леджа прибрежная дорога бежала вдоль  моря  по-
низу среди густых зарослей и  перемежающихся  пустырей.  Здесь  было
беспорядочное  соседство  административных  зданий,  многоквартирных
домов, студенческих общежитий.
    Позади отштукатуренного дома по номером 148 полдюжины  коттеджей
толпились на  небольшом  участке.  Полная  женщина  отворила  дверь,
когда я еще не подошел.
    - У меня все заполнено уже до июня.
    - Благодарю вас, но мне не нужна  комната.  Вы  миссис  Грэнтам?
Все, что мне нужно, - это небольшая информация. - Я назвал свое  имя
и чем я занимаюсь. - Мистер Мартин, из колледжа, дал мне ваш адрес.
    - Почему вы не сказали это? Входите.
    Дверь открылась в небольшую, плотно заставленную жилую  комнату.
Мы сели друг к другу лицом, почти касаясь коленями.
    - Надеюсь, это не жалоба на одного из моих ребят. Они  для  меня
как сыновья, - сказала она с покровительственной улыбкой.
    Она сделала широкий жест в сторону камина.  Полка  и  стена  над
ней были сплошь увешаны снимками бывших студентов.
    -  Эти  меня  не  интересуют.  Я  хочу  получить  информацию   о
студенте,  который  учился  семь  лет  назад.  Вы   помните   Фелица
Сервантеса? - Я показал снимок Мартеля-Сервантеса,  стоящего  сзади,
и  Кетчела  впереди  Китти.  Она  надела  очки,  чтобы   рассмотреть
фотографию.
    - Я их всех помню. Этот большой и блондин приезжали забрать  его
вещи, когда он выезжал. Все трое уехали вместе.
    - Вы уверены в этом, миссис Грэнтам?
    - Уверена. Мой покойный муж говорил, что у меня  память,  как  у
слона. Если бы такой и не было, я бы не забыла  про  это  трио.  Они
уехали  в  "роллс-ройсе",  и  я   удивлялась,   что   может   делать
мексиканский парень в такой компании.
    - Сервантес был мексиканцем?
    - Конечно. Я не хотела принимать его сначала. У меня никогда  не
было мексиканских жильцов. Но в колледже сказали: либо берите,  либо
утратите наших клиентов. Так что я  сдала  ему  комнату.  Но  он  не
долго у меня прожил.
    - А что он рассказывал?
    - Он был  напичкан  разными  историями.  Когда  я  спросила,  не
мексиканец ли он, он ответил, что нет. Но я жила  в  Калифорнии  всю
свою жизнь, и я узнаю мексиканца всегда. У  него  даже  чувствовался
акцент,  который  он  выдавал  за   испанский.   Он   говорил,   что
чистокровный испанец из Испании.
    Я попросила показать  мне  паспорт.  У  него  его  не  было.  Он
сказал, что он беженец из своей страны, что его  преследует  генерал
Франко  за  то,  что  он  борется  против  правительства.  Он  меня,
конечно, не обманул. Я узнаю мексиканца, когда увижу. Если  вы  меня
спросите, он, думаю,  был  сельскохозяйственным  рабочим  и  поэтому
врал. Он не  хотел,  чтобы  иммиграционные  власти  посадили  его  в
автобус и отправили домой.
    - Какое еще вранье он наговорил?
    - Он сказал, что уезжает  в  Париж,  что  будет  там  учиться  в
университете; сказал, что испанское правительство  сняло  запрет  на
деньги его семейства, и он может  позволить  себе  ходить  в  лучшую
школу, чем эта. Божье избавление от поганого мусора.  Это  все,  что
он сказал.
    - Вы не любили Сервантеса, не так ли?
    - С ним было все в порядке. Но он  всегда  вел  себя  заносчиво.
Кроме  того,  он  уехал  первого  октября,  оставив  меня  с  пустой
комнатой до конца семестра.  Это  заставило  меня  пожалеть,  что  я
сдала комнату мексиканцу.
