швейцарского сыра.
   - Где он? Где? - энергично работая челюстями, невнятно пробубнила  она  и
заметалась по квартире.
   Мы с Розой устремились за ней. Испуганная Леля потрусила за нами.
   - Где он? Где? - вопрошала Маруся, заглядывая во все углы и попутно жадно
вгрызаясь то в сыр, то в колбасу.
   Мы с Розой проделывали то же самое, но (увы!) без сыра  и  колбасы.  Леля
тенью следовала по нашим пятам.
   Развязка  произошла  в  спальне,  куда  Маруся  мотыльком  вспорхнула  по
ступеням, несмотря на свой центнер с гаком. Турянского не  было  и  там.  Не
было его и в ванной. Не слишком веря своим глазам, мы отправились в кабинет,
но и там его не нашли. В библиотеке его тоже не оказалось, как и  в  верхнем
холле. Маруся вернулась в спальню и с  криком  "ох!"  тяжело  завалилась  на
кровать. Колбаса и сыр к тому времени были уже съедены.
   - Что "ox"? - спросила Леля и вопросительно посмотрела на нас с Розой.
   Мы пожали плечами, не зная, что отвечать. Расстраивать  ее  окончательным
исчезновением мужа мы не решались и ждали, что ясность внесет Маруся. Маруся
же ничего вносить не собиралась, и даже напротив, она думала только  о  том,
что еще можно вынести из холодильника и, видимо, приняла-таки решение.
   С этим решением она соскочила с кровати и, грохоча по ступеням, помчалась
в кухню. Когда мы ее догнали, она уже резво поедала бекон прямо с упаковкой.
   - Смертельно  хочу  жрать!  -  пояснила  она,  заметив  наши  недоуменные
взгляды.
   Она хочет жрать! Словно и не было в нашей жизни ресторана, в  котором  мы
неплохо коротали часы перед сеансом  Коровина.  Того,  что  съела  Маруся  в
ресторане, лично мне хватило бы на год.
   Я подошла к ней, нервно ткнула ее локтем в бок и прошипела:
   - Говори.
   Роза тоже озлобилась и наступила Марусе на ногу.
   - Ну-у, - пропищала она.
   Леля застыла в полнейшем  недоумении,  затрудняясь  объяснить  себе  цель
нашего ночного визита.
   - Говори, - повторила я.
   - Что говорить? - удивилась Маруся.
   - Зачем мы пришли,  -  пояснила  я.  -  Не  хочешь  же  ты  списать  наше
бесцеремонное вторжение на кусок сыра и палку колбасы.
   - И упаковку бекона, - добавила Роза.
   - Да, не жрать же ты сюда пришла, - рассердилась уже и Леля, не  склонная
в обычных условиях ни к какой грубости.
   - Тебе жалко? - расстроилась Маруся.
   - Мне не жалко, но не  в  этом  дело,  -  раздражаясь,  ответила  Леля  и
выразительно посмотрела на меня.
   Я спасовала, поскольку абсолютно не знала, что ей сказать. А тут еще Роза
занервничала и зашептала мне на ухо:
   - Не вздумай брякнуть про Турянского. Пропал и пропал. Ей не  обязательно
знать о всех пропажах.
   - О чем вы там шепчетесь? - возмутилась Леля.
   - Нам лучше молчать, - с еще большим жаром зашептала мне Роза.
   Я мысленно с ней согласилась и перевела стрелки на Марусю.
   - Говори! - опять приказала я ей. И все мы - я, Роза и Леля -  уставились
на это чудо природы.
   Бедная Маруся от такого внимания подавилась беконом, закашлялась и начала
синеть. Роза обрадовалась, что появилась  возможность  избежать  неприятного
объяснения, и бросилась оказывать ей первую и (возможно) последнюю помощь.
   - Я вас в машине подожду, - сказала я и попыталась улепетнуть.
   Однако Леля поймала меня за руку и закричала:
   - Что произошло?
