефодий не жил!
     В гостиную вернулся Генрих.
     - Насколько  ЛЈнич помнит, Мефодию прислали четыре тысячи рублей. Две с
небольшим тысячи ЛЈнич нашел в обложке старого кожаного блокнота. Он думает,
что остальные деньги Мефодий потратил на "компьютерные  штучки". ЛЈнич в них
не разбирается, но среди вещей Мефодия есть электронные платы.
     - Да, материнская плата под новый "Пентиум" примерно столько и стоит, -
прокомментировал  Прошка. Значит, деньги в  качестве  мотива  отпадают,  тем
более что и сумма маленькая. А улика... какая же это может быть улика?
     Мы наспех объяснили Генриху, о чем речь, и принялись гадать дальше.
     - Слушайте,  всех наших подозреваемых  связывает одно: у каждого из них
Мефодий  когда-то  жил,  так? -  начала я. -  То  есть он  имел  возможность
наблюдать  их вблизи, так сказать, не при параде. А  что, если  он  случайно
проник в  какую-то тайну, которую убийца старательно скрывал от посторонних?
Мефодий,  возможно,  не  придавал  этой  тайне  значения  или помалкивал  из
благодарности к человеку, который его приютил. Но когда тот дошел до ручки и
выставил неудобного  гостя  вон, обиженный Мефодий припомнил грешок  бывшего
благодетеля и  швырнул  ему в лицо некое  обвинение.  Пригрозил обнародовать
тайные   делишки  этого  Икса  и   намекнул,  что  хранит  необходимые   для
разоблачения доказательства.
     - Тогда я знаю, кто этот Икс, - заявил Марк.  - Архангельский. Помните,
по его  же собственным словам,  Мефодий, узнав, что  его выставили  из  дома
хитростью,  позвонил Архангельскому в страшной ярости и грозил разоблачением
двуличного негодяя? Только  Архангельский не сказал, какое  разоблачение ему
грозило. Вернее, сказал неправду.
     -  Да зачем  вообще  Сержу было рассказывать об  этом эпизоде,  если он
собирался убить Мефодия? - возмутилась я.
     -  Это же очевидно! Он не знал, когда до него  доберется, а Мефодий тем
временем вполне мог посвятить в его тайну дюжину  человек,  - снисходительно
объяснил Марк. - Вот Архангельский и подготовил  почву, чтобы сказать потом,
после уничтожения доказательств, будто Мефодий по злобе его оклеветал.
     - Не верю я, что  это  Серж, - пробормотал Генрих. - Он такой открытый,
великодушный, щедрый...
     - Ага, только нимба не хватает, - подхватил  Марк, не скрывая сарказма.
- И тем  не менее, если  Варькина гипотеза верна, то единственная подходящая
кандидатура  на  роль  убийцы  -  Архангельский.  У  всех прочих, не  считая
Великовича, Мефодий  жил слишком давно и разругался с  ними тоже  давно. А с
Великовичем разругаться еще не успел.
     -  И чем же, по-твоему,  Мефодий мог шантажировать Архангельского? - не
сдавалась я. -  У Сержа  даже жены нет,  чтобы  пригрозить ему разоблачением
амурных делишек.
     -  Я  знаю  чем!  - объявил Прошка.  -  У Архангельского нетрадиционная
сексуальная ориентация, чего он ужасно стыдится. А когда Мефодий поселился у
него,   Серж   не   смог   противостоять    соблазну   и    обнаружил   свою
противоестественную страсть.  Не знаю,  открыто ли он домогался  Мефодия или
просто не сумел скрыть влечения...
     - Спятил! - убежденно заявила я.
     -   Сомневаюсь,  что   Мефодий   хоть  у   кого-нибудь   мог   вызывать
неконтролируемое влечение, - поддержал меня Леша.
     - Кто их знает, этих гомиков! - продолжал паясничать Прошка.
     - Боже, какая чушь! Ты хоть сам понимаешь, какую ахинею несешь?
