и даже восприятию, тогда
же появилась и отдельность, отделенность от того что Не-Оно. Странное
состояние: неприятное, раздражающее - но и непривычно волнующее. Не знало
Оно никогда прежде страха - и в страхе отыскался оттенок сладостности
тоже. Хотя горечи все же больше.
   Предстоящая вечность, казавшаяся прежде неотъемлемым Его свойством -
преимуществом ли, проклятием, другой вопрос, но - свойством, оказалась под
сомнением. А что если таинственное Н/Н пожелает - и прекратит?! Никогда
прежде Оно не допускало мысли о возможности собственной смерти, и вот
такая мысль появилась. Просуществовало Оно половину вечности - и
достаточно?! Дурацкое понятие и ничуть не математическое, поскольку
вечность не делится пополам, но как это обрисовать иначе: существовало Оно
извечно до какого-то момента Икс - и может прекратиться? А дальнейшую
вечность будет обеспечивать либо Само непознаваемое Н/Н, либо иное
назначенное Им Господствующее Божество II.
   В какой-то момент вечность не то что бы сделалась Ему в тягость, но уже
показалось, что ничего принципиально нового не может произойти в созданном
Им Космосе - и постоянные повторения грозили апатией. Но мысль, что это
может прекратиться, что Его сознание может погаснуть точно так же, как
гаснут сознания разумных и неразумных планетян, хоть людей, хоть кошек, не
знающих о собственной смертности - мысль о прекращении Его сознания
показалась невозможной, нелепой - и страшной в этой нелепости!
   Ну не может же быть!!
   Ну а Кто тогда создал Господствующее Божество?! Каков механизм влияния
Его Слова, которое разом преобразило Хаос в Космос?! Раз нет у Него
ответов, значит нет и гарантий на будущую вечность.
   Ничего нового Оно уже не могло придумать, один и тот же вопрос
возвращался, не принося с собой новых ответов. Это и мучительно:
навязчивое повторение одного и того же безответного вопроса, неумолимое
повторение одного и того же страха, от которого не находилось защиты!
   Мелким планетянам умирать легко: они ведь и проживают до смерти так
мало. А когда Оно уже просуществовало половину вечности, слишком многое
пришлось бы потерять!
   Мелкие планетяне в обмен на краткость своих существований получают
полноту ощущений, недоступных Ему; Оно же как компенсацию за свою
стерильность должно было хотя бы бесконечно длить Свое сознание - и
теперь, так ничего не ощутив, Оно должно прекратиться?! Ужасно и
несправедливо! Нужно было испытать страх уничтожения, чтобы понять
наконец, как прекрасно и интересно бесконечно наблюдать игры собственных
творений. а Оно-то не ценило, считало это занятие чем-то само собой
разумеющимся, неотъемлемым Его правом. А вот, быть может, право-то и
отъемлемое!
   Занятое новыми Своими переживаниями, Оно менее внимательно смотрело
разворачивающиеся перед Ним бесконечные вселенские игры. Не смотреть Оно
не могло: совсем выключить всеведение тоже, как и многое, вне Его власти,
но смотреть менее внимательно, сбив фокус, Оно очень даже может и
практикует. Тем более, в такой момент, когда под вопросом вся будущая
вечность. И неукротимый вселенский рев звучал привычно и приглушенно, как
шум отдаленного морского прибоя.
 
