если бы даже
Оно захотело им помочь? Только - ослабив или вовсе уничтожив память.
Можно, конечно, только сами люди этого не захотят. Но тогда пусть не
жалуются, пусть признаются, что бережно лелеют всякое свое горе. Так ведь
- и не признаются, даже возмутятся!
 
 
   * * *
 
 
   Дионисий съездил в город и вернулся. "Ситроен" стоял перед домом,
указывая наблюдателю, что приехал Пустынцев. О чем наблюдатель и доложил.
   Дионисий, как и всегда, был в прекрасном духе. Иначе и невозможно
чувствовать себя, если человеку вс„ удается. Тем более - молодому
человеку. Невозможно не пребывать в радости человеку на самом верху
иерархической пирамиды. В особенности - совсем молодому человеку. Нет
большего счастья, чем быть любимым Сыном Божиим, наследником всея Земли,
когда выше - только Небесные Родители. Быть может, Они не всегда согласны
между Собой, но Своего возлюбленного Сына любят одинаково.
   Дионисий только что вернулся с Моховой, где принимал ходоков из Москвы.
Пустынцев отпечатал маленькую брошюрку с Откровениями, переданными
Небесной Четой через Дионисия.
   Брошюрку раздавали в Москве тоже, и вот приехали первые последователи
из столицы.
   Москва - это Москва, признание в столице означает новый этап, означает
почти что завоевание России.
   Приехали двое мужчин - что тоже важно. Женщины восторженнее, а потому
их восхищение всегда немного легковесно.
   Тем более соблазнительна для них последняя великая истина, объявляющая
равноправие Бога-Отца и Богини-Матери, потому что до сих пор они терпели
непрерывную тысячелетнюю дискриминацию на божественном уровне. Вот женщины
и восхищаются тысячами - а скоро восхитятся и поклонятся миллионами! Но
все-таки настоящий успех должен включать в себя признание со стороны
серьезных мужчин.
   Молодые и напористые ребята лет тридцати - они увидели перспективу в
новой вере. Вот и примчались.
   Москвичи низко поклонились и поцеловали руку, после чего Дионисий их
усадил и говорил очень милостиво.
   Они отвечали с приличествующей почтительностью:
   - Ваши идеи, Учитель, открыли нам свет, которого не доставало. Вы,
поистине, произнесли последнее Слово, которого ждало вс„ человечество.
   Сказано настолько справедливо, что Дионисию нечего было возразить.
   Что удивительно, сказано было абсолютно искренне. Приехавшие москвичи
были не то что полными атеистами, но ко всякой религии глубоко
равнодушными, поэтому они мгновенно оценили рыночную перспективу.
Действительно, невозможно понять, как это в век эмансипации не
установилось еще и равноправие Богов на Небе?! Как это феминистки терпят
традиционную деспотию исключительно мужских Богов?! И нужно было успеть
первыми монополизировать московский рынок! Заодно со всероссийским. А в
перспективе выход за рубежи!
   И дополнительное учение о непрощении тоже обещало успех: общество
натерпелось от преступников, устало от подонков, и восторженно примет
религию со здоровым полицейским уклоном. Во всепрощении нет
справедливости, справедливость в том, чтобы негодяи были наказаны - не
только на Земле, но и на Небе. Пришел Спаситель - но только для хороших
людей, а хорошие люди только о Таком и мечтают: хватит их ровняли с
негодяями на этом свете, но фальшивым гуманистам мало, они обещают тем же
негодяям спасение и на Небе, они обещают, что их добрый Бог будет любить
всех подряд, а преступников даже еще больше, если сумеют покаяться. Добрые
люди сыты по горло таким гуманизмом! А от Божественных Супругов - не
дождутся гады спасения. Хорошие люди давно на пределе, давно мечтают об
одном: сварить живьем всех гадов, которые мешают жить. Но - самим не
пачкаться. И вот новый Сын Божий всю работу берет на Себя - отлично!
Добрые люди такого Спасителя примут на ура!
   - До сих пор мы все словно бы пребывали в темноте,- продолжали гости.-
А ведь так вс„ просто! Вс„ гениальное кажется абсолютно простым, когда
гений произнесет долгожданное Откровение. И даже удивительно: как мы все
сами не дошли?! А вот - не дошли. В этом и есть подлинная гениальность:
видеть простое и очевидное там, где глаза простых смертных не видят ничего!
   Дионисий снова кивал с достоинством.
   - Мы издадим Ваши Откровения сразу десятком миллионов.