    - Насколько он был чванливым?
    - Самым разнообразным образом. У вас, кстати, есть сигареты?
    Я дал ей одну и дал прикурить. Она выдохнула дым мне в лицо.
    - Почему вы так им интересуетесь? Он вернулся снова в город?
    - Вернулся.
    - Что вы хотите? Он сказал мне, что вернется. Вернется в "роллс-
ройсе" с миллионом долларов и  женится  на  девушке  из  Монтевисты.
Такое самомнение. Я посоветовала ему  рубить  сук  по  себе.  Но  он
сказал, что это единственная девушка для него.
    - Он назвал ее имя?
    - Вирджиния Фэблон. Я знаю, кто она.  Моя  дочь  ходила  в  одну
школу с ней. Вирджиния была очень красивой девушкой,  думаю,  она  и
сейчас выглядит прекрасно.
    - Сервантес думает так же. Он только что женился на ней.
    - Вы шутите.
    - Хотелось бы, чтобы это была  шутка.  Он  вернулся  два  месяца
назад. В "Бентли", а не в "роллс-ройсе", со ста  двадцатью  тысячами
вместо миллиона. Он женился на Вирджинии Фэблон.
    - Ничего себе. - Миссис Грэнтам так  затянулась  сигаретой,  что
закашлялась. - Подождите, пока я скажу эту новость своей дочери.
    - Я бы не  стал  говорить  день  или  два  никому.  Сервантес  и
Вирджиния исчезли. Она, может, находится в опасности.
    - В опасности от него? - спросила миссис Грэнтам с нетерпением.
    - Может быть.
    Я не знаю, чего он хочет от Вирджинии: возможно  это  было  что-
то, чего не существовало. И я не  знал,  что  он  предпримет,  когда
обнаружит, что это мираж.
    Миссис  Грэнтам  ткнула  свою  сигарету   в   пепельницу   отеля
"Брейкуотер" и бросила окурок в  чашку  без  ручки,  в  которой  уже
лежали другие окурки.
    Она наклонилась ко мне доверительно и сердечно:
    - Что-нибудь еще хотите знать?
    - Да. Сервантес  ничего  не  рассказывал  вам  о  тех  людях,  с
которыми уехал?
    - Этой паре? - Она показала пальцем на снимок, лежащий у нее  на
коленях. - Я забыла, что он точно сказал. Мне  кажется,  он  сказал,
что это его друзья, прибывшие сюда, чтобы его забрать.
    - Он не сказал, кто они такие?
    -  Нет,  но  было  похоже,  что  они  изрядно  набрались   перед
отъездом. Он сказал, что они из  Голливуда  и  они  посадят  его  на
самолет.
    - Какой самолет?
    - Самолет во Францию. Я  думала  тогда,  что  это  болтовня.  Но
сейчас не знаю. Он на самом деле был во Франции?
    - Возможно.
    - Откуда он достал деньги?  Его  семейство  действительно  имеет
деньги в Испании?
    - Замки, во всяком случае.
    Я подумал, когда уезжал, что Мартель был одним  из  тех  опасных
мечтателей, которые живут и руководствуются  своими  мечтами.  Лжец,
который заставляет свою ложь становиться правдой. Его мир  был  ярко
расцвечен человеком, как картины на стенах  у  Таппинджера,  которые
могли быть его первым видением Франции.


                              Глава 21

    У  кассира  Благотворительного  госпиталя  глаза  были   подобны
калькулятору. Она смотрела на  меня  через  решетку  своей  кабинки,
будто подсчитывала мои доходы, вычитая  мои  затраты  и  выводя  под
конец баланс.
    - И сколько же я стою? - бодро спросил я.
    - В живом или в мертвом состоянии?
    Это меня остановило.
    - Я хочу заплатить еще за один день за Гарри Гендрикса.
