В его  руке
появляется дека с выборкой, на которую уже намотан мощный  петух.  Петух
погружается в раствор винта и  машина  начинает  наполняться  прозрачной
жидкостью. Выбрав назначенные квадраты,  Семарь-Здрахарь  сливаетвинт  в
новый пузырек и кидает туда обрывок желтой бумажки. Та моментально  ста-
новится красной.
   - Ой, выбери мне полторашку... - Приплясывает на месте Зоя Чумовоззз.
   - Ты охуела, нещелоченым трескаться? - Рявкает на нее Блим Кололей  и
подает Семарю-Здрахарю коробок с содой.
   Сода сыплется в винт, винт шипит, бумажка, плавающая в  нем,  обратно
желтеет.
   - Пора ширяться! - Провозглошает Семарь-Здрахарь. Торжественно, как в
крематории, он берет пятикубовую машину, насаживает на нее новую выборку
с намотанным петухом. Винт, попадая в шприц, пузырится, отдавая  послед-
ние порции углекислого газа.
   - Все близе и близе минута блазенсьтва! - Шепелвя и картавя  одновре-
менно начинает петь Блим Кололей. На него никто  не  обращает  внимания,
все заняты созерцанием процесса напяливания  Семарем-Здрахарем  на  баян
контрольной струнки.
   - Блим, пойдем, перетянешь. - Встает Семарь-Здрахарь и его губы  рас-
тягивает хищная ухмылка. В шприце плещется два с половиной квадрата  эй-
фории. Бабы не могут отвести глаз от  этого  зрелища,  но  когда  мужики
скрываются за поворотом, они, чуть ли не отпихивая друг  друга  начинают
выбирать положенные им кубы. За этим наблюдают тараканы.
   Другие тараканы видят, как Семарь-Здрахарь стравил из ширяльного  ап-
парата последние  пузырьки  воздуха,  а  Блим  Кололей  намотал  на  се-
марь-здрахарьскую руку резиновую трубку. Шприц зажат между  указательным
и средним пальцами, струной вверх, а большой  палец  совершает  странное
путешествие по коже. Он бродит между выступающих бугорков, гематом, вул-
канчиков абсцессов. Он ищет место для вмазки.
   - А, бля. - Решается Семарь-Здрахарь. - Вчера я тут попал...
   Палец щупает тонюсенькую венку почти у самого запястья. Она уже  нес-
колько раз подвергалась акту ширяния и пока терпит, не уходит. Неизвест-
но, насколько хватит ее выдержки, и Семарь-Здрахарь, привычным движением
перевернув движок, нацеливается иглой в синюю жилку. Струна тонкая и ко-
роткая, она не дает возможностей для длительного ковыряния. Ей надо  по-
падать только сразу.
   Острие входит под кожу и тут же, в в прозрачной коричневой канюле по-
является контроль.
   - Попал. - Семарь-Здрахарь говорит это так тихо, словно боится  спуг-
нуть собственную кровь. - Отпускай потихоньку...
   Медленно и плавно Блим  Кололей  разматывает  перетягу.  Палец  Сема-
ря-Здрахаря лежит на поршне, готовый к действию. Жгут снят и поршень на-
чинает свое движение, вгоняя в кровь милиграммы амфетамиа. Вот уже в ба-
яне ничего не осталось. Семарь-Здрахарь вынимает иглу,  прижимает  место
вмазки пальцем и валится навзничь на матрас, закрыв глаза.
   Блим Кололей смотрит на него сверху, переминаясь с ноги на ногу,  за-
видуя, сжимая в руке машину с контролем, боясь неуместным вопросом  пот-
ревожить приходующегося.
   - Мягкий, крутой, приход волнами. -  Не  открывая  глаз  говорит  Се-
марь-Здрахарь. Слова скрежещут по моментально пересохшему горлу и  выле-
тают как пиротехнические ракеты из батареи, шипя и разбрасывая искры.
   - Баян промой...
