тый текст. Приноровившись к чужому почерку, он прочитал:
   "Нас было четверо друзей. Мы очень хотели поебать девушку, но  у  нас
никак это не получалось. И тогда мы стали тренироваться друг  на  друге.
Сперва мы целовались в губы, а потом стали сосать друг у  друга  хуи.  И
однажды мы решили, а зачем нам девушка? И стали ебать друг друга в попы.
И всем нам теперь очень хорошо. Делайте как мы, и вы будете счастливы."
   Посмеявшись немного, Блим Кололей начертал чуть ниже:
   "Нас было четверо друзей. Мы были очень несчастны. И однажды мы узна-
ли что такое мулька. Мы стали ею ширяться и стали счастливы. Все  ширяй-
тесь мулькой!"
   Дописав последнюю фразу-лозунг, Блим  Кололей  спустился  к  остаткам
мульки и вмазался последними пятью  кубами.  Наскоро  приходнувшись,  он
спустился вниз.
   Выходя из парадняка, тут же, на скамеечке, он  увидел  знакомую  пару
лифтеров. Между ними стояла вскрытая бомба, а в руках у них были  стака-
ны, полные темной жидкости. Блим Кололей зачем-то помахал им  на  проща-
ние, а они помахали ему вслед.
   И  Блим  Кололей  направился  к  следующей   полукаличной.   Выездной
джеф-сейшен продолжался.

   ЗАМОРОЧКА - 7.
   ЛОБКОВЫЕ БЛОХИ И ГОЛОВНЫЕ ВШИ.

   Ты ебешь Женьку Полный Крышесъезддд уже третью или четвертую  неделю.
Пока ты бегаешь за салютом, она путанит, принося в дом баксы  и  хавчик.
Пока ты варишь винта, она, на пару с тобой, в одной узкой кухне, превра-
щенной в винтоварню, готовит всякие вкусности. Затем ты хаваешь и  ширя-
ешь ее.
   А она ширяет тебя.
   А потом, весь остаток ночи, ибо приезжает она часам  к  трем,  ты  ее
ебешь. Пизда Женьки  Полный  Крышесъезддд  на  удивление  узка,  никакой
разъебанности. Хуй входит в нее плотно, как пробка в бутылку,  нет,  как
поршень в шприц, без малейшего зазора. И ты ебешь ее, ебешь, ебешь...
   До полного нестояния ни на что.
   Тогда начинаются заморочки.
   Ты уже внушал ей мысли на расстоянии. Ты уже подчинял ее своей  воле.
Ты уже путешествовал с ней по астральным мирам. Ты уже делал с  ней  та-
кое, что не приснится и самому вычурному фантасту. И все это  в  натуре.
Ну, разве что, с легкой примесью безобидных глюков.
   Но сегодня, после чумовой ебли, у тебя  зачесалась  голова.  Конечно,
это могло произойти и по причине ее трехдневной немытости, но такой  по-
чесон был тебе уже знаком.
   Порывшись в гигиенических принадлежностях, ты  откопал  самую  мелкую
расческу и причесался, после  каждого  прохода  пристально  рассматривая
пространство между зубьями. И вот, ты нашел. Это создание, запутавшись в
выпавших волосах, вяло шевелило шестью лапками.
   Ты показал это Женьке Полный Крышесъезддд и объяснил, что этого зверя
зовут головная вошь, а в хипповском простонародье - "мустанг".  И  ежели
она появилась, то, по причине длинных волос у вас обоих, заражены ею  вы
оба. И сейчас нет мазы разбирать интересный вопрос, кто же  подцепил  их
первыми, а надо провести быструю и решительную борьбу.
   И ты потребовал чтобы Женька Полный Крышесъезддд дала тебе свою голо-
ву для обследования. По своему опыту зная, что мустанги селятся  большей
частью за ушами, ты начал именно с этих районов.