     - Вовсе не  ахинею.  Не твои ли это  слова,  Варвара: "Где я еще  найду
мужика, который,  пофлиртовав  с  девушкой,  не полезет к ней в  постель?" И
впрямь  редкое  свойство.   А  вот  для  гомосексуалиста,  скрывающего  свою
ориентацию, такое поведение вполне естественно.
     - Да я лично знакома  с  тремя нашими  сокурсницами,  которые имеют все
основания весело посмеяться над твоими измышлениями!
     - Ну,  возможно,  когда-то они имели  основания смеяться, но с  тех пор
много воды утекло. Сексуальная ориентация может поменяться хоть в старости.
     - Перестань, Прошка, - не выдержал Генрих. -  Ты же сам  понимаешь, что
все это высосано из пальца.
     - Вот именно! - подхватила  я. - Или ты хочешь сказать, что Серж к тебе
приставал? Так это ничего не значит, милый. С твоим росточком и пухлостью он
запросто мог перепутать тебя с фигуристой барышней.
     Скандал, который последовал за моей репликой, я, щадя чувства читателя,
описывать  не  буду. Скажу  только,  что был  он бурным,  продолжительным  и
захватывающим,  как  пожар.  Когда  мы  наконец  выяснили отношения, сил  на
обсуждение версий преступления уже не осталось. И все-таки перед тем, как мы
легли спать, нам пришлось пережить еще один конфликт.
     Мирно попивая чаек на сон грядущий, я вдруг  вспомнила, что не сообщила
друзьям о завтрашней кремации.  Конечно, я  нисколько не сомневалась, что мы
туда  не  пойдем:  во-первых,  с   Мефодием  нас  связывали  весьма  сложные
отношения,  во-вторых,  наше   не  вполне  традиционное  обращение  с  телом
покойного  вызывало  лично у  меня  острое  нежелание  смотреть в глаза  его
родителям. Я  полагала, что остальные  разделяют мою  точку зрения,  но, как
оказалось, ошиблась. По мнению Генриха, мы просто обязаны были попрощаться с
Мефодием.
     -  Поймите,  он провел с нами последние часы жизни.  Возможно,  мы даже
косвенно  виновны в  его  гибели. Если бы мы  не  бросили его одного  там, в
гостиной, если бы поинтересовались его  самочувствием, его, наверное,  можно
было бы спасти. И  потом родители Мефодия ждут, что завтра соберутся  друзья
сына.  А вдруг  никто  не  придет?  Мефодий  не  очень-то  ладил  с  людьми.
Представьте себе  чувства его родных, если панихида будет проходить в пустом
зале.
     Мы  долго  спорили  с Генрихом,  но,  когда  стало  ясно,  что  его  не
переубедить,  Марк и Леша тоже решили идти. Я с большой неохотой согласилась
отвезти их к крематорию, но присутствовать на панихиде отказалась наотрез.
     - Если хотите, могу подождать вас в машине, но большего не просите.
     Прошка,  который  ко  всему  связанному  со  смертью  относится  крайне
чувствительно, внезапно вспомнил, что совсем забросил своих старушек.
     - Они же там, наверное, с ума сходят от беспокойства!
     - Так позвони им, - предложил Марк
     - Что ты!  Уже поздно. Лучше завтра с утречка съезжу, повидаюсь с ними.
Пусть  воочию  убедятся,  что я жив  и здоров.  Вы  же  обойдетесь без меня,
правда?  Зато  ко  второй половине дня  я  освобожусь и  буду готов  принять
участие в расследовании. Ведь мы должны найти убийцу завтра, да, Варвара?
     - Если твое  участие  в расследовании будет  сведено,  как  сегодня,  к
базару  и потасовкам,  мы обойдемся  без тебя и во  второй  половине дня,  -
заверил его Марк.
     Прошка  попробовал было возмутиться, но наша вялая реакция остудила его
пыл. В виде исключения спать мы отправились без ругани.

Глава 13

     С  перепугу,  как бы  его  не уговорили  поехать  в  крематорий, Прошка
совершил небывалый  поступок -  встал  в несусветную  рань. Когда утром  все
сползлись  на кухню, обнаружилось, что он уже был таков. На столе  нас ждала
записка: "Вернусь в 13.00". Леша посмотрел на часы и хмыкнул:
     - Впервые за семнадцать лет встал с постели  самостоятельно, без пинков
и будильника.
