, пяти или шести футов глубиной.
     - Что это? - прошептала Эльза.
     - Весьма смахивает на гараж, - ответил спокойно Эмери. - Дэм, знаете, что это мне напоминает? Это напоминает место казни. Дыра могла бы быть немного шире и немного глубже, деревянный помост, рычаг для поднятия, крепкая дубовая балка и стальной ворот. Какое ужасное чувство, когда вас подымут в шесть часов утра и прикажут надеть робу, в которой вы были на суде. Я видел, как сходили с ума люди намного лучше вас, Дэм...
     - Замолчите! - громко заорал Дэм. - Я вырву вам язык, если вы не заткнете глотку!
     Эмери иронически усмехнулся.
     Дверь отворилась, и вошел какой-то человек.
     - Подойдите сюда, - обратился Дэм к девушке.
     Глаза Эмери вспыхнули.
     - Дэм, вы ее не тронете! Помните, что еще можно отвертеться от простого убийства, а всякие отягчающие обстоятельства могут вызвать озлобление присяжных и повредить вам и вашему другу Стильману!
     - Выведите ее отсюда немедленно! - закричал Дэм. Его руки дрожали как в лихорадке. Девушка прижалась к Эмери.
     - Не отпускайте меня, не отпускайте меня! - просила она, вне себя от ужаса.
     - Я слишком люблю вас, дорогая, чтобы вам повредить! - сказал Эмери. - Вы это должны запомнить. "Зловещий человек" любит вас больше всего на свете!
     Он склонил свою голову к ее бледному лицу, и в эту минуту наивысшего счастья она забыла весь ужас положения, забыла про опасность, в которой они находились. В следующую минуту рука другого человека грубо схватила ее, оттащила в сторону, к двери. Она попыталась сопротивляться, бороться, но потрясение было так велико, что Эльза потеряла сознание.
     "Она без чувств... Слава Богу", - думал Эмери, провожая девушку глазами, пока не захлопнулась дверь. Он остался с глазу на глаз с человеком, которого считал своим палачом...

Глава 47

     - Итак, молодой человек! - сказал весело Дэм. - Недолго осталось вам жить, и это время не будет слишком скучным!
     В углу стоял небольшой бочонок, который он подкатил к яме, затем опрокинул и высыпал на пол цемент. В другом конце помещения был кран и два ведра, и Эмери видел, как Дэм пустил воду. Через некоторое время он вернулся с полными ведрами и, сделав углубление в куче цемента, осторожно налил в него воду.
     - Я вижу, вы тут главный палач, - произнес спокойно Эмери.
     Несмотря на внешнее спокойствие, он дрожал с ног до головы.
     - Нет, вы ошибаетесь, - ответил Дэм, - это звание не принадлежит мне. Но свое дело я знаю...
     - Штукатур? Глядя на вас, я думал, что вы столяр, - сказал Эмери.
     Дэм вскинул голову.
     - Кто это вам сказал? Да, я был столяром, но не собираюсь больше с вами разговаривать.
     Он помешивал, сильно нажимая на лопату, все время подбрасывая песок, и вскоре приготовил густой раствор. Тогда он остановился, опершись на лопату. В эту минуту дверь, прикрытая одеялом, распахнулась, и Эмери, повернув голову, увидел человека, который ненавидел его смертельной, патологической ненавистью маньяка. Бородатый, высокий, в автомобильных очках, этот человек, по прозвищу Стильман, любезно кивнул и улыбнулся. Борода была приклеена так хорошо, что создавала полную иллюзию настоящей.
     - Да, Эмери, вам, наверное будет интересно узнать, что ваш китаец в данный момент очень жалеет, что впутался в эту историю...
     - Вы удивляете меня, - сказал Эмери.
     - Разыскивая вас, он погнался за нашей машиной. Но мы его поймали в конце Ладброк-Гроу, и он не единственный, кто умеет владеть ножом.
     - Да, это я знаю, - сказал Эмери, - вы можете быть весьма полезны в этом отношении. Бедный старый Морис Тарн знал это, если он вообще что-нибудь знал. Странно... Я думаю, вы были на высоте. Что же дальше?
     Бородатый человек закурил папиросу, прежде чем ответить.
     - Я? О, я просто наблюдаю. Я - заинтересованный зритель. Большой человек делает большую работу. - Он посмотрел на яму, с ямы перевел глаза на незастывший цемент. - Дэм и я - два простых гробокопателя - больше ничего.
