ша милиция, разведка - где они? Чем
занимаются? Почему не хватают этого человека и не используют  его  во  благо
Родины?
   - Что от меня требуется? - загораясь энтузиазмом, воскликнула я.
   - Фотография, - спокойно молвил Коровин. Мой энтузиазм как рукой сняло.
   - Что значит - фотография? - рассердилась я. - О каком секрете тогда идет
речь? Человек этот известен. Его и по телевизору показывают порой.
   - Софья Адамовна, не волнуйтесь, я сам не люблю знать  лишние  тайны.  Не
надо фотографии. Ее легко заменить вещью, в которой  сохранилась  энергетика
похищенного.
   - Что за вещь?
   - Что-либо из очень личного: нестиранное нижнее белье, расческа, кольцо с
его руки.
   Я испугалась: "Неужели придется тащить к Коровину  грязное  нижнее  белье
Турянского?"
   - Софья Адамовна, - заметив мое  замешательство,  воскликнул  Коровин.  -
Неужели и с этим проблемы?
   - Еще какие. Откуда расческа у лысого человека?
   - А кольцо? Хотя бы обручальное кольцо у него есть?
   - Есть, с ним его и похитили.  Кольцо  могу  вам  дать  после  того,  как
беднягу найду.
   - Зачем оно мне тогда? - пожал плечами Коровин. - Остается белье.  Только
не говорите мне, что белье уже все постирали.
   - Не волнуйтесь, я скажу вам другое: хоть убейте меня, не  повезу  к  вам
грязное мужское белье. Тогда уж лучше фотография.
   За черной  ширмой,  из-за  которой  во  время  сеанса  появлялся  Равиль,
раздался шорох.
   - Послушайте, - вскочила я, - вы уверены, что нас никто не подслушивает?
   - Кому мы нужны, - задумчиво отмахнулся Коровин и тут же возрадовался.  -
Софья Адамовна, туфли! Ношеные туфли у него есть?
   - Наверняка.
   - Они мне подойдут! Завтра  принесите,  только  не  отдавайте  при  всех.
Останетесь после сеанса и, когда все разойдутся, мы уединимся...
   Коровин вскочил со стула и устремился ко мне. Я опомниться не успела, как
оказалась в его объятиях.
   - Кхе! Кхе! - вдруг раздалось у нас за спиной. Я и Коровин обернулись - у
ширмы стоял стильно одетый Равиль.
   -  Так  значит,  Софья  Адамовна,  говорите,   клаустрофобия?   -   делая
значительное лицо и слегка от меня отстраняясь, будто бы продолжил  разговор
Коровин. - Значит, говорите, серьезная болезнь?
   - Да, я так говорю, - громко ответила я и тут же прошипела:
   - А вы говорите, что нас никто не слышал,  а  за  ширмой  все  это  время
находился Равиль.
   - Он снимал грим и переодевался, - шепнул мне Коровин. - Ему не  до  нас,
ему на все плевать, его только деньги интересуют.
   Равиль по-прежнему стоял у ширмы, наблюдал за тем,  как  мы  шепчемся,  и
загадочно молчал.
   - Ты куда-то собрался? - холодно поинтересовался Коровин.
   - Да, я приглашен на ужин, - с нежной  улыбкой  глядя  на  меня,  ответил
Равиль.
   - Так иди, - посоветовал Коровин. Равиль же, не  отрывая  от  меня  своих
ласковых глаз, спокойно сказал:
   - Софья Адамовна, судя по всему, вы остались без машины.
   Я подошла к окну и глянула  на  площадку.  Равиль  был  прав.  Все  гости
разъехались, на площадке не было ни одного автомобиля.
   - Я позабочусь об этом, - нервно ответил Коровин.
   Равиль усмехнулся, осторожно тронул меня за локоть и,  увлекая  к  двери,
шепнул в самое ухо:
   - Люблю не только деньги, но и красивых женщин, а потому приглашаю вас на
ужин.