   - Ага. - Тихо отвечает Блим Кололей и на цыпочках идет на кухню.  Там
его, словно почетный караул, с ширянами наперевес,  встречют  Зоя  Чумо-
воззз и Машина Коленика Ввеновна.
   - Как? - Спрашивают они хором и от напряжения, наполняющего их  голо-
са, по помещению проносится статическая молния,  убивая  слишком  близко
подобравшихся тараканьих разведчиков. Блим Кололей открывет кран и начи-
нает промывать шприц, игнорируя нетерпеливых женщин.
   - Как? - Повторяют они.
   - Приходуется.
   - А как винт?
   - Ништяк...
   - Блим, - Машина Коленика Ввеновна берет Блима за руку и  протягивает
ему пластиковый баян с жидкостью, - Втрескаешь?
   - Сначала сам. - Отрезает Блим Кололей и руки Машиной  Коленики  Вве-
новны безвольно падают. - Где щелоченый винт?
   Он выбирает себе. Оказывается, что ему  досталось  полтора  квадрата,
вместо двух. Блим Кололей смотрит на баб. Бабы честными глазами  смотрят
на Блима Кололея.
   - Давайте сюда ваши баяны!..
   - Но мы...
   - Пиздить команды не было! Быстро!
   Логика не подвела Блима Кололея, каждая из баб перебрала себе по чет-
верти куба. Слив лишнее в свою  машину,  Блим  удаляется,  оставляя  баб
краснеть от стыда, но почему-то они этого не делают, и лишь злобно шипят
ему вслед.
   Семарь-Здрахарь уже открыл глаза. Увидев приближающегося Блима  Коло-
лея, он блаженно лыбится ему:
   - Хо-оро-ошо-о по-ошло-о...
   - Можешь втрескать? - Без заискивания, в лоб, спрашивает  Блим  Коло-
лей. Вмазанный Семарь-Здрахарь пришел в благостное расположение  духа  и
теперь готов помогать всем и каждому:
   - Ко-оне-ешно-о-о... Те-ебя-а ку-уда-а?
   - В метро. - Говорит Блим Кололей и стягивает с себя рубаху.  Обнажа-
ется худосочный торс, покрытый редкими красными  прыщами.  Блим  Кололей
передает Семарю-Здрахарю машину с винтом, ложится на матрас и откидывает
руку, открывая доступ к подмышечным венам. Матрас колет спину,  но  Блим
Кололей не обращает на это внимания, укол, которого он ждет, и  сильнее,
и приятнее, и ради него можно потерпеть мелкие неудобства.
   Шприц лежит в руке Семаря-Здрахаря как влитой, словно это одна из его
неотъемлммых частей тела, с которой он родился,  но  почему-то  вынужден
расставаться время от времени. Иголка словно сама  находит  кололеевский
веняк, протыкает его и жидкость в  баяне  начинает  смншиваться  с  жид-
костью, наполняющей кололеевское тело.
   Блим Кололей терпеливо ждет конца инъекции, к  горлу  уже  подступает
первая волна прихода, а Семарь-Здрахарь еще не кончил введение. Наконец,
струна покидает вену и Блим Кололей раскрывается навстречу знакомому, но
невыразимому в скучных словах, ощущению.
   Глотка наполняется горьковатым запахом  винта.  Перед  глазами  снуют
цветовые пятна. Сердце начинает стучать на  повышенных  оборотах.  Тихая
радость распирает тело Блима Кололея. Это тело становится все  больше  и
больше, оно заполняет всю квартиру, всю Вселенную. Блим Кололей чувству-
ет единение со всеми тварями земными и инопланетными.
   Это приход...
   Через несколько минут первая острота ощущений спадает и Блим  Кололей
обнаруживает чье-то любопытствующее присутствие. Он приоткрывает  глаза.
Свет заходящего солнца отражается в них и  бросает  блик  на  неподвижно
застывшего в углу комнаты таракана. Таракан шевелит усами, стремясь пос-
тигнуть какую-то свою, тараканью загадку.