     - Что вы хотите сделать с девушкой?
     - Я не знаю. Большой человек имеет виды на нее. Она знает больше, чем это нужно. Я думаю, вы это тоже знаете, Эмери...
     - Она ничего не знает. Она даже не знает, кто я.
     Мистер Стильман поднял брови.
     - Не хотите ли этим сказать, что вы не открыли ей важную подробность? Клянусь, я думал, что для вашей же безопасности вы должны были ей сказать, что вы стоите во главе сыскного отделения по борьбе с наркотиками, что они перевели вас, когда бедный старый Бирксон потерпел неудачу. И это сделали после того, как тупоголовые власти решили послать вас в Шанхай, чтобы распространить в Англии слух о вашей мнимой опале и тем самым исключить подозрения... Действительно, тупоголовые... Признаюсь, даже я был обманут вами, но только на короткое время. Теперь этому конец, Эмери...
     Эмери осторожно тронул свои наручники.
     Когда-то один заключенный-индус открыл ему способ, как можно освободиться от наручников. Пригоршня рупий купила тайну. Он внутренне подобрался...
     Неожиданно Стильман подошел к нему, вынул ремень из кармана и, наклоняясь, связал ему ноги. Эмери медленно сжимал кисть, именно так, как учил его индус.
     Но вскоре он осознал правдивость его слов: "Господин, вы должны упражняться каждый день, иначе у вас ничего не выйдет".
     - Что это будет? Повешение или расстрел?
     - Я думаю, ни то, ни другое, - сказал Стильман, бросив взгляд на Дэма.
     - Пойдите лучше и присмотрите за девушкой, - сказал он. - Я подожду хозяина - а вот и он! Вернетесь через четверть часа. Я думаю, вам не придется ждать дольше...
     Опять одеяло колыхнулось, хлопнула дверь, и на одеяло легла белая пухлая рука, а затем появилось и улыбающееся лицо Тэппервиля, банкира и пуританина.

Глава 48

     Широкое жирное лицо Тэппервиля выражало страдание и брезгливость. Его мягкие глаза искали пленника, на минуту остановились на нем и затем обратились к глубокой яме и груде цемента.
     - Все сделано так, как должно быть сделано, - сказал он, - это такое облегчение - иметь дело с друзьями! Я должен сказать, что мы страдали от плохой работы подчиненных...
     Эмери презрительно улыбнулся, но промолчал.
     - Даже в тривиальных жизненных делах, - сказал Тэппервиль серьезно, - люди любят иметь дело с теми, кто от них зависит...
     Говоря это, он все время что-то вертел в своем кармане, и когда вытащил из него руку, то Эмери увидел в ней толстую палку довольно необычной формы. Он сразу узнал орудие, которым был поражен банкир в ту ночь, когда он и его сообщники предприняли попытку нападения и когда Тэппервиль, будучи в возбужденном состоянии, подошел слишком близко к нападающему.
     - Я думаю, вы узнаете то, что мои друзья, которые, посетив ваш дом, с целью... гм... гм... его обследования, взяли из вашего кабинета. Это пятно - он показал на конец бруска - кровь. Это моя кровь. Запомните это...
     Он наклонил голову так, что Эмери мог увидеть шрам, который остался от его удара.
     - Я очень ценю мою кровь, - сказал Тэппервиль. - Она для меня даже важнее, чем... вы знаете сами. Этим орудием можно бить человека так, что он потеряет сознание, бить, пока не умрет...
     Тэппервиль осмотрел цепи и болты, ощупал наручники и ремень на ногах узника и, казалось, остался доволен своим осмотром. Он перешагнул через яму, положил палку и аккуратно расстелил на полу платок, снял с себя пиджак, сложил его и очень бережно опустил на платок. Сверху он положил свою блестящую шелковую шляпу, затем вынул из манжет рубашки тяжелые золотые запонки и, засучив рукава, обнажил свои большие руки.
     - У вас есть передник? - спросил он.
     Эмери не видел длинного черного одеяния, которое висело на стене в глубине помещения.
     - Подобные носят мясники, - сказал мистер Тэппервиль, надевая на себя длинный черный передник, который застегивался сверху до низу.
     Он поднял фонарь и придвинул его к узнику.
     - Я хочу видеть, что я делаю, - сказал он, улыбаясь и смочил себе ладонь. - Вы уходите?
