Гарри
Гендрикса, снова возникла у меня перед глазами, хотя в  то  время  я
не придал этому значения. Кроме того, сама  идея  проверить  Мартеля
на знание французского языка мне казалась теперь нелепой.
    Рыжеволосый мальчишка лет одиннадцати вошел  в  переднюю  дверь.
Он не спеша прошел на кухню и сообщил матери,  что  идет  к  соседям
смотреть телевизор.
    - Нет, ты не пойдешь. -  Визгливый  материнский  голос  оказался
совершенно другим, не таким, которым она разговаривала с  мужем  или
со мной. - Ты останешься дома. Уже пора обедать.
    - Я тоже голодный, - сказал Питер.
    Мальчишка стал приставать к матери с вопросом: почему у них  нет
телевизора.
    - Только две причины. Одна -  твой  отец  не  хочет  его  иметь.
Вторая - мы не можем этого себе позволить.
    - Но вы же все  время  покупаете  книги  и  музыку,  -  возразил
мальчишка. - Телевизор лучше, чем книги и пластинки.
    - Неужели?
    - Намного лучше.  Когда  у  меня  будет  свой  собственный  дом,
цветные телевизоры будут в каждой комнате. И ты сможешь приходить  и
смотреть, - завершил он заносчиво.
    - Может быть, так и будет.
    Дверь  в  гараж-кабинет   открылась,   прервав   таким   образом
разговор. Профессор Таппинджер вошел  в  гостиную,  держа  по  листу
бумаги в каждой руке.
    - Вопросы и ответы, - сказал он. - Я составил пять вопросов,  на
которые  хорошо  образованный  француз  должен  быть   в   состоянии
ответить.  Не  думаю,  что  кто-нибудь   может   это   сделать,   за
исключением студента последнего  курса.  Ответы  достаточно  просты,
так что вы можете их сверить, даже не зная как следует французского.
    - Отлично, профессор. Давайте послушаем.
    Профессор читал вслух:
    - "Первое. Кто написал оригинальный  текст  "Опасного  союза"  и
кто снял по нему современный фильм? Ответ: Шодерло де Лакло -  автор
оригинала, а Роже Вадим сделал фильм.
    Второе.  Завершите  фразу:   "Лицемерный   читатель..."   Ответ:
"Лицемерный читатель, мой двойник, мой брат". Фраза из первых  строк
поэмы Бодлера "Цветы ненависти".
    Третье.  Назовите  великого  французского   художника,   который
считал, что в "деле Дрейфуса" Дрейфус был виновен. Ответ: Дега.
    Четвертое. Какую железу Декарт считал  обиталищем  души?  Ответ:
шишковидную железу.
    Пятое. Кто несет  ответственность  за  высвобождение  из  тюрьмы
Жана Гене? Ответ: Жан Поль Сартр".
    - Вы это имели в виду?
    -  Да,  но  акцент  здесь  сделан  немного   односторонний.   Не
следовало бы упомянуть здесь что-нибудь о политике или же истории?
    -  Я  не  согласен.  Если  этот  человек  является   фальшивкой,
выдающей себя за политического беженца, первое, что он сделал бы,  -
поднаторел бы в сфере истории и политики. Мои  вопросы  хитрее.  Они
очерчивают такой круг сведений, что  потребовалось  бы  определенных
знаний, чтобы суметь на них ответить. - Его глаза  засверкали.  -  Я
хотел бы сам задать ему эти вопросы.
    - Я также хотел бы. Но это может быть опасно.
    - Действительно?
    - Мартель наставил сегодня пистолет  на  постороннего  человека,
рассердившись на пустяковое замечание. Я думаю,  лучше  предоставить
это дело мне.
    - И мне, - сказал Питер. - Я настаиваю на участии в этом.
    Таппинджер проводил нас до машины, стараясь  загладить  вину  за
свою первоначальную неучтивость. Я подумал о том, не  предложить  ли
ему денег за его работу, пять  или  десять  долларов.  Но  решил  не
рисковать. Это могло напомнить ему, что он нуждается  в  деньгах,  и
обидело или рассердило бы его.


                              Глава 8

    Я последовал за "корветом" Питера к подножию холмов. Их  контуры
были полускрыты  голубым  мраком,  нависшим  над  горами.  Несколько
огней, ярких, как вечерние звезды, светились  по  склонам.  Один  из
них исходил от дома Мартеля.
    Питер остановился  у  почтового  ящика.  Надпись,  сделанная  по
трафарету, четко выделялась в  свете  передних  фар:  "Генерал-майор
Хирам Бегшоу, США (в отставке)".
