Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
испуг и ярость. В следующее мгновение из беседки вылетел человек,
в котором наш герой тут же признал мистера Дентона. Сей достойный
джентльмен, беспорядочно размахивая руками и ногами под действием какого-то
загадочного импульса, пролетел довольно значительное расстояние и шмякнулся
на песок. В следующее мгновение источник этого импульса материализовался в
облике молодого джентльмена, который с проклятиями схватил свою жертву за
шкирку и, не обращая никакого внимания на ее отчаянные вопли и
сопротивление, подтащил к бочке с водой и с удивительным проворством
запихнул туда злосчастного мистера Дентона. Жертва нещадно извиваясь и
дрыгая ногами, пыталась освободиться из железных объятий своего мучителя, но
тщетно. Наконец, молодой джентльмен извлек голову мистера Дентона из воды.
- Это вам, сэр, за то, что вы приняли меня за негодяя. - С этими
словами он опять окунул глотающего воздух мистера Дентона в бочку с водой. -
А это, сэр, чтобы вы поняли, что имеете дело с джентльменом.
Бросив обессиленного мистера Дентона на траву, упомянутый джентльмен,
подобрал упавшую шляпу, тщательно отряхнул изодранный головной убор,
нахлобучил ее на голову под невероятным углом, подошел к стене, перемахнул
через нее с удивительной легкостью и исчез.
"Глава XXV,"
в которой мы знакомимся со старым другом
День был в самом разгаре, когда сэр Мармадьюк добрался до указателя.
Пожилой человек, опершись обеими руками о трость, внимательно изучал
объявление о розыске преступника. Это был невысокий, худой джентльмен,
одетый в довольно потертое платье. Но несмотря на поношенную одежду,
держался джентльмен довольно надменно. Заслышав за спиной шаги, он оглянулся
и, увидев сэра Мармадьюка, повелительным жестом подозвал его. С изумлением
вглядевшись в лицо старика, сэр Мармадьюк изрек свое сакраментальное:
- Невероятно!
- Убийство, - джентльмен кивнул в сторону объявления, - убийство. Это
ужасная вещь, мой друг, но если можно найти оправдание подобному
преступлению, то это именно тот случай.
- Странно слышать такие слова, сэр.
- Осмелюсь предположить, что подобная мысль очень естественна для
человека, знавшего того, кто при жизни был отъявленным негодяем.
- Ха! - воскликнул сэр Мармадьюк. - Не всякое убийство - преступление?
Вы это имеете в виду? Очень опасная философия.
Джентльмен повернулся и внимательно посмотрел на нашего героя острыми
живыми глазами.
- Сэр, - сказал он покачивая головой, - ваш выговор не вяжется с...
вашими башмаками! А ваши глаза, ваш голос, ваш облик что-то мне напоминают.
прошу вас, подойдите ближе, сэр. Гм! Хоть я и стар, но мои умственные
способности еще в порядке, а лица я всегда запоминал очень хорошо. Так вы...
вы... Сделайте одолжение, улыбнитесь. Ну, конечно же, Вэйн-Темперли!
- Вынужден признать! Но, надо сказать, вы удивили меня, ваша светлость!
Неужели я так мало изменился?
Лорд Уайвелстоук рассмеялся.
- Изменились, изменились, Мармадьюк, он же Джон, изменились во всем,
кроме голоса, глаз и вот этих ушей. Бог мой, сколько же раз я таскал вас за
них. Так что позвольте, дорогой мой Мармадьюк, пожать вам руку. Вы были
странным ребенком, Джон, потом удивительным отроком и, наконец, блестящим
молодым человеком, но сейчас... Ей-богу, с этим ослом у вас совершенно
непотребный вид! Будь я помоложе, я бы, наверное, удивился, но мне всегда по
душе было ваше стремление к оригинальности. Вы всех просто очаровывали своей
исключительностью. Но все-таки осел... гм!
- Это животное с переменным успехом отзывается на имя Гораций.
- А как, мой дорогой Мармадьюк, поживает Его Королевское Высочество и
все остальные?
- Полагаю, как всегда превосходно, сэр,
- Я конечно же слышал, что вы сбежали от лондонской роскоши и
уединились в сельской глуши, превратившись в философа-циника и бесконечно
насмехаясь над суетностью и бренностью рода людского.