    - В этом нет необходимости, - сказала она.  -  О  нем  заботится
жена.
    - Эта рыжая? Она была здесь?
    - Она приходила и посидела у него несколько минут сегодня утром.
    - Я могу побывать у него?
    - Вы должны спросить старшую медсестру, она на третьем этаже.
    Старшая медсестра была сухой, тощей, в накрахмаленном халате,  с
тонким ртом, бесцветной особой, которая заставила меня  ждать,  пока
она сделает записи на сегодняшний день. Она  позволила  мне  сказать
ей, что я детектив и работаю  с  полицией.  После  этого  она  стала
более дружественной.
    - Я не вижу причины, чтобы вы  не  могли  задать  ему  несколько
вопросов, но не утомляйте его и не расстраивайте.
    Гарри находился в отдельной  комнате  с  окнами,  выходящими  на
город. С повязками на голове и лице  он  был  похож  на  запеленатую
мумию.
    Я принес серо-жемчужную шляпу, и он остановил на ней глаза.
    - Это моя шляпа?
    -  Это  та  шляпа,  которую  ты  носил  вчера.  Внутри,  однако,
значится имя Спилмен. Кто он такой?
    - Не знаю.
    - Ты носил его шляпу.
    - Я носил? - Он задумался и сказал: - Я купил ее на распродаже.
    Я не поверил ему, но говорить об этом не стал. Я  положил  шляпу
на шкаф.
    - Кто избил тебя, Гарри?
    - Точно не знаю. Я его не видел. Было темно, и он напал на  меня
сзади, сбил меня с ног. Затем, как говорит  доктор,  он  ногами  бил
меня по лицу.
    - Молодец парень. Это был Мартель?
    - Да. Это произошло там, у него.  Я  ошивался  около  его  дома.
Ветер так шумел, что я не  слышал,  как  он  подошел  сзади.  -  Его
пальцы шарили по простыне, покрывавшей его тело. - Он, должно  быть,
меня здорово отделал. У меня каждая косточка болит.
    - Ты еще побывал и в автомобильной аварии.
    - Как так?
    - Мартель засунул тебя в багажник твоей машины и поставил ее  на
набережной. Какие-то пьяницы украли ее и разбили.
    Он застонал.
    - Это не моя машина. Моя старая отказала, и я  занял  "кадиллак"
на стоянке. Ни страховки и вообще ничего. Она совсем разбита?
    - Ремонту не подлежит.
    - Хочу тебе сказать. Еще кое-что надвигается. - Он молчал  около
минуты,  уставившись  в  небо.  -  Я  думал  о  себе  сегодня.  Могу
поспорить - нет, спорить не буду,  просто  скажу:  я  самый  большой
неудачник к западу от Миссисипи. Я даже не заслуживаю, чтобы жить.
    - Этого все заслуживают.
    - Хорошо тебе это говорить. Между прочим, они сказали  мне,  что
мистер Арчер заплатил деньги за эту палату. Это ты сделал?
    - За двадцать долларов.
    - Большое спасибо. Ты настоящий парень.
    - Забудь. Мне платят.
    Но его это тронуло.
    - Я полагаю, я удачлив, прежде всего, я живой.  Затем  моя  жена
навестила меня, получилось, будто у меня есть дом.
    - Китти все еще в городе?
    - Сомневаюсь. Она сказала, что уедет. -  Его  голова  лежала  на
подушке без движения. - Я не знал, что вы знакомы.
    - Мы беседовали вчера. Она красивая женщина.
    - Мне ли не знать. Когда я  ее  потерял,  это  было  равносильно
тому, что я потерял и луну, и звезды, парень.
    - Это Кетчел увел ее у тебя?
    - Ты его тоже знаешь? - произнес он после молчания.
    - Я знаю кое-что о нем. То, что знаю, мне не нравится.