   И это только первый завод! Да все нынешние мировые религии завтра
останутся в виде маленьких сект, все люди поклонятся Вам. А уж тиражи
пойдут на миллиарды! Закажем переводы на все языки мира.
   - Откровения - не Мои,- из чувства справедливости поправил Дионисий.-
Откровения продиктованы Мне непосредственно Божественными Супругами. А Я -
всего лишь Их любимый Сын.
   - И это счастье - жить в одну эпоху с Вами, иметь возможность видеть
Вас, дышать одним воздухом.
   И первозванные Нина с Натальей, и Сережа - все почитали Дионисия, но
только теперь Он понял, что первые Его последователи немного не
договаривали. И только московские гости наконец оценили Его полностью.
Почти полностью.
   Они сидели у камина, который приятно грел даже в мае, Оркестр угощал
москвичей коньяком, и сам, естественно, угощался, а Дионисий пил
виноградный сок. Не понял Он пока радости в легком дурмане. Да и не может
Сын Божий позволить себе валяться пьяным как какой-нибудь Ной.
   В прихожей они снова целовали Дионисию руку.
   - До завтра, братья. Жду вас в Шувалово.
   Понятно, что приехал Дионисий даже в более приподнятом духе, чем обычно.
   Перед отходом ко сну Он захотел проведать Мавру: не родила ли уже?
   Отвыкший обходиться без прислуги, Он кликнул с собой Онисимова:
   - Посвети-ка мне, Оркестр.
   Онисимов хотел спать, но безропотно взял фонарь и пошел впереди патрона.
   - Бойкие ребята,- бормотал он на ходу.- За такими только гляди!
   - Отличные парни,- недовольно прервал Дионисий.- У них масштаб.
   - Масштаб-то масштаб, только бы процент отстегивали.
   Они спустились в подвал.
   - Мавра,- позвал Дионисий,- Мавра!
   Мавры видно не было.
   - Да свети же, Оркестр... Мавра!
   И тут Онисимов заметил непонятные коробки.
   Незнакомые. Чужие. Около самого оконца. И фанерку, похоже, отрывали.
   Онисимов вспомнил недавний пакет под машиной Пустынцева.
   - Бомба, - закричал он,- бежим!
   Дионисий тоже увидел коробки и сразу поверил - бомба.
   - Сейчас. А где Мавра?
   - К черту Мавру! Бежим, она грохнет в любую секунду!
   - Нет, хочу Мавру! Она нас спасла, мы бы иначе не спустились. Мавра,
Мавра!
   - К черту! - Онисимов бросился к лестнице, швырнув Дионисию фонарик.
   А Тот оставался совершенно спокоен. Он светил по углам, приговаривая:
   - Мавра, Мавра, Мавра!...- И тут же успокаивал убегавшего Онисимова: -
Ничего не сделается с Сыном Божиим! Родители защитят. Уже явили чудо через
Мавру, явят еще!.. Мавра, Мавра!
   Онисимов не слушал увещеваний. К черту Родителей Небесных! Он взбежал
обратно на этаж, выскочил в сад через боковой ход. Мобильник у него
нашелся с собой, и он принялся названивать в милицию! 02 было уныло
занято. Возвращаться обратно в подвал и тащить Дионисия насильно Онисимов
не собирался. Тем менее он собирался бегать по дому, выводить всех прочих
жильцов. Наоборот, он отходил подальше, чтобы в момент взрыва не достали
осколки.
   Онисимов уже привык бояться мальчишку, но сейчас вс„ заглушил ужас
ожидания взрыва. О том, что Сынок Божий выйдет и расправится с беглецом,
Онисимов не думал.
   Наконец Дионисий увидел Мавру. Она лежала, лелея свое большое пузо,
ничуть не встревоженная беготней и криками Онисимова. Дионисий схватил
Мавру и потащил наружу. Мавра слабо отпихивалась лапами, но терпела.
   Поднявшись из подвала, Дионисий вспомнил, что наверху должны быть и
Клава, и первозванные, и этот маленький Миша.
   Наверное, Онисимов их вывел. И вдруг Он понял, что Онисимов трус,
Онисимов не станет бегать по дому.
   Держа Мавру, чтобы не убежала обратно в подвал, Он пошел на второй
этаж. Он знал, что Он - сын Божий, а потому неуязвим. Он не бежал - Он шел.
   Стукнул в дверь к Наталье:
   - Быстро выходить, бомба в подвале!
   Наталья выскочила рубашке. Одной рукой они тащила Мишу, другой схватила
какие-то тряпки.