   - Не возражаю, - шепнула я, радостно убегая от остолбеневшего Коровина.
   Однако тот, видимо, сдаваться не привык.
   - Софья Адамовна! Куда же вы? - сердито крикнул он мне вслед.
   Пришлось вернуться для объяснений. Равиль (какая умница!) не бросил меня,
а остался в дверях, всем своим видом демонстрируя нетерпеливое ожидание.
   - Софья Адамовна, что это значит? - строго  вопросил  Коровин,  испепеляя
взглядом Равиля.
   - Это значит, что теперь задерживаться у вас  неприлично,  -  безрадостно
сообщила я, кивая на свидетеля.
   Мол, как  замужняя  женщина  не  могу  допустить  падения  в  присутствии
посторонних, мол, странно  слышать  от  вас  такие  вопросы  -  сами  должны
понимать.
   Коровин понял и расстроился. Ах, как расстроился Коровин.
   "Что он вбил себе в голову?  Даже  страшно  становится",  -  подумала  я,
посылая хвалы господу за так удачно подвернувшегося Равиля.
   - Завтра, Альфред Гавриилович,  все  завтра,  когда  приеду  с  башмаками
похищенного, - ободряя его, шепнула я.
   Коровин смирился и ответил:
   - Хорошо, идите с этим волокитой, но будьте с ним  осторожны  и  помните,
завтра я вас очень жду.
 
ГЛАВА 15 
 
   Передать не могу, какое облегчение я испытала, избавившись  от  Коровина.
Его так называемый кабинет до жути меня пугал.
   - Чудесный вечер, - с искренней радостью воскликнула я, выходя из дома  и
вдыхая ароматы соснового парка.
   - Вечер действительно очень хорош, - согласился Равиль, жестом  приглашая
меня к стоящему у подъезда новенькому "Вольво".
   - Какая прелесть, - сказала я лишь для того, чтобы что-нибудь сказать.
   На самом деле "Вольво" не казался мне достойным моего внимания, но Равиль
ожил и расплылся в довольной улыбке:
   - Вам нравится?
   - Цвет недурен. Такую "сирень" вижу впервые.
   Равиль и вовсе сомлел:
   - Обожаю европейские автомобили, сейчас прокачу вас с ветерком.
   "Уже не девочка, - подумала я,  усаживаясь  на  переднее  сиденье.  -  Не
помру, если и без ветерка прокачусь".
   - Кстати, куда вы ставите эту прелесть? На площадке я  не  видела  вашего
авто.
   - В гараж, - ответил Равиль и с горьким сарказмом добавил:
   - Альфред Гавриилович выделил мне место, как бездомному.
   "Отношения у них довольно натянутые", - сделала я  заключение  и  подлила
масла в огонь:
   - Вижу, у Коровина вы не чувствуете себя в гостях.
   Равиль нервно выжал сцепление, направил автомобиль к воротам и  удивленно
на меня посмотрел.
   - Я имею в виду бильярдную, которая  полюбилась  вам  и  которой  Коровин
совсем не пользуется, - пояснила я.
   Равиль по неизвестной причине забеспокоился и нервно спросил:
   - Это он вам нажаловался?
   - Нет, конечно, - солгала я.
   - Откуда же вам известно про бильярдную? Вы здесь редкая гостья.
   - Меня просветила одна милая дама. Она случайно видела, как в понедельник
в эти ворота заезжал  ваш  сиреневый  автомобиль.  Бедняжка  не  знала,  что
отменен сеанс, и тщетно пыталась попасть в особняк, вы же были так  увлечены
своим бильярдом, что даже не захотели с ней поговорить.
   Услышав это, Равиль и вовсе побледнел.
   - Что за дама? - резко спросил он.
   - Имени ее я не знаю, но покажу вам при случае, - пообещала я. - А в чем,
собственно, дело? Похоже, вас это взволновало?