    - Чем больше узнаешь  о  Кетчеле,  тем  меньше  он  нравится,  -
сказал он. - Самая большая глупость в моей жизни -  это  то,  что  я
попался на его крючок. Из-за этого я потерял Китти.
    - Каким образом?
    - Я картежник, игрок, - сказал он. - Не знаю  почему,  но  я  им
являюсь. Я люблю игру. Я чувствую,  что  я  живу.  Я,  должно  быть,
ненормальный. - Казалось, он смотрит в дыру. - И вот в одно  жар-кое
утро я вышел из клуба "Скорпион" на улицу  Фремонт  без  всего:  без
жены, без денег. Как тебе это нравится? Я проиграл жену в карты -  в
крап. Она почувствовала такое отвращение ко мне, что ушла с ним.
    - С Кетчелом?
    Гарри лежал и смотрел на свою шляпу на шкафу.
    - Его настоящее  имя  Лео  Спилмен.  Кетчел  -  этим  именем  он
пользуется. Это его старое имя, когда он был боксером. Кайо Кетчел -
он называл себя. Он был вполне  приличный  тяжеловес  до  того,  как
посвятил себя полностью рэкету.
    - А каким рэкетом он занимается?
    - Назови любой, и он в нем  имеет  долю,  или  раньше  имел.  Он
начал с игровых автоматов  на  Среднем  Востоке  и  оброс  жиром  на
армейских базарах. Можно сказать, что он и  до  сих  пор  занимается
игровыми автоматами. Он главный владелец клуба "Скорпион" в Вегасе.
    - Странно, я никогда не слышал его имени.
    - Он тайный владелец, кажется, так они это  зовут.  Он  научился
не трепать свое имя и разъезжает под именем Кетчел.  Лео  Спилмен  -
отдает плохим душком. Сейчас, конечно, он наполовину в  отставке.  Я
не видел его много лет.
    - Как ты заполучил его шляпу?
    - Ее дала мне Китти, когда приходила на прошлой неделе  ко  мне.
Лео значительно крупнее меня, но размер головы у нас тот же.  А  мне
нужна была шляпа, чтобы выглядеть прилично в Монтевисте.
    - Где можно найти Лео?
    - Думаю, в клубе "Скорпион". У него там был двойной номер  рядом
с офисом. Я знаю, у него и Китти  имелось  убежище  где-то  в  Южной
Калифорнии, но она даже намеком не показывала где.
    - А как насчет его скотоводческого ранчо?
    - Он  продал  его  давным-давно.  Китти  не  нравилось,  что  он
занимается клеймением телят.
    - Ты не терял ее из виду, так получается?
    - Не совсем.  Но  я  встречался  с  нейц  все  годы.  Когда  она
попадает в тяжелое положение или действительно нуждается  в  помощи,
она возвращается к старому Гарри. - Он поднял  голову  на  несколько
дюймов от подушки и посмотрел на меня.  -  Я  вступаю  на  равные  с
тобой, Арчер, и знаешь почему? Мне нужен союзник, партнер.
    - Ты вчера это говорил.
    - Сегодня  он  мне  еще  больше  нужен.  -  Медленным  движением
подбородка он  обратил  внимание  на  свою  беспомощность  и  уронил
голову обратно на подушку.  -  А  ты  настоящий  друг.  Я  собираюсь
предложить тебе равную долю в действительно большом деле.
    - Например, сотрясения мозгов?
    - Я говорю серьезно. Можно получить сотню  тысяч  запросто.  Это
не смешки и не шутка.
    - Ты имеешь в виду деньги, которые украл Мартель-Сервантес?
    - Мартель, какое еще имя ты сказал?
    - Сервантес. Это другое имя, которое использовал Мартель.
    - Ничего себе, парень! - Гарри даже  привстал.  -  Он  у  нас  в
руках.
    - К несчастью, мы не можем достать его.  Он  в  бегах  с  сотней
тысяч наличными. Если даже мы и наложим на них лапу, не  захочет  ли
Спилмен получить их назад?