   - Ничего, - пожимая плечами, ответила я и с завистью посмотрела на  Розу,
садистски колотящую по спине Марусю. - Просто я к сыну спешу. Я, видишь  ли,
читаю ему на ночь сказки.
   Леля рассердилась.
   - Зачем ты приходила? - закричала она. - Не для того же, чтобы о  сказках
сообщить!
   - Нет, конечно, - пригорюнилась я. - Это все  Маруся.  Она  привезла  нас
сюда.
   Леля грозно воззрилась на Марусю, та, практически уже спасенная Розой  от
удушья, закашлялась с новой силой. Однако Лелю это не остановило. Охваченная
дурными предчувствиями, она подскочила к Марусе, отодвинула в  сторону  Розу
и, зверея, приказала:
   - Сейчас же говори правду!
   И Маруся, дура, сказала. Забыв о том, что она должна умирать с беконом  в
горле от удушья, Маруся бодро сообщила:
   - Турянского в подвале Коровина нет.
   Леля попятилась:
   - Как нет?
   - Совсем нет. Он пропал, - страдальчески поведала Маруся  и  с  аппетитом
заела горе остатком бекона.
   Леля побледнела и упала без чувств.
 
*** 
 
   Как удобно иметь под рукой врача. Роза,  хоть  она  и  гинеколог,  быстро
привела Лелю в чувство, и мы с Марусей окружили бедняжку.
   - Девочки, - лежа на диване в холле, простонала Леля. - Что-то  я  ничего
не пойму. В каком подвале нет моего мужа?
   - В подвале Коровина, - компетентно заверила ее Маруся.  -  А  так  же  в
моем, в подвале Розы и в других подвалах Москвы, коих не считано.
   Леля уставилась на Розу.
   - Соня залезла в подвал Коровина, ну тот,  что  в  бильярдной  Равиля,  а
Турянского-то там не было, - пояснила Роза и тягостно вздохнула.
   Леля уставилась на меня.
   - Это так, - подтвердила  я  и,  чтобы  она  не  подняла  меня  на  смех,
поспешила добавить:
   - Равиль от ужаса сам не свой.
   Леля задумалась. Крепко и надолго. Маруся успела смотаться к холодильнику
и вернуться с куском торта, который прямо на наших глазах и растаял.
   - Здесь что-то не так, - наконец сказала Леля, несколько вдохновляясь.  -
Мы же опираемся лишь на предположения Сони, а она может ошибаться.
   -  Не  похоже,  -  буркнула  я.  -  Поведение  Равиля  мои  предположения
подтвердило. Во-первых, сегодня он в ресторане встречался с Перцевым, и Роза
с Марусей этому свидетели. Розе даже удалось подслушать  их  беседу:  Перцев
подговаривал Равиля убрать меня как лишнего свидетеля.
   Леля уставилась на Розу.
   - Это так, - со  всей  серьезностью  подтвердила  та,  взглядом  провожая
Марусю, удалившуюся в сторону кухни.
   Я, вдохновленная этим, продолжила:
   - Потом Равиль под видом духа Петра I дал мне знак - написал  на  листке,
что он в этом доме, а я спрашивала про твоего мужа. Естественно, я сразу  же
в бильярдную и побежала,  а  подвал  нараспашку.  Равиль  бросился  за  мной
выполнять приказ Перцева и лишать меня жизни через удушение. Я  же,  сидя  в
подвале, возьми да и скажи Равилю: "А  здесь  труп  Турянского!"  Надо  было
видеть, как обрадовался Равиль!
   - Но как ты могла видеть, если свет в бильярдной и в подвале включили  мы
и несколько позже? - очень некстати встряла Роза.
   Вечно она со своей правдой лезет. Так удачно отлучилась Маруся,  так  нет
же, теперь Розе выступить надо было.