   Равиль мгновенно взял себя в руки, с озорной улыбкой взглянул на  меня  и
игриво пропел:
   - Ни в коем случае. В данный момент меня волнуете только вы.
   Однако, когда  мы  выехали  из  ворот  на  темную  дорогу,  Равиль  снова
нахмурился. Я притворилась, что не замечаю этого, и кокетливо спросила:
   - Вы и в самом деле хотите меня... - здесь  я  сделала  длинную  паузу  и
продолжила уже серьезней:
   - Пригласить на ужин или сказали это для отвода глаз, чтобы поговорить со
мной тет-а-тет?
   Брови  Равиля  удивленно   взметнулись   -   на   мой   взгляд,   слишком
демонстративно.
   - Поговорить  о  чем?  -  напряженно  спросил  он.  Я  сделала  вид,  что
смутилась:
   - Ну, не знаю.  Кое-что  из  нашего  разговора  с  Коровиным,  думаю,  вы
услышали.
   - Только последнюю фразу, - признался Равиль.
   - Последнюю фразу? Кстати, как вы относитесь к клаустрофобии? Вы в курсе,
что это такое? - Похоже, Равиль обиделся.
   - Я образованный человек, - небрежно бросил он.
   - Ах, да, извините за глупый вопрос. Ваш  французский  меня  потряс.  Как
легко вы пишете, и совсем без ошибок.
   - Французского я не знаю совсем, - огорошил меня Равиль. - Писал не я,  а
дух императора. Если исходить из вашей логики, то  я  потрясающий  полиглот,
потому что пишу на тридцати двух языках. Если вы не верите в  спиритизм,  то
зачем сюда ходите?
   Мне показалось, что в тоне Равиля слишком мало вежливости.
   "Мальчик нервничает, - подумала я, - но почему? Что взволновало его?  Мой
разговор с Коровиным или упоминание бильярдной?"
   - Значит, вы не хотели поговорить со мной, а просто пригласили на ужин, -
сделала я заключение.
   Равиль натужно улыбнулся и ответил:
   - И пригласил на ужин, и хотел поговорить. Не будем же мы молчать.
   - Я имела в виду конкретную беседу.
   - Конкретно я хотел сказать, что у вас очень красивые ноги и глаза.
   - Только ноги и только глаза? - несказанно изумилась я.
   - Хотите, чтобы я перечислил все остальное? Следовательно, у  меня  будет
достаточно для этого времени? - он, наконец, улыбнулся от всей души.
   - К сожалению, нет. Даже приглашение на ужин принять не могу, -  ответила
я, доставая из сумки мобильный и набирая номер Тамарки.
   Она, услышав мой голос, сразу же завопила:
   - Мама, ты невозможная! Что ты сегодня наговорила мне у Коровина?  Теперь
я сижу и думаю. Неужели ты подозреваешь и меня?
   - Тома, я всегда тебя подозреваю.
   - В чем?
   - Во всем, - призналась я, - но об этом сейчас говорить неудобно.
   - Ты где? - мгновенно пожелала знать Тамарка.
   - В автомобиле Равиля.
   - Что ты там делаешь? - возмутилась она.
   - Равиль любезно пожелал оказать мне  услугу,  ты  же  бросила  меня,  не
подумав о том, что сегодня я без машины.
   - Ты всегда без  машины.  Пусть  Маруся  твоя  думает,  ей  почаще  нужно
тренировать свою извилину, - выдала Тамарка и уже мягче добавила:
   - Попроси Равиля срочно привезти тебя ко мне. Есть разговор.
   - Вряд ли его это обрадует, - усмехнулась я. - Равиль пригласил  меня  на
ужин.
   - Что?! К черту ужин! Дай ему трубку!
   Я  с  удовольствием  передала  трубку  Равилю.  Боюсь,  он   не   испытал
благодарности. Тамарка здорово его загрузила: после короткой  беседы  с  ней
он, похоже, согласился бы везти меня и на Марс, и на Луну.