    - Нет, - он сделал рукой отрицательный жест. - Сотня  тысяч  или
две - это орешки для Лео. Он оставит их нам, Китти сказала.  Деньги,
которые  действительно  их  интересуют,  его  и  Китти,  исчисляются
миллионами. - Он поднял руку, как бы имитируя салют,  и  держал  так
несколько секунд. Затем упал обратно на подушку.
    - Мартель украл у него миллионы?
    - Так говорит Китти.
    - Это, должно быть, приманка. Нет  возможности  украсть  миллион
долларов, только если ограбить банковский грузовик.
    - Есть, и она не лжет, она  мне  никогда  не  лгала.  Ты  должен
понять, что это единственный шанс в жизни.
    - Шанс в смерти, Гарри.
    Эта мысль его отрезвила.
    - Конечно, такой шанс возможен.
    - Почему Лео Спилмен доверил это дело тебе?
    - Китти ему посоветовала. Я единственный, кому она  доверяет.  -
Он, вероятно, заметил сомнение на моем лице, потому что  добавил:  -
Для тебя это может казаться забавным, но это факт. Я люблю Китти,  и
она это знает. Она говорит,  если  я  сделаю  это  дело,  она  может
вернуться обратно ко мне. - Его голос зазвучал громче, как будто  он
хотел убедить меня.
    Я услышал мягкие, быстрые шаги сестры в коридоре.
    - Китти сказала мне, что жила здесь, в городе.
    - Верно, Китти - местная девушка. По правде,  мы  проводили  наш
медовый месяц в отеле "Брейкуотер".
    Он заморгал под повязкой.
    - Какое у нее девичье имя?
    - Секджар, - сказал он. - Ее родители  были  поляками.  Ее  мать
ненавидела меня за то, что я ограбил  ее  колыбельку,  вот  как  она
говорила.
    Старшая медсестра открыла дверь и заглянула.
    - Вам пора уходить. Вы обещали вести себя спокойно.
    - Гарри немного заволновался.
    - Этого не  должно  быть.  -  Сестра  открыла  дверь  пошире.  -
Побыстрее, пожалуйста.
    - Ты со мной, Арчер? - проговорил Гарри.  -  Ты  знаешь,  что  я
имею в виду?
    Я не был с ним, и я не был  против  него.  Я  сделал  кружок  из
большого и указательного пальцев и выразил таким образом свой ответ!


                              Глава 22

    В   окрестностях   Благотворительного    госпиталя    находилось
несколько подсобных  лечебных  центров  и  клиник.  Клиника  доктора
Сильвестра была  одной  из  них.  Она  выглядела  скромнее  и  менее
процветающей,  чем  большинство   ее   соседей.   Вытертая   дорожка
проходила по ковру в прихожей от входной двери до  приемной  стойки.
Доктора   и   специалисты-консультанты,   занимающиеся   внутренними
болезнями, были обозначены на специальной доске у входа.
    Девушка, дежурная в приемной, сказала мне, что доктор  Сильвестр
еще  не  вернулся  с  обеденного  перерыва.  У  него   еще   полчаса
обеденного времени, и, если я хочу, могу подождать.
    Я назвал ей свое имя и присел среди ожидавших  пациентов.  Через
некоторое  время  я  начал  ощущать  себя  одним  из  них.   Розовое
шампанское, а может быть, и та леди, с которой я его пил, вызвали  у
меня тупую головную боль. Другие части моего организма  также  плохо
себя чувствовали. К тому времени, как доктор  Сильвестр  появился  в
клинике,  я  был  окончательно  готов  заболеть  и  доложить  ему  о
болезненных симтомах.
    Он выглядел так, будто у  него  самого  были  симптомы  какой-то
болезни, возможно - похмелья. Он откровенно выразил  неудовольствие,
увидев меня. Но протянул мне руку и  профессионально  улыбнулся.  Он
провел  меня  мимо  своей  грозной  секретарши  в   консультационный
кабинет.