 
   * * *
 
 
   Благоговение перед Учителем Клава все-таки сочетала с практичностью.
Поторопилась она, решила завести ребенка от Виталика, сохранить его род -
а то могла бы родить сына от Сына Божия! Как мужчина Он ее не волновал, но
тут важен факт, а не волнение!
   А на следующем этапе своих практических рассуждений Клава сообразила,
что дети рождаются не только после девяти месяцев, но и после семи! И
выживают. Уж Сын-то Божий обеспечит такое маленькое чудо своему
собственному Сыну - ведь Внуку Божественному как-никак!
   Клава узнала теперь, чего она хочет: родить вопреки всем срокам
Небесного Внука, пристать таким образом к Небесной Семье. И медлить нельзя
было - ни дня не медлить, ведь коварные сроки поджимали! Нельзя было
медлить - значит надо было срочно найти возможность привести к себе
Светлого Отрока.
   Олене мысли родить Божественного Внука в голову не приходили. Она была
всем довольна и так: Учитель сказал, что душа ее Гаврюши наслаждается на
Небесах.
   Там же в Храме она встретила землячку. Анфиса Калязина была из строгой
староверской семьи, и Олена удивилась, увидев ее здесь в греховном городе,
новом Вавилоне. Анфиса сказала, что такие нетленные тела, как то, что
выставлено здесь в Храме, не раз откапывали на Севере, потому она и
пришла. А дальше ее путь на Алтай: Север заполнили бичи и разбойники, и
святой Край Божий перешел теперь на Алтай, многие праведники с Двины и
Сухоны потянулись туда. В Горний Эдем, как прозвали свое новое пристанище.
И она следом.
   Олене нравилось здесь, около гроба мученицы, но не нравилось в вонючем
дымном городе. И правда - Вавилон. Она позавидовала Анфисе, уезжавшей на
чистый Алтай. Олена сразу поняла сердцем: да, Горний Эдем открылся именно
там!
   Левон, ничего не зная о предстоящем переезде, стал ходить дежурить в ДК
Пищевиков, охранять гроб мученицы. И вовремя! К нему снова заявился Стас,
передал, что Колян собирает команду. Левон, торжествуя, попросил передать,
что он теперь состоит в охране ХБС, и что ему строго запрещено участвовать
в любых посторонних акциях.
   Колян услышал - и не стал наезжать на Левона: Колян слышал про этот
Храм у Пищевиков, знал, что контора серьезная. Да и вообще, у него золотое
правило: с политикой и религией не связываться! Себе дороже. Тронешь
политиков или святых - большая вонь поднимается. Достаточно для прокорма
простой торговли.
   Пустынцев стал очень нервным и редко ночевал в своей любимой квартире,
в которую вложил столько души и денег. Хотя Дионисий и успокаивал, киллеры
чудились ему повсюду. Он уже прослышал, что с его грузом пришло вложение
непосредственно из Колумбии: прослышал стороной, а верный Зина ему ничего
не сказал. Значит, Зина уже считает его, Пустынцева, лишним. А лишних
людей в современной России пристреливают, чем современная Россия и
отличается от эпохи классической литературы, когда о лишних людях писали
длинные романы.
   Все волновались вокруг, и только Дионисий оставался безмятежен: чудеса
совершались по мановению Его рук, Его любили и Ему кланялись - чего ж еще?
   В поисках Пустынцева в ДК зашла Галочка. Дионисий как раз собирался
домой. Увидев ее, предложил снисходительно:
   - Садись, подвезу.
   От приглашений в красивые машины Галочка не отказывается. Они прошли
мимо дежурившего Левона, и оба даже не посмотрели. И Левон понял, что
нельзя подойти ни к Дионисию, ни даже к Галочке, пока та идет с Учителем.
Левон узнал свое место - и смирился.
   - Это же сережин "ауди",- удивленно сказала Галочка, когда перед нею
распахнулась дверца.
   - Теперь мой,- небрежно заметил Дионисий.
   И Галочка подумала, что Денис оказался не тем лопухом, за которого она
его раньше держала. Ангелок-ангелок, а в люди выбился! То-есть Учитель
Дионисий, а не одноклассник Денис - почувствовала принципиальную разницу.
 