   - Девочки, бегите, пожар! - закричала она истошно.
   - Бомба,- поправил Дионисий.
   - Девочки, бегите, пожар и бомба!
   Выскочила Клава.
   - А Нина где? - обеспокоилась Наталья.
   Дионисий стал стучать к Нине. Та не отзывалась.
   Онисимов уже рассчитал, что если Дионисий сейчас взорвется, никто не
помешает Ему явиться воскресшим на третий день узкому кругу лиц - и самому
Онисимову, и ребятам из Москвы, и Пустынцеву. А уж они все будут
свидетельствовать остальному миру. Так что гибель Его тоже несмертельна.
   Наконец он прозвонился в 02 и закричал:
   - У нас в подвале бомба! Я сам видел. Пишите адрес: Шувалово...
   И в этот момент увидел из своего далека выбегающих Клаву, Наталью со
своим говнюшком, и последним - Дионисия. Сын Божий шествовал шагом.
   - Быстрее,- закричал Онисимов, - быстрее!
   Дионисий торжественно показал всем спасенным пузатую Мавру.
   - Целуйте ей каждую лапу. Чудо явлено через...
   Тут как раз рвануло.
   Удар воздуха был такой, что Дионисию показалось, с него сорвало волосы.
Потрогал свободной от Мавры рукой: целы кудри, устояли перед воздушным
цунами. Мавру волной прижало к Нему, и кошка утробно завыла от
первобытного ужаса.
   Женщины упали на колени и стали целовать Учителю ноги.
   Дионисий усмехнулся Онисимову.
   - Ты тоже, целуй. Чтобы я не рассказал как ты...
   Дионисий чувствовал Себя настолько выше Онисимова, что и не гневался
по-настоящему. Онисимов - жалкий человек, тля, едва различимая Им, Сыном
Божиим. Пусть бежит. А Он - Он неуязвим. Вот, пожалуйста, еще одно чудо:
дождались Родители Небесные, когда Сын их наконец выйдет, и только тогда
разрешили взрывать. Удивляться тут решительно нечему.
   Онисимов покорно бухнулся на колени и стал прилежно целовать ноги
Учителю. Дионисий потерпел недолго и наконец оттолкнул усердного Оркестра:
   - Ладно, отвали! Предатель ты. И маловер. Рядом со мной не погибают, а
спасаются, идиот.
   И он пнул Онисимова еще раз - целясь носком ботинка в нос.
   Отринутый пинком, Онисимов не обиделся, а сообразил: а кто видел, что
Дионисий вышел своими ногами? Никто не видел, кроме своих. Гораздо
естественнее Ему - погибнуть во взрыве и воскреснуть. Да не в духе, а
прямо во плоти! Сыну Божиему воскреснуть - что в баню сходить.
 
 
   * * *
 
 
   Если уничтожить нынешний Космос как первую неудачную модель, то,
конечно же, Господствующее Божество немедленно сотворит следующий дубль -
не томиться же Ему снова в Хаосе!
   Соблазн очередного Творения еще и в том, что в первое время новая
Вселенная вдвойне интересна именно своей новизной: новые варианты жизней
на планетах, новые константы, организующие астрофизические процессы. Быть
может, в другой раз удастся уменьшить или вовсе исключить энтропию,
залатать черные дыры, которые разъедают ткань нынешней Вселенной как
источает моль старое шерстяное одеяло. Да, в первое время интерес всегда
особенно напряжен, а потом вс„ больше одолевает привычка. Но менять
Вселенные как перчатки все-таки нехорошо. Господствующему Божеству не
перед кем отчитываться, Некого стесняться, а все-таки - нехорошо.
Собственные понятия о чести Оно установило Само Себе, и по этим понятиям -
нехорошо. Так что всякий Космос - достаточно всерьез и довольно надолго. И
нынешний тоже не нужно отбрасывать слишком уж легко и бездумно: при всех
изъянах все-таки ведь и достоинства в нем тоже имеются.
   Надо еще подумать, прикинуть, взвесить.
 
 
   * * *
 
 
   Весть о взрыве разнеслась мгновенно. Светлана Саврасова примчалась
снимать еще дымящиеся развалины.
   Онисимов переговорил с Дионисием - о Воскресении, и Учитель
снисходительно одобрил идею. Трус и подлец этот Оркестр - но под лысым
черепом котелок варит! И когда Светлана поднесла Сыну Божию микрофон,
Дионисий. уверенно глядя в камеру, рассказал:
   - Взрыв застал меня в первом этаже, около гроба мученицы Зои. Меня
подняло - и я очнулся у ног Моих Небесных Родителей. Отец сказал: "Любимый
Сын Наш, Тебе еще рано покидать Землю, Твоя миссия еще только начинается".