     - Да, я ухожу, - сказал Стильман мрачно.
     - Может быть, это к лучшему, - сказал Тэппервиль очень вежливо. - К счастью, у меня совсем нет нервов. Когда вы через несколько минут вернетесь, то меня здесь уже не будет, а мистеру Дэму и вам останется немного работы. Ну, майор Эмери, вы готовы?
     Звук первого удара достиг слуха Стильмана, когда он поспешно закрывал дверь...
     Он нашел Дэма в кухне, перед бутылкой виски, наполовину выпитой. Вид у него был ужасный - все лицо в слезах, и когда Стильман вошел, он пробормотал:
     - Все, все кончено? О, Боже, Боже! Вы слышали, что он говорил о том, как будят рано утром? Вы присутствовали когда-нибудь при казни? Это ужасно!
     - Замолчите, вы, сумасшедший, - прошипел бородатый человек.
     Он посмотрел на дверь, в которую только что вошел.
     - Тэппервиль мог воспользоваться ножом, - проворчал он. - Это уже превратилось в бойню... Где девушка?
     - Она здесь, - мистер Дэм движением головы указал на дверь. - Там кладовая, и там у меня есть кровать. Что мы будем с ней делать?
     - Усыпите ее вот этим.
     Он бросил маленькую бутылочку на стол. Дэм стал ее тупо рассматривать.
     - Это он достал?
     Стильман кивнул.
     - Все предусмотрел, - сказал Дэм.
     - Накапайте ей несколько капель в чай, - сказал Стильман, - и она нас не будет беспокоить. Что, комнаты наверху меблированы?
     Дэм утвердительно клюнул носом.
     - Положите ее туда. В котором часу вы ждете свою дочь?
     Дэм посмотрел на стенные часы, которые громко тикали над камином.
     - Сейчас только двенадцать. Боже мой, только двенадцать, а казалось... годы. Что он хочет с ней сделать?
     - Я не знаю, - сказал он нетерпеливо, - он решит завтра. Она вас больше не будет беспокоить. Ей совершенно достаточно этой дозы.
     Он открыл дверь и заглянул в кладовую.
     Там не было лампы, но при свете, который падал из кухни, он увидел в углу складную кровать и на ней фигуру, которая лежала без движения.
     Закрыв бесшумно дверь, он вернулся к Дэму, погруженному в размышления. Глаза обоих обратились к часам.
     - Десять минут, - сказал Дэм. - Вы поможете мне?
     Стильман быстро огляделся вокруг.
     - Это не мое дело, Дэм... не притворяйтесь дураком. Там работы не больше, чем на десять минут.
     Дэм кусал губы.
     - Если только они его ищут, то прежде всего явятся сюда, осмотрят пол и заметят свежее зацементированное место...
     - Кто будет искать его? Фенг? Можете успокоиться, Фенг умер. Я сам с ним расправился. Смотрите...
     Он приподнял рукав пиджака. На белом манжете рукава была кровь. У Дэма вырвался глубокий вздох.
     - О, Боже! Хотелось бы мне не участвовать во всем этом.
     - Не говорите этого ему, - сказал Стильман, - а то он вас удалит таким образом, какой вам совсем не понравится.
     Часы медленно тикали, так медленно, что казалось, стрелки совсем не двигались. Они сидели молча и ждали назначенного времени.
     Пятнадцать бесконечных минут, наконец, прошли.
     - Идите теперь, кончите свое дело, - сказал Стильман.
     Дэм не двигался. Уже прошло двадцать минут. Стильман опустил ему руку на плечо, и Дэм с воплем вскочил. Казалось, он ничего не видит.
     Спотыкаясь, он спустился в сад и минут пять простоял у двери гаража. Он весь дрожал. В конце концов, стиснув зубы, он толкнул дверь. Свеча почти догорела. Она два раза вспыхнула и потухла совсем. Но при ее свете он успел рассмотреть висевшие на стуле наручники, а когда украдкой бросил взгляд на дно ямы, то разглядел там человеческую фигуру.
     Дэм, весь в поту, работал, как сумасшедший, истерически рыдая и швыряя лопатой липкий цемент в яму.
     Наконец все было кончено.
     А потом надо было ждать, но он больше не мог оставаться в темноте и, резко распахнув дверь, бросился в сад. Ему казалось, что зловещий дух Эмери стоял за его спиной.
