олталась-таки
Перцеву Тамарка, а как меня убеждала, что будет хитра".
   - Перцев уже про Тамарку забыл и теперь только  удивляется,  что  с  Лели
требуют  выкуп,  -  поведала  Роза.  -  Не  может  в  этот  выкуп  поверить,
изумляется, что очень крупная сумма,  говорит,  что  Турянский  и  рубля  не
стоит. Ох, как Перцев зол, пытает Равиля, грозит, что тому  будет  нехорошо,
если выяснится, что выкуп - это его рук дело. Перцев  очень  какого-то  шума
боится, а с выкупом, говорит он, теперь может подняться шум.
   "Ха, после того как о Турянском узнала моя баба  Рая,  Перцев  может  уже
ничего не бояться", - мысленно усмехнулась я.
   - Опять говорят про выкуп, - сообщила Роза. -  Равиль  убеждает  Перцева,
что Тамарка ему солгала, говорит, что с Лели за  мужа  не  требуют  никакого
выкупа.
   - Как это не требуют, когда я слышала своими  ушами!  -  я  подала  голос
справедливости и подумала: "Ничего не пойму".
   - А Равиль говорит, что не требуют выкупа, - повторила Роза.
   - Брешет, зараза, - выдала комментарий Маруся.
   "В чем же дело? - мысленно рассердилась я, добросовестно держа стоящие на
Марусиных плечах  ноги  Розы.  -  Что  за  петрушка?  Что  за  клубок?  Одно
размотаешь, другое  запутывается.  Теперь,  когда  точно  установлен  сговор
Перцева и Равиля, наружу вылезают неполадки с выкупом. Кто же требует  выкуп
с Лели?"
   - О какой-то бабе теперь пошла речь, - прервала мою мысль Роза.
   - О какой? - заволновалась я.
   -  Имени  не  называют,  но  говорят,  что   она   чокнутая,   полоумная,
душевнобольная и, похоже, хотят ее грохнуть. Точно, об этом речь идет.
   У меня внутри похолодело: "Неужели обо мне и идет речь?"
   А тут еще Роза меня добила.
   - Равиль говорит, что эта чертова баба все уже знает, а  Перцев  убеждает
Равиля, что надо срочно ее убирать, - сказала она.
   - Давай, выясняй дальше, - гаркнула Маруся, но дальше не получилось.
   Внезапно с новым блюдом влетел  официант,  и  вся  конструкция  из  меня,
Маруси и Розы с висящим на груди фонендоскопом развалилась.
 
ГЛАВА 21 
 
   - Теперь ты видишь, что мы трезвые! - обращаясь к Розе, гаркнула  Маруся,
когда обалдевший от ее сказочных объяснений официант наконец-таки удалился.
   К моему огорчению, удалились и Перцев с Равилем.  Я  проводила  их  спины
тоскливым взглядом,  не  испытывая  никакого  удовлетворения  от  полученной
информации. Хотелось все же знать поточней, как они собираются меня убирать,
когда и с помощью кого.
   - А почему вы трезвые? - удивилась Роза. - Я бы, коль  уж  здесь,  охотно
выпила бы и закусила.
   Маруся поспешила с объяснениями:
   - Закуски не хватит на всех, а выпивку мы не заказывали.  Ты  же  знаешь,
мало пить я не могу. К тому  же  через  несколько  часов  пора  двигаться  к
Коровину, а я за рулем. Не хотелось бы бить свой новый "жигуль".
   Я возмутилась:
   - Маруся, поимей совесть! Как это мало закуски, когда я на  диете?  Роза,
не слушай ее, отдаю свою порцию тебе.
   - Какую свою? - забеспокоилась Маруся. - Твою я давно съела, только моя и
осталась.
   - Девочки, не ругайтесь, - воскликнула Роза. - Я же мало ем.
   - И в самом деле, - умиротворилась Маруся. - Сколько там всей  тебя  -  с
гулькин нос. Ладно, так и быть, поделюсь.