И Мама добавила:
   "Я бы счастлива не выпускать Тебя из объятий, но Мы, Боги, должны
выполнять свой долг. Возвращаяся к людям, Сыночек, а Мы не оставляем Тебя
ни на минуту!" Они Оба поцеловали Меня, Я почувствовал огромную силу в
Себе и сразу увидел Себя в ста метрах от развалин, куда перенесся целым и
невредимым.
   Светлана настойчиво уточнила:
   - Но все-таки Вы на какой-то момент погибли во взрыве?
   Ведь там на месте залы ничего не уцелело. Вы не просто перенеслись, а
погибли и воскресли?
   - Получается так. Наверное, Моим Небесным Родителям удобнее было
устроить именно так. Потому что в самом эпицентре нельзя было уцелеть по
всей физике. А уж при Воскресении вступают Законы Небесные, которые
превыше всякой физики.
   Дионисий уже и Сам верил, что так вс„ и случилось. Ведь Он совсем не
спешил, когда ходил сначала по подвалу в поисках Мавры, потом по второму
этажу в поисках женщин - так спокойно ходил за минуту до взрыва, как можно
было бы спокойно гулять уже на Небе. Для Него, Сына Божия, исчезла граница
между Землей и Небом: Он одинаково дома и тут, и там.
   Стоявший перед входом "ситроен" засыпало обломками, и для эвакуации
пришлось взять такси. Среди ночи Дионисий со свитой примчался на Моховую,
откуда уезжал только вечером.
   Гости, хотя и нечаянно разбуженные, мгновенно оценили грандиозность
происшедшего:
   - Погиб и воскрес?! Гениально!! Тиражи сразу удваиваем!
   Ваше ТВ уже сняло? Мало! Выстрелим дуплетом на ОРТ и НТВ!
   Потрясающий имидж выстаивается. Мировая харизма!
   Они чувствовали себя как золотоискатели, мало что напавшие на богатую
жилу, так еще откопавшие пудовый самородок! Повезло им, повезло им,
повезло - и нужно было мчаться вперед на волне везения. Да такому Светлому
Отроку сколько ноги ни целуй - вс„ мало!
   Мавра, недовольная возвращением в нелюбимую ею квартиру, тут же
напустила лужу в знак протеста.
   - Языком вылизать! - весело приказал Дионисий.- За спасительницей!
   Наталья, конечно, вытерла тряпкой, но склонялась так низко, что можно
было подумать, она и в самом деле вылизывает лужу.
   Уже утром интервью, сделанное Светланой, полностью видел весь город, а
фрагменты пошли и на Россию. Земные родители Дионисия, потрясенные
страшной опасностью, пережитой их сыночком, бросились сначала в Шувалово,
но там ничего не нашли, кроме оцепленных развалин. Тогда догадались
примчаться на Моховую.
   Туда уже стеклась небольшая толпа последователей, невесть как узнавших
частный адрес Сына Божия. Дионисий предвидел, что теперь будут идти и
идти, и приказал:
   - Никого не пускать! Никого. Хочу спать наконец. А эти все - подождут.
Пока Сын Божий отдыхает, мир может и подождать.
   Ноги целовать неотступно хотела Наталья. Ведь Сын Божий стал для нее и
Мишеньки Спасителем не только в высшем смысле, но и буквально: пришел
наверх, разбудил вывел - перед самым взрывом! Какое счастье ей досталось:
быть у ног такого Учителя! И ведь не только у ног, нежно улыбалась она
своим тайным воспоминаниям. Дионисий смилостивился и допустил в спальню
двоих - Мавру и ее.
   Нина Антоновна, узнав о случившемся, не знала, благодарить ли Бога - и
Которого? Если бы она не ушла к Коровину - вдруг бы она погибла в своей
комнате?! Ведь о судьбе Натальи, которая оставалась в Шувалово, по
телевизору ничего не сообщали. Но не указывало ли чудесное спасение
Учителя, что Его действительно опекают и спасают Небесные Родители?!
   А она отреклась и от Них, и от Него. И в каком раю лучше будет Валечке
- у Святой Троицы или у Небесных Супругов?! Но все-таки почему-то не
вернулась в Храм.