    Питер включил свет и стал выбираться из  машины.  Тишина  вечера
звенела как  хрусталь.  Пронзительный,  взволнованный  крик  донесся
сверху - оттуда, где был дом. Это мог быть  павлин,  а  может  быть,
крик девушки.
    Питер подбежал ко мне:
    - Это Джинни. Вы слышали ее?
    Я попытался уговорить его подождать в машине. Но он  настоял  на
том, чтобы вместе со мной подняться к дому.
    Это было массивное, из стекла и цемента здание,  выстроенное  на
участке, скрытом в склоне каньона. Яркий  свет  над  дверью  освещал
замощенный  каменными  плитами  двор,   где   стоял   припаркованный
"бентли". Дверь в дом была открыта.
    Питер хотел войти. Я удержал его.
    - Не спеши, парень, здесь могут и подстрелить.
    - Она моя девушка, - сказал он вопреки всему тому, что  было  на
самом деле.
    Девушка показалась в двери.  На  ней  был  серый  костюм,  какие
женщины одевают в дорогу. Движения  ее  были  неуверенные,  и  глаза
какие-то затуманенные, будто она только что приехала издалека.
    Возможно из-за яркого света, падающего сверху  на  ее  лицо,  ее
кожа казалась землисто-сероватой. Она была красива -  форма  головы,
овал лица, форма подбородка,  губ  были  идеальны  -  все  остальное
казалось несущественным.
    Она вышла на бетонное крыльцо  с  какой-то  обреченной  грацией.
Питер подошел к ней и попытался удержать  ее  за  талию.  Она  резко
отбросила его руку.
    - Я же сказала, чтобы ты больше не приходил!
    - Это ты кричала? Он обидел тебя?
    - Не будь глупым. Я увидела крысу. - Она обратила  свой  тусклый
взгляд в мою сторону. - А вы кто?
    - Меня зовут Арчер. Мистер Мартель дома?
    - Боюсь, что у него сейчас нет времени для вас.
    - Во всяком случае, передайте ему, что я  здесь  и  что  я  хочу
поговорить с ним.
    Она обратилась к Питеру:
    - Пожалуйста, уходи. Возьми  с  собой  и  своего  друга.  Вы  не
имеете права вмешиваться в наши дела. -  Она  попыталась  изобразить
даже негодование, сказав: - Немедленно убирайся, или  я  никогда  не
буду разговаривать с тобой.
    Лицо Питера исказила гримаса отчаяния.
    - Я уйду, Джинни, лишь бы ты была в безопасности.
    - Я в полной безопасности вместе со своим  мужем,  -  произнесла
она и намеренно сделала  паузу,  чтобы  увидеть,  какое  впечатление
произведут ее слова.
    - Ты вышла замуж за него?
    - Мы поженились в субботу, и я никогда не  была  так  счастлива,
как сейчас. - Она произнесла  это  без  всякого  видимого  отражения
этого счастья на лице и в голосе.
    - Ты можешь аннулировать все.
    - Ты,  кажется,  не  понимаешь.  Я  люблю  своего  мужа.  -  Она
говорила теплым голосом,  но  чувствовалась  какая-то  горечь  в  ее
словах, и голос ее дрожал. -  Фрэнсис  -  в  нем  есть  все,  что  я
мечтала увидеть  в  мужчине.  Вы  ничего  не  сможете  изменить,  не
пытайтесь.
    - Спасибо, моя прелесть, - прозвучал голос.
    Это был Мартель со своим акцентом. Нет сомнения, он  все  слушал
стоя у входа. Он появился из прихожей позади Джинни  и  взял  ее  за
руку. Его рука на фоне ее  светло-серого  рукава  выглядела  темной,
похожей на траурную повязку.
    Питер прикусил нижнюю губу. Я придвинулся  к  нему.  Был  ли  он
французским аристократом, или дешевым жуликом, или  грязной  помесью
того и другого, но я уже не сомневался  -  муж  Джинни  был  опасным
человеком, чтобы с ним запросто связываться.
    - Поздравляю вас со свадьбой, - произнес я серьезно  без  всякой
иронии.
    Он поклонился, коснувшись рукой груди:
    - Мерси боку.
    - Где же был совершен обряд?
    -  В  здании  магистрата,  и  сам  судья  зарегистрировал   нас.
Полагаю, что все было законно.
    - А конкретно, в каком здании?
    - А это не имеет значения. Жизнь содержит свои  частности,  а  я
привержен праву на приватность. Что разделяет и моя дорогая жена.
    Он улыбнулся, глядя сверху ей в  лицо.  Его  улыбка  изменилась,
когда он перевел взгляд на меня. Она стала широкой и полной издевки.