   И она поделилась. Вызвали официанта, чтобы не  провоцировать  алкоголичку
Марусю, заказали сухое вино, которое она - поклонница водочки  -  всегда  на
дух не выносила. Мы с Розой выпили, закусили: Роза шашлычком, я все  тем  же
квелым огурчиком.
   - Эх, девочки, молодцы, что меня позвали, - потягиваясь  от  наслаждения,
воскликнула Роза, профессиональным жестом поправляя на груди фонендоскоп.  -
Хорошо сидим.
   - А ты еще сопротивлялась прямо вся, - напомнила Маруся. -  Я  плохое  не
посоветую. Сейчас покушаем и отправимся к Коровину.
   - Кстати, Соня, - обрадовалась Роза. - Я у Пупса вчера  узнала,  что  про
Турянского он и спрашивал, точнее, просил меня узнать у духа,  спрашивала-то
я сама.
   - Значит, и тебя не обманул император: он погибает во тьме! - воскликнула
я.
   - Если еще не погиб, - снова уточнила Роза.  Маруся  крутила  головой  от
меня к Розе и от Розы ко мне. Она ничего не могла понять.
   - О чем вы говорите? - изумилась она. - Кто погибает во тьме?
   Я махнула рукой: раз в курсе баба Рая, то уж и Маруся делу  не  повредит.
Что ее томить без толку?
   - Уж ты бы первая знать должна, -  сказала  я,  -  Турянский  через  Лелю
теперь и твой родственник. Похитили его и, думаем, уже убили.
   Роза в ужасе закатила глаза, мол, как ты можешь говорить такое Марусе, та
же нервно захихикала несвойственным ей тоненьким писком.
   - Старушка шутит? - этим же писком спросила она у Розы.
   Роза тоже махнула рукой, мол, какие уже тут секреты, и сказала:
   - Не шутит, а говорит так как есть.
   И сразу выдала всю информацию, не забыв про порок сердца и клаустрофобию.
Маруся только охала, стонала и за свое сердце держалась.
   - Я прямо вся сейчас упаду! - проревела она, когда  Роза  закончила  свой
рассказ.
   - Это вы еще не все знаете, - добавила я и от себя. - Мною, считай, точно
установлено, что похитил Турянского Равиль, а теперь еще  выяснилось,  и  вы
свидетели, что заказал Равилю Турянского его же компаньон - Геннадий Перцев.
   - Мы свидетели?! - хором ужаснулись Роза и Маруся. - Неужели?!
   - Несомненно, - заверила я. - Вы  обе  можете  свидетельствовать  в  суде
против этой парочки. Перцев  с  Равилем  в  ресторане  обсуждал  свои  дела?
Обсуждал. Раз установлена связь между  Перцевым  и  Равилем,  следовательно,
доказан и их сговор.  Спрашивается,  о  чем  может  разговаривать  Перцев  с
Равилем?
   Маруся оживилась:
   - Да, о чем?
   - Им не о чем разговаривать, - согласилась  Роза.  -  Перцев,  кстати,  в
спиритизм не верит. Я хорошо знаю его бывшую жену, она неоднократно  у  меня
лечилась, потому что Перцев ни одной юбки не пропускал и через эту  слабость
доставлял ей много беспокойства со здоровьем.
   - Ближе к делу, - напомнила я. - Все и без того в  курсе,  что  благодаря
своей профессии ты знаешь практически все женское население Москвы, а  через
него и мужское, но мне-то интересно про Перцева, а не про его жену.
   - Так вот, Перцев вообще атеист. Он не верит ни в бога,  ни  в  черта,  -
продолжила Роза. - Поэтому странно, что он с Равилем снюхался.
   - Твой Пупс, между прочим, тоже с Равилем снюхался, - заметила я, -  а  и
он атеист.