   - Не придирайся, - обиделась я. - Не видела, так слышала. У него  радость
в интонациях появилась, когда он о смерти  Турянского  узнал,  правда,  этой
радости он тут же и лишился, как только обнаружил, что ни Турянского, ни его
трупа нет.
   Леля пришла в волнение.
   - И что дальше? - спросила она.
   - А дальше он начал меня душить и вероятней всего удушил бы, если  бы  не
явились Роза и Маруся.
   - Это так, - подтвердила Маруся, вернувшаяся с цыплячьей ножкой в руке. -
В страсти этот Равиль прямо весь просто зверь. Прямо нам  и  признался,  что
безумно любит старушку. Епэрэсэтэ!
   Леля зашла в тупик.
   - Так зачем же он душил Соню? - спросила она.
   - В страсти! - поведала Маруся, страстно вгрызаясь в куриную ножку.
   Леля изумленно перевела взгляд на меня.
   - Не слушай ее! - закричала  я,  с  отвращением  вслушиваясь  в  чавканье
Маруси. - Это глупости. Маруська вбила себе в голову, что у меня  с  Равилем
роман. Это смешно.
   - Он сам так сказал, -  не  прекращая  чавкать  ножкой,  опровергла  меня
Маруся. - Сам признался в своей безумной любви.
   И она с безумной жадностью снова вгрызлась в куриную ножку.
   Пораженная Леля устремилась взглядом к Розе. Роза смущенно кивнула:
   - Это так.
   - Ничего не понимаю!  -  рассердилась  Леля.  -  Что  же  на  самом  деле
произошло?
   - Тайна, покрытая мраком, - констатировала Маруся, вновь исчезая в недрах
кухни.
   Как только она ушла, я вздохнула с облегчением и сказала:
   - Леля, не слушай ее. Она сексуально озабоченная маньячка. На самом  деле
все было так, как я тебе рассказала. Равиль меня  душил,  а  твоего  мужа  в
подвале не оказалось.
   - Так, может, его там и не было? - бледнея, спросила Леля.
   -  Он  там  был!  -  закричала  я.  -  Если  утром  я  высказывала   лишь
предположения, то теперь абсолютно уверена: твоего  мужа  похитил  Равиль  и
держал его в подвале Коровина. И сделал он это по приказу Перцева.  Если  вы
не будете мне мешать, через несколько дней я припру этого Перцева к стене.
   - Но сначала надо найти моего мужа, - напомнила Леля.
   - Это непременно, - заверила я.
   - О чем речь? - сердито спросила Маруся, вернувшаяся из кухни  с  пустыми
руками.
   "Господи,  -  удивилась  я,  -  неужели  ничего  больше  не   нашлось   в
холодильнике?"
   Задать этот вопрос Марусе я не успела, потому что зазвонил телефон.  Леля
вскочила с дивана, подбежала к телефонной стойке, схватила  трубку,  прижала
ее к уху и рухнула в обморок. Трубка повисла на проводе.
   - Что такое? - недовольно пробурчала  Маруся,  которая  находилась  ближе
всех к Леле.
   Она подхватила телефонную трубку и приложила  ее  к  своему  развесистому
уху. По возмущенному лицу Маруси я  поняла,  что  услышанное  ее  крайне  не
обрадовало.
   - Пошел ты... - гаркнула она, употребив совершенно непристойное слово и с
отвращением возвращая трубку на аппарат.
   Роза бросилась к Леле, я бросилась к Марусе.
   - Что? Что ты услышала? - закричала я.
   - Какой-то козел потребовал у  меня  сто  тысяч  долларов!  -  возмущенно
сообщила Маруся и с досадой добавила:
   - Прямо охренели совсем.
   - Не у тебя, а, видимо, у Лели, - уточнила я.
   - Видимо, да, - добрея, согласилась Маруся. - Сказали, что за  сто  тысяч
вернут Турянского живого и невредимого.
   - Ничего не пойму, - удивилась я.
   - Девочки! - закричала Роза. - Срочно вызывайте "Скорую"! Я никак не могу
привести Лелю в чувство.