     - Все когда-нибудь случается впервые, - меланхолично заметил Генрих.
     Предстоящее  испытание,  на  которое он  сам себя обрек, привело его  в
угнетенное состояние духа. По этой причине,  а равно  и благодаря Прошкиному
отсутствию мы  позавтракали быстро  и в молчании. Я несколько раз порывалась
было  начать  обсуждение  версий, но,  видя  мрачные,  сосредоточенные  лица
сотрапезников,  обуздывала  свое нетерпение. Это  было  непросто  - ведь  на
раскрытие тайны  нам оставались  сутки  и, быть  может, еще несколько часов.
Больше  Селезневу  уже  не  удастся держать  оборону,  и  машина  правосудия
подцепит нас своими шестеренками, затянет в нутро и  выплюнет пережеванными.
Если выплюнет. Но и при самом благоприятном раскладе, то есть  в том случае,
если никого из нас  не обвинят ложно  в убийстве или соучастии, Машеньке все
станет  известно,  Генрихово  семейство  лишится квартиры и еще  долго будет
оправляться от душевной травмы.
     Однако смерть есть смерть. Почтение к ее обрядам не допускает суеты. И,
подчиняясь, я не осмелилась обратить мысли  друзей на наши сугубо  жизненные
проблемы.  Не обменявшись и  десятком фраз,  мы  закончили завтрак, влезли в
"Запорожец"  и поехали к крематорию.  Метров за  двести до цели я остановила
машину.
     - Идите. Я подожду здесь.
     Оставшись в одиночестве, я погрузилась  в решение  загадки. Итак, у нас
пять вариантов  ответа.  Первый - самоубийство. Учитывая характер  Мефодия и
его поведение  у Генриха,  а также мнение  ЛЈнича, который  тесно  общался с
покойным  в последние дни, можно  почти с полной уверенностью его отбросить.
Следующий вариант - ЛЈнич. В пользу  такого решения говорят многие факты. Мы
их  уже не раз  обсуждали. Но существует такое понятие,  как психологическая
достоверность.  Конечно, нельзя сказать, что у ЛЈнича душа нараспашку,  но я
убеждена,  он  не  лгал  там,  на  даче.  Кроме  того   -  мотив.  Какая  бы
напряженность ни возникла у Великовичей дома  в связи  с  вселением Мефодия,
это  еще не повод для убийства. Если воспитание  не позволяло ЛЈничу указать
гостю на дверь, то уж  у его жены наверняка хватило бы на это духу.  Женщина
будет драться  за свой семейный очаг  всеми доступными средствами, и  законы
гостеприимства ее не остановят.
     Игорек Мищенко? Возможно. Если он носил с  собой атропин,  думая свести
счеты  с  жизнью,  и,  как на грех,  встретил виновника  своего несчастья  в
роковую пятницу, у него могли сдать нервы. Кстати, надо бы  позвонить Сержу.
Он собирался осведомиться о душевном состоянии Гуся у его близкого приятеля.
Да, но зачем Мищенко было воровать ключи и лазить  в квартиры Леши и ЛЈнича?
Ведь в этом случае убийство произошло достаточно случайно, и каких  бы то ни
было улик у Мефодия, а уж тем более у Леши остаться не должно. Совпадение? К
Леше  и  ЛЈничу  залез  другой участник  пирушки,  не  имеющий  отношения  к
убийству?  Но зачем?  Черт бы побрал эту  историю с  ключами!  Ладно,  перед
фамилией  Мищенко  поставим пока  галочку. Надо будет побеседовать с  ним по
душам. Если я права, он не станет долго запираться.