    Он одел халат. Я посмотрел на дипломы и  сертификаты  на  обитой
фанерой стене. Сильвестр имел практику в хороших школах и  больницах
и прошел через требуемые экзамены. У него за спиной  была  репутация
ответственного специалиста. То, что впереди, было не совсем ясно.
    - Что я  могу  для  вас  сделать,  мистер  Арчер?  Вы  выглядите
усталым.
    - Это потому, что я и на самом деле устал.
    - Тогда пожалейте ноги и садитесь. - Он показал на стул  у  края
стола и сел сам. - У  меня  всего  лишь  несколько  минут,  так  что
давайте  поскорее.   -   Внезапное   дружеское   расположение   было
вынужденным. За ним скрывался наблюдающий за мной игрок в покер.
    - Я выяснил, кто такой ваш пациент Кетчел.
    Он поднял брови, но ничего не сказал.
    - Он владелец казино в Лас-Вегасе с весьма обширными  связями  в
сфере рэкета. Его настоящее имя Лео Спилмен.
    Сильвестр не удивился. Он произнес спокойно:
    - Это соответствует  полученной  сегодня  утром  информации.  Он
оставил свой адрес - клуб "Скорпион" в Лас-Вегасе.
    - Жаль, что вы не смогли это вспомнить  вчера,  когда  это  было
нужно.
    - Я не могу помнить обо всем.
    -  Может  быть,  вы  вспомните  и  другое.  Вы  познакомили  Лео
Спилмена с Роем Фэблоном?
    - Не помню.
    - Вы помните: было это или не было, доктор?
    - Вам не следует так со мной разговаривать.
    - Отвечайте на  мой  вопрос,  -  сказал  я.  -  Если  не  будете
отвечать, я найду людей, которые расскажут мне больше.
    Его лицо вытянулось. Он выглядел  и  напуганным,  и  угрожающим,
словно кусок скалы, качающийся на краю обрыва.
    - Почему Мариэтта Фэблон обратилась к вам за деньгами?
    - Я старинный друг. К кому же ей обращаться?
    - Вы уверены, что она не хотела шантажировать вас?
    Он огляделся, будто находился не в своем кабинете, а  в  клетке.
Морщины вокруг рта стали резче и глубже, как шрамы.
    - Вы что-то не договариваете, доктор?
    После недолгого раздумья он сказал:
    - Я круглый дурак. - Он впился  в  меня  глазами.  -  Вы  можете
хранить секреты?
    - Нет, если это касается преступления.
    - Какое преступление? - Он выбросил обе большие руки на стол.  -
Нет никакого преступления.
    - Тогда почему вы так обеспокоены?
    - Этот город - генератор слухов, как я сказал  уже  вчера.  Если
станет известно обо мне и Спилмене, я конченый человек. -  Его  руки
медленно поднимались, как две рыбы-звезды. - Сейчас я  иду  на  дно,
если хотите правду. В этом городе слишком много развелось  докторов.
А я сейчас на мели.
    - Карточные проигрыши?
    Он вздрогнул.
    - Как  вы  об  этом  узнали?  -  Он  постучал  по  столу  своими
скрюченными   руками,   он   был   бесхитростным    человеком.    Он
разволновался. - Что вы хотите со мной сделать?
    -  Вы  знаете,  что  я  хочу,  -  получить  информацию  об  этом
человеке, Мартеле, и  одновременно  прояснить  некоторые  вопросы  в
том, что случилось с Фэблоном. Оба они связаны с именем Спилмена,  а
может, и еще с чем-то.  Семь  лет  назад,  когда  Спилмен  уехал  из
города, через  два  дня  после  смерти  Фэблона,  он  взял  с  собой
Мартеля. Вы это знали?
    Он посмотрел на меня в замешательст