   Остаток ночи мы вызывали  "Скорую"  и  возвращали  к  жизни  Лелю.  Потом
Маруся, почему-то громким матом ругая только меня, развозила нас  по  домам.
Она искренне недоумевала, за каким фигом мы поперлись к Леле и (главное)  на
каком основании.
   - Неужели лишь на том основании, что Равиль  тебя  тискал  в  подвале?  -
недоумевала она.
   - На том основании, что у Лели громадный холодильник, полный деликатесных
продуктов, - успокоила я бедняжку и, подумав, добавила:
   - Был.
   Я совсем удручилась от этой поездки. Маруся-то,  вспомнив  про  съеденные
продукты, повеселела, я же была близка к панике.
   Вопросы роились в моей голове.
   Кто на этот раз похитил Турянского?
   Жив ли он теперь?
   Если верить последнему похитителю, то жив и невредим, но почему так  мало
за него сейчас запросили?
   Лично мне стало бы обидно, если бы похитители запросили за меня  каких-то
жалких сто тысяч долларов. За эти деньги не  стоит  и  в  подвале  томиться.
Пусть лучше сразу убивают.
   Но дело не в этом. Где теперь искать Турянского? Полнейшая безнадега.
   С этой мыслью я простилась с Марусей, с этой же мыслью  и  вошла  в  свою
квартиру.
   Вошла и...
 
ГЛАВА 26 
 
   Увидела там Турянского!
   Которого искала в подвале.
   Искала в подвале, а нашла в своей квартире.
   Турянский был сытно накормлен, обласкан бабой Раей и  терпеливо  поджидал
меня. Он даже успел вздремнуть на диване в гостиной.
   Можно представить мое состояние.  Я  заметалась,  разрываемая  множеством
чувств и желаний, но все чувства  побеждали  любопытство  и  неуемная  жажда
информации. Однако, боясь ссоры с мужем, я опасливо глянула на  дверь  нашей
спальни и спросила у бабы Раи:
   - Женька не приходил?
   - Нет жа ж, звонил, сказав, что к утру будеть, - ответила она.
   Я глянула на часы и поняла, что уже и есть то самое утро.
   - Если придет, нас не беспокоить, - приказала я, демонстративно  закрывая
дверь гостиной, где баба Рая с уютом устроила Турянского.
   Памятуя о пристрастии любопытной старушки, я максимально понизила голос и
спросила:
   - Александр Эдуардович, что произошло? Только шепотом, нас  подслушивают.
И я на всякий случай гаркнула:
   - Баба Рая, иди-ка спать!
   - Тю-юю, - раздалось из-за двери, - да на кой ляд мне это нужно.
   Конечно же, она имела в виду наш с Турянским разговор, потому  что  спать
баба Рая не пошла, а осталась на своем посту.  Вот  в  таких  нечеловеческих
условиях и пришлось мне вести конфиденциальный разговор.
   - Что произошло? - повторила я свой вопрос, и Турянский спокойно ответил:
   - Меня похитили.
   - Это я знаю, - отмахнулась я. - Вас похитил Равиль по приказу Перцева...
   Турянский, похоже, потерял дар речи. Было очевидно, что  этим  сообщением
он собирался насмерть сразить меня, а тут выясняется, что  я  в  курсе.  Мне
захотелось  его  добить,  не  в  прямом,  конечно  же,  смысле  слова,  а  в
переносном.
   - Равиль спрятал вас в подвале, - желая еще  больше  удивить  Турянского,
прошептала я, - и все это время там вас держал в ожидании вашей естественной
смерти.
   Турянский, хватаясь за сердце, хлопал глазами и недоумевал.
   - Откуда вы это знаете? - спросил он. Указательным пальцем я постучала по
своей голове и, не таясь, сообщила:
   - Отсюда.
   - Поразительно! - выдохнул Турянский, а я решила  не  останавливаться  на
достигнутом и поражать его в том же духе.