- Скорее над самим собой сэр.
- И вот я встречаю вас без бакенбард, без буйного великолепия ваших
кудрей, в простой одежде, словом, без всей той мишуры, которая полагается
столь известному щеголю и денди!
- Увы, сэр, я стал старше, и, будем надеяться, несколько мудрее.
- И еще этот осел, Мармадьюк-Джон! Смею надеяться, вы простите мне мое
любопытство. Почему?
- По одной-единственной причине, сэр. Так уж получилось, что я тот
самый "кровожадный негодяй", о котором говорится в этом объявлении.
Лорд Уайвелстоук перевел взгляд с безмятежного лица сэра Мармадьюка на
зловещий листок, затем снова посмотрел на нашего героя. Брови недоуменно
взлетели вверх.
- Бог мой! Джон, вы и в самом деле удивили меня. Ну что же, поступок
очень достойный. Так это была дуэль?
- Убийство, сэр.
- Тогда, конечно же, это какая-то досадная ошибка?
- Весьма признателен вам сэр! - Мармадьюк поклонился. - Это
действительно ошибка, но ошибка вполне намеренная... с моей стороны.
- Вашу руку, Джон! Вашу руку, Мармадьюк! Если пойти вон по той
тропинке, то в скором времени встретится постоялый двор, который содержит
мой бывший слуга. Пройдемте же туда, и вы поведаете мне свою историю, ибо
старики, так же как и молодежь, обожают всяческие истории, а значит, я буду
слушать самым внимательнейшим образом.
Подхватив сэра Мармадьюка под руку, старый джентльмен увлек его в
указанном направлении. Наш герой послушно зашагал с ним, подстраиваясь под
прихрамывающую походку своего спутника. Гораций с самым степенным видом
послушно семенил следом.
"Глава XXVI,"
содержащая описание героического явления полубога
- Мой беспредельно высокомерный и до смешного донкихотствующий Джон, -
сказал старый джентльмен, внимательно выслушав историю, поведанную ему сэром
Мармадьюком со скрупулезной точностью, - это такой запутанный клубок, что в
нем сам черт ногу сломит!
- И он запутывается все больше и больше! - согласился сэр Мармадьюк. -
Я вот думаю, не стоит ли мне поискать убежища в Лондоне?
- И взять с собой эту сельскую нимфу, Джон?
Сэр Мармадьюк задумчиво посмотрел в окно.
- Вы полагаете, она кого-то прикрывает, Джон?
- Абсолютно в том уверен, сэр.
- И кого, по вашему мнению?
- Своего дядю. Один из них незадолго до трагедии грозился убить
Брендиша.
- И поэтому вы вынуждены молчать.
- да, сэр.
- Гм... Вы думаете, вам грозит арест и тюрьма?
- Наверняка. Что ж, во всяком случае, ничего подобного я в своей жизни
еще не испытывал.
- В тюрьме вам понадобится все ваше умение философски относиться к
жизни. Вы можете доказать свое алиби?
- Нет, сэр. Я был один и всего в нескольких ярдах от того места, где
прозвучал роковой выстрел.
- И теперь вас безжалостно преследуют. И вы уже чувствуете, как вам
наступают на пятки! Чертовки тяжелое положение.
- И тем не менее несчастная жертва обстоятельств получает пока
определенное удовольствие от своей роли. Да даже если меня схватят, мою вину
еще нужно доказать!
- О Господи, Джон, за этим дело не станет! Все улики против вас, черт
побери!
Сэр Мармадьюк вновь посмотрел в окно.
- А она действительно стоит таких жертв, дорогой Мармадьюк?
- Кто она? - рассеянно спросил тот.
- Девушка, Джон. Ева-Энн Эш.
- Да, сэр. Стоит!
- Честно говоря, она мне уже нравится, дорогой Мармадьюк! Вы так живо
описали ее достоинства как духовные, так и физические.
- Ей-богу, сэр, что-то не припомню, чтобы я упоминал о цвете ее волос.
- Дважды, Джон. - В комнате повисла тишина. - Вы хотите жениться на
прелестной квакерше? - осторожно спросил старый джентльмен.
Сэр Мармадьюк вздрогнул и отвел взгляд. Он попытался заговорить, но не
сумел издать ни звука, он сделал новую попытку, и с тем же результатом.