   - Здравствуй, друг. - Обращается к насекомому Блим Кололей.  -  Винта
хочешь?
   Таракан кивает.
   Пока вмазанная Зоя Чумовоззз стекает по кухонной стене,  Семарь-Здра-
харь ковыряется в Машиной Коленике Ввеновне. К полутора кубам первака  в
машине уже прибавилось еще столько же контроля.
   - Что за дибильные у тебя веняки?.. - Ласково  ругается  Семарь-Здра-
харь и очередной раз всаживает иголку под кожу.
   - Ну, вот же она. Почему ж контроля-то нет?
   Появляется контроль.
   - Вот. Тихо.
   Поршень легонько подается вперед и Машина Коленика Ввеновна срывается
со струны с тихим воем:
   - Дует!.. Больно!..
   - Во, бля!
   - Давай в оборотку. - Благодушно предлагает Семарь-Здрахарь.  Ему  до
пизды все вопли Коленики, он хочет ее вмазать и пойти потащиться. Неуда-
чи не обламывают его, а лишь нендолго отодвигают время самопогружения.
   Машина Коленика Ввеновна выворачивает руку и на  ее  тыльной  стороне
проступает несколько продолговатых бугорков.
   - Во, сюда я без проблем. - И Семарь-Здрахарь вгоняет иглу в одну  из
показавшихся вен. На этот раз все идет удачно и винт, разбавленный свер-
нувшейся кровью, попадает по назначению. Пока Машина  Коленика  Ввеновна
ловит приход, Семарь-Здрахарь промывает машину, Зоя Чумовоззз тащится на
полу, за ними наблюдает Блим Кололей. На его ладони сидит большой черный
таракан. Он топорщит усы и крутит головой, явно не собираясь никуда убе-
гать.
   - Чего ты его приволок? - Семарь-Здрахарь  сел  перебирать  сваренный
винт.
   - Да вот, пассажир винта хочет. - Отвечает  Блим  Кололей  и  пускает
зверя на стол. Тот бежит прямо к снятому со  струны  петуху  и  начинает
околачивать его усами.
   - Ну, - Хихикает Семарь-Здрахарь. - Ему много не надо.
   В баночке, в которой щелочили винт, чудом осталась  одна  капля.  Се-
марь-Здрахарь трясет пузырек, и капля винта падает на пластик стола. Та-
ракан тут же перебегает к ней, припадает к наркотику и шевелит жавлами.
   - Смотри, - В восхищении прыгает Блим Кололей. - Пьет!
   - Ой, уберите эту гадость! - Вопит оприходовавшаяся Зоя Чумовоззз.
   - Тихо, ты! Он наш, торчковый. Винтом заправляется! - Спокойно объяс-
няет Семарь-Здрахарь.
   - А ему это не вредно? - Зоя Чумовоззз с ходу принимает концепцию на-
секомого-наркомана и у нее срабатывает материнский инстинкт, сейчас  она
хочет обо всех заботиться.
   - А хуй его разберет. Если пьет - значит знает что делает. - Замечает
Блим Кололей. - Он мне сам так и сказал: хочу винта.
   Напившись, таракан отходит на некоторое расстояние и издает  неслыши-
мый клич. На него отзываются всеего собратья. Винта  в  капле  так  мно-
го,что им можно уширять целый тараканий полк.
   Наркоманы наблюдают за поразительной картиной: изо всех углов к  вин-
товой халяве сползаются огромные тараканы. Без толкотни, по-очереди  они
припадают к раствору и удаляются на нетвердых ногах.
   - Экий пир мы им устроили! - Умиляется Семарь-Здрахарь. - Пошли отсю-
да, пусть ублаготворяются.
   - А они наш винт не сожрут? - Зоя Чумовоззз, несмотря на просыпающий-
ся в ней периодически альтруизм, не забывает и себя. Кому захочется  от-
давать свою кровную вмазку каким-то тараканам?