     Стильман бросился навстречу Дэму. На нем не было лица, ноги его не слушались. Стильман посадил его на стул и налил полный стакан виски.
     - Пейте! - сказал Стильман. Он оглянулся на дверь кладовой. - Я повесил замок - вот ключ. Смотрите за ней. Слышите?
     Дэм кивнул.
     - Вы поняли? Ее надо перенести наверх и там спрятать. Ни в коем случае ее не должны найти!
     Еще секунда - и Дэм один, один со своими привидениями, страхами, страшными ночными звуками, которые сводили его с ума.
     Вдруг он вспомнил глаза Эмери и, опустив голову на руки, зарыдал, как испуганный ребенок.

Глава 49

     Эльза Марлоу сознавала, что упала в обморок, сознавала это, еще не окончательно придя в себя. Она знала также, что-то страшное, ужасное случилось, и стонала, не находя места на своей жесткой кровати. Она задела локтем за стену; вызванная ударом боль была так сильна, что привела ее в сознание. В голове у нее стучало, а когда она попробовала встать на ноги, они подкосились, и она повалилась снова на кровать.
     Холодея от ужаса, она все вспоминала... Поль Эмери в заточении, и они хотят его убить, его... который так ее любит!
     Собрав все свои силы, она подползла к четырем маленьким, горящим в темноте кружочкам. Это были четыре отверстия, сделанные в двери кладовой. Через них она увидела кухню, которую сначала не узнала. За столом сидел человек. Голова покоилась на руках, перед ним стоял пустой стакан и почти пустая бутылка.
     Мистер Дэм? Отец Джесси?
     Она попробовала открыть дверь, но дверь была на замке. И все-таки надежда была, так как мистер Дэм спал крепко, и если бы ей только удалось открыть дверь, побег был бы возможен. Но ее отчаянные усилия были явно напрасны. Ничего нельзя было сделать, надо было ждать. Она ждала, с ужасом думая о судьбе человека, в глазах которого она прочла столько любви и нежности, сколько, ей казалось, не было во всем мире.
     Эта мысль приводила ее в отчаяние. Снова бросилась она к двери, и снова отступила, измученная и усталая. Но вдруг она услышала шаги в передней. Сердце ее остановилось. Потом послышались шаги на лестнице и опять наступила тишина... через некоторое время кто-то снова спустился по лестнице, и раздался голос:
     - Отец!
     Это была Джесси Дэм.
     - Джесси, ради Бога...
     Услышав этот полный ужаса шепот, Джесси Дэм направилась к двери в кладовую.
     - Кто это? - спросила она.
     - Это я, Эльза Марлоу!
     - Где же ты! О, как ты меня напугала! - прошептала девушка.
     - Не шуми. Я здесь.
     - В кладовой? - спросила Джесси.
     - Выпусти меня, пожалуйста!
     Джесси Дэм говорила с ней, не спуская глаз со спящего отца.
     - Дверь заперта... ключ, наверное, у него в кармане. Это он тебя сюда посадил? О, Боже! Сколько у него теперь будет хлопот! Я знала, что это будет так...
     Она попробовала открыть замок.
     - Я пойду разыщу свой ключ, - прошептала она и вышла.
     Казалось, что она отсутствовала час, хотя на самом деле это были лишь несколько минут. Она подошла к двери на цыпочках, попробовала все ключи один за другим, пока, наконец, старый ржавый замок не открылся.
     Эльза была свободна.
     В это время мистер Дэм что-то проворчал во сне и зашевелился.
     - Скорее, скорее, - торопила Джесси, подталкивая свою приятельницу к передней. - Они меня убьют, если узнают, что я сделала!
     Когда они поднимались по лестнице в переднюю, Дэм проснулся. Он взглянул на открытую дверь и с криком, от которого бросило в холод дочь, спотыкаясь, бросился по лестнице.
     Джесси хотела открыть дверь, но пальцы ее не слушались, и Эльза сама повернула ручку. Когда голова Дэма показалась на уровне пола, дверь открылась, и она побежала...
     Улица была темна. Вокруг - ни души. Они бежали по направлению к главной улице. Дэм погнался за ними.
     Обернувшись, Эльза увидела, что она была одна. Джесси, которая хорошо знала местность, свернула, не замеченная отцом, в боковую улицу. Дэм догонял...
     И когда девушка почувствовала, что она больше не может сделать ни шагу, она увидела спасительную картину.