Старческие проницательные глаза стали еще внимательнее.
- Совершенно очевидно, друг мой Джон, что девушка очень привлекает вас,
а женитьба на каком-нибудь добром и таинственном создании - это как раз то,
что я рекомендовал бы вашему в чем-то уникальному темпераменту. Поэтому,
будучи старейшим вашим другом, я спрашиваю, собираетесь ли вы жениться на
этой девушке?
Поскольку сэр Мармадьюк продолжал хранить молчание, лорд Уайвелстоук,
добрыми глазами разглядывая своего друга, продолжил.
- С превращением сельской нимфы в даму высшего света могут возникнуть
определенные трудности. Из маслобойни в лондонскую гостиную, бедное дитя! Но
насколько я знаю вас, Джон, вы вполне способны на такой шаг, если она и
впрямь обладает хотя бы половиной тех достоинств, какими вы ее наделили.
- Но, сэр, я протестую! Я не упоминал...
- Упоминали, Мармадьюк, и так часто, что она, похоже, действительно
соответствует вашему безупречному и в чем-то привередливому вкусу. Так что,
если вы намерены жениться, я готов объявить о вашей помолвке. Почему бы не
сделать этого прямо сейчас?
- Я не могу!
- Вы имеете в виду...
- Я ведь женат! Женат уже двадцать лет!
- Поразительно! - воскликнул старый лорд. - Ей-богу, вы не перестаете
изумлять меня! Вы женаты... и так долго.., вы?
- Это была глупость, - опустив голову, тихо сказал сэр Мармадьюк. - Я
был доверчив и глуп, а она... Я женился и только потом узнал правду, но было
уже поздно, слишком поздно. В конце концов дело закончилось тем, что она
сбежала... с ним. Я пытался убить его, но не сумел. Все превратилось в
глупый и бессмысленный фарс. А теперь... теперь, когда я мог бы...
Сэр Мармадьюк откинулся на спинку стула и замолчал. Лорд Уайвелстоук
подался к нему и положил тонкую, испещренную венами руку ему на колено.
- Мармадьюк-Джон, - медленно сказал он, - я полагаю, пришло время
скинуть этот кошмар. Пусть нынешняя радость заслонит собой прошлую боль.
Забудьте обо всем и научитесь жить!
- Как, сэр?
- Ну, существует такая вещь, как развод.
Сэр Мармадьюк побледнел.
- Невозможно! - воскликнул он. - Выставить напоказ свое грязная белье!
Самый страшный из кошмаров! Никогда.
- Другие же проходят через это, и имена у них не менее гордые и
благородные, чем у вас.
- Я никогда не пойду на это, сэр! - процедил сквозь зубы сэр Мармадьюк.
- Это настолько отвратительно, что я...
- Вы - Мармадьюк Джон де ла Поул Вэйн-Темперли! Позабудьте же, наконец,
о своей чертовой гордости и встаньте на ту единственную дорогу, что приведет
вас к свободе и счастью.
Сэр Мармадьюк вскочил, нервно прошелся по комнате, остановился у окна.
Повисла напряженная тишина, которую через несколько долгих мгновений нарушил
старый лорд:
- А тот человек, Джон, я полагаю, Томас Моубрей.
- Да, сэр, мой бывший друг. Около двух недель назад я встретил его в
одном из сараев для усталых путников. Оборванный, жалкий бродяга. А теперь
он ваш сосед. По всей видимости, он стал наследником своего кузена?
- Верно, - вздохнул лорд Уайвелстоук. - Добрый человек мертв и лежит в
земле, а дурной жив и здоров, да еще прибрал все к своим рукам, и так
быстро.
- И все же, сэр, я беру на себя смелость утверждать, что он долго не
продержится.
- Что вы имеете в виду, Джон?
- Я намерен застрелить его, сэр, как только мне представится такая
возможность.
Лорд встал и, хромая сильнее прежнего, подошел к Мармадьюку, положил
ему руку на плечо.
- Зачем? - спросил он. - Зло, совершенное так давно, не исправить
местью.
- Сэр, этот негодяй, будучи нищим оборванцем, был истинным подлецом.
Обретя же положение в обществе, он представляет истинную угрозу. Именно
поэтому я намерен убить его.