   - А мы его пробочкой заткнем. Им не открыть. А  для  надежности...  -
Блим Кололей открыл неработающий холодильник и поставил пузырек в  моро-
зилку:
   - Тут его ни один таракан не сопрет.
   И захлопнул дверцу.
   Оставив тараканов и подхватив Машину Коленику Ввеновну, наркоманы пе-
ребазировались в комнату. Блим Кололей тут же начал приставать к Зое Чу-
мовоззз. Словно невзначай его рука оказалась в промежности  девушки.  Та
не реагировала. Блим Кололей начал действовать  решительнее,  когда  Зоя
Чумовозз  оказалась  полностью  обнаженной,  она  вдруг   встрепенулась,
отстранилась от кололеевских пальцев, что-то ищущих в ее влагалище и за-
думчиво спросила:
   - А кто это поет?
   Семарь-Здрахарь и Машина Коленика Ввеновна оторвались от сеанса фран-
цузской любви, которым они с упоением и причмокиванием  занимались  пос-
ледние пол часа и недоумевая уставились на Зою Чумовоззз.
   - А действительно. - Машина Коленика Ввеновна пошевелила ушами, наст-
раивая их на на сверхтонкое восприятие. - Странные звуки.
   Теперь и парни услышали их. Тонкая, еле  уловимая  мелодия,  казалось
проникающая непосредствено в мозг, лилась сразу со всех  направлений.  В
ней не было четкого ритма, но она была ритмичной, в ней не  было  четкой
мелодии, но она казалась мелодичной, в ей не было почти никаких  звуков,
но казалось, что звучанием наполнено все окружающее пространство.
   - Какой кайф! - Воскликнула Зоя Чумовоззз и закружилась по комнате.
   Семарь-Здрахарь и Машина Коленика Ввеновна, как были, валетом, лежали
рядом и закрыв глаза слушали непонятную музыку. Блим Кололей томно  пог-
лаживал свой хуй, его странным образом возбуждала и успокаивала эта  ме-
лодия, словно он получил еще один дозняк винта, или  даже  не  винта,  а
благородного фенамина...
   Вдруг он почувствовал чье-то прикосновение к своему пенису. Приоткрыв
один глаз, Блим Кололей увидел, что по его хую ползет  таракан.  Щекотка
от его ножек показалась Блиму Кололею настолько приятной, что он прошеп-
тал:
   - Давай, крошка, поеби меня.
   Через мгновение толпа объевшихся винтом  тараканов  облепила  блимовы
гениталии. Они ползали, щекотали, покусывали его кожу и Блим Кололей по-
лучал от этого приход за приходом.
   - Медленнее... - Командовал Блим Кололей, и тараканы  снижали  актив-
ность.
   - Теперь быстрее. - Приказывал Блим  Кололей,  и  насекомые  послушно
увеличивали темп возни.
   - Еще быстрее! Еще!! Еще!!!
   Кончаю!!! - Во весь голос заорал Блим Кололей и открыл в страхе  гла-
за, опасаясь, что потревожил таску соседей. Но нет. Хуй  Семаря-Здрахаря
тоже был облеплен сплошным тараканьим ковром. Семарь-Здрахарь  извивался
и постанывал. Зоя Чумовоззз и Машина Коленика Ввеновна лежали  на  полу,
широко расставив ноги, и бились в непрерывном оргазме, в их пиздах копо-
шились полчища тараканов. Сплошным потоком насекомые вползали и выполза-
ли из женских гениталий. Шевелящаяся корка покрывала их  бедра,  животы,
кружилась вокруг сосков. Сотни раздавленных насекомых покрывали пол,  но
это не останавливало тараканьего воинства, все новые и новые особи  при-
соединялись к безумной оргии.
   Сотни тараканов слизывали сперму Блима Кололея  и  по  трепетанию  их
надкрылий было видно, что это тоже доставляет им  неописуемое  наслажде-
ние.