   Одно  радовало:  Равиль  искренне  расстроился,  когда  узнал,  что  ужин
отменяется.
   "Значит, есть еще порох в пороховницах", - возликовала я.
   Однако радость моя была преждевременна.
   В дальнейшем  Равиль  обнаружил  такое  любопытство,  что  только  полная
идиотка могла отнести его внимание на счет своих прелестей.  С  любопытством
он обнаружил и полнейшую осведомленность - стало  очевидно,  что  Равиль  не
просто сидел за ширмой, а напряженно подслушивал наш с Коровиным разговор.
   В конце концов я сделала вывод, что за ужином Равиль надеялся выпытать  у
меня все, что в связи с подслушанным его заинтересовало. Причем он не только
надеялся  выпытать,  но  и  мучительно  этого  желал.  Узнав,  что  ужин  не
состоится,  Равиль,  отбросив  всякие  приличия,  буквально  атаковал   меня
вопросами. Я не выдержала и возмутилась.
   - Мало, что вы беспардонно подслушиваете мою  конфиденциальную  беседу  с
великим магистром, так еще и нахально лезете в мои дела, - воскликнула я.  -
Кто вам дал право вторгаться в чужую жизнь?
   - Вы просили помощи  у  Коровина,  я  же  хочу  предложить  вам  свою,  -
невозмутимо ответил Равиль.
   Я изумилась:
   - Какую помощь вы можете мне предложить?
   - Найду вам того, кого вы ищете, и не буду пудрить мозги, как  это  любит
делать Коровин. Мои способности вы уже видели, я  уникум,  Коровин  же  лишь
пассы над головой умеет изображать.
   Мне стало смешно. За кого он меня принимает? За чокнутую, которая верит в
говорящих духов? Я образованнейшая современная  женщина  и  морочить  голову
себе не позволю!
   В доступной форме я в то же мгновение и довела эту информацию до сведения
Равиля, он же, нахал, с невозмутимостью мне ответил:
   - Если вы не верите в духов, так нечего и в наш салон ходить.  Это  стоит
недешево. И зачем вы тогда доверились Коровину?  Он  как  липку  вас  теперь
обдерет, я же возьму с вас сущие крохи.
   - Для пользы дела я готова платить, и оставьте меня в покое.  Вам-то  все
это зачем?
   -  Я  медиум.  Это  моя  работа,  я  предлагаю  помощь,  а  вы  почему-то
отказываетесь. Странно.
   - Ничего не странно, - рассердилась я. - В духов  я  не  верю,  а  вот  в
человеческие слабости очень  даже.  Совершено  преступление,  я  практически
раскрыла его, остались легкие штрихи, которые поможет мне нанести Коровин.
   Равиль, похоже, утратил свою невозмутимость.
   - Да как Коровин поможет? - закричал он.
   - Поделится полученной от меня информацией с тем, кто в ней нуждается.  У
меня свой  метод,  а  у  Коровина  очень  широкий  круг  знакомых.  Мне  это
чрезвычайно подходит. Тот, кто похитил мужа моей подруги, в кратчайшие сроки
узнает, что я охочусь за ним. Он занервничает и обнаружит себя, тут-то я его
и поймаю с поличным. Благо, мои  уникальные  способности  позволяют  сделать
это.
   Равиль с интересом посмотрел на меня.
   - Вы серьезно верите в свои уникальные способности? - насмешливо  спросил
он.
   - Вы же в свои верите, чем я хуже? - Равиль задумался. Я, делая вид,  что
смотрю на дорогу, исподволь наблюдала за ним. Он явно нервничал, причем  без
видимой причины.
   - Сколько? - наконец спросил он.
   - Вы о чем? - прикидываясь дурочкой, изумилась я.
   - Сколько вы заплатите мне за сотрудничество? Я  лучше  Коровина  обтяпаю
это дельце. Я, в отличие от него, способен говорить  начистоту  и  никем  не
прикидываюсь.