- Понятно. А как же милая Ева-Энн?
Сэр Мармадьюк схватил лежащую на подоконнике шляпу, и начал судорожно
мять ее.
- Убейте его, Джон, если вы считаете это необходимым. Ваша рука не
дрогнет, так же как и моя, я знаю это. Но что дальше? Что?
Сэр Мармадьюк молчал, продолжая теребить шляпу.
- Однако, - продолжал лорд Уайвелстоук, - надо признать, что мне очень
хочется познакомиться и поговорить с вашей очаровательной квакершей. И,
принимая во внимание ваше теперешнее неустроенное положение, почему бы вам
вдвоем не погостить у меня некоторое время? Представители закона вряд ли
станут искать убийцу под крышей этого дома.
- Сэр, вы бесконечно добры, но...
- То есть вы отказываетесь? Что ж, пусть будет так. Но, по крайней
мере, примите меры предосторожности и смените место своего пребывания.
Кстати, где вы расположились?
Сэр Мармадьюк постарался как можно подробнее описать то место, где
стояла их палатка. Лорд Уайвелстоук на мгновение погрузился в задумчивость,
странная улыбка заиграла у него на губах.
- Такая юная, Джон, такая прекрасная. И кроме того, готовит и стирает,
дриада-домохозяйка! О, счастливейший человек, твой альтруизм, как мне
кажется, приносит свои плоды. Так, Джон, я повсюду наведу справки, я пущу в
ход все свои связи, я сделаю, что в моих силах. Если арест нависнет над
вашей головой реальной угрозой, то верный человек предупредит вас. Полагаю,
вы помните Аткинсона?
- Очень хорошо, сэр.
- Он отведет вас в одно убежище, где вы будете в безопасности. А
теперь, Джон-Мармадьюк, поскольку вы удостоили меня своим доверием, я
осмелюсь дать вам совет, ибо я человек старый, а вам...
- Сорок пять, сэр!
- Хм! - Лорд Уайвелстоук кивнул. - Слишком стар для страстных порывов,
но достаточно молод, чтобы отвергнуть свое счастье.
- Счастье, сэр?
- Дом, Джон! Жена, Мармадьюк! Дети, Вэйн-Темперли! Ответственность за
грядущее поколение и за весь мир в целом, сэр! Ах, мой милый Джон,
безусловно, человек рожден для более великих свершений, чем устройство
семейного счастья, и кто знает, может, когда-нибудь он чего-нибудь
достигнет, но в конце концов именно счастье станет венцом всему, в этом или
в том мире.
Так, болтая, словно давние друзья, блестящие джентльмены отправились
обратно, палимые жарким послеполуденным солнцем, а терпеливое животное по
имени Гораций покорно плелось следом. День уже клонился к вечеру, когда сэр
Мармадьюк, свернув с пыльной дороги, вышел на покрытую листвой тропинку.
Вдруг он в испуге остановился, так как из тенистых зарослей послышался шум
отчаянной борьбы, приглушенные проклятия, злорадный смех и глухие звуки
тяжелых ударов. Он бросился вперед, прямо в заросли, и вскоре выскочил на
укромную небольшую поляну. три человека, сплетясь в клубок, беспорядочно
катались по траве. Но когда сэр Мармадьюк уже сделал шаг в сторону, один из
дерущихся отделился от двух других и, действуя кулаками с отменной
уверенностью и точностью, заставил своих противников зашататься и отступить
назад. Прежде. чем они успели прийти в себя, он подскочил к ним и изо вех
сил нанес удары слева и справа, действуя в лучших традициях бульварных
романов.
Победитель был высок и атлетически сложен, одежда его была бедна,
поношенна, но сам он весел и юн. Молодой человек, все еще тяжело дыша,
торжествующе улыбнулся и звонким голосом обратился к поверженным
противникам:
- Вставайте, мои розочки, давайте еще подеремся, нежные вы лилии! Или
мне пора вытереть о вас свои сапоги?
Но поверженные враги, невнятно бормоча, с трудом поднялись и поспешно
скрылись, оставив веселого победителя полным хозяином положения, как и
полагается истинному герою романов.
Только тогда сэр Мармадьюк обернулся и обнаружил рядом с собой Еву-Энн.