     Теперь Серж. Несмотря на пыл, с которым я его вчера  защищала, в версии
Марка что-то есть. Мефодий действительно жил у Сержа сравнительно недавно, а
разругался  с  ним  вдрызг  и  того  позже.  Если   у  него  имелись   некие
доказательства  непорядочности   Архангельского,  если  Мефодий  грозил  ему
разоблачением,  Серж мог решиться на убийство. Всеобщий любимец, он привык к
уважению, благожелательности, даже восхищению окружающих. Наверное, лишиться
расположения  близких  для  него  тяжелый  удар.  Эта  версия  объяснила  бы
вторжение   в  квартиру   ЛЈнича:   Мефодий   мог  хранить   там   уличающие
доказательства.  Но как быть с вторжением к Леше? Что Серж мог искать там? И
потом,  чем угрожал ему Мефодий? Не принимать  же всерьез  этот Прошкин треп
насчет сексуальной ориентации... Стоп! А  если  речь  шла о денежных  делах?
Серж -  владелец фирмы.  Он мог хранить  у себя дома на компьютере "белую" и
"черную"  бухгалтерию.  Всем  известно, что честно  платить  налоги - значит
обречь  предприятие   на  банкротство.  Мефодий   конечно   же  проводил  за
компьютером  массу  времени и мог  из простого любопытства залезть  в  чужие
файлы. Разобрался  бы он, что к  чему?  Наверное.  С  чем-чем, а  с  числами
Мефодий  оперировать  умел.  И  когда  ему  открыли  глаза на  "вероломство"
Архангельского, разгневанный гений пригрозил  Сержу рассказать всему свету о
его махинациях. Нет,  ерунда! Кто  бы осудил Сержа, который  кормит  десятки
мехматовцев, за небольшой фокус с налогами?  Разве что налоговая  полиция...
Ну хорошо, оставим пока Архангельского в списке подозреваемых.
     И  наконец,  Безуглов.  Жаль, но его  кандидатуру  придется  отбросить.
Слишком давно разошлись их  с  Мефодием пути.  Они не общались целых  восемь
лет. Глыба не знал, где живет Мефодий, не знал, что он общался  с  Генрихом,
наверное,  не знал даже  о  том, что Генрих с ЛЈничем работают вместе. Иными
словами, у него не было ни мотива, ни возможности.
     Покончив с анализом, я вылезла из машины размять ноги и быстро зашагала
по тротуару в сторону крематория.  Через несколько метров на  меня  налетела
высокая  зареванная дамочка, прижимавшая к глазам платок. Выпутавшись  из ее
объятий, я подняла голову и увидела знакомое лицо.
     - Агнюшка!
     Дамочка с  трудом  сфокусировала застланный  слезами взгляд и заключила
меня в объятия вторично - теперь уже умышленно.
     - Варька! Господи, как я рада тебя видеть! Ты не представляешь, как мне
сейчас нужна жилетка. Подставишь свою?
     - Подставлю. Только не будешь же ты заливать ее слезами на ходу? Пойдем
в машину.
     -  Может  быть, лучше  съездим  куда-нибудь  выпить  кофе?  Я  знаю тут
километрах в пяти один приличный подвальчик.
     - Извини, но я жду ребят...
     - Знаю, знаю. Я видела  Марка  и Генриха там... -  Она  махнула рукой в
сторону крематория. -  Но  панихида только что  началась - ее задержали.  Ты
успеешь вернуться к концу.
     - Ладно,  поехали.  Видишь этот  допотопный  свежевыкрашенный  утюг  на
колесиках? Нам к нему. Это и есть моя машина.
     Признаться, я тоже была рада встрече с Агнюшей (полное имя - Агния). Мы
не виделись лет десять, а  она всегда была мне  симпатична. Девушка  немного
взбалмошная, немного позерка, но очень живая и веселая, с удивительно легким
характером.  Будучи  студенткой мехмата,  она  задалась  единственной целью:
вскружить головы всем  нашим мальчикам.  И надо сказать,  добилась  большого
успеха. Агнюша отнюдь не была глупой, но старательно строила из себя дурочку
и изображала  полную беспомощность. По ее  мнению, это  безотказное средство
стреножить и  пленить любую особь мужского  пола.  Джентльмены, сраженные ее
женственностью, вились вокруг тучами. Агнюшка  влюбляла их в себя не со зла,
она  не хотела  быть  роковой женщиной, просто слепо повиновалась инстинкту.