     Освещенные фонарем, переходили улицу люди в касках, громко топоча по мостовой. Это ночные патрули возвращались из обхода. Она бросилась к ним.
     В момент падения ее подхватил один толстый полицейский. Ночь и все ее ужасы исчезли, растворились в обмороке, от которого она оправилась только на другое утро, когда утреннее солнце осветило кровать, в которой она лежала.

Глава 50

     На другое утро, в одиннадцать часов, инспектор Бикерсон вошел в кабинет своего начальника и устало опустился в кресло.
     Уилль посмотрел на него, насупив густые брови, и спросил:
     - Все хорошо?
     - Для вас хорошо, - сказал он горько, - но для меня это - сущий ад! Как отнестись к показаниям сумасшедшей девушки с ее фантастическим рассказом относительно Сойоки? Я сегодня с пяти часов утра не имею ни минуты покоя, как только вы мне сообщили по телефону, что девушка заявила, будто Эмери заточен, если уже не убит в доме Дэма! Она либо сошла с ума, либо ей это приснилось, - сказал он решительно. - Я был в доме Дэма еще до восьми часов. Дэм, очевидно, здорово накануне выпил, так как утром не был еще вполне трезв. Я пошел в гараж, и, конечно, у меня сразу же возникли подозрения, когда я увидел посреди гаража яму, засыпанную свежей землей. Казалось, что рассказ мисс Марлоу был правдой. Но я разрыл яму, снял всю землю до конца, а также цемент - к счастью, он не успел еще затвердеть - и не нашел никаких признаков присутствия человеческого тела! Там его никогда и не было, это ясно!
     - Вы нашли висящие на стенах одеяла для смягчения звуков?
     - Нет, но, очевидно, они были. Я нашел кучу одеял в одном углу гаража...
     Начальник задумчиво вертел карандаш.
     - Однако Эмери не вернулся.
     Бикерсон пожал своими широкими плечами.
     - А вот еще история, - Уилль перевернул кипу бумаг и нашел один документ, - предположение, что глава компании Сойоки и есть Тэппервиль. Вы его видели?
     - Я как раз от него, - сказал Бикерсон. - Его главная вина, с моей точки зрения, в том, что он весьма болтливый и медлительный человек. Он всецело поглощен вопросами об улучшении положения рабочих. Мне очень повезло, что удалось поймать его при выходе из банка. Он сказал, что провел ночь в Брайтоне и не был еще дома. Когда я сказал ему, что служу в полиции, он сразу же спросил, не было ли грабежа в его доме...
     Уилль еще больше нахмурился.
     - Я ничего не понимаю, - сказал он. - Но что-то должно быть в этой истории... Тут же китаец Эмери, найденный полумертвым. Ранен он был, безусловно, ножом. И ведь найден в нескольких шагах от дома Дэма! Да, кстати, как его здоровье?
     - Доктор говорит, что он вне опасности, - сказал Бикерсон, - и оправится через несколько недель. Человек, который его ранил, чуть не задел очень опасное место. Все это странно. Я хотел допросить Фенг-Хо, но доктор не позволяет говорить с ним еще несколько дней. Теперь я пойду, чтобы увидеть дочь Дэма. Очевидно, она ушла на службу очень рано - может быть, я найду там и Эмери...
     Он нашел Джесси Дэм в помещении фирмы. Вовсе не нужно было присматриваться к ней, чтобы заметить, как сильно она изменилась. Сегодня цвет ее лица можно было назвать бледно-зеленым, а провалившиеся глаза говорили о бессонной ночи.
     - Доброе утро, мисс Дэм! - сказал Бикерсон. - Когда вы вернулись вчера вечером домой? - и как бы объясняя, он прибавил: - Вы знаете меня, я мистер Бикерсон.
     - Да, я знаю вас, - сказала она спокойно. - Я видела вас раньше. Я вернулась домой в двенадцать.
     - Вы ушли из дома сегодня очень рано. Я был там до восьми, но вас я уже не застал.
     - Да, я ушла очень рано.
     На самом деле Джесси Дэм всю ночь ходила по улицам, и сейчас говорила неправду. Это требовалось в срочном письме, которое она нашла сегодня утром в конторе. В письме было точно указано, что она должна была говорить, и кончалось оно такой страшной угрозой, что у нее не хватило смелости его дочитать.
     - Вы случайно не нашли мисс Марлоу запертой в одном из ваших шкафов?
     На одно мгнове