   Методично перебирая пряди волос Женьки Полный Крышесъезддд, ты  нашел
одного прицепившегося к коже вша, потом  второго,  третьего.  Сперва  ты
извлекал животное и показывал его хозяйке, чтобы  она  убедилась  в  ре-
альности их существования на ее голове. На первых экземплярах  ты  пока-
зал, как их надо сдавливать между ногтями, чтобы они издали свой послед-
ний звук "щелк!".
   Вскоре обнаружились и гниды. Здесь пришлось пожертвовать  несколькими
волосками, опять-таки для наглядной демонстрации, что такое  гнида,  где
она крепится к волосу, какого она цвета и как ее щелкают.
   После этого перед тобой раскрылось обширное поле деятельности. Прове-
дя первичный ликбез, ты стал выискивать мустангов, а Женька Полный  Кры-
шесъезддд начала считать их по количеству щелков, которым сопровождалась
каждая смерть членистоногого паразита.
   Ты прошелся от виска к виску через затылок. Потом от затылка дошел до
макушки, а от макушки ко лбу. Второй заход, боле тщательный, ты стал де-
лать в обратном направлении, уничтожая все живое, попадающееся на  твоем
пути.
   Крупных, взрослых мустангов уже почти не попадалось, зато обнаружива-
лось гигантское количество гнид, практически у корня каждого волоса и ты
с упоением их давил, добавляя цифры  в  статистике  Женьки  Полный  Кры-
шесъезддд.
   Третий раз перебирая волосы, ты стал находить и меленьких вошек,  ко-
торый уже замимикрировались под цвет волос и найти их с первого раза бы-
ло довольно сложно. Но они пока еще были прозрачненькие  и  их  выдавали
желудки, наполненные красной свежей, или темной переварившейся кровью.
   После пятого прохода, который ты делал уже в качестве  дополнительной
подстраховки, Женька Полный Крышесъезддд взмолилась о  прекращении  этой
пытки. Ведь некоторых мустангов тебе приходилось давить  непосредственно
на коже и последняя зачастую прищемлялась твоими ногтями, что не  добав-
ляло кайфовости этой процедуре.
   Теперь настала твоя очередь. Ловцом вшей Женька  Полный  Крышесъезддд
была поначалу хуевым, но она быстро училась. В скором  времени  мустанги
перестали от нее убегать, и она периодически  сколупывала  с  ногтей  их
пустые шкурки.
   Слушая звуки истребления головной фауны, ты не считал их,  ты  просто
тащился. И, часа через два, когда твоя кожа уже зудела, но не от укусов,
а от бессчетного количества защипов, Женька Полный Крышесъезддд закончи-
ла экзекуцию. Правда, она порывалась повторить ее еще несколько раз,  но
ты уже устал от безделья.
   Ты прикинул, что если мустанги появились на голове, с таким же  успе-
хом они могут переползти и на лобковый хайер. И,  уложив  Женьку  Полный
Крышесъезддд, ты раздвинул ей ноги и уткнулся носом в ее пизду.
   Обследование тамошней растительности оказалось  безрезультатным  пока
ты, напрягая зрение, не обнаружил каких-то мелких черненьких тварей. Но,
странное дело, они не давались в руки и ты понял, что это блохи.
   Гнусные насекомые прыгали по лобку, заскакивали на  твои  пальцы,  но
раздавить тебе удавалось лишь единицы, в то время  когда  сотни  скакали
вокруг.
   Разъярившись, ты удвоил усилия. Женька Полный Крышесъезддд,  лобковая
кожа которой перекручивалась, щипалась и выдиралась вместе  с  волосами,
лишь кряхтела, стараясь не показать, как ей больно.
   Наконец, ты вспомнил, что блохи тонут в воде, и  ты  отправил  Женьку
Полный Крышесъезддд отмокать в ванну. Сам же, обратив внимание  на  свой
лобок, больше не мог от него оторваться. Там скакали те же  блохи.  Пос-
кольку ванна была временно занята, ты решил бороться со зверьем  дедовс-
ким способом, который ты уже успел поприменять - физическое  раздавлива-
ние.