    - Не с вами ли мы встретились у плавательного бассейна сегодня?
    - Да, со мной.
    - Этот человек был здесь и раньше, -  сказала  Джинни.  -  Когда
тот парень хотел сфотографировать тебя, он сидел в машине.
    Мартель обошел свою жену и приблизился ко  мне.  Я  подумал,  не
войдет ли в игру вновь тот  маленький  пистолет.  Мне  так  же  было
непонятно, какая  темная  жидкость  оставила  отпечаток  каблука  на
бетонном крыльце. Такая же засохшая жидкость блестела и  на  каблуке
правого ботинка Мартеля.
    - Скажите, кто вы такой, месье? И что дает  вам  право  задавать
вопросы?
    - Я сказал вам свое имя. Я детектив, и меня наняли,  и  это  моя
работа - задавать вопросы.
    - Наняты  одним  из  присутствующих  здесь.  -  Он  посмотрел  с
ненавистью на Питера.
    - Это верно, - сказал Питер. - И мы продолжим наблюдать за  вами
до тех пор, пока не узнаем, чего вы хотите.
    - Сегодня у меня есть все, чего я хочу. - Он обернулся к  Джинни
с протянутой к ней рукой.  Это  было  немного  похоже  на  сцену  из
оперы, скорее даже,  оперетты.  Казалось,  что  в  следующий  момент
веселые деревенские жители вступят на сцену для веселого танца.
    Я произнес, чтобы прогнать это впечатление:
    - В данный момент меня интересует  один  вопрос:  это  кровь  на
вашем каблуке?
    Он посмотрел на каблук и затем быстро снова на меня.
    - Полагаю, что это кровь.
    Согнутые пальцы Джинни прижались к ее рту, будто еще  один  крик
застрял в ее горле.
    Мартель произнес спокойно:
    - Мою жену напугала крыса, она же вам сказала. - Он слышал  это.
- Я убил ее.
    - С помощью каблука?
    - Да, - он топнул по асфальту. - Я фехтовальщик, у меня  быстрая
реакция и тренированные ноги.
    - Действительно, для этого нужны  быстрые  ноги.  Можно  увидеть
эту крысу?
    - Ее, вероятно, уже не найти. Я вышвырнул ее сразу же  вниз  для
кошек. Здесь, на склонах гор, живут дикие  звери,  не  так  ли,  моя
радость?
    Джинни отняла руки и сказала "да". Она смотрела  на  Мартеля  со
смешанным чувством восхищения и страха.  "Возможно,  это  проявление
любви, - подумал я, - но не в очень привычной форме".
    Мартель продолжал:
    - Моя жена и я, мы любим диких животных.
    - Но не крыс?
    - Нет, не крыс. - Он выдал мне  широкую  издевательскую  улыбку.
Его глаза и выдающийся нос, казалось, испытывали мое терпение.
    - Могу я просить вас  оставить  нас,  мистер  Арчер?  Я  проявил
максимум терпения и  к  вам,  и  к  вашим  вопросам.  И  пожалуйста,
заберите с собой вот этот экземпляр, - он мотнул головой  в  сторону
Питера  с  таким  видом,  будто  этот  толстый  молодой  человек  не
принадлежал к человеческой расе.
    Питер спросил:
    - Почему вы не зададите ему те пять вопросов?
    Мартель поднял брови.
    - Пять вопросов? Обо мне самом?
    - Непосредственно касающихся вас.
    Теперь, когда о  них  зашла  речь,  вопросы  показались  слишком
детскими, просто наивными. Световое оформление всей сцены  создавало
впечатление оперной буффонады. Весь двор  под  светом  ламп  казался
амфитеатром и походил на сцену, где разыгрывался какой-то спектакль.
    Я пробормотал недовольным голосом:
    - Вопросы касаются  французской  культуры  и  мне  сказали,  что
образованный француз должен быть в состоянии ответить на них.
    - И у вас есть сомнения, что я являюсь  достаточно  образованным
французом?
    - У вас есть шанс доказать это раз и навсегда. Вы примете вызов?
    Он покачал головой:
    - Почему бы и нет?
    Я достал два листка бумаги.
    - Первое. Кто написал сценарий "Опасного союза" и  кто  поставил
современный фильм по нему?
    -  "Опасный  союз"?  -  повторил  он  медленно,   поправив   мое
произношение. - Шодерло де Лакло написал роман.  Роже  Вадим  сделал
фильм по нему. Я полагаю, Роже Вадим  с  Роже  Велландом  -  это  по
поводу сценария. Этого вам достаточно? Или же  вы  хотите,  чтобы  я
пересказал вам содержание? Оно довольно сложно и имеет  отношение  к
дьявольской сексуальной интрижке и развращению наивных людей. -  Его
голос звучал издевательски.