   - Перцев рассчитывал на вашу скорую, но естественную смерть!
   На слове "естественную" я поставила акцент и повысила голос, от  важности
забыв про бабу Раю. Турянский же не забыл и, сделав знак  в  сторону  двери,
прошипел:
   - Пожалуйста, тише.
   Понизив голос, я продолжила:
   - Перцев в расчете на ваши  болезни:  порок  сердца  и  клаустрофобию,  и
затеял это преступление (эту бодягу). Он вас похитил, запугал вашу  жену  и,
пользуясь ее неопытностью и страхом, намеревался сохранить ваше похищение  в
тайне и после вашей смерти, которую он выдал бы за  естественную.  В  случае
вашей естественной смерти он получит приличную страховку и,  избавившись  от
компаньона, оставит вдову Лелю с носом.
   - Софья  Адамовна,  -  зачарованно  прошептал  Турянский,  -  вы  опасный
человек.
   Я была страшно горда! Горда невероятно, а потому воскликнула:
   - Это еще не все, кто-то уже вторично пытался потребовать с  Лели  выкуп.
Такса сильно снижена - всего сто тысяч долларов.
   Турянский опешил:
   - Когда?
   - Да вот совсем недавно, несколько часов  назад,  когда  вы  уже  были  в
бегах. Кстати, как вам удалось выбраться из подвала и почему вы прибежали ко
мне?
   Турянский, держась за сердце, поведал:
   - Я был в очень  критическом  состоянии,  буквально  умирал  и  просил  о
помощи. Каждый день Равиль заглядывал ко мне и вел себя издевательски.  Было
очевидно, что он жаждет меня добить.
   - Кстати, вы совсем неплохо выглядите, - заметила я, имея в виду  чистоту
его костюма. Турянский горестно закатил глаза.
   - Эти варвары держали меня в идеальных условиях, - простонал он.  -  Даже
вкусно кормили. Если вы заметили, в той комнатке есть даже душ.
   - К сожалению, не имела такой возможности, - разочаровала его я. - Да это
и неважно. В чем же заключалась экзекуция, раз условия были хороши? Этак  вы
и сто лет там могли прожить.
   - Вряд ли, - усомнился Турянский. - Каждый день Равиль  рассказывал  мне,
как безнадежно мое положение. К тому же я жутко переживал за  Лелю.  Девочка
совсем беззащитна. Эти подлецы способны на все, способны нанести и ей  вред.
Равиль очень старательно вызывал у меня панику,  по  несколько  раз  на  дню
спускался в подвал и твердил: "Ты труп! Ты труп!" Да я и  сам  понимал,  что
попал в западню, из которой вряд ли есть надежда выбраться.
   - Он нарочно расстраивал вас, чтобы вызвать сердечный приступ, - проявила
я сметливость.
   Заплывшие жиром глазки Турянского наполнились ужасом.
   - Именно! - закричал он, но, вспомнив про бабу Раю,  охавшую  за  дверью,
лихорадочно зашептал:
   - С этой  же  целью,  уходя,  Равиль  гасил  свет.  Боже,  как  это  было
мучительно. Порой мне казалось, что все. Еще немного - и я точно умру.
   - Но все не умирали и не умирали.
   - Да, - не без самодовольной важности согласился Турянский.  -  К  своему
удивлению, я оказался гораздо крепче, чем  предполагал.  Стоит  признать:  я
крепкий мужчина. Приступы были, но я выжил.
   - Но как же вам удалось  сбежать?  -  с  недоумением  воскликнула  я,  не
слишком рассчитывая на халатность Равиля.
   - Сегодня, - начал свой  рассказ  Турянский,  но  я  вынуждена  была  его
перебить.
   - Уже вчера, - уточнила я.
   - Да, вчера вечером ко мне заявился, - здесь Турянский, стараясь добиться
эффекта, выдержал паузу и с пафосом закончил:
   - Геннадий!