   Но и на нем блохи ускользали. На какие-то мгновения они присасывались
к коже. Но когда к их бокам приближались твои ногти, они совершали пиру-
эт и оказывались вне пределов досягаемости.
   Множество раз тебе казалось, что ты расщелкнул  одну  из  надоедливых
тварей, но всякий раз это оказывалось корнем твоего собственного волоса.
И, когда из ванны появилась вымытая и блещущая  чистотой  Женька  Полный
Крышесъезддд, ты разодрал себе кожу уже до крови.
   Последовали несколько минут борьбы, когда Женька Полный  Крышесъезддд
пыталась тебя остановить, а ты игнорировал ее попытки отвлечь твое  вни-
мание на что-нибудь более созидательное. Но женщина победила и ты  попы-
тался снова ее поебать. Однако не вышло.
   В процессе уничтожения блошек, ты разворотил  собственный  лобок  так
крепко, что любое прикосновение к нему вызывало приступ такой острой не-
кайфовости, что ни о какой ебле и речи идти не могло.
   Днем до тебя дошло, что большая часть гнид и все  до  одной  лобковые
блохи были твоими глюками, но осознание  этого  не  ускорило  заживление
твоего лобка, из-за которого ты вынужден был целых два дня сохранять це-
ломудрие и не заниматься еблей.

   КРАСНЫЙ ДЖЕФ.

   За окном была осень, настроение было хуевым и хотелось вмазаться. Хо-
тя, скорее, наоборот: сперва хотелось вмазаться, а уж потом про настрое-
ние. И все это потому, что вмазаться было нечем.
   Вот и сидели на кухне Семарь-Здрахарь и Клочкед и понуро  глядели  на
дождь. Почему понуро? До потому что в дождь выходить  их  ломало,  да  и
противная вода с неба замочила все помойки и, вместе с ними, терки,  ко-
торые там могли находиться.
   Перед торчками находилась стопа рецептов. Их они только что  просмот-
рели на предмет заполнения, но не обнаружили ничего подходящего для  су-
вания в драгу.
   - Джеф ширяйте внутривенно,
   Двухроцентно, трехпроцентно... - Выдал вдруг Семарь-Здрахарь один  из
своих стишков.
   - Да не трави ты душу! - Вяло огрызнулся Клочкед. - Давай лучше  при-
кинем, что делать будем.
   - Чего, чего... - Хмыкнул Семарь-Здрахарь и зевнул. - Ширяться.
   - А чем? Джефа-то мы не вырубим.
   - Да хоть вторяками...
   Эта идея согрела клочкедовское сердце, вены и торчилло:
   - Давай!
   Семарь-Здрахарь нагнулся и вытащил из-под стола картонную коробку,  в
которой перекатывалось пузырьков тридцать. Каждый с бодягой и петухом.
   Отобрав себе половину, Семарь-Здрахарь вторую отодвинул к Клочкеду. И
началась лихорадочная деятельность.
   В пузырь с бодягой заливалась вода. Пузырь  взбалтывался  и  жидкость
выбиралась через петуха. Самым сложным было  отжимание  старых  метелок,
которыми выбирали первак, а потом оставляли в пузырьке вместе с бодягой.
   После часа напряженного труда все пальцы торчекозников были в  корич-
невой окиси марганца, зато у каждого были желанные пять кубов вторяков.
   Первым ширнулся Семарь-Здрахарь. После вмазки он  почмокал  губами  и
состроил недовльную мину:
   - Не цепляет. Только децил приятственности.
   Клочкеду в этот раз повезло меньше. Ширнувшись своими  вторяками,  он
почувствовал дурноту. Несколько минут он сидел, выпучив глаза  и  глотал
воздух. Семарь-Здрахарь бегал кругами и спрашивал:
   - Чего делать-то? Тебе не лучше?
   Минут через десяток Клочкед отошел и порозовел.