   - Только что вы прикидывались  уникальным  медиумом,  -  напомнила  я.  -
Впрочем, мне все равно, вы или Коровин, лишь бы дело  делалось.  Будет  даже
лучше, если и Коровин, и вы. Завтра я приеду с  башмаками  покойного,  после
сеанса Коровина конкретно и поговорим о цене.
   Равиль переполошился.
   - Почему "покойного"? - не скрывая тревоги, воскликнул он.
   - Потому что, имея порок сердца и клаустрофобию, трудно  выжить,  сидя  в
подвале.
   - Думаете, его держат в подвале? - нервно вцепившись в руль  и  ерзая  на
сиденье, спросил Равиль.
   - Не в номере же люкс.
   Бедняга (какой ужас!) припадочно заржал, ну просто как конь какой-то. Как
ему это не идет! Такой милый, такой утонченный юноша.
   - Я сказала что-то смешное? - удивилась я. - Вообще-то это я умею,  но  в
данный момент не старалась.
   - Простите, Софья Адамовна, простите, - начал оправдываться он, - сам  не
знаю, что со мной приключилось. Смешинка в рот попала.
   - В вашем возрасте бывает. Поживете с мое, наберете этого  полный  рот...
Впрочем, не буду вас преждевременно расстраивать - вы можете до этого  и  не
дожить.
   Моя шутка (как ни странно) настроила Равиля на серьезный лад.
   - В связи с этим делом вы уже кого-то подозреваете? - напрягаясь, спросил
он.
   - Конечно! - живо откликнулась я.
   - Кого?
   - Всех!
   - Всех? - его соболиные брови взметнулись вверх. - Почему?
   - Всегда всех подозреваю и редко ошибаюсь, - любезно пояснила  я.  Равиль
захихикал:
   - Как же всех? Не станете же вы подозревать и меня?
   - А почему бы и нет?
   К огромному своему удивлению, я вдруг обнаружила, что Равиль  везет  меня
прямехонько к Тамарке, хотя адреса ему никто не давал.
   - Вы здесь не впервые? - спросила я, когда его  автомобиль  затормозил  у
нужного подъезда.
   - У Тамары Семеновны я  бывал  неоднократно,  -  с  непонятной  гордостью
сообщил Равиль.
   - Что ж, - съязвила я, выходя из машины, - очень рада за вас. Прощайте.
   - Почему "прощайте"? До завтра! - Он развернул "Вольво", я посмотрела ему
вслед, помахала рукой, и вдруг меня  словно  током  прошило.  Номер  машины!
Откуда я знаю этот номер? Недавно, совсем недавно я его видела...
   Стоя у подъезда Тамарки, о ней я моментально забыла  и  помчалась  ловить
такси.
 
ГЛАВА 16 
 
   Увидев меня, Леля и обрадовалась, и испугалась.
   - Все в порядке, - успокоила я ее. - Дело движется  с  головокружительной
скоростью. Могу я пройти в кабинет твоего мужа?
   - Конечно, - уже безропотно согласилась Леля и поспешила за мной.
   Я же по ступеням буквально взлетела, ворвалась  в  кабинет,  бросилась  к
столу Турянского, выдвинула ящик...
   Скомканная бумажка лежала на месте. Я  распрямила  ее,  отпали  последние
сомнения: почерком банкира на  ней  был  записан  номер  автомобиля  Равиля.
Зачем, спрашивается, Турянский его записал? Не надеясь на память?
   Я упала в кресло, в голове была каша. Леля с тревогой смотрела на меня  и
ждала объяснений, но что я могла объяснить?
   Вытащив из ящика все  скомканные  бумажки  и  разложив  их  на  столе,  я
спросила:
   - Как ты думаешь, давно они здесь лежат?
   - Точно знаю, что недавно, - ответила  Леля.  -  Сашенька  в  воскресенье
вечером работал, устал, все бросил и пошел спать. Он всегда  так  поступает,
но на следующий день,  перед  тем  как  приступить  к  работе,  сам  наводит
порядок.