 
   * * *
 
 
   Мысль о Вышнем Н/Н вс„ больше нервировала Господствующее Божество.
Допустить существование силы, неподвластной Ему, необоримой Его силами,
было почти что смерти подобно.
   Да-да, Господствующее Божество вечно и бессмертно потому, что Оно -
единственное и высшее во всей Вселенной. Снова и снова Оно думало о том,
что если выше затаилось Н/Н, то Н/Н, возможно, властно и над Его,
Господствующего Божества, существованием?!
   Оно вспомнило тех странных планетян, которые кончали с собой в страхе
перед смертью. Психологический парадокс, который Оно прежде понять не
могло: умереть из страха перед смертью. Нет-нет, Оно никогда до такого не
дойдет, да и не в Его силах прекратить собственное вечное существование:
Оно вездесуще и нет у Него жизненного центра, на который можно
воздействовать: самоубиваться Ему - все равно что пырять океан ножиком. Но
только теперь, ощутив веяние возможной смерти, Оно наконец поняло, что это
такое - страх смерти, который постоянно давит многих впечатлительных
планетян. Если продолжить сравнение: океан не может уязвить сам себя, но
Оно может взорвать всю планету, по которой разлит океан...
   Теперь Оно поняло и планетян, но есть великая разница: планетяне обычно
закалены многими ежедневными невзгодами, Господствующее же Божество
никогда не знало ни единой невзгоды, и неведомое прежде чувство личной
опасности потрясло Его - Оно почувствовало Себя так же, как изнеженный
маменькин сынок, внезапно попавший в жестокую казарму.
   У малых планетян страх сопровождается смешными физиологическими
подробностями. Господствующее Божество не обременено физиологией, а потому
переживало страх чисто духовно - но оттого не менее остро. Ведь вот
сейчас, в любой момент неведомое Н/Н может принять решение - и погаснет
сознание Господствующего, как Оно Само Себя считало до сих пор, Божества!
Такое прекрасное, такое всеобъемлющее сознание, вместившее в Себя всю
память о событиях во Вселенной - и погаснет разом?! Не имело смысла
спрашивать: за что?! Оно Само принимало решения, неприятные каким-то
отдельным планетянам и целым планетным мирам - и никогда не слушало
докучный писк: "за что?!" Но ведь возможно, что Вселенных существует
столько же, сколько галактик во Вселенной здешней, и то Вышнее Н/Н,
которое распоряжается всеми мириадами невидимых отсюда Вселенных, попустит
взорваться Вселенной здешней, как Само Господствующее Божество спокойно
созерцает взрыв сверхновой звезды. И не имеет значения, наступит ли
роковой миг сию секунду или спустя миллион-другой единиц времени - на фоне
вечности нет разницы между мигом - и миллионом мигов.
   Отсрочка будет означать только, что весь грядущий остаток времени будет
отравлен ожиданием рокового мига.
   Ужасное состояние. Прежде и помыслить Оно не могло, что постигнет Его
такое смятение. Действительно, понятно, почему некоторые планетяне кончают
с собой от страха: погибать, так сразу!
   И чем дольше занималось Оно Собой, тем мельче по масштабу становились
картинки из жизни всевозможных планетян.
 
 
   * * *
 
 
   Дионисий съездил и одобрил найденный Онисимовым добротный кирпичный дом
в Шувалово. Внизу зала и несколько комнат, а вверху квартира для Него
лично, и ряд комнат для приезжих послушников.
   Храм заплатил за дом, недостающее приплатил Пустынцев.
   Гроб мученицы Зои с торжеством перевезли в Шувалово.
   Толпа провожала около ДК и другая толпа встречала в Шувалово.
   Клава поселилась в отдельной комнатке. И ввела к себе Светлого Отрока -
освятить стены. Учитель задержался, размягченный лаковым приемом. А выходя
- милостиво благословил.
   Вот и Клава завела себе собственный СПИД. А Наталья давно уже с таким
СПИДом, рядом с которым туберкулез от забытого Валька - просто маленький
сувенир.
   Онисимов тоже стукнулся в келью - к Нине. Но та встретила ночного
пришельца каблуком по лысине.
 
 
   * * *
 
 
   Даже мимолетная мысль о возможности или невозможности прекратить Свое
вечное Божественное существование - это уж слишком! До чего же Оно дошло,
однако. И вс„ - от чрезмерного пристрастия наблюдать за играми мелких
планетян. Само бы Оно никогда не додумалось до такого, даже из-за тревоги
по поводу возможного существования Н/Н. Получается, что малые планетяне
едва не перестроили Господствующее Божество по образам и подобиям своим.
Надо же дожить до такого позора!
   Конечно же, мысли о самоубийстве - это не всерьез, это Оно кокетничает
Само с Собой, ибо бесконечное существование - самое главное и почти
единственное благо, сопряженное со статусом Господствующего Божества,
поскольку всемогущество Его обставлено самыми разнообразными
ограничениями, что и подтверждается с обидным постоянством.
   Но если и не превращаться в подобие малых планетян, все равно остается
основной мучительный вопрос: существует ли Вышнее и действительно
всемогущее Н/Н, и если да, то когда Н/Н захочет погасить эту Вселенную
вместе с Божеством, в отдельно взятой местной Вселенной Господствующим?!
   Такой вопрос, непрерывно ноющий в Божественном Сознании, лишал Божество
полноты переживания каждого мига: страх перед будущим и сожаления о
возможности утерять память прошлого уничтожали радость настоящего. А ведь
главное Его наслаждение и есть - полнота настоящего, независимость от
надежд и воспоминаний! Малые планетяне играют в свои игры ради Его
услаждения - а Оно теряет к услаждениям вкус.
 