    - Сейчас мы не будем этим заниматься. Вопрос  второй.  Завершите
фразу: "Лицемерный читатель..."
    - "Лицемерный читатель, мой двойник,  мой  брат".  Перевести  на
английский? - обратился он к Джинни.
    - Нет смысла, это из "Цветов ненависти".
    - Я могу напомнить много строк из этой поэмы, если пожелаете,  -
с издевкой произнес Мартель.
    -  В  этом  нет   необходимости.   Третье.   Назовите   великого
французского художника, который считал Дрейфуса виновным.
    - Дега.
    - Четвертое. Какую железу Декарт считал обителью души?
    - Шишковидную железу. - Мартель улыбался. - Это темное дело,  но
случилось так, что я читал Декарта чуть ли не каждый день.
    - Пятое. Кто был главным  виновником  того,  что  Жан  Гене  был
освобожден из тюрьмы?
    - Жан Поль Сартр, думаю, его вы имеете  в  виду.  Хотя  Коктю  и
другие приложили к этому руку. Все?
    - Это все. Ваша отметка - сто баллов.
    - Вы вознаградите меня за это своим исчезновением?
    -  Ответьте  еще  на  один  вопрос,  поскольку  вы  дали   столь
блестящие ответы. Кто вы такой и что вы здесь делаете?
    - Я почувствовал, как он напрягся.
    - Я не обязан давать вам объяснения такого рода.
    - Я полагал, что вы хотели бы прекратить всякие слухи.
    - Слухи меня не беспокоят.
    - Но в это вовлечены не вы один. Теперь  вы  женаты  на  местной
девушке.
    Он понял о чем я говорю.
    - Очень хорошо, я скажу, почему я здесь, но в ответ  тоже  задам
вам   вопрос.   Скажите,   кто   тот    человек,    который    хотел
сфотографировать меня?
    - Его зовут Гарри Гендрикс. Он  торговец  подержанными  машинами
из Сан-Фернандо-Велли.
    Мартель выказал удивление:
    - Никогда не слышал о нем. Зачем ему понадобилось мое фото?
    - Очевидно, кто-то ему за это платит. Он не сказал кто.
    - Могу догадаться, - произнес  мрачным  тоном  Мартель.  -  Ему,
безусловно, платят агенты "большого Шарля".
    - Кого?
    - Президента де Голля, он мой  враг.  Он  изгнал  меня  из  моей
родной страны. Но этого ему недостаточно. Ему нужна моя жизнь.
    У него был глухой и мрачный голос. Джинни повела  плечами.  Даже
на Питера это произвело впечатление.
    Я спросил:
    - Что имеет де Голль против вас?
    - Я противник его политики.
    - Вы являетесь членом алжиро-французской банды?
    - Мы не банда, - воскликнул он с горячностью. - Мы  являемся,  я
бы сказал, группой патриотов. Это "великий Шарль" враг,  враг  своей
страны. Но здесь сказано достаточно. Слишком много. Если его  агенты
выследили  меня  здесь,  как  я  полагаю,   то   мне   нужно   снова
перебираться куда-нибудь.
    Он повел плечами и посмотрел на темные  склоны  и  на  усыпанное
звездами  небо.  Это  был  жест,  полный  драматизма  и  прощального
отчаяния, будто само небо наблюдало эту несправедливость.
    Джинни обняла его.
    - Я поеду с тобой, дорогой!
    - Конечно, я знал, что мне не позволят оставаться в  Монтевисте.
Здесь слишком прекрасно. Но часть этой красоты я заберу с собой.
    Он поцеловал волосы Джинни, которые волнами спадали с ее  головы
словно шелковые пряди. Она прижалась к нему. Его руки лег-ли  ей  на
талию. Питер застонал, отвернулся и направился к машине.
    - Теперь я прошу вашего прощения, - сказал мне Мартель. - У  нас
есть свои дела. Я ответил на все ваши вопросы, не так ли?
    - Чтобы окончательно все прояснить, вы  не  смогли  бы  показать
мне свой паспорт?
    - Я хотел бы выполнить вашу  просьбу,  но  не  могу.  Скажем,  я
выехал из Франции неофициально.
    - Вам удалось увезти с собой все ваши деньги?
    - Большая часть осталась там. Но мое семейство имеет средства  в
различных банках мира.
    - Мартель - это имя принадлежит вашему семейству?
    Он  поднял  руки  ладонями   вперед,   как   человек,   которого
задерживают.