   Галочка сразу поняла, что взрывали не Дениса, или пусть Дионисия, а
Сережу! Про жертвы ничего не говорили, но ведь Сережа вовсе не прописан в
этом доме - значит никто в милиции не мог знать и не искал. Галочка тоже
проделала путь сначала в Шувалово, потом на Моховую - и застряла в
небольшой толпе у входа, слушая восторженные пересуды супружистов:
   - Разорвало на кусочки - и срослось без следа!.. А как же можно иначе,
чтобы не воскреснуть?..
   Милиция или, тем более, судебная экспертиза не могли выдать Дионисию
свидетельства сперва о смерти, а затем о воскресении. Он числился
пребывающим без всякого перерыва в списке живых. Но милицию об этом не
спрашивали. Спрашивали только о версиях взрыва, на что следовал ответ, что
"возбуждено уголовное дело" и "ведется следствие". Поэтому вера в
Воскресение сделалась почти всеобщей - среди последователей Храма. И
только самые безнадежные скептики допускали, что Он получил предупреждение
Свыше и вышел из обреченного дома за несколько секунд до взрыва - что тоже
было чудом, о котором менее удачливые жильцы других взрываемых домов могли
бы только мечтать.
   Пустынцев увидел обрывочный сюжет по телевизору далеко на Алтае - и
тотчас стал названивать в Петербург. Отозвался наконец телефон на Моховой,
подошел Онисимов.
   - Вс„ в порядке, Сережа! Единственная потеря - нетленную праведницу
разнесло в гробу, так что и кончиков ногтей не собрать. Ничего не осталось
на мощи. Зато наш Дионисик объявлен погибшим и чудесно воскресшим, что
очень Ему идет.
   - А Он что - действительно? - обалдело переспросил Пустынцев.
   Онисимов оказался в щекотливом положении. Телефон совершенно
естественно могли подслушивать: не допускать же, чтобы потом публиковали
распечатку разговора: "Что ты, Сережа, разве такие глупости возможны?!
Просто мы ведем рекламную кампанию!" И Онисимов заверил твердым голосом,
чтобы все подслушиватели расслышали и записали точно, без малейших
зловредных искажений:
   - Он действительно находился в эпицентре взрыва и Его должно было
разнести на такие же молекулы, как и праведницу в гробу. Но Он вышел из
дымящихся развалин абсолютно невредимым - значит, воскрес. Ну или Он
неуязвим для взрыва - как нопалимая купина или как трое отроков в пещи
огненной.
   Пустынцев так был потрясен новым покушением - несомненно, на него, а не
на Дионисия! - что поверил во вс„. Потому что лишь чудо снова спасло его.
   - Что теперь делать будете?! Сколько еще чудес терпеть?! Надо всем сюда
на Алтай! Здесь можно обеспечить безопасность!
   Онисимов тоже думал, что не следует снова искушать любовь и терпение
Божественных Супругов.
   - Да, мы перенесем наш центр на Алтай! А здесь оставим филиал. И в
Москве, и везде в провинции. Если только Дионисий благословит.
   - Постарайся, чтобы благословил.
   Когда Дионисий наконец соблаговолил проснуться, Онисимов пересказал Ему
разговор с Сережей.
   Дионисию хотелось быть везде разом - и в Питере, и на Алтае, и
где-нибудь на благословенных Гавайских островах. И Он будет! Если даже
какой-то Мун со своим лжеучением покоряет весь мир и путешествует повсюду,
то настоящему Сыну Божественной Четы не миновать такой участи!
   А иметь гнездо на Алтае среди чуть загадочных гор и чистых вод - это
красиво. Вокруг Него должна быть тайна, а здесь Он слишком на виду.
   - Ладно, Оркестр, - отмахнулся он от слишком делового как всегда
Онисимова. - Поедем все на Алтай. Если самолет со страху не заблюешь.
   Благословил.
   - Но, - спохватился,- сначала мы должны найти их здесь на Земле! Не
дожидаться небесной кары! Мои Родители - Боги честных людей, карающие
бандитов и подонков!
   Дионисий очень ярко представил - как всегда - бескрайнюю площадь,
заполненную благодарными честными людьми, уставшими от власти бандитов. И
все честные люди разом становятся на колени, кланяются низко - и с высоты
кажется, что площадь вымощена их спинами словно булыжником!
   Но для этого нужна показательная акция. Быстрая и показательная!
   Он велел найти и предъявить Ему Левона.
   - Там внизу - ждут и надеются, Учитель, - сообщила Наталья.- Хотят
увидеть воскресшего Сына Божия.
   - Ну не ходить же мне вниз! Там каждый захочет пощупать, что Я живой -
это будет посильнее взр