   - Пупс атеист, - согласилась Роза, - но я его убедила, что  Равиль  может
быть полезен. Тамарка несколько раз заключала контракт по подсказке Равиля и
всегда удачно. Пупса это впечатлило, и он уверовал в спиритизм.
   Я поразилась наивности Розы. Умный Пупс вычислил тактику  Тамарки  и  сам
решил воспользоваться этой же тактикой.
   - Роза, не  будь  дурой,  -  посоветовала  я.  -  Пупс,  как  и  Тамарка,
использует Равиля, чтобы доверчивых дурить, а сам в спиритизм не верит.
   - Как же не верит, если частенько просит меня духам вопросы  задавать,  -
возразила Роза. - И духи никогда его не обманывают. Зачем он про  Турянского
спросил? Ведь он действительно обеспокоен его  пропажей.  У  Пупсика  с  ним
дела.
   Мне оставалось только соглашаться.
   - Значит, крыша поехала и у Пупса, но  тогда  где  уверенность,  что  она
также не поехала и у Перцева? - спросила я.
   Роза категорически возразила:
   - Нет, у Перцева крыша на месте, я хорошо  знаю  его  невесту.  Она  тоже
монтевизмом занялась. У нее с Перцевым катастрофически разлаживается, вот по
этому случаю бедняжка и  надеется  все  его  мысли  прочесть.  Перцев  долго
добивался ее руки, очаровывал ее родителей и вдруг ни с того ни с сего к ней
охладел. Тут кто угодно монтевизмом займется.
   Маруся психанула, на этом месте и мои нервы начали сдавать.
   - Роза, мы о Перцеве, - закричала Маруся. - При чем здесь его невеста?  Я
прямо вся про нее знаю и сама еще лучше о  ней  расскажу.  О  жене,  кстати,
тоже.
   "Одна я ничего не знаю", - расстроилась я и спросила:
   - Перцев верит в эту белиберду, в которую и вы верите?
   - Нет, не верит, - заявила Роза. - И с невестой ругается из-за того,  что
она по всяким гадалкам ходит, а потом его грузит результатом своих походов.
   - А с Равилем он как познакомился?
   Маруся и Роза переглянулись.
   - Я не знала, что они знакомы, - растерянно призналась Маруся.
   Я победоносно на них посмотрела и спросила:
   - Тогда знаете, о чем они сейчас договаривались?
   Роза и Маруся хором закричали:
   - О чем?
   - О том, как меня убить, - изрекла я и,  не  давая  подругам  возможности
прийти в себя, продолжила:
   - Перцеву выгодна смерть Турянского.
   - Да ну-уу! - хором выдохнули Роза и Маруся.
   - Вчера я практически призналась Равилю в  том,  что  знаю,  где  спрятан
Турянский, и уже  сегодня  Равиль  обедает  с  Перцевым.  Причем  не  просто
обедает, а держит совет, как поступить  со  мной.  И,  если  Роза  правильно
подслушала, Перцев пришел к выводу, что меня надо срочно убрать.
   - Так это ты и есть та чокнутая, полоумная, душевнобольная баба,  которая
все узнала? - прозрела Роза, хватаясь за голову.
   - Да, - воскликнула я. Наполняясь трагизмом.
   - Ах они сволочи! - взревела Маруся. - Да я сама прямо вся их уберу!
 
ГЛАВА 22 
 
   После моего сообщения время полетело незаметно. Роза и особенно Маруся  с
азартом перебирали все существующие на этом свете виды убийств  и  примеряли
их ко мне.
   - В общем,  старушка,  Равиль  порешит  тебя  ножиком,  -  удовлетворенно
заключила Маруся. - В ту же бильярдную заманит и пришьет. Думаю, сегодня  же
и пришьет.
   - Иии! - тоненько взвизгнула побледневшая Роза.
   Я тоже была не в восторге.
   - Мы с тобой, старушка, - успокоила меня Маруся, - и в обиду не дадим. Уж
я прямо вся с тебя глаз не спущу.