    - Моя жена и я, мы проявляем в отношении вас  большое  терпение.
Вы же не хотите, чтобы  я  стал  нетерпеливым.  Доброй  ночи,  -  он
говорил спокойным и убедительным тоном.
    Они повернулись и прошли в дом, закрыв за собой  тяжелую  дверь.
По пути к машине, я взглянул на передок "бентли". Номерного знака  я
не увидел. Вещи, которые Мартель вынес  из  своей  кабины,  валялись
беспорядочной грудой на заднем сиденье. Все говорило о том,  что  он
собирается уехать, и очень скоро.
    С этим я не мог  ничего  поделать.  Я  сел  рядом  с  Питером  и
направил машину вниз  по  дороге.  Он  сидел  с  опущенной  головой,
ничего не говоря. Когда я  остановился  около  почтового  ящика,  он
обернулся ко мне с каким-то раздражением.
    - Вы верите ему?
    - Не знаю, а вы?
    - Джинни верит, - произнес он задумчиво. - Она его знает  лучше,
чем мы. Он звучит убедительно.
    - Слишком убедительно. У него есть ответы на все.
    - Означает ли это, что он говорит правду?
    - Он высказывает значительную долю ее. Человек в его  положении,
которого  разыскивает  французское  правительство   за   организацию
заговора против правительства, не стал бы выбалтывать  нам  секреты.
Он не стал бы говорить обо всем даже своей  жене,  если  бы  у  него
хватало ума. А он не глуп.
    - Это видно и потому, как  он  отвечал  на  вопросы  профессора.
Какое может быть объяснение его вранью? Кого он хочет обмануть?
    - Может быть, Джинни, она вышла за него замуж.
    Питер вздохнул:
    - Я проголодался. Я ничего не ел целый день.
    Он вышел из моей машины и  направился  к  своему  "корвету".  По
дороге ногой он зацепился за  что-то,  что  произвело  металлический
звук. Я  пошарил  в  темноте.  Это  была  камера,  которую  раздавил
Мартель. Я вышел, подобрал ее и положил в карман пиджака.
    - Что вы делаете? - спросил Питер.
    - Ничего, осматриваю местность.
    - Я подумал только что -  сегодня  в  клубе  они  подают  ночной
ужин. Если вы присоединитесь ко  мне,  мы  могли  бы  обсудить,  что
делать дальше.
    Я устал от его мрачного настроения, но я также был голоден.
    - Хорошо. Там мы и встретимся.


                              Глава 9

    Но по дороге я задержался. В четверти мили от дороги, ведущей  к
дому Мартеля, я увидел в темноте машину, запаркованную  под  зеленым
дубом. Ее очертания напоминали машину Гарри, и, когда  я  подошел  с
фонарем, чтобы получше рассмотреть, я убедился,  что  это  была  его
машина.
    Помятый "кадиллак" был пуст.  Номерной  знак  был  сорван,  и  в
маленьком багажничке в кузове ничего не было, кроме  дорожной  карты
из  Лос-Анджелеса,  старой  и  такой   же   потрепанной,   как   сам
"кадиллак". Гарри, вероятно, одолжил машину в  той  же  компании  по
продаже подержанных автомобилей, в которой сам работал.
    Я поднял капот и потрогал  мотор.  Он  был  теплым.  Можно  было
предположить, что Гарри все это время бродил около дома  Мартеля.  Я
подумал, не подождать ли его, но мой желудок  запротестовал.  Я  мог
увидеть его позднее в отеле "Брейкуотер".
    Я зашел к миссис  Бегшоу  перед  ужином,  оставив  машину  около
теннисных кортов. Сквозь эвкалиптовые заросли я прошел  к  коттеджу.
Хозяйка появилась в двери  в  шелестящем  плотном  халате.  С  нитью
жемчуга, холодно поблескивающей на груди.
    - Я только что собиралась выйти. Но я  сделала  звонок,  который
вам обещала.
    Она казалась расстроенной. С напудренными щеками  она  выглядела
много старше. Она сказала, избегая почему-то смотреть мне в глаза:
    - Мои друзья  в  Джорджтауне  не  знают  Фрэнсиса  Мартелся,  по
крайней мере, под таким именем. Я этого не могу понять.  Он  говорил
о них так фамильярно и так горячо. Он знает все об их доме.
    - Он мог получить информацию от слуг.
    - Но он знает Вашингтон, - сказала она. - В этом я не  ошибаюсь.
И я все еще лично убеждена, что он знает Плимсонов - моих  друзей  в
Джорджтауне. Может быть, они знали его под другим именем, а