   - Не вторяки у тебя, а отрава! - Сказал Клочкед без  надежды  присты-
дить Семаря-Здрахаря. Семарь-Здрахарь не пристыдился, но ответил:
   - Кто ж знал-то?
   - Ладно, - Махнул рукой Клочкед. - Давай еще подумаем. Где аптечка.
   Перерыв все колеса и пузырьки, торчкм нашли странные таблетки. На них
красным по белому было написано "Теофедрин".
   - Смотри-ка какие! - Радостно засмеялся их первооткрыватель,  которым
оказался Клочкед. - Вот состав. В нем эфедрин есть! И много!
   Впрочем, при детальном разглядывании, выяснилось, что эфедрина в  од-
ной пачке ровно столько, сколько в пузырьке детского джефа.
   - Забодяжим?!
   - Забодяжим!
   Они залили таблетки из двух упаковок водой, размешали. Получилась бе-
лая каша.
   - Через бодяжную машину! - Догадался Семарь-Здрахарь.
   В двадцатикубовую машину забили петуха и вылили в нее  белую  взвесь.
Придавили поршнем. Из каши вытекла вся жидкость, но раствор получился не
прозрачным, а сильно мутным, почти белесым.
   - Как думаешь, можно такое бодяжить? - Разочарованно смотрел на полу-
чившуюся жидкость Клочкед.
   - А чего там! Давай! Авось насмерть не кинемся! Там же отравы никакой
нет...
   Бодяжение мутной взвеси прошло на удивление быстро.  Магранцовка  тут
же осела коричневыми хлопьями и показалась мулька. Она была непривычного
красного цвета.
   Набрав в баян пять кубв, Клочкед недоверчиво посмотрел жидкость  нап-
росвет:
   - Чего-то стремно мне таким мазаться... Ну, да хуй с ним!
   И Клочкед вогнал струну в веняк.
   Как ни странно, приход был. Клочкеда сильну ударило в голову.  Бешено
заколотилось сердце, стало трудно дышать. Во рту появился  не  привычный
горьковатый мулечный привкус, а какая-то вонь от жженой резины.
   Но смесь действовала.
   - Ух! - Выдохнул Клочкед. - Круто!
   - Правда?! - Просиял Семарь-Здрахарь и немедленно вмазался.
   Пока Семарь-Здрахарь проходил через первичные стадии действия красно-
го джефа, вид у него был осоловелый, но потом, когда некайфы прошли, его
лицо осветилось блаженной улыбкой:
   - Поебень, конечно, но на крайняк пользоваться можно...
   Таска кончилась минут за пятнадцать, кончился и дождь за окном. И Се-
марь-Здрахарь с Клочекдом пошли по терки.
   Странное дело, никогда больше ни тот ни другой не бодяжил тефу. Может
крайняков таких не было? Или джеф из тефы не в кайф пошел? Кто  их  зна-
ет?..

   БАЯН С МЕТЛОЙ.

   Закономерные случайности определяют жизнь потребителей наркотиков.  К
примеру, идет наркоман по улице и видит какое-то здание.  Он  думает,  а
почему бы не порыться в его помоечке? И роется. А там вдруг, тоже совер-
шенно случайно, находятся терки. Наркоман прикидывает, что с  ними  сде-
лать? Терки, наверное, классно горят... Или жопу ими подтирать? Но  нет,
что-то отвлекает его внимние и он, не думая, сует их в карман.  Потом  с
удивлением обнаруживает, долго соображает, что же это такое и что с  ним
делать? И решает, а почему бы, собственно, не заполнить их? А как? А  на
что?  Можно,  на  самом  деле,  написать   на   них   Solutio   Morphini
hidrochloridi 10%, 1,0, 500 in ampulus. Так ведь не дадут, в лучшем слу-
чае, а в худшем - в ментовку потащат. А чего делать наркоману в  ментов-
ке? Да нечего ему там делать! Вот он и пишет что-ибудь не  такое  стрем-
ное. Эфедрин, к примеру. И идет он с этой теркой по городу и  попадается
на его пути драга. Может зайти? От чего ж не зайти? Можно, ради прикола,
в очереди постоять, терку аптекарше сунуть, посмотреть, что  это  она  с
ней делать будет. А аптекарша вдруг берет и что-то на ней пишет. Наркоа-
ну любопытно, зачем тетя терку портит, а она говорит, что это ему  расс-
кажут в кассе. А в кассе терку берут и деньги требуют. Небольшие, конеч-
но деньги, копейки какие-то, но коли заплатил, надо и  получить.  И  вот
становится наркоман обладателем пары странных пузырьков. Что с ними  де-
лать? Может выкинуть? Да нет, жалко как-то. Вот он и приносит их  домой.