 
   * * *
 
 
   Квартира на Моховой осталась за ХБС как городская резиденция. Дионисий
к ней привык и часто ночевал здесь. А сесть утром в рессорный белый "ауди"
и прокатиться в Шувалово - только приятно. Ну или в своих покоях в
Шувалово тоже ночевал, особенно когда его разогревали страсти и хотелось
наведаться в келью к Наталье.
   К Клаве Он больше не заходил: у Натальи Ему теплее и интереснее -
натягивать на грудь отрастающие власы.
   Мавре в Шувалово понравилось. Она сама выбрала себе для постоянного
жительства подвал - сухой и теплый как комната, но имеющий то
преимущество, что из отдушины она сразу попадала в прилегающий сад - на
волю. Сама уходила когда хотела, сама возвращалась, и не нужно было ждать,
чтобы кто-нибудь открыл ей дверь. Впрочем, Мавра уже нагуляла себе пузо и
шлялась не очень много - просто прогуливалась по воздуху для моциона.
Дионисий часто к ней спускался, гладил пузо и гадал, скоро ли она родит.
   - Не пропустить бы. Котят утопим сразу,- обеспокоился и Онисимов.
   - Я лучше тебя утоплю! - Дионисий всерьез замахнулся, но не ударил, а
только шлепнул наглого слугу по лысине.- Богоданных котят Я буду вручать
самым преданным братьям и сестрам как благословение.
   Мавра терлась о ногу своего Божественного покровителя и нагло сверкала
на Онисимова зелеными бесстыжими глазами. А Онисимов только поклонился
униженно, и не посмел даже злобу затаить: он знал, что если тайно
расправиться с обнаглевшей кошкой, Учитель не то что изобьет - напустит
Своего головореза Левона, который и убить способен. Онисимов разбогател
как и мечтал, но зато и заимел над собой настоящего деспота - а ведь думал
когда-то, что сможет вертеть мальчишкой как куклой.
   А Левон ездил на дежурства с пересадкой: метро-трамвай.
   Службу в охране Храма он ценил, потому что до сих пор боялся, что его
достанет Колян.
   Онисимов, как твердый атеист, первым задумался, что новая вера пока еще
какая-то лоскутная. Некоторые прихожане крестятся и просят Учителя
освятить прикосновением их кресты, другие носят рядом кресты и фирменные
переплетенные сердечки ХБС. И нет единого обряда, если не крещения, то
принятия к ХБС. Онисимов почтительно высказал вс„ это Учителю, и Дионисий
милостиво согласился.
   - Ты подумай, Оркестр, ты в таких делах секешь, и Сережа пусть
подумает. Может, еще Свету позвать с телевидения:
   она понимает в public relations,- сформулировал Он неожиданно. -
Разработайте проекты, а я потому ваши глупости почитаю и подумаю.
   Света вспомнилась, и захотелось ее тоже - увлечь в келью. Для
сравнения. Вот Клаву сравнил - и вернулся к Наталье. И Свету тоже -
сравнить бы для начала, а там и видно станет.
   А в это время мысль "грохнуть Пустыря" приобрела четкие очертания в
голове друга Зиновия - верного Зины. Мешал нерегулярный образ жизни
Пустынцева. Разведка донесла, что дома он ночует без всякой
закономерности, привычных ресторанов у него нет. Самое регулярное место у
него - дом в Шувалово, где угнездилась новая секта, которую содержит
Пустынцев.
   Секта тоже возмущала Зиновия: ясно, что акционерные деньги Пустырь
тратит на этих шарлатанов!
   - Там его и грохнуть вместе со всем гнездом,- посоветовали приглашенные
консультанты.
 