   На улице было совсем темно, где-то далеко  внизу  горели  фонари,  но
Блим Кололей видел все очень четко. Вдруг он почувствовал, что  надо  бы
догнаться. Шлепая босыми ногами по тараканьим  панцирям,  он  прошел  на
кухню. Достал пузырек с винтом, взял машину.
   Не успел он открыть пробку, как по ножкам стола, на котором он распо-
ложился, по стене поползли тараканы. Они жадно размахивали усами и  Блим
Кололей даже слышал их полубеззвучный вой:
   - Дай. Дай! Дай!!!
   Тараканы облепили Блима Кололея, не давая возможности не только отще-
лочить, но даже по-человечески выбрать. Они лезли всюду, в  глаза,  нос,
уши, в подмышки. На место стяхнутых, приползали новые и новые. Блим  Ко-
лолей зажмурившись, сжимая в одной руке пузырек с винтом, а в  другой  -
баян, смахивал с себя назойливых насекомых.  Недовольные  тем,  что  ка-
кой-то человечишко пренебрегает их нуждами,  тараканы  словно  взбелени-
лись. Их укусы становились с каждой секундой все ощутимее. Блиму Кололею
казалось, что еще немного, и они раздерут его на части.
   Из комнаты раздался истошный визг. Блим Кололей рванулся туда и  уви-
дел приплясывающих Зою Чумовоззз и Машану Коленику Ввеновну. Вопя благим
матом они прыгали по помещению, натыкаясь друг на друга. Из их гениталий
сплошной черной лентой вываливались тараканы.
   - Они кусаются!.. - Кричала Зоя Чумовоззз.
   - Они мне клитор откусили! - Вторила Машина Коленика Ввеновна.
   - Одеваемся по-быстрому, и съебываем. -  Предложил  невозмутимый  Се-
марь-Здрахарь. Сам он уже вытряхивал насекомых из чьх-то трусов и пытал-
ся определить, кто их владелец.
   Визжа от каждого тараканьего прикосновения, бабы натягивали  на  себя
одежки. Блим Кололей, успев облачиться первым,  причем  не  выпуская  из
плотно сжатых пальцев заветный пузырек, с боем прорывался  на  кухню  за
стрем-пакетом.
   Все химикаты, посуду, трубки, шприцы и иголки  приходилось  сваливать
вместе с копошащейся массой. После того, как все было собрано, стрем-па-
кет весил вдвое, а то и в трое тяжелее, чем обычно.  Из  него  постоянно
кто-то вываливался, сам пакет зловеще шевелился.
   Входная дверь открылась сразу. Наркоманы, оставляя за собой  след  из
тараканов ринулись вниз по лестнице. Через несколько этажей все  остано-
вились.
   - Никто не гонится? - Огляделся Семарь-Здрахарь.
   - Никто...
   - Тогда, предлагаю повторить.
   После такого приключения никто не был против приходнуться еще  разок.
Бабы встали на стреме, а Семарь-Здрахарь и Блим Кололей разложили  необ-
ходимое на подоконнике.  Отщелочили  все,  что  оставалось  и  разделили
по-братски.
   Пока наркоманы двигали друг друга, из стрем-пакета  выползали  запоз-
давшие тараканы. Ширка в походно-полевых условиях прошла удачно, казнить
никого не пришлось, Семарь-Здрахарь с первого раза попадал в вену и вма-
занные распологались на ступеньках.
   Машина Коленика Ввеновна рассматривала на приходе поверхность  бетон-
ных ступеней. Вдруг ее внимание привлекло что-то шевелящееся. Она подце-
пила это ногтем. По облупившемуся лаку кругами забегал  малюсенький  му-
равьишка.
   - Смотрите, кто к нам пришел... - Начала Машина Коленика  Ввеновна  и
услышала дробный топот. Когда она оглянулась, на лестнице никого не  бы-
ло, а муравей начал петь ей колыбельную.

   ЖИЗНЬ.