   - И я, и я, - запищала Роза, нервно теребя висящий на груди фонендоскоп.
   Было решено, что мне достаточно избегать малолюдных мест, поскольку  вряд
ли Равиль начнет палить из пистолета. Скорей всего он прибегнет к  хитрости.
Оставшееся  до  сеанса  Коровина  время  мы  тренировали  свое  воображение,
предполагая,  каким  образом  произойдет   покушение   на   меня.   Особенно
усердствовала Маруся, и, должна  сказать,  ей  удалось  меня  застращать.  К
Коровину я ехала не без внутреннего трепета.
 
*** 
 
   У него нас  поджидала  неожиданность  -  толпа  народу  в  приемной.  Как
говорится, яблоку упасть было негде.
   - Просто нашествие какое-то, - изумленно прошептала Роза.
   - Я прямо вся такого не припомню, - согласилась Маруся.
   - У меня тоже сложилось впечатление,  что  Коровин  отнюдь  не  эстрадная
звезда, сегодня же у него полный аншлаг, - заметила я.
   Впрочем, меня это радовало. Мы с Розой скромно остановились в сторонке  и
глазели на то, как любители спиритизма внемлют Коровину.
   "В обстановке, когда к маэстро не пробиться, он вряд ли  станет  обвинять
меня в равнодушии к его  персоне",  -  удовлетворенно  подумала  я,  не  без
содрогания вспоминая его кровать в кабинете.
   И действительно, минутой позже Коровин, заметив меня, извинился  взглядом
и бессильно пожал плечами,  мол,  поделать  ничего  не  могу,  атаковали.  Я
осталась довольна, но взглядом выразила печаль.
   - Кто на него натравил эту толпу? - не переставая изумляться, шептала мне
на ухо Роза.
   - Кто угодно, только не я.
   Кстати, Маруся мгновенно присоединилась к толпе, благо ее габариты сильно
способствовали продвижению непосредственно к Коровину. О своем  обещании  не
спускать с меня глаз она, похоже, давно забыла. Равиля поблизости  не  было,
но кто знает, что они там с Перцовым  удумали?  Вдруг  поручат  меня  убрать
кому-то третьему.
   Пока я безрадостно размышляла на заданную судьбой тему, жаждущие  общения
с духами поклонники Коровина во главе с ним же начали перемещаться на второй
этаж в зал для спиритических сеансов. Мы с Розой последовали их примеру.
   Должна сказать, что там тоже  все  было  не  как  обычно.  Большую  часть
огромного зала занимали ряды  кресел,  разделенных  широкими  проходами,  на
которые помощники Коровина и приглашали сесть гостей, сам же Коровин скрылся
за ширмой.
   Мы с Розой тоже сели, то и дело обмениваясь удивленными взглядами.
   - Так бывало здесь раньше? - украдкой спросила я.
   - Не припомню, -  удивленно  ответила  Роза.  Удивляться  было  чему:  от
знакомой обстановки мало что осталось:  комната  была  задрапирована  черным
бархатом. Черный цвет преобладал во всем, даже  роскошный  паркет  прикрывал
черный ковер, на котором по-прежнему стоял стол, накрытый черной скатертью.
   Коровин же, стоит  отметить,  в  противоположность  траурной  обстановке,
вышел из-за ширмы в белом фраке.  На  этот  раз  все  обошлось  без  свечей.
Золоченая хрустальная люстра под потолком мигнула, погасла  на  мгновение  и
вновь зажглась рубиновым светом. Я непроизвольно ахнула - перед  нами  стоял
Равиль. В белых перчатках и черном облегающем костюме он больше  походил  на
циркового гимнаста, чем на медиума.
   - Я с тобой, - сжав мой локоть, шепнула Роза.
   Коровин приблизился к рядам и царственным жестом начал приглашать к столу
избранных. Маруся. Роза и я попали в их число.