- О Джон! - с благоговением воскликнула девушка, от души хлопая в
ладоши и с восторгом взирая на Победившего Героя. - О, Джон, какой он
славный!
"Глава XXVII,"
посвященная, в основном, Руперту Беллами, Герою-Победителю
Герой-Победитель, убедившись, что его враги скрылись из виду, подобрал
свою изрядно потрепанную шляпу и принялся, весело насвистывая, чистить
обшлагом рукава выцветший ворс. Тут к нему с самым величественным видом
приблизился наш джентльмен.
- Кому мы обязаны, сэр?
Герой-Победитель поклонился и взмахнул своей потертой шляпой.
- Да, в общем-то, никого, сэр, или же того, кто просто шел куда глаза
глядят и вдруг услышал крик леди, увидел чер... то есть свирепых негодяев,
набросился на них, не думая ни о чем, и, похоже, все закончилось вполне
счастливо.
- О, это было так смело с твоей стороны! - воскликнула Ева-Энн со всем
подобающим случаю восторгом, - Я так тебе, друг, благодарна!
Лицо Героя-Победителя залилось румянцем, и он поклонился девушке так
низко, что уронил шляпу. Он быстро подобрал сей головной убор и покраснел
еще гуще.
- Мадам, - сказал он, - право, это такие пустяки... то есть, конечно, я
очень счастлив, что помог вам и... проучил парочку грабителей. Впрочем, я
всегда рад случаю помахать кулаками. Так что это мне следует выразить вам
свою признательность за предоставившуюся возможность. Всего вам доброго!
- Нет, нет, прошу тебя, друг, назови свое имя, чтобы я могла помянуть
его в своих молитвах.
Герой-Победитель, казалось, слегка вздрогнул и, уставившись на свою
выцветшую шляпу, принялся самозабвенно крутить и без того изрядно
истерзанный головной убор.
- Меня зовут Руперт Беллами, мадам, и я очень вам благодарен за ваши
добрые слова!
- Прекрасное имя, и оно очень подходит тебе, друг мой, у тебя доброе
лицо, вот только волосы нуждаются в расческе.
Мистер Беллами снова уронил шляпу.
- А ты действительно шел, куда глаза глядят?
- Совершенно верно. Я брожу то здесь, то там и... словом, скитаюсь.
- Тогда, наверное, ты голоден?
- Ну, если говорить со всей прямотой, мадам, то вынужден признать, что
вы абсолютно правы. Я не ел досыта уже несколько недель.
- Так останься и поужинай с нами. Джон будет рад твоему обществу.
Правда ведь, Джон?
- Безусловно! - ответил сэр Мармадьюк и, отвернувшись, принялся
разгружать Горация.
- Тогда решено, ты ужинаешь с нами, дорогой друг Руперт.
- Вы бесконечно добры, - ответил молодой человек, - но... - он в
нерешительности перевел взгляд с очаровательной хозяйки на непреклонную
спину сэра Мармадьюка и покачал лохматой головой, - принимая во внимание
обстоятельства, я лучше пойду, мадам.
- Какие обстоятельства?
- Те, мадам, что находятся в вашей власти. - И снова его выразительные
глаза с тоской взглянули в сторону сэра Мармадьюка.
Ее губы дрогнули в улыбке.
- Так что прощайте, мадам!
Сэр Мармадьюк оглянулся. Эти двое не отрывали друг от друга глаз.
Чудесная пара, такая юная, полная жизни и веселья. Она воплощенная
женственность, он галантный и отважный юноша... нет, скорее, полубог,
уверенный в себе и своих силах.
- Но, - нежно проговорила девушка, стрельнув глазами в сторону своего
спутника, - Джон будет очень рад, если ты останешься пообедать с нами.
- Весьма любезно с его стороны, - ответил мистер Беллами, - но
все-таки, учитывая обстоятельства, я...
- Воспользуетесь нашим гостеприимством! - несколько сухо продолжил сэр
Мармадьюк.
- Напротив, - с достоинством возразил молодой человек. - Я прошу
позволить мне...
- Перед хорошо поджаренным бифштексом , - сэр Мармадьюк улыбнулся, хотя
все еще довольно суховато, - не устоит ни герой, ни даже полубог.
- Биф-штекс! - вздохнул полубог,