Как ни странно, сокурсницы легко прощали ей обожание мужской половины курса.
Агнюша,  такая  радостная,  такая  жизнелюбивая, умела создать  вокруг  себя
атмосферу непреходящего праздника. И наши девочки, чувствуя себя участницами
этого карнавала, быстро забывали о мелких обидах.
     На самом  деле все эти  влюбленные мальчики были  Агнюшке ни к чему. Ей
нужен был один, но будущий академик. Беда только, что будущего академика  не
так-то просто распознать. Агнюшку терзали  сомнения.  Как сделать правильный
выбор,  если  тебя  окружает  такое  соцветие  многообещающих  юношей?   Она
металась,  останавливая взгляд прекрасных серых  глаз то  на  одном,  то  на
другом, но никак не могла решиться. Поговаривали даже, будто некоторое время
она всерьез  занималась обольщением  Мефодия, да вовремя опомнилась. В конце
концов Агнюша  плюнула  на  свои  амбиции и вышла за обыкновенного  завлаба,
старше ее на пятнадцать лет.
     Мы  забрались в "Запорожец", и я украдкой оглядела  прелестницу. Десять
лет не лишили ее миловидности и, пожалуй, добавили ей утонченности. Рядом со
мной сидела элегантная светская дама, красивая и ухоженная.
     Агнюша порылась в сумочке и достала пачку "Данхилла".
     - Будешь?
     Я покачала головой.
     - Бросила.
     - Да?! Господи, как  же тебе удалось  остаться  такой худенькой? Как  я
тебе завидую!
     Как же, завидует она мне! С такой-то фигурой...
     - Расскажи, как у тебя жизнь, - попросила она, прикуривая.
     - Слушай, Агнюшка, это ведь не я просила тебя подставить жилетку. Как я
понимаю, у  тебя  неприятности. А  о  жизни  мы  можем поговорить как-нибудь
потом, в более комфортной обстановке.
     - Ты неподражаема, Варвара. Не  знаю, найдется ли  в мире еще хоть один
человек, которому я после десяти  лет разлуки вот так, сразу могла бы излить
душу. Без всякой предварительной подготовки, без церемоний, расшаркиваний...
     - По-моему, ты только и делаешь, что расшаркиваешься.
     -  Да?  -  Агнюшка нервно  рассмеялась. - Наверное.  Знаешь, не  так-то
просто признаваться  в собственной глупости...  Эй, видишь остановку? За ней
поворот налево, в переулок. Тут недалеко, третий или четвертый дом.
     Я свернула налево и по знаку своей  спутницы остановилась.  Мы вышли и,
пройдя несколько шагов,  спустились в  подвальчик  с  мозаичными  окнами. На
звонок дверного  колокольчика из  подсобного  помещения выскочил  долговязый
парень с  прической конский хвост и  серьгой в ухе. Он принял у  нас заказ -
две большие порции кофе по-восточному и две рюмки коньяку, кивнул и  включил
жаровню с песком для приготовления кофе.
     В  этот полуденный  час посетителей в  подвальчике не было.  Мы  заняли
угловой столик, дождались, пока парень принесет заказ и удалится в подсобку,
и только тогда возобновили разговор.
     -  Понимаешь,  я думаю, Мефодий покончил с собой, - трагическим шепотом
сообщила Агнюшка. - И виновата в этом я.
     - Ты?! Прости, но, по-моему, это чепуха. Во-первых, насчет самоубийства
еще ничего не известно, во-вторых...
     - Выслушай меня,  Варька, и тебе все станет понятно. Две недели назад я
случайно встретила Мефодия, и, чувствуя себя виноватой перед ним... Нет, так
ты ничего не  поймешь. Рассказывать, так уж  все. Только пусть это останется
между нами, ладно? Я знаю, твоему слову можно верить...
     - Погоди,  Агнюшка.  У меня сейчас нет времени  тебе  все объяснять, но
такого слова я дать не могу. Мы, то есть я, Генрих, Марк, Леша и Прошка, как
ни  странно,  тоже  замешаны  в  одну  историю,  имеющую отношение  к гибели
Мефод