   - Следовательно, если бы его не похитили,  он  эти  бумажки  выбросил  бы
вечером в понедельник.
   - Конечно.
   Я тщательно разгладила бумажку с номером автомобиля Равиля,  положила  ее
перед Лелей и спросила:
   - Александр Эдуардович с Коровиным был знаком?
   - Ну что ты, - всплеснула руками Леля.  -  Сашенька  в  эти  глупости  не
верит, да и времени у него на мистику нет.
   - Следовательно, и с Равилем он знаком не был, - продолжила я.
   - Нет, конечно. Даже не подозревал о его существовании.
   Мне и самой не верилось, что Турянский мог общаться с фокусником Равилем,
самовлюбленным, глупым и  нахальным  молодым  человеком,  зарабатывающим  на
жизнь заурядным шарлатанством, однако номер на бумажке  был,  и  написан  он
рукой Турянского. В этом не могло быть сомнений. Как он, этот номер, попал в
кабинет Турянского? Ночью ему позвонил Равиль? Нет, такой вариант  отпадает.
Кто такой этот Равиль, чтобы самому Турянскому по ночам звонить?
   - Леля, дорогая, давай вспоминать  с  самого  начала.  Понимаю,  что  это
неприятно, но очень нужно.
   Подозревая, что Турянского нет в живых, я испытывала  большую  неловкость
перед бедной Лелей, с надеждой взирающей на меня.
   - Объясни мне, пожалуйста, -  рассердилась  она,  -  что  происходит?  Ты
что-то узнала?
   - Да! Да! Но сначала постарайся вспомнить с мельчайшими подробностями  то
роковое утро. Понедельник, муж твой завтракает, собираясь в банк, в прихожей
его ждет охрана, раздается  звонок,  он  разговаривает  с  каким-то  молодым
человеком, отпускает  охрану,  меняет  планы,  спешит.  Вот  с  этого  места
вспомни, пожалуйста, все до мельчайших деталей.
   Леля задумалась.
   - Сашенька обычно завтракает в банном халате:  из  ванной  сразу  идет  в
столовую. Так было и  в  то  утро,  поэтому  он,  не  допив  кофе,  поспешил
одеваться в гардеробную. Надел костюм, позвал меня - обычно  я  помогаю  ему
выбрать галстук...
   - Вот он оделся, - нетерпеливо перебила я, - собрался, дальше-то что?  Он
сразу вышел из квартиры?
   - Да... То есть нет. У самой двери он вдруг вспомнил  о  чем-то,  хлопнул
себя по лбу и побежал наверх.
   - В кабинет! - торжествуя, воскликнула я.
   - Да.
   - Ты осталась внизу?
   - Нет, побежала за ним. Когда я вошла в кабинет, Сашенька закрывал  сейф.
В то утро он был холоден со мной, знаком попросил оставить его одного,  чего
раньше не бывало. Я обиделась, но значения этому не придала,  все  объяснила
раздражительностью, связанной с внезапными делами.
   - Ясно! - заключила я. - Теперь вырисовалась вся картина. И еще будут мне
говорить, что я не обладаю уникальными способностями. Распутать  такое  дело
не сходя с места и в кратчайший срок! Это что-то! Ах,  как  мне  все  теперь
ясно! Просто диву себе даюсь! Что я за человечище! Ведь все, все ясно!
   Лелю залихорадило.
   - Что - ясно? Что тебе ясно? - закричала она.
   - Все, - заверила я ее. -  Лучше  скажи  мне,  мог  Александр  Эдуардович
разговаривать по телефону из кабинета? Время на это у него было?
   - После того, как я вышла,  вполне  мог,  -  сказала  Леля.  -  Мне  даже
кажется, что  так  и  было.  Я  слышала  его  голос.  У  него  нет  привычки
разговаривать с самим собой.
   Это был последний штрих. С чувством исполненного