А дома чего с ними делать? Можно химический эксперимент произвести.  На-
сыпать в них чего-нибудь, и посмотреть, чего получится? Но никаких хими-
катов, кроме марганцовки как-то не находится, вот и засыпает наркоман ее
в эти пузырьки. А там сразу реакция идет.  Все  пузырится,  коричневеет.
Ну, думает наркоман,  хуйня  какая-то  получилась.  Впрочем,  может  от-
фильтровать ее, так, на всякий случай? А почему ж не отфильтровать?  От-
фильтруем. И берет он большой такой шприц и заталкивает в него клок  ва-
ты. А потом заливает в него то коричневое,  что  получилось.  И  поршнем
прижимает. А из шприца жидкость прозрачная капает. А как она вся  прока-
пает, наркоман опять перед выбором, что делать? Можно, конечно, жидкость
эту в унитаз спустить, но сколько на нее труда потрачено! Может ее в ве-
ну задвинуть? А чего, наркоманы - народ рисковый. И вот  берет  наркоман
шприц поменьше, заполняет его странной жидкостью, и  по  вене!  Странно,
конечно, но тут откуда ни возьмись, приход катит, наркоман тащиться  на-
чинает и думать о том, что кайфовая вешь, случайность,  ежели  ей  умело
пользоваться.
   А вот Седайко Стюмчику как то не повезло. Сколько  он  не  ходил,  не
привалила случайность. Ни терок он не нашел, ни эфедрина не купил, ни по
вене ничего не пустил.
   Сел он в каком-то дворе на лавочку и загрустил. Вдруг слышит:
   - Ты чего тут делаешь? - Грозно так.
   Поднял Седайко Стюмчик взгляд и видит, стоит перед ним кодла из  нес-
кольких слегка пьяных парней.
   - Грустно мне. - Отвечает Седайко Стюмчик.
   - Грустно? - Удивились парни. - Так айда с нами! Мы тут день рождения
справляем. Выпивки, закусона - завались! Дерябнешь водочки - всю  грусть
как рукой сымет!
   "Чтож, - Подумалось Седайко Стюмчику, - Раз не вмазался, хоть задрин-
чу на халяву."
   И пошел. Привели его на квартиру,  а  там  -  дым  коромыслом.  Девки
пьяные целоваться лезут, парни обнимаются, рюмки с водкой в  руки  суют.
Кто-то песни поет, кто-то на подоконнике ебется.
   Выпил Седайко Стюмчик, закусил деликатесом, вроде получшело ему.  Ог-
ляделся. Видит - все урла урлой, попиздить можно, но только  о  том  кто
кого выебал, да сколько при этом водочки схавал.
   Забрел Седайко Стюмчик на кухню. И там пьянствуют.  Не  хотелось  ему
больше водки, думал портвешку бы какого найти. А где портвешок хранится?
В холодильнике. Вот Седайко Стюмчик туда и заглянул. Видит, нет портвеш-
ка, а на стенке холодильника, там где обычно яйца  лежат,  несколько  до
боли знакомых этикеток. И все на пузырьках. А пузырьки полные!