 
   * * *
 
 
   Внезапно, навязчивая мысль повернулась совсем по-новому!
   Ведь если существует Вышнее Н/Н, то рано или поздно Н/Н вынуждено будет
задатьСя теми же вопросами, которые спустя половину вечности, взволновали
Господствующее Божество: "Откуда Моя сила, Кто наделил Меня ею, какое
Супер Кто-то/Что-то?!" Но и Супер К/Ч в свою очередь спросит Себя
когда-нибудь - и так можно выстроить бесконечную этажерку:
   хоть в семнадцать этажей с плюсом, хоть в двадцать пять с плюсом!
Обязательно с плюсом - потому что всегда остается некий нерастворимый плюс
- Первоисточник силы, Который уже не нуждается в дальнейших объяснениях,
дальнейших надстройках, Который самодостаточен.
   Но если так, зачем же строить всю этажерку? И коли никаких
положительных признаков, указывающих на существование Н/Н в течение
половины вечности так и не наблюдалось, значит Н/Н решительно отсутствует
в природе. Как и любые дальнейшие К/Ч. Таков простой и универсальный
логический закон, справедливый на всем бесконечном протяжении Вселенной:
если существования субъекта или объекта не доказано, значит, ни субъекта,
ни объекта не существует. А нафантазировать можно сколько угодно, а потом
пугать Себя же Своими фантазиями.
   Всегда остается плюс, остается источник творческой силы Господствующего
Божества - ну что ж, значит сей источник находится в Нем Самом и не может
быть познан Им, потому что Оно, будучи бесконечным, не в состоянии
посмотреть на Себя со стороны и исследовать Себя Само„: нету стороны, вс„
заключено в Нем Самом!
   Значит, нет никакого резона уступать надуманному Н/Н самодостаточность
- лучше оставать самодостаточность Себе. И успокоиться на том.
   Господствующее Божество взвесило Собственные доводы - и успокоилось:
конечно же, Оно - Единственное и Высшее во Вселенной, Никого выше Него нет
и быть не может. Никаких Н/Н не существует в природе! Просто, Оно
настолько чудесно и всеобъемлюще, что не в состоянии постигнуть Само„ Себя.
   Какое счастье - успокоилось. Снова уверилось в том, что Оно - высшее и
единственное во Вселенной. Будь у Него реальная анатомия, можно было бы
сказать: огромная гора свалилась с плеч. Но и в отсутствие анатомии
радость избавления оказалась не менее восхитительной!
 
 
   * * *
 
 
   Онисимов помнил, что поручение Учителя надо выполнять - даже если сам
он на поручение и напросился, и потому вплотную взялся унифицировать
ритуалы ХБС. Дело сложное. Христиане утрясали свои ритуалы лет триста.
Вначале, между прочим, они вовсе не крестились и крест считали символом
проклятым и языческим, а потом вс„ повернулось как раз наоборот. Онисимов
не зря просидел два сезона на паперти - заодно и просветился. Ну а
последователям Дионисия нужно было принять свою символику все-таки не за
триста лет, а быстрее. Даже не за три года. Потому что без простой и ясной
символики нет и церкви и вообще никакой организации - это универсальный
закон рекламы.
   И начать - с названия. Некоторые уже стали называть себя "супружистами"
- в честь Божественных Супругов. Наверное, так и нужно оставить. Тем
более, что затрагивает дорогие большинству людей понятия: супруги, семья.
   Комната Онисимова в новом шуваловском доме выходила двумя окнами в
небольшой сад. Май выдался жарким необычайно, в городе духота, а здесь
молодая зелень приносила свежесть и прохладу. Онисимов невольно отвлекся
необязательными, но приятными мыслями. Что ж, Орест Пантелеймонович может
гордиться собой, так много достигнуто им всего лишь за несколько месяцев!
Он поставил на верную лошадку - и она регулярно приносит призы! Кто бы
другой угадал в самонадеянном мальчишке вполне конкурентоспособного Сына
Божия?! А ныне в Петербурге Дионисий Златый гораздо известнее
какого-нибудь Виссариона, которого раскручивают уже, наверное, с десяток
лет. Вот появился и свой первый дом, а деньги неутомимо копятся на
следующий. Или прежде второго дома лучше завести собственное радио? Есть
же радио "Теос", которое принадлежит каким-то русским протестантам.
Дионисий со Своим учением гораздо патриотичнее этих протестантов: у
Дионисия учение исключительно Свое, выросшее на родной почве, тогда как
протестанты завезли вс„ импортное, как Сережа завозит бананы. Такому
Учителю не грех и покориться, сносить внезапные порывы почти детс