   Последним место за  столом  занял  Равиль.  Коровин  остановился  за  его
спиной. Я приготовилась к  тому,  что  он,  как  и  в  прошлый  раз,  начнет
совершать над головой Равиля пасы, но ошиблась. Коровин сложил руки на груди
и забормотал: "Всемогущий боже, дозволь благим  духам  содействовать  мне  в
общении, коего я настойчиво добиваюсь. Сохрани меня от самообольщения,  дабы
я не думал, что нахожусь в полной безопасности от духов злых. Избавь меня от
гордыни..."
   Роза наклонилась к Марусе, сидящей рядом, и изумленно прошептала:
   - Что он делает?
   - Молитву медиума  читает,  -  тоном,  предназначенным  для  бестолковых,
прошипела Маруся.
   - А раньше что ж не читал? - не могла не поинтересоваться я.
   - У великого магистра вчера одержание было, - с пафосом сообщила Маруся.
   - Что это за недержание? - бестолково переспросила Роза.  -  Энурез,  что
ли?
   - Одержание, - возмущенно зашипела Маруся, - знать бы пора. Это когда дух
выходит из воли медиума и мешает ему общаться с другими  духами.  Так  и  до
омрачения недалеко...
   Невыносимый шепот  Маруси  заглушал  все  более  и  более  громкий  голос
Коровина.
   "...Если  я  поддался  искушению  как-либо  злоупотребить  или   кичиться
способностью, которую Тебе  угодно  было  даровать  мне,  то  я  молю  тебя,
господи, забрать ее у меня..."
   Вдруг  я  почувствовала  на  себе  тяжелый  взгляд,  повернула  голову  и
наткнулась на глаза Равиля. Взор его был злобен и мутен, но, встретившись  с
моим, мгновенно превратился в ласковый и просветленный. Меня охватил озноб.
   "...Провидением, каково я  есть  благо  всех,  и  также  мое  собственное
нравственное  продвижение",  -  возвышенно  подвывая,   закончил,   наконец,
молиться Коровин.
   Равиль отвел от меня свои  ласковые  глаза  и  с  почтением  взглянул  на
великого магистра. Коровин же  сделал  многозначительную  паузу  и  буднично
сказал:
   - Сегодня, милостивые государи и государыни, мы  попытаемся  вызвать  дух
императора Петра Великого. Надеюсь, нет возражений? -  он  обвел  окружающих
невидящим взглядом.
   Возражений не последовало. Коровин назидательно продолжил:
   - Однако учитывая, что дух  царя  Петра  -  дух  мятежный  и  нетерпимый,
каковым был и сам император при жизни, мы будем общаться с  этим  духом  при
помощи пневмографии. Прошу запомнить, господа, что для достижения нашей цели
следует предельно сосредоточиться.
   Я наклонилась к Розе и шепнула:
   - Ты умеешь это делать?
   - Конечно, - ответила Роза.
   - Так сделай это и  за  меня,  -  попросила  я.  Роза  изумленно  пожала,
плечами, выражая сомнение, удастся ли ей справиться с поставленной задачей.
   - Я за тебя, - гаркнула Маруся, которую сомнения вообще редко посещают.
   Коровин строгим взглядом призвал ее к тишине и театральным жестом  тронул
плечо Равиля. Тот поднялся со стула и, двигаясь по кругу, раздал сидящим  за
столом белые плотные листки бумаги и ручки. Лист бумаги и ручка достались  и
мне вместе с внезапным комплиментом.
   - Сегодня вы неотразимы, - шепнул мне на ухо Равиль.
   Я вздрогнула от неожиданности, но он уже что-то шептал Марусе.
   - Что он сказал тебе? - спросила я, когда Равиль вернулся на свое место.
   - Чтобы я ручку не ломала, - буркнула Маруся.
   - Она в прошлый раз во время пневмографии ручку поломала, - пояснила Роза
и тут же поинтересовалась:
   - А тебе он что сказал?