   Взял их Седайко Стюмчик, потом нашел в одной из комнат уголок  понеп-
риметнее и разложил свой стрем-пакет. Стал мульку бодяжить.
   А алконавты, даром что поголовно пьяные, это дело  просекли  и  любо-
пытствовать начали:
   - Что за процесс?
   - Да вот, - Поясняет Седайко Стюмчек,  -  Из  этого  лекарства  можно
классную штуку изготовить.
   - А попробовать дашь?
   - А вы уколов не боитесь? Ее надо только в вену колоть.
   А урелам уже все до пизды:
   - Ни хуя мы не боимся. Ты, главное, не отрави тут никого.
   - Не боись, - Успокаивает их Седайко Стюмчик, - От водяры легче отра-
виться, чем от мульки. В ней главное - баян с метлой.
   Тут алконавты зашевелились, а  Седайко  Стюмчик  бодяжить  продолжил.
Только мулька сготовилась, приносят ему аккордеон и большую такую  двор-
ницкую метлу.
   - Сгодится? - Спрашивают.
   А Седайко Стюмчик никак въехать не может:
   - Зачем это?
   - Как? - Обиделись урелы, - Сам же попросил баян и метлу.
   - Э, нет! - Рассмеялся тогда Седайко Стюмчик, - У нас баян  с  метлой
это кой чего другое. Это шприц, в который  вата  уложена,  чтобы  мульку
фильтровать.
   Вот такой. Смотрите.
   И продемонстрировал им Седайко Стюмчик настояший, наркоманский баян с
метлой.
   - Чтобы хороший приход получать,
   Не забудь метлу в баяне утрамбовать! - Прочел  Седайко  Стюмчик  свой
стих.
   Урелы примолкли, а Седайко Стюмчик залил в баян с метлой мульку с бо-
дягой и бегунок вставил. Надавил - и полилась чистая прозрачная мулечка.
И прямо в рюмку, из которой Седайко Стюмчик водку пил.
   Выбрал себе Седайко Стюмчик пяток кубов, а урелы за ним все  наблюда-
ют. Как Седайко Стюмчик рукав закатывает, как ремнем руку  перетягивает,
как веняк прощупывает, как ширяльный баян дердит, как струной кожу  про-
тыкает, как веняк под шкурняком ищет, как контроль отбирает, как перетя-
гу снимает, как мульку в вену ширяет, как иглу  из  руки  вынимает,  как
дырку перекрывает, как приходуется и бычок с прихода смолит.
   Странно урелам это зрелище, но видят  они,  человек  раньше  грустный
был, а таперь прямо расцвел весь. Блеск какой-то в глазах появился, раз-
говорчивость началась.
   А Седайко Стюмчик только того и ждал. Как подцепил  он  болтушку,  да
стал языком трепать, описывая все этапы мульковарения  и  мулькоширяния,
так пьяные урелы уши и развесили. Тут один парень, видать самый  смелый,
подошел к Седайко Стюмчику и говорит:
   - Давай-ка мне, этой, твоей мульки хуйни!
   И руку протягивает.
   Нельзя сказать, что Седайко Стюмчика в тот момент жаба душить  стала,
нет, наоборот, уж кому, как не Седайко Стюмчику знать, что заранее неиз-
вестно, как мулька на пионеров подействует, тут результаты непредсказуе-
мые бывают, вот и набрал он парню два с половиной куба.
   Пока водкой веняк протирал, пока ширял, парень морду от кольщика  во-
ротил. А как мулька в кровь пошла, затащился парень:
   - Уй, бля, клево то как!.. - Говорит. - Это покруче, чем водка!
   - И мне!
   - И мне! - Стали все просить Седайко Стюмчика. А  ему-то  чего?  Один
пузырь он для себя заныкал, а остальные... Кайфа-то не жалко. Пусть при-
общаются.
   Восьмерых в тот вечер Седайко Стюмчик на иглу посадил. И все довольны
остались, а ему самому еще пять бесхозных кубов.
   А как он уходить собр