   Это крайне однообразная штука. Особенно для торчка.
   О, романтически настроенный пубертатник, ты думаешь, что жизнь нарко-
мана это вечный кайф? А ты, начитавшийся ментовских сводок житель совка,
для тебя наркоманское существование это сплошная  цепь  преступлений?  А
ты, торчок, чего сам-то ты думаешь о своей жизни?
   - А хуй ли он вообще может думать? У него, наверняка, от  уколов  все
мозги вытекли. - Скажет просвещенный раб стериотипов и попадет при  этом
хуем в небо.
   Кому, как не торчку, думать о завтрашнем дне?
   Спешащие к восьми на работу, вам, хотя и не платят  месяцами,  но  вы
уверены, что завтра вы будете хавать свой  кусок  колбасы,  запивая  его
водкой или пивом, по вкусу. А наркоша? Он постоянно вынужден  загадывать
на будущее: будет он вмазан, достанет он торч, или будет валяться в кой-
ке, пропитывая простыни потом абстяги? Кайф или ломки? Вот его выбор.
   Вы строите свое будущее, наркоман в нем живет. И  ему  тоже  хочется,
чтобы оно было счастливым.
   Замороченные совдепы, вы тащитесь от своих комплексов  и  знания  ре-
альности. Но шировой чихал на эту реальность. Он вырвался из нее, и  по-
пал в другую. А там свои стериотипы, от которых никуда не денешься.
   Наркоман становится наркоманом из-за своего стремления к свободе.  Он
не понимает, что это такое, но ему внушали, что свобода - это кайф.  Вот
он этот кайф и находит.
   Наркот становтся потерян для мира, если он сам не захочет в него вер-
нуться. И тут он стоит перед выбором. Ему уже ведомы  две  реальности  и
какая из них менее страшная, в какой из них он получит то, что,  как  он
считает, ему по праву принадлежит? Что? Да радость, еб вашу мать!
   В его мире этой радости хоть жопой жуй. и вся концентрированная. А на
ебучем заводе или в ебаной конторе есть  эта  радость?  Можно,  конечно,
найти, если очень постараться. Он ведь очень! А тут -  веняк  подставил,
втрескали его, и радости и счастья полные штаны.
   Правда расплата за концентрированную радость тоже  концентрированная.
Но тут уж выбирать не приходится.
   Но ведь какая штука, спроси любого ублюдка на улице, что бы он  пред-
почел: жить долго, но скучно, или коротко, но  радостно?  И  но  выберет
последнее. Ну да, не все. Но большинство!
   Так что? Все наркоманы? Пусть и в потенциале.
   Но, бля, почему этот уличный опрашиваемый не согласится на такой  ва-
риант: долго и радостно? А потому, что он думает,  что  так  не  бывает.
Столько лет все рвались к счастливой жизни, что абсолютно в ней  разуве-
рились!
   "Свобода! Равенство! Братство!" Лицемерный лозунг в сети которого по-
падают все, кто его слышал. Для торчка свобода  -  это  возможность  ши-
ряться. Равенство - это чтобы ширялись все в его круге общения. Братство
- чтобы давали раскумариться на халяву, помогали подержать перетягу  или
ширнуть. А вы думаете по другому?
   И вы тоже правы.
   Но это именно вы создали мир, из которого хочется уйти навсегда и как
можно скорее! Чтоже вы держите наркоманов за изгоев? Может  потому,  что
сами боитесь ступить на их путь?
   Или вам в ломак переделать себя так, чтобы ваш мир  стал  насыщеннее,
чем наркотические глюки?
   Впрочем, зачем переделывать? Может надо просто заметить, что все вок-
руг совершенно?

   ЗАМОРОЧКА - 1.
   ОЖИВЛЕНИЕ КАРТИНКИ.

   Ты дрочишь на нее уже четвертый месяц. Куда деваться? Ты  один,  бабы
нет, а ебаться так хочется...
   Особенно под винтом.
   Варишь ты его один, в одну