   - Что я неотразима, - вынуждена была признаться я.
   - Врет, - успокоила меня Маруся.
   Коровин тем временем начал  делать  пасы  над  головой  Равиля,  противно
подвывая:
   - Вызыва-а-а-а-ю-ю.... Вызыва-а-а-а-ю-ю...
   Так продолжалось до тех  пор,  пока  Равиль  не  побледнел,  вздрогнул  и
глухим, с хрипотцой, голосом ответил:
   - Пошто звал, холоп?
   - Он здесь! - торжественно заявил Коровин. - Пишите свои вопросы.
   Все присутствующие деловито  бросились  писать  послания  царю  Петру.  Я
последовала их примеру и вывела на своем листочке традиционное "Где он?", на
этот раз имея в виду уже Турянского, а не веник.
   Когда все вопросы были заданы, Коровин,  вновь  делая  пасы  над  головой
Равиля, возопил:
   - Ответь нам, о великий дух!
   Бедный Равиль вновь вздрогнул, словно его плетью хлестнули, и, еще больше
побледнев (какое мастерство!), произнес:
   - Да.
   Он как сомнамбула поднялся и пошел вокруг стола, останавливаясь за спиной
каждого из сидящих. Его рука на миг застывала над листочком,  делая  сложные
движения. Переходя к следующему клиенту, Равиль переворачивал листок  чистой
стороной вверх и двигался дальше, пока не обошел всех. Когда же он уселся на
свое место, красное свечение исчезло, и люстра  вспыхнула  слепящим  светом,
который плавно перешел в обычное мягкое сияние.
   - Переверните листки, - приказал Коровин. Все  бросились  переворачивать,
всматриваясь в собственные вопросы, которые ничуть не изменились.
   - О великий дух, - возопил Коровин, воздев руки к потолку, - ответь  нам,
недостойным!
   Затем он буднично, расслабленно бросив вниз воздетые руки, сказал:
   - Если дух соизволил ответить нам,  то  вы  прочтете  его  откровения  на
обратной стороне.
   Я мигом, опередив всех присутствующих  (вот  так  реакция!),  перевернула
свой лист и обнаружила на нем надпись: "В этом доме".
   Обычная надпись безо всякой там старославянской грамматики и ятей. Что за
фокус?
   Я подняла глаза к люстре и поняла.
   Нет, не смысл дурацкой фразы на моем  листке  поняла  я,  а  то,  как  ее
сделали. Это была фотография. На бумажку нанесли  известный  мне  химический
состав, который позже и проявился,  когда  зажгли  яркий  свет,  а  до  того
освещение было красным, и текст был невидим. То же мне, фокусники!
   Однако же не все оказались такими умными и образованными, как я.  Публика
пришла в восторженное оживление. Те обездоленные, которые остались в креслах
и не приняли участия в спиритическом действе,  ломанулись  к  столу,  жаждая
взглянуть на чудо.
   Пользуясь суматохой,  я  незаметно  выскользнула  из  зала,  по  ступеням
спустилась в пустынную приемную и выбежала из дома. Огляделась и  никого  не
обнаружила.
   Убедившись,  что  никто  за  мной  не  наблюдает,  я  поспешно   обогнула
коровинскую виллу, недобрым словом поминая  ее  размеры.  Дверь,  ведущая  в
бильярдную, оказалась именно там, где я и предполагала. К тому же (о, чудо!)
она была не заперта.
   Позже я узнала, что это не чудо, а  западня,  но  тогда,  радуясь  удаче,
вошла и...
 
ГЛАВА 23 
 
   Я  погрузилась  во  тьму.  Все  попытки  ощупью  обнаружить   выключатель
потерпели неудачу. Я отважно шагнула вперед и  тут  же  споткнулась,  больно
врезавшись коленкой в некий "анонимный" предмет.
   -  Че-ерт!!!  -  взвыла  я,  оглядываясь  назад  в  сторо