   - Перцев! - ахнула я.
   - Да, он, - глаза Турянского  полыхнули  ненавистью.  -  Генка  вел  себя
вызывающе, оскорблял меня, называл старой скотиной.
   - Будто сам  намного  моложе,  -  ядовито  вставила  я,  вспоминая  плешь
Перцева.
   Турянский наградил меня благодарным взглядом и продолжил:
   - Перцев долго издевался  надо  мной,  расписывал,  как  завладеет  моими
капиталами, как вышвырнет из дела моих друзей. В конце концов он сказал  мне
немыслимую вещь. "Ты скоро сдохнешь, а я женюсь на  твоей  Леле",  -  сказал
Перцев и вышел.
   - Не может быть! - воскликнула я.
   - Так он сказал, - горюя, повторил Турянский. - Тут уж мне  стало  совсем
нехорошо. Сердце, сердечный приступ. Я  упал,  начал  задыхаться,  хотя  эти
изверги еще и не погасили свет. Перцев, довольный собой, вернулся, склонился
надо мной и рассмеялся мне прямо в лицо. "Сдохнешь! Сдохнешь!" - кричал он.
   - Какая жестокость!
   - Ну да, так и было бы,  но,  Софья  Адамовна,  не  понимаю,  на  что  он
рассчитывал? Видя его решимость, я осознал, что мне конец, но и ему от этого
мало пользы. Нет, - Турянский покачал головой, развел руками и повторил:
   - Не понимаю, как он мог на такое пойти и на что рассчитывал?
   Сложно не поразиться такой наивности. Лично я поразилась.
   - Перцев рассчитывал на то, что вы умрете от  сердечного  приступа,  -  я
просветила Турянского. - Приступа, помноженного на клаустрофобию. Вы умрете,
а Перцев с Равилем быстренько погрузят вас в машину и  повезут  в  больницу,
где доктора и установят вашу естественную смерть. И  запестрят  сообщения  в
газетах: "Банкир Турянский умер прямо на рабочем посту!" И все в таком роде.
   - Но Леля! Леля! - страдая, закричал Турянский. -  Леля  не  дала  бы  им
сделать этого! Леля сказала бы, что я похищен. Вы же  сами  утверждали,  что
эти скоты требовали выкуп. Их погубила бы жадность.  Леля  обратилась  бы  в
милицию, тут же завели бы уголовное дело. Нет, Сонечка, они дураки. В случае
моей смерти все раскрылось бы.
   - Черта с два! - возразила я с присущей мне девичьей пылкостью. -  Говорю
же, Лелю они запугали. К тому же мы не знаем, как Перцев собирался поступить
с Лелей в  дальнейшем.  Бедняжка  может  погибнуть  при  очень  таинственных
обстоятельствах, ведь насчет ее смерти никакого страхового договора не было.
Руки у Перцева развязаны.
   Турянский схватился  за  голову  и  с  душераздирающим  воплем  попытался
выбежать из гостиной. Я его остановила: поймала за полу пиджака и закричала:
   - Куда?!
   - Спасать Лелю!
   - Пока вы живы, Леле ничего не  грозит,  -  заверила  его  я.  -  Поэтому
успокойтесь и рассказывайте, что было дальше. Потом вместе будем думать, как
нам лучше поступить. Кстати, я уверена, что вас уже  подстерегают  во  дворе
вашего дома.
   - Я и сам так думаю, - пригорюнился Турянский. - Поэтому к вам и  пришел.
Там, сидя в подвале, я понял, что идти мне положительно  некуда.  Перцев  не
успокоится, пока меня не схватит.
   - Дальше! Дальше! -  нетерпеливо  воззвала  я,  и  Турянский  вернулся  к
подвалу.
   - Когда мне стало совсем плохо, - продолжил он, - Перцев,  удовлетворенно
рассмеявшись, направился к выходу.  Равиль  поплелся  за  ним.  "Сегодня  ж